Мой муж порой бывает невыносим! (гет)

Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.

М. Цветаева.

Знаете, мой муж порой бывает невыносим! Нет, это никакое не жеманство — я совершенно серьезно. Он очень беспокойный, мой муж, — порой это так раздражает! Присылает мне сов по несколько раз на дню. Бывало, сижу в Министерстве, важное совещание, как раз собираюсь зачитать свой отчет — и тут в окно врывается его настырный филин. О, терпеть не могу эту птицу! Его зовут Бэнкс. Да-да, мой муж не умеет придумывать имена, вы правильно поняли. Зато меня раскритиковал в пух и прах, когда я давала кличку моей красавице Мокрице... Впрочем, я отвлеклась.

Так вот, Бэнкс ни перед чем не остановится. Стекло ему не преграда, антисовиное заклинание на него совершенно не действует. Уж не знаю, как заколдовал его Драко, но мне стыдно появляться на люди! Именно поэтому я чаще запираюсь в своем кабинете — чтобы не чувствовать на себе этих взглядов. Знаете, прошло двадцать лет, но о моем выборе по-прежнему судачат. А все почему? Потому что мой муж порой бывает просто невыносим!

Вот представьте, решили мы как-то с Гарри и Роном посидеть вместе в пабе после работы, в кои-то веки вырвалась куда-то с друзьями. И именно туда влетает — кто вы думаете? Бэнкс! Мой муж прислал мне Вопиллер: видите ли, я шатаюсь где-то ночью, а его не предупредила. Волнуется, понимаете ли! Да-да, такого стыда мне давно не приходилось терпеть. Как я должна его предупредить, если он зеленеет от злости, как только я лишь заикаюсь о Гарри или Роне? Сам двадцать лет назад просил меня не упоминать их в его присутствии, а теперь скандал закатывает.

Нет, определенно мой муж порой бывает невыносим! Наши дети скоро закончат Хогвартс, а он сам еще как ребенок. Приходит, бывает, с работы и дергает меня по всяким пустякам. Мол, хорошо бы в отпуск вместе съездить, да куда бы я хотела, да говорят, в Египте проходит Мировой Турнир по Квиддичу…

Совершенно безответственный человек! Он что, не понимает, что я погребена под бумагами в Министерстве, что без меня отдел рухнет — как я могу просить в данный момент отпуск? Я должна бросить все — и мчаться на какой-то дурацкий турнир по Квиддичу, который я за всю свою жизнь окончательно возненавидела!

А как-то раз знаете, что выкинул? О, не поверите: сижу я на скамье Верховных судей Визенгамота, — не где-нибудь, а на суде Визенгамота! Слушание идет полным ходом, разбираем сложнейшее дело. И тут…

Заметьте, в зале суда окон нет, он находится на подземном уровне, хотя бы здесь я могла быть спокойна?

Нет! Ведь мой муж — что? Правильно! Совершенно невыносим! Этот треклятый Бэнкс пробрался через вентиляционную трубу. Как? Меня не спрашивайте — я не знаю. У всех на глазах раскрываю письмо — никогда еще так не мечтала провалиться под землю! И что вы думаете? Заболел — просит к нему аппарировать. А я еще, дурочка, понеслась как бешеный гиппогриф, домой. Мужчины! Как я и думала, обыкновенные колики. Сварила ему зелье — и тут же, злая, аппарировала обратно в Министерство!

Потом были еще колики, потом боли, потом он начал задыхаться. Ему становилось все труднее вставать, а врачи Мунго разводили руками, мол, рак — маггловская болячка, тут волшебники бессильны. Я брала работу надом, чтобы успевать за ним ухаживать, он, правда, уже не мог оценить, постепенно терял память, говорил бессмыслицу. Врачи объясняли это тем, что его мозг разрушается. Но меня Драко всегда узнавал — и непременно встречал светлой блаженной улыбкой. Никогда у него такой не было, а теперь даже Гарри и Рона он приветствовал, как старых добрых друзей. Думаю, это оттого, что он потерял память — забылось многое. Где забвение, там и прощение. Нам всем не помешало бы сходить с ума иногда.

Знаете, мой муж бывает порой совершенно невыносим! Вот уже несколько месяцев прошло с тех пор, как он умер, а мне по-прежнему кажется, что он ждет меня дома. Каждый раз рассеянно встаю из-за письменного стола, чтобы связаться с ним по каминной сети и узнать, как у него дела… Потом вдруг вспоминаю, что его нет. Надо же такое забыть, правда? Может быть, мне в самом деле пора взять отпуск.

Сегодня мне успели написать Рон, Гарри, Джинни, Луна, Невил, даже Дин Томас — хотя мы с ним почти не общаемся. Пришлось наколдовать всем одинаковый текст — отвечать было некогда: «Все хорошо, мне все-таки дали повышение», «Да, не волнуйся, постараюсь не утонуть в бумагах», «Нет… Нет… Не очень тоскую, не беспокойся».

Новые сотрудники поглядывают на меня с опаской — столько писем. Мне кажется, я уже пропахла совами, они действительно летают ко мне стаями. Нет, понятно, что коллег это удивляет, они ведь не знают, что по-настоящему странно другое…

Среди сов больше нет Бэнкса. И это, знаете, бывает порой совершенно невыносимо.