Связь с грязнокровкой (гет)

Дорогой дневник,

Я никогда бы не подумала, что это случится. Я, знаменитая Гермиона Джин Грейнджер, лучшая подруга Гарри Поттера, ловлю себя на мысли, что я не на своем месте. Война окончена, Волдеморт повержен, Хогвартс почти отреставрирован, моя семья в порядке, я вернула родителям память, но внутри меня пусто. Нет, не подумайте, я счастлива. Пустота во мне не совершенная. Она занимает маленький кусочек моей души. Моего сердца. Моих мыслей. Я еду в Хогвартс с плохим предчувствием. И от этого меня не спасут ни Гарри, ни даже Рон.

* * *

Месяц в школе прошел очень скоропостижно. Я отдалилась от друзей. Они меня понимают. Мы столько пережили. Нам нужен эмоциональный отдых. Меня часто посещают странные сны. Мальчик, стоящий ко мне спиной, протягивает Лорду Волдеморту руку и получает от него метку. Я пытаюсь их остановить, но вижу лишь серые, холодные глаза этого парня, и просыпаюсь.

* * *

Рон переживает. Он хочет быть рядом, но я не могу раскрыться. Да и не хочу.

— Я так скучаю по тебе, Герми.

Он каждый день говорит мне это в спину, целует мою макушку и, не навязываясь, уходит к себе. Разве парень, кажется, любимый, не должен поддерживать меня не смотря ни на что? Но он просто уходит, полагая, что одной мне будет лучше. Но мне становится страшно.

* * *

Сегодня обратила внимание на стол Слизеринцев во время завтрака. Увидела Малфоя. Он не показался мне таким мерзким, каким был все предыдущие годы. Он подавлен. Это заметно под его напускной маской уверенности и безразличия. Малфоев оправдали, Гарри признал их семью невиновной. На секунду наши с Малфоем взгляды пересеклись. Я узнала эти глаза.

* * *

Сегодня Грейнджер пялилась на меня за обедом. Она выглядела отстраненной. Мерлин, она мне снится в моих самых кошмарных снах, и на секунду мне показалось, что она об этом знает.

* * *

Я шла в библиотеку в привычном уже одиночестве. В это время там всегда очень тихо и безлюдно. Из головы не выходило название книги о проникновении в чужое сознание. Профессор Снейп давал Гарри частные уроки, но школьная программа не включает в себя подобную практику. Поэтому я должна выяснить все сама. Драко Малфой не может сниться мне просто так.

* * *

Я нашел один из дневников дяди Северуса. Он был поистине великим мастером легилименции. В завещанном им мне дневнике должно быть что-то об этом. Ведь он всегда боялся, что Темный Лорд проникнет в мою голову. Хотя и отказывался обучать меня сопротивлению. Так-так-так. Это должно быть где-то здесь. Ну же, Снейп. Вот!

«Эмоциональная связь двух волшебников может привести к взаимной, неконтролируемой легилименции».

Что за бред?!

Какая еще гребаная связь может быть у меня с этой блядской Грейнджер?! Черт.

Но это была она. Она, именно она, почти каждую ночь стоит за моей спиной и кричит с такой силой, что я просыпаюсь в холодном поту.

* * *

«На проникновения в разум могут влиять родственные связи…»;

«Если вы не достаточно отчетливо произнесет заклинание, то можете провалиться в чужое сознание, откуда будет трудно выбраться».

Это же… Неурядица какая-то! Не было ведь никаких заклинаний! Малфой не Волдеморт, он бы не смог проникать ко мне в сновидения! Да и зачем ему это?!

* * *

Мне нужно выяснить все у Грейнджер прежде, чем я лягу спать. Еще один сон с ней сведет меня с ума. Найти Грейнджер. Во что бы это не стоило.

* * *

И что я ему скажу?

«Привет, Малфой! Я знаю, что мы ненавидим друг друга, но ты мне снишься каждую ночь»???

Очень разумно, Гермиона! Если хочешь получить от него порцию круцио или империо, то ты на правильном пути. Пора собираться и идти в башню, скоро отбой.

* * *

Не знаю почему, но я был уверен, что она в библиотеке. Поэтому я быстро пошел туда. Во входе в библиотеку дверь отворилась прежде, чем я дотянулся до ручки. Девушка, никто иная, как сама Грейнджер, вывалилась из двери и столкнулась со мной с такой силой, что свалила меня с ног.

— Грейнджер, ты не на матче по квиддичу! Надо меньше летать!

Как бы я не хотел сказать ей что-то более язвительное, но это все, что я смог выдавить из себя. Не смотря на то, что она упала на меня, это не спасло ее от удара головой.

— Мерлин, Малфой! Я чуть не убилась из-за тебя! Кто вообще ходит по школе в такое позднее время? — она сморгнула слезы боли, поднялась и стала потирать затылок рукой.

— Сама шляешься же! — было видно, что девушка опешила и поспешила придумывать оправдание, но я заткнул ее. — Может, объяснишь, как ты влезаешь в мои кошмары?! — она выглядела удивленной, но не моему вопросу, а тому, что ее сомнения подтвердились. Да, черт возьми, я тоже тебя вижу по ночам.

— Я сама искала ответ на этот вопрос в библиотеке, Малфой. — дерзко ответила она и неуверенно приподняла подбородок. Она что, боится меня? Раньше этот факт привел бы меня в эйфорию, но сейчас меня это задело. Спросите, какого хера? Не имею ни малейшего понятия.

— Если это какие-то твои штучки, то предупреждаю… — меня прервало ее тихое чертыхание самой себе. Она посмотрела на свои пальцы, которыми держалась за ушибленный затылок. На них была кровь. Она разбила голову при падении. Вот же неуклюжая гусеница! Вопреки здравому уму, я схватил ее за запястье и притянул к себе прежде, чем она отключилась и обмякла в моих руках.

* * *

М-м-м… Я просыпаюсь от собственного мычания и вижу перед собой все ту же картинку, что и всегда. Пустые, но от этого не менее красивые и бездонные Малфоевские глаза смотрят на меня с безнадегой, а на его руке чернеет мерзкая метка. Картинка исчезает по мере того, как я выхожу из состояния сна. Но… где я? Резко подрываюсь в постели, обнаруживаю, что я одета, слышу отвратительное жжение в затылке и вспоминаю: я упала в обморок. Но ведь… Я не в медицинском крыле, не у мадам Помфри. Оглядевшись, вижу спящего рядом Малфоя. Что? Вот бы никогда не подумала! Он спас меня? Зачем? Лунный свет обрамляет его неспокойное лицо. Я протягиваю руку, чтобы встряхнуть его и разбудить, а его холодные пальцы внезапно обхватывают мою шею и толкают назад. Он всем телом наваливается на меня, пальцы сжимают сильнее мою шею, и я слышу биение собственного пульса на его пальцах. Яростный, направленный на меня взгляд перебарывается удивлением. Ему тоже снился этот сон. Опять. Но его реакция куда страшнее моей, кажется, он меня сейчас задушит.

— Малф… — я с трудом выдавливаю из себя тихое шипение, стараясь сопротивляться. Хватка его пальцев резко ослабевает, он пристально смотрит в мои глаза. Все еще смотрит. Кажется, это самый долгий наш зрительный контакт за все эти годы. Кипящая злоба в его глазах заставляет меня замереть. Он меня ударит.

Точно. Ударит.

Все мысли улетучиваются, когда он накрывает мои губы своим поцелуем.

* * *

Какой черт дернул меня это сделать?! Я блядский мудак! Я не могу уснуть после того, как поцеловал Грейнджер и она сбежала. Костяшки пальцев саднят, кровоточат после сумасшедших ударов по стене. Но эта боль не позволяет мне сосредоточиться на ней. На ее губах.

На ее гребаных, таких Грейнджерских губах!

У меня давно ни на кого так не стоял. Бля-я…

Мне нужно почувствовать еще боль, больше боли. Сжимаю кулаки и продолжаю долбить ими стену.

* * *

Я боялась спать всю следующую неделю. У меня под глазами появились круги, и я перестала нравиться себе окончательно. Хотя, кого я обманываю? Я никогда себе не нравилась. Не знаю, что Рональд нашел во мне. Но, что пугает меня куда больше, я не знаю, что я нашла в Драко Малфое. После того поцелуя, резкого, небрежного, страстного… такого НЕ-Роновского… я просто перестала дышать. Я понимаю сейчас, очень ясно, что пустота, бушевавшая во мне с самого начала учебного года, заполняется и исчезает только после одной мысли о том поцелуе. Он был настолько запретным и неправильным, что я…

Мерлин!

Я сбежала, просто трансгрессировала из его комнаты в свою.

Вот это-то было правильно!

По крайней мере, я пытаюсь себя заставить поверить в это, когда каждую ночь заставляю себя не спать, боясь снова увидеть его тяжелый взгляд.

* * *

С той ночи она заполонила мои мысли.

Кретин!

Ебаная грязнокровка!

Нет! Я перестал считать ее грязнокровкой даже в мыслях.

Сны меня покинули. Я вздыхаю с облегчением, когда думаю об этом. Но внутри что-то гласит об утрате. Утрате этой связи.

Она меня игнорировала всю неделю. Отводила глаза, всегда уходила из общего зала и общих лекций первая.

Не уходила — вылетала.

А я прерывал свои порывы побежать за ней, затащить в пустую, пыльную от старости аудиторию и трахнуть.

* * *

Жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. Я стала снова сближаться с Гарри и Роном. Последний, похоже, не долго ждал меня. Я замечала его время от времени в компании младшекурсниц. Это не удивляло меня: они с Гарри были первыми героями школы. Я даже не ревновала их. Хотя всегда считала себя собственницей. Девочки пищали и преследовали их по пятам.

Я же мечтала не о Роне. И я не имею представления, что мне с этим всем делать.

* * *

— Грейнджер, нам надо переговорить. — Я не верю тому, что подошел к Гриффиндорскому столу и зову грязнокровку на тет-а-тет. Она явно поражена, но ее спокойная реакция успокаивает мой нервоз. Мы отходим с второну.

— Чего тебе, Малфой? — с усталостью говорит она, как будто мы с ней каждый день трепаемся вот так вот просто. Меня это бесит. Где тот привычный огонек сопротивления в ее взгляде?

-Ты меня игнорируешь. — Что?! Это я только что сказал? Но ее ответ поразил меня еще больше:

— Да, я тебя избегаю. — Она смотрит в пол, а я хочу, чтобы она посмотрела на меня.

— Я… хотел спросить тебя о снах. У тебя они тоже исчезли? — лучше уже слить эту тему, как будто у меня действительно есть причина для разговора.

— Ты что, серьезно? Для этого ты вытащил меня из-за стола? — она искренне недоумевает моей тупой мальчишеской причине.

— Да, блять, Грейнджер! — я хватаю ее за плечи и резко прижимаю к стене. — Я из-за этого спать не могу! Какого хера?! — на такой вопиюще неправильной близости я замечаю темные круги под ее глазами. Она тоже не спит! Глаза сузились сами по себе.

— Отпусти меня, Малфой… — тихий, но такой оглушительный шепот. Я незамедлительно делаю это, отпускаю ее, боясь этого страха. Секунду спустя, я отвожу от нее взгляд, разворачиваюсь и ухожу. Да пошло оно все!

-Зачем ты меня поцеловал? — она кричит мне вслед, а я боюсь, что ее услышат. Либо же наоборот, я сам хочу, чтобы все узнали, что она моя и не-смейте-ее-трогать-никто-и-никогда! Не оборачиваясь, я бросил на нее взгляд через плече, ухмыльнулся и ускорил шаг, уходя в гостиную Слизерина.

* * *

Я хочу уснуть! Хочу снова увидеть его. Весь оставшийся день я ходила словно тень. Долгожданный отбой, я сделала задания по травологии и нумерологии. Сон поглотил меня. Его глаза смотрят на меня с такой тугой, что я просыпаюсь в слезах.

Мерлин бы тебя побрал, Драко Малфой!

* * *

Мы пересекались с ним каждый день, между нами не происходило ничего, кроме частых встреч глазами. Но я не чувствовала той ненависти, того отвращения, что раньше. Я жила от ночи до ночи, эти сновидения стали нашим маленьким миром, из которого ни я, ни даже, казалось бы, Драко Малфой, не хотели выходить. Там, глубоко в наших снах, не существовало запретом, не было ограничений. Я даже забыла, что я грязнокровная волшебница. ОН об этом забыл.

* * *

Она зачаровала меня. Поглотила. Я не могу выбросить ее из своей головы, своих мыслей, даже из собственных снов. Она стала моей вредной привычкой. Да! Вы не ошиблись. Я, Драко Малфой, имею чувства к глязнокровке Грейнджер.

* * *

Сегодня ночью она мне не приснилась. И почему-то, это, дьявол, СВЯЗЬ между нами, подсказывает мне, что ей сейчас плохо. Найти. Защитить. Разузнать. И похер, что сейчас ночь.

* * *

Только я могла умудриться пропустить последнюю ступеньку, идя в комнату из ванной, и рассечь локоть о каменный пол. Да еще и ночью. Собиралась же спать! Какой черт меня потащил в ванную комнату?! Это все мозгошмыги!

Столько крови теоретически не может быть в человеке! Ай! Как же больно!

Я кое-как плетусь по ступенькам, пальцами сжимая рану, стараясь остановить кровотечение. Еще пара ступенек и я буду в своей комнате, возьму палочку и залечу рану.

В полуночной тишине слышу звук трансгрессии. Замедляю шаг, и в который раз виню себя, что не взяла палочку! Трансгрессировать в ночное время запрещено, кто-то очень рискует.

А вдруг это кто-то из бывших приспешников Волдеморта? Вдруг этот кто-то ищет Гарри?

Я начинаю паниковать.

* * *

Я стою под комнатой Грейнджер, в башне Гриффиндора из-за глупых догадок о том, что она в беде. Пригодилось мое полезное умение аппарировать куда угодно. Даже в гостиную Гриффиндора, не проходя через портрет. Спасибо папочке и Пожирателям Смерти. Ебнутый? Ествественно!

На ступеньках я услышал шаги, резко замедлившиеся. Кто-то заметил меня. М-да, пробрался незаметно, спасатель хренов!

* * *

Когда я сжала пальцы, еще и окровавленные, в кулак, то набралась смелости и двинулась в сторону своей комнаты. Наткнувшись на огонек волшебной палочки, так грозяще направленной на меня, я оторопела. Дыхание остановилось, кто-то украл мой кислород. А потом и саму меня.

* * *

Вся в крови, испуганная, в коротеньких пижамных шортиках, такая соблазнительная, с приподнятым подбородком и отражением огонька сопротивления в глазах. Идеальная.

Быстрым движением притягиваю ее к себе:

— Черт, Грейнджер, какая же ты неуклюжая! — в Гриффиндорской башне остался лишь звук-щелчок моей повторной аппарации в свою комнату. Я бы затащил ее к ней в спальню, но она, в отличии от меня, живет с соседками. У меня же особые привилегии. Я живу один. Без моей поддержки она бы просто свалилась с ног. Гусеница, за такое короткое время, превратившаяся в бабочку. Приподнимаю ее, стараясь не задеть ее рану, и сажу в свое любимое кресло. Она молча созерцает все происходящее, похоже, все еще не в силах оправиться от шока. Я пользуюсь моментом, нахожу в своей тумбочке зелье, которое мадам Помфри дала мне, когда я разбил колено на матче по квиддичу. Возвращаюсь к Грейнджер, нежно беру ее руку, капаю зелье на рану и наблюдаю как медленно, но уверенно коже исцеляется. Начинаю дышать. Она в порядке. Зачарованные глаза смотрят на меня с восхищением. Похоже, она не верит, что я опять ее спас. Или же не может понять сон это или реальность. Холодная, как лед, маленькая ладошка ложится на мою, требующую прохлады, щеку.

— Ты настоящий…— тянется ко мне, цепляется, нуждается.

Перехватываю ее руку, резко тяну ее на себя, будь-ближе-черт-подери. Беру ее подбородок и поворачиваю его в сторону, открывая своему взору линию ее скулы. Не могу себя контролировать — провожу языком от подбородка до мочки уха, отстраняюсь и жду ее реакции. Обычно такая смелая, а сейчас робкая. Похоже, Уизли, этот рыжий урод, не прикасался к грязнокровке так, как умею я. Правильно, девочка. Ты только моя. Моя грязнокровка.

* * *

После той ночи все изменилось. Я изменилась. Изменился мир, окружающий меня. Планета стала вертеться в другую сторону.

* * *

Она изменила меня. Пробралась под маску, нашла меня настоящего. В ту ночь она была со мной. Томно дышала возле моего уха, несмело отвечала на поцелуи. Я был нежен с ней. А она принимала эту нежность. Я готов быть для нее кем угодно: защитником, любовником, лучшим другом. Она не сбежала, как в прошлый раз. Ночевала со мной, делилась своим теплом.

Отец уже знает. Его осуждению нет границ.

А мне похуй.

Я иду в библиотеку, потому что знаю — она там. Хочу проделать с ней самые ужасные и приятные вещи. Одна лишь мысль о ней меня заводит. А вот и она. Читает книгу.

* * *

Чувствую его появление, как только он входит в библиотеку. Стараюсь унять улыбку. Я миллион раз просила его не появляться вот так вот в людных местах. Увидят же. Он не хочет скрываться. А я боюсь реакции мальчишек. Гарри и Рон не поймут. Будет скандал. Но вот уже горячие, влажные губы прикасаются к моей щеке, шепчут что-то запретное, волнуют. Я краснею, уклоняюсь и взглядом прошу его остановиться. Прошу тебя, я не могу здесь…

— Никого нет же… — тихо произносит он и тянется к моим губам, я не могу сопротивляться этому, подаюсь навстречу его поцелую, зарываюсь руками в его шелковистые, уложенные волосы, взъерошивая их, притягивая его голову к себе ближе. Мерлин! Остановись, Гермиона!

— Пожалуйста, — молю его я, — Драко, не здесь. Прошу тебя… — пытаюсь остановиться, он поддается и прекращает поцелуй. Стоя сзади меня, он проводит руками по моим плечам, пробуждая во мне приятную дрожь, и отталкивается от стула, разворачивается.

— Я жду тебя ночью, — бросает он через плече и добавляет, — моя грязнокровка.