Шкатулка с секретом (гет)

Директор Сен-Канарского Этнографического музея, рыхлый и флегматичный, похожий на хомяка толстячок, был изрядно выбит из колеи, не на шутку подавлен и даже слегка напуган — Дрейк видел это по его взъерошенному виду, по съехавшему набок галстуку, по расстегнутой верхней пуговице рубашки, по стоявшей в глазах растерянности и какой-то наивной невысказанной обиде: «Ну что же это такое, в самом-то деле? Ну как же так?». Впрочем, не каждый день в столь крупном и уважаемом городском заведении случаются эксцессы, подобные неприятному ночному происшествию, так что некоторый шок, недоумение и замешательство, испытываемые сейчас почтенным мистером Ричардом ван Дайком, были объяснимы, понятны и вполне извинительны.

Поэтому Черный Плащ со вздохом достал блокнот и нацелился в голубоватую разлинеенную страничку острым клювиком шариковой ручки.

 — Итак, будьте любезны, господин ван Дайк, расскажите обо всем по порядку. Кто первым обнаружил пропажу?

 — Смотритель. Когда утром пришел открывать экспозицию. — Директор как-то нервно, торопливо огляделся, словно желая убедиться в том, что никаких зловещих изменений окружающий мир, с утра уже перевернувшийся перед ним с ног на голову, больше не претерпел. — Обратите внимание, Черный Плащ, этот зал посвящен культуре средневекового Китая, в частности — времени правления династии Мин. Эта династия интересна тем, что…

 — Давайте без подробностей, не относящихся к делу. Если я внезапно воспылаю желанием вникнуть в тонкости правления династии Мин, я, обещаю, непременно приду к вам на экскурсию… Итак, кражу обнаружил смотритель?

— Да. Стенды, где выставлены… точнее — были выставлены драгоценности, украшения и императорские регалии, относящиеся к позднему минскому периоду, оказались взломаны. Подробный список похищенного будет готов чуть позже, но я уже сейчас могу вам сказать, что здесь были представлены ценные… даже весьма ценные экспонаты.

 — Ночной сторож в музее есть?

 — Д-да, конечно. Вернее, пост охраны, куда выведена система сигнализации. Но… видите ли, в чём дело…

 — В чём?

 — Сегодня ночью сигнализация в этом зале была отключена.

 — Почему? — невозмутимо спросил Дрейк.

Толстячок смущенно замялся; его пухлые хомячьи щеки виновато задрожали и покрылись красноватыми пятнами.

 — М-м… как вам объяснить… видите ли, она барахлила уже несколько дней. На этой неделе было несколько весьма досадных ложных тревог… датчики слежения срабатывали несколько раз впустую — и днем, и ночью…

— Угу. И поэтому вы сочли систему неисправной?

 — Что еще мы могли подумать? Датчики, которые срабатывают сами по себе, ни с того ни сего, абсолютно вхолостую… разумеется, мы были уверены, что с ними что-то не в порядке.

— Вхолостую? Ну да, конечно. Понятно. — Дрейк вздохнул. Прием был настолько древний, избитый и всем (исключая, по-видимому, мистера ван Дайка) известный, что Черному Плащу даже не хотелось о нем особенно распространяться. Он внимательно осмотрелся — зал китайской культуры был довольно обширен и разделялся на секции высокими стеклянными «стаканами», внутри которых были представлены предметы быта, утварь, музыкальные инструменты и национальные костюмы жителей средневекового Китая. У противоположной стены стоял большой макет тринадцатиярусной пагоды Люхэта, похожий на гигантскую елочную игрушку, рядом располагались расписные фарфоровые вазы («ХVI—XVII век, период правления династии Мин», как гласила надпись на табличке), стены были украшены образчиками монохромной китайской живописи работы Лин Ляна и Дай Цзиня. Стенды под ними зияли пустотой и унынием — лишь какие-то черепки, свитки хлопковой бумаги с иероглифической каллиграфией и пара алых шелковых вееров, не заинтересовавшие грабителя, оставались томиться под прочным небьющимся стеклом. Напротив входа помещалась модель помпезного императорского трона в натуральную величину, высокие ступени которого были изящно задрапированы плотным, расшитым традиционными птицами и драконами парчовым покрывалом; Дрейк быстро шагнул к нижней ступеньке трона и приподнял край спадающей до пола тяжелой пурпурной ткани.

 — Вот здесь он и прятался, ваш неуловимый воришка, в течение нескольких ночей, пока играл вам на нервах… пыль спереди у подножия трона стерта, в то время как справа и слева от него осталась нетронутой. Видите?

 — Вы думаете? — Директор взглянул на роскошное резное чудовище, притаившееся в углу зала, с откровенным сомнением. — Но пространство под троном закрыто деревянной панелью, под которую и мышь не протиснется… Или, по-вашему, эта панель…

 — Разумеется. — Дрейк небрежно толкнул панель под нижней ступенью трона носком сапога — и тонкая деревянная планка с негромким стуком провалилась внутрь, открыв темную утробу скрытого под складками ткани обширного пустого пространства. — Видите, она даже не закреплена. Преступник, конечно, об этом знал… или, скорее, сам приложил к этому руку. Он давно планировал это ограбление… приходил сюда в течение нескольких дней по вечерам, с последней группой посетителей, и, когда публика освобождала помещение, прятался, улучив момент, под помостом трона: для невысокого ловкого человека места там вполне достаточно, сами можете убедиться. Ночью, когда музей закрывался, он покидал свое убежище и заставлял срабатывать датчики слежения, после чего вновь нырял в свое сурчиное логово и ждал, пока охрана, костеря на чем свет стоит дурацкие неугомонные датчики, в тщетных поисках злоумышленника не обшарит весь музей сверху донизу. О да, он прекрасно знал, что рано или поздно это хлопотное и бестолковое занятие им попросту надоест. И сегодня произошло то, чего преступник и добивался — вы сочли сигнализацию неисправной и отключили ее… и тогда-то он взялся за дело всерьез, вскрыл отмычкой несколько стендов с наиболее ценным содержимым, разбил стекло в ближайшей подсобке и был таков… и, конечно, будет весьма наивно предполагать, что напоследок он счел нужным оставить нам на память свой персональный автограф. Видеокамеры в зале, конечно, были отключены вместе с сигнализацией?

— Ну, разумеется…

 — Придется просмотреть записи за последние несколько дней, чтобы вычленить из публики нашего скромного неприметного визитера. Зацепочка не ахти какая, но все же… Впрочем… Ну и ну! Где расположена видеокамера, а? Видите? Аккурат над троном!

 — М-м… И что?

 — А то, что трон и полтора-два метра вокруг него попадают в «слепую зону»! То есть на записи то, что происходит на этом участке зала, попросту не видно. Преступник, конечно, это тоже учел, поэтому его странными манипуляциями вокруг трона никто до сих пор и не заинтересовался. Ха-ха! Ну и шельма, черт побери!

Шельма… Выводы, что ни говори, были неутешительны; ван Дайк, потирая лоб тыльной стороной ладони, удрученно покачал головой. Поглощенный своими мыслями, он нервно, машинально поправил сползший в сторону непослушный галстук — но тот шкодливо, со злобным упрямством тут же съехал на прежнюю позицию.

 — Как по-вашему, Черный Плащ, есть хоть какая-то надежда вернуть похищенные экспонаты на их законное место, а?

Дрейк задумчиво разглядывал пышный хвост райской птицы, вышитой на зеленой шелковой ширме за спинкой трона.

— Не хочу вас огорчать, но, откровенно говоря, я бы не стал очень уж на это рассчитывать… Преступник — тип явно опытный, тертый и осторожный, и никаких следов, сами видите, за собой практически не оставил. Придется ждать, пока что-нибудь из награбленного не всплывет на черном рынке, а на это могут уйти месяцы и даже годы… А вероятнее всего, все драгоценные камни из украшений будут вынуты, а золото переплавлено в слитки и вывезено из страны… Вот и все.

 — Но это же… варварство! Вот так бесцеремонно взять и уничтожить великое наследие прошлого! Это же не какая-то дешевая бижутерия из ближайшей лавки, это настоящие произведения искусства, ценные — даже, я бы сказал, бесценные! — одной только своей принадлежностью к эпохе династии Мин и исторической значимостью! Это же… дикость какая-то, поступать с музейными экспонатами подобным образом!

Дрейк пожал плечами.

 — Ну тогда, вполне возможно, что эти исторические вещицы осядут в частных коллекциях каких-нибудь любителей китайской культуры — а в таком случае их возвращение в музейные пенаты, откровенно говоря, становится и вовсе возможностью эфемерной. Простите, господин ван Дайк, но на этот счет я бы на вашем месте не стал грешить излишним оптимизмом.

— Да, да. Я понимаю. — Директор вымученно улыбнулся, вынул из кармана клетчатый носовой платок и со вздохом промокнул им выпуклый, с залысинами, широкий вспотевший лоб. — Что ж… надо полагать, вы закончили здесь с осмотром, Черный Плащ, да? В таком случае, если не возражаете, пройдемте к моему секретарю — он передаст вам список похищенного…

* * *

 — Босс! У меня для вас две новости: плохая и…

 — И еще хуже? Зная тебя, Спарки, я ничего иного предположить и не могу. Ну, в чем дело?

 — Нас опередили, босс! Этнографический музей был ограблен сегодня ночью!

— Я, знаешь ли, тоже иногда читаю газеты, дружок. Перстень Ли Хао тоже в списке похищенного, не так ли?

— Так. Но есть и хорошая новость, босс! Мы знаем, кто грабитель.

 — Вы его видели?

 — Конечно! Мы следили за музеем уже несколько суток, вы же прекрасно знаете. Планировали подобраться к Перстню в ближайшее время. Но…

 — Но этот шустрый парнишка утер вам ваши сопливые носы и увел Перстень у вас буквально сквозь пальцы! Кто он?

 — Антиплащ.

— Ах, этот выскочка, вы уверены?.. Ну, ничего удивительного, этого следовало ожидать… Значит, Перстень у него?

 — По-видимому, так. Если, конечно, он еще не успел от него избавиться.

 — Этого нельзя допустить! Существует всего два таких Перстня — один находился в Этнографическом музее, а другой, насколько мне удалось установить — у самого Хаксли, владельца Шкатулки, но до него нам вряд ли удастся добраться, к тому же сомневаюсь, что его можно использовать в качестве ключа… Поэтому не будем терять времени! Возьми двоих… нет, лучше — троих крепких ребят, поезжайте на Касл-рок-сквер и отыщите Антиплаща, у него логово как раз где-то в районе этих пригородных трущоб. Остальные музейные побрякушки меня не интересуют, но Перстень Ли Хао должен оказаться у нас как можно быстрее! Ты меня понял, Спарки?

 — Еще бы не понять! Все будет исполнено по высшему разряду, не сомневайтесь, босс! Но если…

 — Если что?

 — Если Антиплащ не захочет расстаться с Перстнем? Вы что, не знаете этого придурка? Все, что хоть раз попало к нему в лапы, он считает своей непреложной и окончательной собственностью…

 — Если не захочет — тем хуже для него. Знаете что, привезите его сюда, я сам с ним… по душам потолкую, уж в этой-то глуши нам никто не помешает! А ведь тебе известно, как я, хм, умею убеждать, Спарки, э? Только постарайтесь застать его врасплох, этот хлюст — тварь скользкая и опасная, с ним надо держать ушки на макушке… Удачи!