Ириска для крысы (джен)

Только-только рассвело. До времени, когда проснется Молли, самая трудолюбивая из всех Уизли, оставалось около часа. Питер выбрался из своего спального места — заваленной тряпочками корзинки. Протиснулся в щель под дверью, преодолел спуск по лестнице и прошмыгнул на кухню. Забрался в шкафчик — через неприметное отверстие в задней стенке, дверцы-то запирались от детей заклинанием. Схватил зубами первую попавшуюся конфету и выбежал на улицу.

Едва увернулся от удара злого садового гнома, хотел укусить, но тогда пришлось бы выпустить конфету и вообще, время дорого. Изгородь. Луг. От росы вся шерстка намокла. Наконец-то лес. Он добрался до своего укромного уголка — у ручья, за каменным валуном. Выдохнул, выплюнул конфету и превратился.

Долго умывался, плескался и пил холодную воду. С удивлением смотрел на свои руки — человеческие, в морщинках. Искать в ручье отражение как всегда не решился. Сдвинул один из камешков у валуна, разрыл землю и достал волшебную палочку. Она была щербатая, темная и сырая от постоянного пребывания в земле. И явно не подходила ему — Мордред знает, что у нее за «начинка», точно не привычные драконьи жилы. Но другой все равно нет.

Высушился, почистил свою потрепанную одежду — штаны украдены у Артура три года назад, рубашка четыре (предыдущие лохмотья уничтожены «Эванеско»). Наложил на себя согревающие чары. И медленно, по кусочкам съел конфету. Мятная ириска. Ремус любил такие.

Нет, никаких Ремусов он вспоминать не будет. Никакого прошлого, никаких «если бы», «а что было бы». Только настоящее, только сегодня.

Для отвлечения от каждодневных бытовых забот он иногда позволял себе помечтать о каком-нибудь далеком теплом острове, где его никто не знает, где можно целый день лежать на пляже и никогда-никогда-никогда больше не превращаться в крысу. Он говорил себе, что уже девятый год живет в этой гребанной «Норе» по вполне разумным причинам. Безопасность — его никто не станет здесь искать. Ресурсы — не надо думать о выживании, его кормят, поят, лечат. Информация — к возвращению Лорда у него будут сведения о семье его врагов.

Но на самом деле ему было просто страшно искать себе другое пристанище. Его никто нигде не ждал. Для общественности и родни он мертвый герой, для осведомленных Пожирателей мертвый … соратник? жалкий шпион? предатель, заманивший Повелителя в ловушку? В общем, вряд ли кто-то поймет его «воскрешение». Добираться до прекрасного теплого острова или другого любого места в крысином облике рискованно, а в человеческом — рискованно вдвойне.

Поэтому он жил здесь уже девятый год. И надо сказать, вполне неплохо. Особенно в те моменты, когда улучал возможность выбраться и поплескаться в ручье. Почти свобода.

Питер заклинанием сбрил щетину, выросшую с прошлой недели, и, подумав, сделал себе максимально короткую стрижку. Все же скоро в Хогвартс, а там толком не помыться, не побриться и не постричься. Да даже оборачивался в школе он крайне редко — только в самых заброшенных и темных помещениях без портретов и зеркал. Можно было, конечно, взять с собой палочку — пронести осторожно в дом, засунуть в последний момент в чемодан Перси, по приезду сразу быстро вытащить и спрятать. Но Питер пока не решался осуществить этот план.

В Запретный лес далеко забегать он тоже не рисковал. В человеческом облике можно попасться на глаза какому-нибудь внимательному кентавру или сборщику трав. А крыса для многих лесных обитателей может стать легкой приятной закуской. Да, в компании Поттера и Блека по лесу ходить было гораздо безопаснее. Так, не будем вспоминать про них.

Питер уничтожил срезанные волосы и засобирался назад. Палочку зарыть, придавить камнем. Черт, фантик от ириски тоже надо было «исчезнуть». Ладно, можно просто прикопать рядом.

В крысу — мир сразу стал большим и более уютным. Теперь он маленький, его сложнее заметить, сложнее поймать. Но возможно. Однажды, года два назад, перебегая луг, он был накрыт большим сачком. В панике попытался прорвать, прогрызть сетку, но лишь больше запутался.

— Тише, я тебя не трону. Я же только познакомиться хотела, — сказал милый девчачий голос. То есть, это для человека он был бы мил, а для крысы громок и зловещ, особенно в таких обстоятельствах. Но Питер все же послушался, замер и наконец разглядел своего противника. Ребенок, всего лишь ребенок. Светловолосая девчушка с огромными задумчивыми глазами. Еще не все потеряно. Можно обернуться, оглушить. Даже убить. Задушить, например. Потом вернуться за палочкой, превратить труп во что-нибудь мелкое...

— Ты грустный какой-то. Хочешь печеньку? — Она зашарила по карманам. — Ой, а я все съела. Могу в следующий раз принести. Или хочешь я тебя домой отнесу? У меня там еще конфеты есть. И морковка. Ты любишь морковку? Она полезная, но папа говорит, что если ее много есть, аура станет желтой. А мне нравится желтый цвет.

Слушая эту веселую трескотню, Питер немного успокоился. Кажется, можно обойтись без жертв. Он тронул сетку лапкой.

— Хочешь на свободу, да? Сейчас, — девочка убрала сачок и Питер бросился наутек. — Эй, стой! А печеньки? Ладно, еще увидимся…

Но они больше не виделись. Питер стал еще более внимательным, особенно на лугу. При любом шуме он прижимался к земле, пережидал, настороженно прислушиваясь к шелесту ветра в траве высоко над головой.

Питер прошмыгнул через двор к черному входу и сразу наверх, минуя кухню — там уже позвякивала посуда, Молли проснулась. Засиделся он сегодня. Но «хозяин» еще спал. Крыс забрался в свою корзинку и тихонько захрустел припасенным грецким орешком. Очищенным, конечно. Рацион, который составил для него Перси, был довольно разнообразным. Фрукты, овощи, мясо, молочные продукты. А вот конфеты, по его мнению, крысам вредны. Питер был с этим согласен, поэтому ел конфеты только в человеческом образе.

Да, повезло, что нашедшегося однажды в саду крыса подарили Перси. Он с детства был очень ответственным и серьезным — сам кормил Питера, выгуливал. Постепенно выяснял, что можно и что нельзя есть крысам, составлял графики и расчеты. Когда стал постарше — сам варил для него лечебные и профилактические зелья, делал настойки, покупал на сэкономленные деньги витамины. По возможности охранял от близнецов, хотя его самого подчас надо было защищать от их розыгрышей. И Питер по-своему вступался за «хозяина» — в открытую конфронтацию он боялся лезть, но мог отомстить по-тихому. Стащить и спрятать или уничтожить какие-нибудь близнецовские игрушки — и Фред, и Джордж будут винить в пропаже только собственную рассеянность. Разбить что-нибудь в нужный момент так, чтобы подумали на них. Перетащить на видное место те их вещички, которые родителям видеть не желательно — вроде кошачьего скелета, который они непонятно для чего прятали под кроватью, а он аккуратно передвинул так, чтобы миссис Уизли заметила. Она заметила. И не обрадовалась, как и мистер Уизли. Был скандал, а после него еще не раз повторенная лекция о недопустимости и отвратительности темной магии. Хотя Питер сомневался, что близнецы планировали что-то темномагическое, в их характере было скорее подбросить скелет Рону.

Самое ужасное — в этом году они идут в Хогвартс. А значит Перси прибавится проблем. Хотя ему и без того не очень комфортно там — соседи не такие приколисты, но посмеяться над ботаником-перфекционистом любят. У них Питер время от времени тоже крал всякие мелочи. Однажды Перси поймал его на этом — увидел, как крыс грызет домашнюю работу самого вредного однокурсника. Но ничего не сказал, даже улыбнулся и потрепал по холке. А вечером угостил неведомо откуда взятой клубникой.

Клубнику Питер любил больше всего. Летом он мог есть ее почти каждый день — да здравствует огород семьи Уизли. Хотя, конечно, Перси следил, чтобы питомец не увлекался и не переедал.

Еще лето и прочие каникулы были хороши тем, что можно было много времени проводить рядом с «хозяином» и не бояться, как в Хогвартсе, что кто-нибудь задастся вопросом, почему это грызун так любит сидеть на плече мальчика и смотреть, что он пишет или читает.

Здесь же, в Норе, только Чарли посматривал странно. И Питер, зная, что тот на него смотрит, старательно вел себя как можно более по-животному — да, сидел на плече у Перси, да, смотрел в книжки, но еще чесался, «засыпал» и трогательно падал вниз, перебегал с одного плеча на другое. И все равно страшно боялся разоблачения. К счастью, Билл год назад уехал в Египет и отдал Чарли свою комнату. Питер получил возможность на каникулах спокойно читать вместе с Перси, благо тот ни на какие странности питомца не обращал внимания. Даже гордился тем, что он у него такой спокойный, терпеливый и умный.

Хорошо, что Перси любил читать много и не только по школьной программе. Но, конечно, для Питера большая часть его книг была уже знакома. Что ж, повторение — мать учения. В конце концов, с момента его собственной учебы многое уже забылось. Главное же — чтение даже простеньких учебников не давало сойти с ума, погрузиться в крысиное начало, забыть, что такое — думать. Иногда попадались книги, которых он раньше не видел. Питер чувствовал в такие моменты себя по-настоящему счастливым и боялся выйти из комнаты, чтобы не пропустить следующий сеанс чтения. Еще выпадали дни, когда семейство Уизли уходило куда-то на несколько часов. Например, за покупками к школе. Тогда Питер сам выбирал книжку из персиной коллекции. Книг у мальчика было много, они не помещались на полках и стояли стопками на полу. За отсутствием достаточного количества денег, Перси добывал книги как мог. Забирал списанные из библиотек, потом обменивал ненужные на нужные на блошином рынке или у друзей. Так что в стопках можно было найти самые разные произведения и магические, и маггловские. В том числе те, которые Перси если и будет читать, то нескоро. А крыс подозревал, что у него максимум есть года два рядом с Перси — до поступления Рона в школу. Хороший повод, чтобы передарить умную, но старую крысу младшему брату, а себе попросить новую полезную сову.

Рон не будет подбирать ему рацион и варить зелья. И учебники читать — тоже вряд ли. Наверное, даже не заметит, если Питер пропадет. Подумает, что сдох от старости.

Может быть, если Перси отдаст его Рону, будет проще решится осуществить свой план-мечту — пробраться в чемодан какого-нибудь далеко живущего (желательно у границы) магглорожденного (никаких чар выявления животных) и исчезнуть из этого мира. Но это мечты, которыми как раз можно занять время до пробуждения «хозяина» и завтрака из творожка и яблока. Кажется, сегодня Перси планировал читать учебник по трансфигурации. Неплохо, учитывая, что трансфигурационные формулы как раз та вещь, которая требует постоянного повторения.