Скрип времени (джен)

У ночи сто имён. Сто лиц. У моей ночи — ледяные глаза, смотрят настороженно и тускло. Так ствол рождественской елки проглядывает сквозь праздничную мишуру. Мои глаза деревянные от брёвен. Ни соринки не увидеть, ни зажмуриться.

Приходит Северус, ступает тихой тенью, холодно справляется о самочувствии. Колко упрямится, когда вновь прошу об одной и той же услуге. «Кому как не вам, знать… Кто как не вы...» — любит он повторять. Всегда «вы». Ему кажется, что он меня обличает. Его речь — просто образец осуждения. И я с ним согласен на все сто. Последние сто я только и делал, что приумножал число деяний, которые следует тщательно расследовать, разобрать по косточкам, рассмотреть через лупу.

— Почему вы всегда используете второе лицо, Северус? Постоянно «вы» и никогда «я».

Много ли тех, кто осмелится рассматривать себя как первое лицо? Отнюдь. Ведь первое значит — решающее.

«Так что ты решил, Северус? — Ничего».

Конечно. Право решать он предоставил мне. Мне можно — одним бревном больше, одним меньше — никто и не заметит.

«Почему вы не захотели стать министром? Кого как не вас уважают настолько, что… С вашими знаниями и умом...»

Умом и знаниями не пробивают себе дорогу в политических кругах. Ум в этих дебрях зачахнет от одиночества. Инстинкт — вот главное свойство политика. Чтобы чуять нутром и держать нос по ветру.

Ты ведь понимал, что я не смогу спасти Поттеров? Но доверил их жизни мне. Почему ты так поступил? Почему не украл Лили с мальчиком, не спрятал их, пусть даже помимо её воли? Не смог? Счёл для себя недопустимым? Струсил? Или передал полномочия другому, потому что это легче всего?

Как это мудро — отдать бразды правления в чужие руки, чтобы потом судить со стороны.

Моя жестокость — ничто по сравнению с твоим бездействием, Северус.

Диалог не клеится. Чувство вины — плохой клей. Уходи, мой друг, уноси все свои безответные «почему».

Скоро придут они, и в ожидании я слегка нервничаю.

Лили. Маленький эпизод большой жизни. Торжество альтруизма в чистом виде. «Ты же понимаешь, что умрёшь? И это навсегда. — Да, профессор. Я так решила».

Аплодисменты. Прощальная песнь белой лилии. Красиво, отточено до мелочей, ни одной фальшивой ноты. Смерть, наверное, восхитилась, прежде чем начать свою жатву.

Сириус смотрит на меня через бойницу. Впечатанный в небо, неупокоенный покойник. Тот, кто больше всех искал смерти, обрёл её в бесконечном виде. Ко всем она приходит лишь на миг, Сириусу суждено почивать в её объятиях вечно.

Ариана... Нет. Не сейчас.

Уснуть бы до того, как они придут. Я не боюсь, просто устал. Каждую ночь одно и то же...

Слагхорн, здравствуй, дружище. Не спится? Пришёл пожелать спокойной ночи старику? Как это мило с твоей стороны. Благодарю, но пить с тобой не стану. Нет, вовсе не из-за того случая с отравленной медовухой. Забудь, здесь нет твоей вины. Нет вины в вине. Забавный каламбур, не находишь? Ступай, дружок, сладких снов. Что? Чувствуешь себя заклинателем змей? Это нормально для учителя. Ты прекрасно справляешься. Нет, даже за это пить не стану, мне нужна трезвая голова. Зачем? Потому что скоро придут они. Кто «они»?..

Ты, как всегда, прав. Мудрые мысли, конечно, что же ещё. Кстати, у меня для тебя подарок: грива единорога, от старины Хагрида. Его благодари. Ну, до завтра.

Ариана… Нет, пожалуйста!

Минерва, и вам не спится? Сегодня действительно полнолуние. Флитвик уже заходил, и Помона, и Северус, и даже Слагхорн. Мне интересно, это вы завели обычай среди деканов справляться о моём самочувствии каждый вечер? Нет? В любом случае мне невероятно приятно. Не надо так смотреть. Все мы смертны, и, уверяю вас, без меня жизнь не остановится. Сегодня дивная ночь, насладитесь её величием, вместо беседы о пустяках с дряхлым стариком...

Девочка постарела. Так странно помнить человека совсем юным, а потом общаться с его усохшей копией. Время особенно безжалостно к женской красоте.

Ещё один посетитель. Дорогой Добби, со мной всё в порядке, ценю твою заботу. Рад, что у тебя всё хорошо. А сейчас, будь добр, оставь меня, я жду гостей. Нет, угощение не понадобится. Встречать тоже нет необходимости, они всегда сами находят дорогу. Конечно, ты свободен только благодаря нашему замечательному Гарри. Я очень горд, что ты и меня внёс в список своих друзей...

Теперь уже никто не придёт, можно спокойно запереть дверь.

Время сгущается вокруг меня, скрипя, как старая колода. Пора...

Из темноты выходят трое. Их всегда только трое, как и положено быть.

Здравствуйте, господа, я ждал вас.