Кто, moi? (гет)

========== Часть 1. Эпизод 1 ==========

Клава пришла в себя внезапно. И неожиданно. Ну, в какой-то степени. Потому что она отлично помнила, как её красная «Маза», красавица «Maserati Quattroporte», вылетев с трассы после встречи с тяжелым магистральным тягачом на скорости под двести, размазалась об подвернувшуюся скалу… После таких встреч не выживают!

Впрочем, чувствовала себя Клава именно как покойник. Причем не очень свежий. С душком, так сказать. Потому что воняло знатно, как в свинарнике.

В больницах так не пахнет. В моргах — тоже.

Хотя холод был вполне могильный. Клава услышала стук своих собственных зубов, и вдруг поняла, что жива!

Кроме холода, тело её ощущало ещё много всякого, такого, что Клавдия, человек с богатым опытом, могла соотнести с последствиями очередного крутого загула — такого, после которого любящие родичи запихивали её в швейцарскую клинику на «подлечится» месяца на два-три, а то и пол-года.

Клавдия немедленно решила проверить эту гипотезу, и резко, решительно открыла глаза. Один глаз. Второй открываться никак не желал. Впрочем, Чуме хватило и одного глаза — для того, чтобы понять, что то место, где она оказалась, если и было местом разгула, то в прошлом настолько далеком, что этого не помнили даже и самые старожилистые старожилы.

Больше всего помещение напоминало тюремную камеру. Только средневековую. Никаких тебе крашенных стен и удобных коек. Грубый камень стен, вместо застекленного окна — узкая бойница, перекрытая решеткой из кованных прутьев. Пара охапок гнилой соломы на приподнятом на пару десятков сантиметров участке пола, призванном, вероятно, изображать кровать. И заменяющий парашу выбитый в камне канал, посредством которого нечистоты отправлялись куда-то за стену.

«Похитили!» — обожгла сознание Клавдии мысль.

Подстроили автокатастрофу, украли, и теперь будут держать в этом каменном мешке и требовать выкуп!

========== Часть 1. Эпизод 2 ==========

Иногда, а чем дальше, тем чаще Клавдия была не очень уверена в том, кто она — Клавдия Петровна Лебедева, которой снится, что она Беллатрикс Блэк, или Беллатрикс Блэк-Лейстрейндж, которой кажется, что она — сошедшая с ума Клавка-Чума…

И каждый визит в блок, в одной из камер которого тянула свой пожизненный срок Беллатрикс, стаи дементоров, «охранявших» именовавшуюся Азкабаном тюрьму, отнимая от и без того не светящегося радостью мирка Клавы-Беллатрикс очередной кусочек добрых воспоминания, все дальше сдвигал сознание женщины в полосатой тюремной робе.

Сидя на ледяном камне, она рассматривала Черную Метку. Три месяца, прошедшие с того мгновения, как Клавдия очнулась в теле сожранной неосторожным дементором Беллатрикс, превратили это занятие в ритуал.

Тем более что и прежняя хозяйка тела за долгие годы отсидки привыкла проводить время за наблюдением за своей единственной надеждой.

Которая её и убила.

В перерывах между визитами тварей Клавдия вспоминала свою жизнь. И жизнь Беллатрикс. О которой она до этого не знала вообще ничего. И предпочла бы и дальше не знать!

О том, что Беллатрикс является литературным персонажем, Клавдия узнала на третий или четвертый день… Или это был уже пятый? Время здесь отмечать было нечем и незачем.

Как бы то ни было, имя Гарри Поттера, которого ушел убивать Лорд, что-то всколыхнуло в глубинах памяти Клавы. Которая была слишком взрослой, чтобы приключения очкастого шрамоносца казались ей увлекательными — к тому моменту, когда первую книжку перевели на русский, живые мальчики Клавке-Чуме были куда более интересны, чем литературные. Когда на русском вышла последняя книга… Кажется, это была шняга про «Орден Феникса»… В общем, к тому моменту Клава была уже не Чумаченко, а Лебедева, и скука замужней жизни в провинции загоняла её в одно приключение за другим.

Поэтому ничего, кроме общих очертаний сюжета, она вспомнить так и не смогла, как ни старалась.

Был Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, ребенок Пророчества, которого, как помнила Беллатрикс, ушел убивать Лорд… И об которого, судя по воспоминаниям Клавдии, он внезапно убился сам, прикончив перед этим родителей очкарика. Потом этот самый Лорд три или четыре книги подряд пытался возродиться, а Поттер с друзьями ему препятствовал.

Судя по тому, что ощутила Беллатрикс как раз перед тем, как скончаться от переизбытка радости, Клавдия попала в ту часть, где Лорду возродится удалось. Кажется, там был какой-то турнир с драконами, кубком и чрезвычайно барочным заговором каких-то сумасшедших…

Впрочем, сумасшедшими здесь были все. Включая её саму.

ОСОБЕННО её саму.

Ведь она же лежит где-то в клинике доброго доктора Франка, и воображает себя литературным персонажем!

И если так, то всё хорошо. Верно ведь? Верно.

Потому что если это не так, то всё это — предсмертная галлюцинация её умирающего мозга. Который, какая досада, только что размазало по здоровенному останцу где-то между Улан-Батором и Алма-Атой…

========== Часть 1. Эпизод 3 ==========

Продолжая отрешенно рассматривать ожившую Метку, Клавдия в очередной раз пыталась вспомнить какие-нибудь подробности из книги о Мальчике-Который-Выжил-Сука-Такая. Никаких добрых чувств к Поттеру она не испытывала — если бы не этот маленький поганец, зачем-то придуманный какой-то двинувшейся школьной училкой, она бы не сидела в ледяном каменном мешке, ожидая ежевечернюю «поверку». Да и остатки личности Беллатрикс особой симпатии к юному герою Магической Британии не способствовали.

К Лорду Клава, в отличие от Беллы, тоже любовью не полыхала. Ещё бы к Усаме бин-Ладену страстью воспылать, ага!

Вот только Лорд был единственной надеждой Беллатрикс-Клавдии выбраться из Азкабана. Всего-то.

Для остальных обитателей волшебной-мать-её-за-ногу-вперекрест-страны она была убийцей. Особо опасной террористкой. Не меньше того же самого Усамы или какого-нибудь Карлоса-Шакала.

Для Лорда она… тоже была убийцей и террористкой. Но — ЕГО убийцей.

Клавдия лизнула метку и захихикала. Змея, ей казалось, в последние несколько дней была более живой, чем когда-либо, ластилась к коже изнутри и согревала в те минуты, когда от присутствия дементоров становилось тяжело дышать. Как вот сейчас.

Спустя несколько секунд Беллатрикс Лестрейндж, скорчившись, валялась на соломе, и её безумный вой, в котором не было ничего человеческого, разносился по гулким холодным коридорам древней крепости.

========== Часть 1. Эпизод 4 ==========

У Клавдии, как она понимала сейчас, была очень счастливая жизнь. Судя по тому, как её жрали дементоры. С каждой «поверкой» из памяти исчезали огромные куски воспоминаний. Первые поцелуи с мальчиками, школьные подружки, любовь родителей и мужа… Оставалась только гниль и мерзость. Отец, которого она, войдя в кабинет не вовремя, обнаружила на диване со спущенными штанами и недвусмысленно двигающей головой секретаршей, стоящей на коленях. Мужчина, которого она полюбила всем сердцем, всей душой — и который, как оказалось, работал на конкурентов её мужа. Мать, в конце жизни, когда не помогали уже никакие лекарства, кроме тех, что напрочь вышибали всякое сознание.

Друзья… Друзей у Клавдии было много. Сторчавшихся, спившихся, разбившихся в авариях, убитых…

Впрочем, у Беллатрикс она, наверное, была не хуже.

Только вот вспомнить хоть что-то, кроме войны, сейчас было затруднительно. Война, война, война… Самые неудачные моменты, потери, убитые друзья…

Иногда — друзья, которых приходилось убивать самой.

Гражданская война, она такая.

Ну, и Лорд, конечно.

Если бы не его приказ, Беллатрикс не вышла бы замуж. Но Лорд сказал, что негоже терять такую добрую кровь. И сам выбрал ей мужа. Клавдия помнила, как Беллатрикс просила своего Лорда об этом. И как тот согласился.

Это воспоминание для миссис Лейстрейндж не было особенно счастливым.

========== Часть 1. Эпизод 5 ==========

Взрыву, разнесшему внешнюю стену её камеры, Беллатрикс почти не удивилась. Несколько предыдущих дней змея Метки шипела ей по ночам о приближении Лорда. О близкой свободе и близящейся мести. Мести всем тем, кто запер её здесь, кто лишил её радости… всей, что была отпущена в жизни.

В двух жизнях!

Потому что то, что выжрали проклятые твари Азкабана, невозможно восстановить. Не получится снова стать шестилетней и прокатиться на папиной шее мимо трибуны Мавзолея! Не выйдет вместе с сетричками хихикать в саду над смешным белобрысым мальчиком, который, оказывается, жених Нарцисски! Не получится больше почувствовать ласковую ладонь мамы на макушке…

Потому что нет больше мамы!

Ни той, сожранной раком, ни этой, от которой остался только громко орущий портрет, приклеенный к стене особняка, в который ей нет дороги!

Беллатрикс, резко прекратив хохотать, шагнула вперед, на услужливо затвердевший под её босой ступней большой ковер-самолет, и склонилась перед высоким существом в черной мантии, щурящем на неё свои ярко-алые глаза.

— Приветствую, милорд!

========== Часть 1. Эпизод 6 ==========

В прошлой жизни Клавдия умела и любила носить каблуки. Они придавали её фигуре, что уж скрывать, изначально немного плоской, а впоследствии приобретшей печальное стремление к некоторому расширению в кости, то очарование, которого ей отчаянно не хватало.

Беллатрикс Блэк, насколько она могла теперь, спустя четыре года войны и тринадцать лет отсидки под непрерывной ежедневной «опекой» дементоров, вспомнить — тоже отдавала должное туфелькам на шпильке и сапожкам на каблучке.

Но климат возведенной на крохотном островке посреди Северного моря тюрьмы особого режима не пошел ногам Беллы на пользу.

И хотя Клавдия немного сомневалась, что её вытащили с этого курорта ради танцев и вечеринок, все равно было обидно. Беллатрикс Блэк была истинным совершенством, плодом десятков поколений тщательного отбора из самых лучших вариантов. В ней было все то, чего не хватало в молодости Клавдии — в те годы больше напоминавшей не очень красивого мальчика. В женственности леди Беллатрикс мог усомниться разве что слепой…

Когда-то.

Сейчас от этого великолепного тела осталась руина.

— Развалина. Я развалина, мой Лорд!

— Ну-ну! — Нарцисса оказалась рядом, и объятия её было крепким и утешающим. Клавдия, которой довелось быть единственным и поздним ребенком, погрузилась в замечательное ощущение семейного тепла, и так глубоко, что даже слова Лорда были только фоновым шумом где-то там, далеко.

— У вас будет время, чтобы восстановится, — шипящий голос Лорда наконец пробился через ощущение теплого уютного счастья.

* * *

Внешне Беллатрикс пришла в себя достаточно быстро.

Под действием заклинания, «которое обязана знать каждая юная леди!» (школьные шутки не отличались утонченностью во все времена существования Хогвартса в качестве школы) отросли густые роскошные волосы. Маска для лица, наложенная на все тело, сотворила чудеса с кожей. Мозоли, превратившие ноги в копыта, исчезли бесследно, а руки украсил превосходный маникюр… Из зеркала, поигрывая напоминающей коготь волшебной палочкой, смотрела на Клавдию женщина, ничем не напоминающая ту узницу Бухенвальда, которой миссис Лейстрейндж попала в дом сестры три дня назад.

— Цисса, мне нужна хорошая клиника. Лучшая из тех, что вообще можно найти за деньги!

Леди Малфой посмотрела на сестру с легким неодобрением.

— Лорд вас не отпустит. Ты же присутствуешь на… совещаниях.

Крохотная запинка, которую Цисса сделала перед «совещаниями», Беллатрикс не удивила. Потому что совещаниями то, что происходило ежевечерне на собраниях, назвать было нельзя. У Лорда за время смерти характер из просто тяжелого стал совершенно отвратительным. И зацикленность на мальчишке оптимизма не добавляла!

Клавдия была далека от интересов своей семьи, предпочитая просто прожигать жизнь. Но даже она понимала, что решением «проблемы Поттера» Лорду необходимо заниматься в последнюю очередь. И не только потому, что ничем хорошим это для него закончится не может!

Клавдия-Беллатрикс, ворочаясь по ночам в кровати, размышляла только об одном: она находится в книге, в мире, книгой описанном, или в мире, созданном по книге? Конечно, все три варианта были «то же яйцо, вид в профиль», но если в первых двух случаях никакого благоприятного решения не было вообще, то в третьем появлялись некоторые варианты.

Если бы она ещё помнила о книге, в которой, по ходу, находилась, хоть что-то кроме редких обрывков, разрозненных до изумления! Лорда возродили после этого дебильного турнира, прошлым летом. Потом на Мальчика-Который-Никак-Не-Сдохнет нападали дементоры, потом он приехал в школу, а там была какая-то странная женщина, похожая на жабу в розовой кофточке… Что-то там Поттер с дружками творил — но вот что? «Орден Феникса» Клава читала один раз, по диагонали, во время перелета откуда-то куда-то, и выбросила в урну сразу же после приземления, не добравшись и до половины.

Про первые года два она могла вспомнить — теперь, когда над душой не висели дементоры — несколько больше. По крайней мере, «Термоядерный булыжник» они по укурке смотрели раз, наверное, двадцать! И это было хорошее воспоминание, доброе и уютное. Клава была до смешного рада, что оно сохранилось.

— Цисси, Лорда я беру на себя! — Нарцисса посмотрела на сестру, как на безнадежно умственно отсталую. — Или ты думаешь, что его радует ситуация, когда весь уцелевший боевой состав поголовно страдает артритом, ревматизмом, головными болями и подагрой? Я десять галлеонов против ломанного кната поставлю, что если сейчас выйду на дуэльный помост, то меня кто угодно размажет, как масло по круассану! У меня сейчас вместо рук клешни, как у краба! Так что нам нужна хорошая колдоклиника где-нибудь за пределами нашего мордредова острова. Испания, Корсика, Сицилия, Крит, Кипр… А то я все никак не могу до конца согреться…

========== Часть 1. Эпизод 7 ==========

Уговорить Лорда оказалось не сложно. И потому, что боевики ему требовались в боеспособном состоянии, и потому, что поместье Малфоев, при всех его несомненных достоинствах, все же не предназначалось для того, чтобы здесь прятались аж полтора десятка террористов в розыске. То, что пока что обысков в поместье не было, не означало, что их и не будет, а хороший, надежный тайник здесь был только один. И он был рассчитан на значительно меньшее количество народа!

Родовое проклятие Малфоев не способствовало многочисленности обитателей манора, а дружить с теми, кто не мог себе позволить даже собственное укрытие, Малфои не предполагали.

Цисса с мужем помогли с подбором вариантов, но и здесь решающее слово принадлежало Лорду: как оказалось, у него имелся знакомый врач в Швейцарии. Владелец превосходной клиники, да и сам врач со стажем.

Когда Беллатрикс, слегка отойдя от действия присланного Лорду его швейцарским другом портключа, огляделась по сторонам, она хохотала минут пять.

Домики, раскиданные по берегу озера, парк и построенный в стиле неоготики комплекс главного корпуса, архитектор которого явно вдохновлялся замками Нойшванштайн, вид на горы — всё это было прекрасно знакомо Клавдии. Ещё б ей не знать клиники, в которую она попадала на протяжении последних лет пятнадцати раз шесть как минимум, проведя то в одном из домиков в парке, а то и в запертой снаружи VIP-палате наркологического крыла почти два года суммарно!

========== Часть 1. Эпизод 8 ==========

Скрытым от глаз обычных магглов оказалось целое крыло больницы, где проводились простые процедуры и были расположены палаты подешевле, несколько домиков в парке, предназначенные для клиентов, которым показываться на глаза случайным свидетелям не стоило от слова "совсем", и подземелье.

Обследовавшие новых пациентов колдомедики заверили и доктора Франка, и его молчаливого английского клиента, явно под обороткой, что на самом деле ничего особенно страшного с "десяткой молчаливых" не случилось. То есть при нужном лечении, конечно. Процедуры, зелья, пара ритуалов, немного спокойствия и усиленного питания — и всё придет в норму!

Беллатрикс дождалась, пока Лорд отбыл по своим делам и, поймав за пуговицу пробегавшего мимо интерна в лимонно-желтом, потребовала отвести её к колдомедику, специализирующемуся на акушерстве и гинекологии. Иметь детей в ближайшее время она не планировала, но хотелось знать, имелась ли у неё эта возможность в принципе.

Да и полное отсутствие каких бы то ни было желаний Беллатрикс-Клавдию тревожило. В прошлой своей жизни Клавка-Чума любила секс, и хотела бы продолжить его любить.

— Вы всего неделю назад покинули Азкабан, и хотите, чтобы ваш организм уже почувствовал себя готовым? — удивилась немолодая волшебница во вполне маггловском деловом костюме под накинутым на плечи белым халатом. — Вы, деточка, отчаянная оптимистка...

Беллатрикс понимала ведьму и была в чем-то даже согласна. Один список зелий, которые ей теперь требовалось пить ежедневно, был длиной в восемь футов! Правда, уже в течение ближайших месяца-двух он должен был сократиться раза в три — но все оставшиеся придется принимать, скорее всего, годами.

— Это же не травма на квиддичном матче, мадам! — раздраженно выговаривала доктор медицины и лицензированная колдоведьма (дипломы, развешанные по стенам в неистребимой американской привычке к хвастовству, бросались в глаза всем, но Клавдия, как постоянный пациент множества различных врачей, могла оценить работающую в "Genolier-Wollstonecraft" выпускницу "Джон Хопкинс", повышавшую квалификацию в "Karolinska Institute", Лондонском Имперском Колледже и Стэнфорде; из мира по ту сторону Статута ей, благодаря памяти Беллатрикс, была известна только Школа Салерно — и диплом оттуда был только одним из чуть ли не десятка похожих друг на друга пергаментов) пришедшей к ней пациентке. — Вы отсидели тринадцать лет в самой страшной тюрьме волшебного мира, где ваш организм прицельно ломали с помощью дементоров, некачественного питания и малой подвижности. О том, что одиночное заключение делает с психикой волшебника, и как это отражается на его здоровье, я вообще не говорю! Чтобы вернуть вас в форму, потребуются месяцы! И вот вы приходите ко мне и говорите, что вас беспокоит, что вы не желаете немедленно прыгнуть в постель к мужу и заняться с ним тем, чем положено заниматься в постели женатым людям!

— А о чем мне беспокоится ещё? — приподняла бровь Беллатрикс. — О том, чтобы привести меня в форму, в которой я смогу сражаться, обещал позаботиться сам барон Франк! Согласитесь, не могу же я подвергать сомнению его квалификацию. А значит, мне остается только думать о том, чем я буду заниматься... после войны.

Американка поморщилась, но потом понимающе кивнула.

========== Часть 1. Эпизод 9 ==========

Оказавшись вдали от Англии и её не совсем мертвого и очень сильно безумного Темного Лорда, в том месте, которое Клава-Чума знала чуть ли не лучше, чем родной дом — потому что родных домов у неё как раз примерно года полтора-два назад внезапно стало довольно много — Беллатрикс Лейстрейндж внезапно обнаружила, что её окружает целый мир. Сильно выбивающийся за пределы "доброй" сказки тетушки Джоан.

Французское Министерство Магии грозило вот-вот рухнуть под валом критики — во французском "Зеркале", аналоге британского "Пророка", писали, что падение министерства откроет дорогу "радикальным элементам", эти самые "радикальные элементы" отбрехивались через пол-дюжины своих рупоров, обвиняя министра и его присных в коррупции, неуважении древних традиций и ещё Мордред знает в чем. Для того, чтобы понимать проскальзывающие в статейках намеки, необходимо было поднимать номера за предыдущие как минимум пару месяцев, чего Беллатрикс делать не собиралась. Кто такие "неосупрематисты", и чем они отличаются от находящихся сейчас у власти "популяров", она знать не знала, и просвещаться не эту тему желания не испытывала.

В Италии увлеченно резались друг с другом представители нескольких семей. Или, может быть, "семей". Повод был самый драматический, как в пьесах Шекспира — бегство невесты из-под венца. Только трупы вокруг Неаполя и на Сицилии появлялись отнюдь не декоративные.

К северу, востоку и даже немножко к югу от Республики Объединенных Кантонов Гельвеции простирались земли Федеративной Республики Германской Нации, объединяющей волшебное население маггловских ФРГ, Австрии и Лихтенштейна. Судя по их газетам, немецкие маги только что обнаружили, что земли на Востоке больше не отделены от Большой Германии "Железным Занавесом", и теперь думали, что же им делать с новообретенной родней.

Разделы международных новостей швейцарских, итальянских, немецких, французских и английских газет занимали известия из Африки, над которой висело облако некровыплеска после резни в Руанде, из Штатов, где шел процесс о признании вампиров дееспособными гражданами волшебной страны, из Японии, в которой буйствовала Девятихвостая Лисица Несчастий... Новостей из России не было. Огромная фигура умолчания.

В конце концов, Беллатрикс догадалась попросить маггловских газет — там нашлись новости о начавшейся избирательной компании, в которой фаворитами считались первый президент-демократ и жуткий наследник тоталитарных коммунистов, а третью строчку рейтинга занимал представлявший кого-то вроде националистов генерал. Всё это Клавдия помнила, и хотя фамилия демократа была вовсе не Эльфин, а коммуниста звали не Зюгранов, но третьим был все-таки Птичкин.

Что этот факт мог сказать о мире, в котором она находилась, и его отношении к той реальности, в которой она родилась и прожила первые почти три десятка лет, она сказать не могла. Но само наличие здесь России как-то утешало.

========== Часть 1. Эпизод 10 ==========

Весна в Швейцарию приходила аккуратно. Никаких машин, утопающих в грязи по ступицы колес, никаких раскисших дорог и угрюмых от авитаминоза прохожих.

Впрочем Клавдия, проживая последние годы очень далеко от Москвы, тоже отвыкла от таких весен. И не собиралась привыкать к ним обратно. Ну, разве что самую чуточку.

Чем дольше Беллатрикс обдумывала ситуацию, тем печальнее она себя чувствовала. Сказка, вне зависимости от степени «доброты» по ходу, обязана оканчиваться хорошо. А это значит, что Лорду, рано или поздно, но абсолютно неизбежно, придет конец. Возможно, с крупномасштабными разрушениями и массовыми жертвами… Конечно, здесь нет Ородруина и Кольца, да только Клавдия книгу до конца не дочитала. Поэтому не могла быть уверена в том, что добрая сказочница не припасла что-нибудь эдакое, впечатляющее, для особо впечатляющего финала.

Особенно печально было то, что Беллатрикс Лейстрейндж, одна из немногих женщин в составе Организации, и единственная женщина в её боевом крыле, по всем законам литературы и кинематографа должна была стать одной из самых впечатляющих фигур Злодейского Ансамбля. Летать на метле в неглиже, злодейски хохотать, пытая беззащитных, поджигать все, что горит, и — в киноверсии — непременно носить сапоги на каблуках и кожаные брюки в обтяжку.

Клавдия не имела ничего против сапог на шпильке и кожаных брючек. В принципе. И даже собиралась именно такое и носить — когда бедра и ягодицы приобретут более скульптурные и менее скелетные формы. А то сейчас её фигура только-только перешла из категории «жертва анорексии» в разряд «жертва моды». Созданный Кейт Мосс стиль «героиновый шик» миссис Лейстрейндж мог бы и пойти — будь Беллатрикс не боевиком террористической организации консервативных магов, а кем-то совсем-совсем другим.

Но в книгах и кино из всех, кто такое одевает, выживают только главные героини и подружки главных героев. Злодейская Подручная Злобного Антагониста / Главная Злодейка — а кем ещё могла быть Беллатрикс в противостоянии Гарри-лицо-со-Шрамом и Лорда? — и в книге, и в фильме обязана кончить плохо.

«Может, стать подружкой Главного Героя?» — цинично подумала Беллатрикс. Ему сейчас сколько — пятнадцать? Шестнадцать? В таком возрасте мальчики та-акие мальчики…

========== Часть 1. Эпизод 11 ==========

Фантазии не помогали. Ни юный благодарный мальчик, возмещающий щенячью неумелость пылким энтузиазмом, ни тот же мальчик, но в цепях, ни… ничего. Ноль. Зеро. Беллатрикс Лейнстрейдж оставалось сухой, как пустыня летом.

Это при том, что по воспоминаниям, возвращающимся медленно, но уверенно, до Азкабана она отличалась завидным темпераментом!

Клавдия даже от отчаяния подумывала попробовать переспать с мужем, хоть с её точки зрения это была невообразимая квадратная пошлость — но ей так хотелось вновь почувствовать себя живой… в самом грязном и плохом смысле слова.

Это ведь могло быть какое-то там волшебственное брачное волшебство!

Хоть Беллатрикс такого и не помнила, но она-то пробовала только с мужем!

* * *

Воспоминания возвращались. Дементоры ведь не уничтожали их, потеря памяти является побочным действием способа их питания. Когда твари жрут, заключенному больно. Поэтому его мозг ассоциирует хорошие, добрые воспоминания с болью, и старается вытеснить их, забыть.

К сожалению, вернуть связанные с воспоминаниями эмоции даже собранные в клинике «Уолстонкрафт» высококлассные специалисты не могли. Чудотворцами они все же не были. Беллатрикс теперь могла вспомнить практически всю свою жизнь, но как события, происходившие с кем-то посторонним.

События из жизни Клавдии, те, что успели сожрать твари Азкабана, вспоминались так же.

Беллатрикс понятия не имела, кто она на самом деле, но этот вопрос она решила оставить до лучших времен. Когда-нибудь она будет лежать на теплом песке под жарким солнцем, её будут намазывать маслом от загара мягкие руки хорошо оснащенного молодого человека, в руке у неё будет коктейль с зонтиком в бокале, на носу — солнечные очки (и они будут единственной её одеждой)… И вот тогда она подумает, кто она — Беллатрикс Лейстрендж, которой кажется, что она Клава-Чума, или Чума, которой кажется, что она Беллатрикс. До тех пор этот вопрос мог подождать.

Усиленно напрягая память Клавдии, миссис Лейстрейндж все же смогла вспомнить много чего интересного. И даже кое-что полезное там было. В частности, всплыло имя дамы, орущей с портрета на площади Гриммо, 12. Это была не мама. Тетя Вальбурга пожелала таким вот образом остаться «хозяйкой дома».

Точнее…

Беллатрикс Лейстрейндж устала думать о том, что весь мир может быть порождением одного больного разума одной английской «доброй сказочницы». Ну, да. Квиринус Квиррел с торчащим из затылка Лордом, плюс тролль, цербер и Северус Снейп — и все это на одиннадцатилетнего зашуганного пацана. Хороша «добрая сказочка»!

Так вот, лондонская резиденция на площади Гриммо, по тексту, была прикрыта Дамблдором с помощью того же «Фиделиуса», который уже не очень помог Поттерам. Но Беллатрикс этот адрес теперь знала, и выветриваться у неё из памяти он не спешил. «Вернувшись в Англию, надо будет пройтись в окрестностях!» — решила про себя Беллатрикс, наслаждаясь массажем.

К сожалению, среди физиотерапевтов, работающих на барона, было не очень хорошо с молодыми парнями с белозубой улыбкой, обнаженным мускулистым загорелым торсом и оттопыривающим набедренную повязку достоинством, которых Беллатрикс представляла себе в некоем отдаленном будущем по соседству с собой на пляже. Это были скучные люди, в большинстве своем вообще женщины… Но отличные специалисты. Других в «Уолстонкрафт» не нанимали. Кости, мышцы, суставы, связки — всё то, что в организме, подорванном пребыванием на «курорте», хороший массажист мог размять и привести в порядок — он разминал и приводил в порядок. В результате палочка уже порхала у неё в руках не хуже, чем во времена Первой Войны!

События в Хогвартсе миссис Лейстрейндж теперь знала аж до самой весны 1996 года. Толку-то… Амбридж, «Отряд Дамблдора» и Мальчик-который-пускает-слюни-по-экзотическим девицам. Ну, и причина острой неприязни Снейпа к беднюсенькому крошке Гарри. Восстановленные по книгам и фильмам события предыдущих лет тоже напоминали огромную груду пустой породы, в которой прятались отдельные крупинки золота. Многие из которых ещё только предстояло найти.

Самым главным открытием, решающим многое, если не всё, было то, что в серии про Гарри Поттера было не пять, а семь книг! Просеивая память Клавдии, Беллатрикс обнаружила мельком запомненный ею репортаж о скандале с утекшими в сеть фотографиями последнего, седьмого тома — именовавшегося «Дары Смерти». Этот факт, кстати, тоже был важен. Кто такой Принц-Полукровка, Беллатрикс представления не имела, а вот сказки барда Бидля в детстве ей мама читала. Так что про мантию-невидимку, камень-воскрешайку и палочку-всех-убивайку она кое-что слышала.

И если уж долбанутая сказочница поместила упоминание об этих штуках аж в заглавие — значит, они играли в действии, которое будет происходить через два года, весной 1998-го, самую значимую роль!

========== Часть 1. Эпизод 12 ==========

Многопрофильность центра эстетической и клинической медицины «Genolier-Wollstonecraft» проявлялась очень широко. К примеру, бомбоубежище, выстроенное под клиникой в конце 1930-х, и с тех пор постоянно поддерживаемое на уровне новейших требований, было оборудовано как полноценный военный госпиталь на полтысячи коек, включая отделения, рассчитанные на тотальную войну. То есть здесь могли лечить пострадавших при использовании атомных боеприпасов, химического и бактериологического оружия.

Кроме того, само по себе бомбоубежище могло послужить укрытием для пары тысяч человек из окружающих принадлежащие барону Франку земли селений. Это не считая всех обитателей клинического центра.

Условно все лежащее ниже уровня земли можно было разделить на несколько категорий: подвалы, бункер и подземелья. Часть подземелий, обустроенная в том же неоготическом стиле, что и само поместье, ставшее клиникой, была доступна всем клиентам. В частности, именно здесь располагались «соляные пещеры», предназначенные для астматиков и гипертоников. А также больных с заболеваниями суставов. Беллатрикс и остальных бывших постояльцев «курорта» в Северном море даже спать заставляли именно здесь.

Так что обратно идти должно было быть недалеко. Только очень высоко: круто завитая спиральная лестница с узкими высокими ступенями, вырубленными прямо в каменном массиве Альп, спускалась этажей на десять, а то и больше, прежде чем привести в небольшую залу, обставленную в стиле, несколько напоминающем викторианское представление о Древнем Египте.

— Добрый вечер, мистер Куджиро! — поздоровалась американка-гинеколог с невысоким, очень бледным мужчиной.

— Здравствуйте, миз С-смит… — голос у азиата, одетого в официальное кимоно ослепительно-белого цвета, стянутое вместо положенного пояса толстой темно-фиолетовой веревкой, почти что что канатом, был скрипучий, низкий, с пробирающей хрипотцой. Глаза были подведены фиолетовым крандашом, стрелки от внутренних уголков глаз тянулись по обеим сторонам спинки носа, а от внешних — уходили к вискам. Сами глаза были пронзительно желтыми. А зрачки — змеиные! — А это ваша пац-сиентка, со столь интересными… ку-хи-хи… симптомами?

— Да-да, позвольте вам представить миссис Лейстрейндж. Леди Беллатрикс — мистер Куджиро, ведущий специалист нашего отделения Наследия Крови!

---

 Комментарий к Часть 1. Эпизод 12

Это шутка / пасхалка /аллюзия / отсылка.

Это не тот персонаж, о котором вы подумали.

*делает характерный жест*

---

========== Часть 1. Эпизод очередной ==========

Покои ведущего специалиста отделения Наследия Крови были выдержаны в достойной подражания скромности. Если не знать, что ты находишься на глубине в полторы-две сотни метров под землей, то создавалось полное впечатление, что стоит сдвинуть обтянутые бумагой стены — и откроется вид на сакуру в цвету и снежную вершину Фудзи.

По счастью, мистер Куджиро был все-таки в какой-то степени натурализовавшимся японцем, поэтому чай они пили, сидя на нормальных европейских стульях, за нормальным европейским столом.

-…Мать-Магия заботится о глупых своих детях, — бормотала пораженная рассказом японского специалиста по родовым проклятиям американка. — Никогда бы не поверила!

— Это был бы очень, очень интересный эксперимент… Ку-хи-хи!.. — радостно кудахтал мистер Куджиро, очень довольный произведенным его исследованием эффектом. — Но очень, очень опасный, да! Поэтому барон мне его не позволит, увы…

— Леди Беллатрикс, что-то не так? — это американка наконец заметила состояние своей пациентки.

— Не так? Не так?.. Ну, можно сказать, — ощущение катастрофы, не надвигающейся, а уже свершившейся, ощущение, достававшее её всё утро, приобрело законченную, завершенную форму. «Детка, это пиздец. Пиздец — это детка. Знакомьтесь, дорогие, вам вместе долго!»

— Я вчера вечером раскрутила мужа, — сообщила леди Беллатрикс целителям. С ледяным спокойствием в голосе. А чего переживать-то, в самом деле? Катастрофа-то уже того. — Мы провели вместе ночь.

* * *

Большой Ритуальный Зал отделения Наследия Крови был и в самом деле большим. Размером со спортивный зал в школе, в которой училась Клава-Чума. Во весь пол, оставляя только немного свободного места вдоль стен и вокруг центрального возвышения с алтарным камнем — сложные геометрические фигуры, выложенные мозаикой из различных металлов и камней, на стенах вперемешку держатели для факелов, массивные электрические светильники в стиле «хрусталь и бронза» и установленные вертикально длинные лампы дневного света. Уже воткнутые в держаки факелы зажигали с помощью спичек вызванные мистером Куджиро какие-то низкого ранга целители, то ли ординаторы, то ли стажеры, то ли ещё какие-то шестерки, в накинутых на шеи и спускающихся поверх желтых мантий почти до колен длинных узких лентах, исписанных иероглифами. Ленты делали их похожими на священников, а общая нервозность поведения — на призванных на экзамен нерадивых студентов.

Леди Беллатрикс, американская ведьма и стремный японец тихонько переговаривались в углу зала.

— Со всем почтением, мистер Куджиро, но вы уверены в своем ритуале? Отменить его действие не сможете даже вы!

— У нас нет выбора, миз, — качнул головой резко ставший серьезным змееглазый. — Основной вред нанесен, проклятие начало разворачиваться. Свернуть его обратно мы не можем, остановить развертывание — тоже. Можем только уничтожить… Вместе с изрядной частью внутренних органов миссис Лейстрендж.

— Органы можно… заменить, — неуверенность в голосе врача с огромным опытом и дипломированного колдомедика леди Беллатрикс слегка нервировала. Она и без того была не очень уверена в своем решении, основывающемся только на логике, исходящей из постулата, что она тут все же в какой-то степени персонаж. Которого, в общем-то, всерьез в действие не вводили. Беллатрикс Лейстрейндж, с каждым днем восстанавливая боевую форму и память о прошлых своих делах, всё более понимала, что её амплуа — не «дрянная девчонка», и даже не «плохая девочка». Леди Беллатрикс, ещё будучи мисс Блэк, уже водила боевую пятерку, и считалась второй по степени опасности среди всех боевиков обожаемого ею Волдеморта, сразу за ветераном ещё гриндевальдовских войн Долоховым. Это ни фига не проходной «третий копейщик во втором ряду справа», это персонаж первого плана. А поскольку с Мальчиком-Который-В-Конце-Концов-Снова-Выживет леди Беллатрикс ещё не встречалась — соответственно, роль ещё не сыграна. — В конце концов, мы должны заботится о пациентке, а не об удовлетворении вашего любопытства! Вы больше не в 731-м!

— Генерал Исии был во многих отношениях значительно менее… страшным человеком, чем барон Франк, — вздохнул мистер Куджиро. — И если вы думаете иначе, вы очень плохо знаете Виктора-сама! Если бы это было экспериментом, поверьте, я бы организовал всё совершенно по-другому! Ряд опытов с экстракорпоральным оплодотворением и суррогатным материнством позволил бы хотя бы приблизительно узнать, чье наследие возродилось в миссис Лейстрендж — а то мы ведь даже предполагать не можем! И…

— Хватит споров! — прервала целителей Беллатрикс. — Они закончили. Время начинать?

========== Часть 1. Интерлюдия 1 ==========

Воспоминания из думосброса, собранные и показанные барону Виктору Франку ведущим целителем отделения Наследия Крови Мацумото Куджиро

Стоящие вдоль стены, на свободном от вмонтированных в пол Большого Заклинательного Покоя пента, гепта, окта и прочих грамм люди пристально смотрели в центр зала. Где на большом круглом камне лежало… нечто. Огромное, метра три в диаметре, не то яйцо, не то кокон, окутанный легкой дымкой первозданной Тьмы. Иссиня-черные ленты кружились в воздухе, слегка искрясь черным светом. Кокон, казалось, пульсировал, в зловещем его ритме, отдававшемся через каменный пол зала прямо в ноги собравшимся, чудились дикие тамтамы…

Барон вытащил голову из думосброса и бросил на отставного полковника «нанасанъити бутай» вопросительный взгляд. Тот с философским видом пожал плечами. Отдавать барону слепок собственной личности он не собирался, а что стажеры нынче впечатлительные пошли — так кто в этом виноват? Виктор вздохнул и снова нырнул в каменную чашу.

— …таким образом, Азкабан, являясь зоной отрицательной магии, дополняемой к тому же воздействием дементоров, не позволяет активизировавшимся проклятиям разворачиваться. Однако после освобождения, в том случае, если не приняты соответствующие меры…

— Это мы все знаем! — прервал целителя Куджиро лорд Лейстрейндж, которого только держащие его за руки мистер Лейстрейндж и Антонин Долохов удерживали от истерики с фонтаном «Авад» во все стороны. — Что с Беллой? Что вы с ней сделали, …?

Долгое знакомство с Долоховым произвело на манеры и словарный запас лорда сильное, но очень неправильное впечатление.

— Это — комбинированное проклятие, составившееся из нескольких родовых проклятий семейств Лейстрейндж, Блэк и Розье, — пояснил мистер Куджиро. — Когда наследственные проклятия, активизировавшись, не смогли начать действовать — им просто не хватало магии носителя для полноценного развертывания — они начали как-то… взаимодействовать между собой. И, видимо, каким-то образом это взаимодействие перешло в следующую стадию, после чего и возник постоянный, неотменяемый эффект.

— Какой эффект? Нам же…

— Мистер Снейп, при всем моем к нему уважении, зельевар, пусть даже и гениальный. Он с наследственными проклятиями дела не имел никогда, и то, что он смог сварить зелье, которое вновь пассивизировало активированные уже проклятия… Уже это деяние, которое, не будь оно секретно, стало бы сенсацией мирового масштаба, достойно памятника из золота в полный рост! С другой стороны, эффект, возникший в результате конкубации, даже специалистами нашей клиники был замечен далеко не сразу. Так что требовать того же от мистера Снейпа было бы… неправильно.

— И что это за «конкубация» такая? — с подозрением спросил высокий худой и остроносый Трэверс. — Говорите на нормальном языке, а не этими вашими словечками!

— Несколько проклятий, наложенных на рода Розье, Лейстрейндж и Блэк, вступили в сложное взаимодействие, результатом которого стало перерождение яичников миссис Лейстрейндж. Комбинированное проклятие не просто с материальным якорем, а… Простите, это все довольно сложно объяснить не специалисту… — тяжело вздохнул мистер Куджиро. — И мы и сами это всё проглядели. Сильная, сложная магия, приводящая к тому, что яйцеклетки миссис Лейстрейндж, не являясь человеческими, все же могут быть оплодотворены. Сразу после этого начинается процесс развития… Который мы, собственно, и наблюдаем.

— Э-ээ… — произнес в некотором ошеломлении Руквуд. Бывший «безликий» понимал несколько больше остальных, и сейчас смотрел на окутанный Тьмой кокон как на слиток золота той же величины. Да что там золото! Тьфу на него! Даже слиток истинного серебра того же объема и веса не произвел бы на Августуса Руквуда такого впечатления. — Скажите мне, что это не «наследие через века»!

— Вы знакомы с этим проклятием?

— Не то, чтобы знаком, но имею…

— Хватит! Хватит болтовни! Что это, во имя Мерлина и Морганы, такое? Я вас спрашиваю!

— Это миссис Лейстрейндж. В её… можно сказать, детях… В зародышах. Проявилось в полной мере какое-то из наследий крови рода Блэк. Вероятнее всего, Блэк. А поскольку леди Беллатрикс, оставаясь все-таки человеком, выносить это не смогла бы… То она превращается в нечто такое, что способно это выносить.

— Наследие… крови? Вот это вот?

— Имеется в виду, что в потомстве возрождается какой-то волшебный народ из тех, чьи дары унаследовал Древнейший и Достойнейший Дом Блэк. Судя по всему, это какая-то демоническая арахноморфная раса…

Барон пропустил мимо сознания следующие несколько минут… Потом ещё несколько… Потом ещё… Все таки английские чистокровные волшебники как-то туповаты. Хотя, возможно, это влияние Азкабана. Да, даже более чем вероятно.

Англичане покинули заклинательный зал часа через два или три, только братья Лейстрейндж остались наблюдать. Судя по перебивкам в воспоминаниях, менялись и дежурящие у факелов стажеры, и только двое англичан сидели неподвижно, да показывался время от времени в дверях похожий в своем белом кимоно на призрака мистер Куджиро.

Кокон слегка потрескивал, иногда пульсировал в сложном ритме, не слышимом ушами, но передающемся через камень алтаря и отдающим в ноги дежурантов. И рос. К тому моменту, когда по нему побежали первые трещины, в диаметре гигантское яйцо достигало метров пяти, а в длину превышало семь.

И вот по иссиня-черному кокону побежали светящиеся багрово-алым и золотым трещины...

========== Часть 1. Эпизод 14 ==========

Мысли скакали по кругу.

«Дура! Дура! Дура!!! ДУРА! Идиотка!»

Слова проносились сквозь мозг огненным телеграфом.

Больше всего состояние, к котором Беллатрикс находилась, напоминало камеруу сенсорной депривации, которой Клавдию как-то пытались лечить от излишнего увлечения… чем-то там. Она не помнила, чем именно, но ощущение отключения от всех источников чувств запомнила надолго. Ни звука, ни отблеска света, никаких ощущений, только темнота, тишина и невесомость… Идеальные условия, чтобы остаться наедине с собой.

Так что оставалось висеть и заниматься самокритикой.

Тем более что поводов было в достатке: последние дней десять теперь, ретроспективно, вызывали у Беллатрикс желание разбить себе лицо фейспалмами. Нет, серьезно, о чем она думала?

«Дура! Дура! Дура!!! ДУРА! Идиотка!»

Такого дикого помешательства на сексе у неё не было никогда. То есть секс — это здорово, это приятно, это полезно… Но тут было что-то маниакальное. Опять-таки, зависимости у Клавы-Чумы были естественным состоянием. Она едва слезла с иглы, долго пыталась завязать с азартными играми, но так и не вылечилась до конца, шопинг, раз уж у неё были деньги, вообще не казался чем-то плохим, периоды вынюхивания, курения, глотания таблеток и втирания в десны иногда запоминались, а иногда полностью пропадали в чадном угаре кутежа… И ещё была адреналиновая наркомания — та её в конце концов прикончила. Но нимфомания была не её диагнозом. Ну, практически.

До того момента, когда Беллатрикс Лейстрейндж (в девичестве Блэк), тоже не отличавшуюся особой склонностью к, чуток подлечили в клинике.

«Дура! Дура! Дура!!! ДУРА! Идиотка!»

Как она могла не заметить чужое влияние?

* * *

Постепенно сквозь тьму и тишину, сквозь рой кружащихся в голове неприятных мыслей, Беллатрикс начала ощущать… что-то вроде мелодии. Как будто где-то очень далеко играло старое радио, играло, слегка потрескивая помехами, песню, которую она любила давно, очень давно, в далеком детстве. Эта забытая мелодия, с каждой нотой звучащая не громче, но отчетливее, пробуждала в Беллатрикс теплое, уютное счастье. А вместе с ним и надежду. Надежду на то, что не всё так уж плохо, и что она — выкарабкается.

Эта мелодия, звучащая, но не звук, потому что слышала она его отнюдь не ушами, манил Беллу, как маяк манит заблудившийся в ночи корабль, звал её к себе — и она тянулась к нему всем своим существом.

========== Часть 1. Интерлюдия 2 ==========

Барон Виктор Франк, величайший из широко известных химерологов прошлого столетия — сам он точно знал, что даже в десятку лучших не входит, но те, кто входили, опыт имели не чета ему, ухитряясь чуть ли не под самым носом Инквизиции работать в самом центре Европы, и потому официально считались давно и неоднократно покойными — смотрел на спину старого друга, чуть ли не по пояс всунувшегося в думосброс, и пытался думать о том, что друзей убивать нехорошо. Тем более — таких старых и полезных.

Попытки были не слишком удачны.

В те годы, когда Том ещё не умер в первый раз, Виктор не слишком интересовался тем, как именно и в каком направлении он «зашел дальше других по пути Истинного Бессмертия». В их кругах такие вопросы задавать было не принято.

Сейчас он об этом жалел. Ох как сильно жалел!

Том Риддл, каким его знал барон, был выдающимся ученым, талантливейшим исследователем, великим магом — а то, что сейчас стояло перед ним… Да в некоторых порождениях его собственных лабораторий человеческого было больше!

Безумная кукла со способностями к волшебству, доставшимися от архимага, и познаниями в Темных Искусствах, накопленными за сорок лет одним из самых одаренных магов, которых Виктор Франк знал за всю свою жизнь… Барон был уверен в том, что если он сейчас тихо прикопает Лорда Судеб (после своего нечестивого воскрешения Том настаивал на этом титуле) где-нибудь в парке, то Европа, а может быть, и весь мир, избегнут множества неприятностей.

Том досмотрел воспоминания о появлении из-под скорлупы гигантского скорпионопаука и его исчезновении в характерном слабом сиянии аппарации, и вынырнул из думосброса.

— Жаль, Белла могла бы быть очень полезна, — задумчиво прошипел он, и барон мысленно переложил пару гиней из левого кармана в правый. Лорд Судеб, похоже, действительно имел очень мало отношения к Лорду Волдеморту, не говоря уж о Томе Риддле. Те-то о своих заботились отнюдь не только потому, что жалко терять качественные инструменты. — Я заберу копии материалов.

— Конечно, Том, — Лорд Судеб дернул уголком безгубого рта, но не возразил. Хотя наверняка запомнил. — Воспоминания персонала тоже можешь забрать.

— Мистер Куджиро, как я заметил, не пожелал поделится своими?

— Он этого вообще никогда не делает, — пожал плечами барон, перекинувшись взглядами с японцем. Лорд снова недовольно поморщился и сменил тему:

— Рецепта и росписи зелья мистера Снейпа, которым он пассивизировал активные проклятия после Азкабана, вам, я так понял, оказалось недостаточно?

Пришла очередь недовольно морщиться барону. Неприятно признавать, но преподаватель какого-то там Хогвартса сварил такое, что оказалось не под силу собранным под крышей «Уоллстонкрафт» лучшим зельеварам Европы!

— Я передам Снейпу ваше приглашение, он прибудет, как только освободиться от своих текущих обязанностей, — улыбка на змеином лице выглядела ничуть не лучше недовольной гримасы или злобного оскала.

Пронаблюдав отбытие Тома — как истинный англичан, он аппарировал, не прощаясь — барон тяжело вздохнул и откупорил бутылку вина из бара, спрятанного в расширенном пространстве правой тумбы массивного письменного стола.

— Будете?

Мистер Куджиро покачал головой и, издав зловещий смешок, достал из рукава пинцет и полиэтиленовый пакетик для улик. Пока японец ползал по полу там, где настоящий исфаганский ковер попирали ступни порождения высшей магии, именующего себя Лордом Судеб, барон успел выпить пару стаканчиков и немного прийти в себя.

— Ку-хи-хи, какие у вас интересные друзья, барон!

— Видели бы вы его в лучшие годы, — печально улыбнулся Виктор. — Том Марволло Риддл, можно сказать, самый большой провал британской педагогики! Как он мне сказал недавно, первый свой крестраж он создал в пятнадцать лет… В пятнадцать, представляете?

— Барон, мне кажется, акцент стоит сделать на том, что в пятнадцать он сделал первый хоркрукс, — японец пристально рассматривал ногти, покрытые фиолетовым лаком, в тон гриму на лице и канату на поясе. — Сколько же их у него всего?

— Понятия не имею, — пожал плечами барон. — Наверное, три, возможно — пять. Хотя счастливым у нас считается число семь… может быть, девять или тринадцать.

— Думаю, мне удастся разрешить этот вопрос, — мистер Куджиро снова издал зловещий смешок, поглаживая тот из рукавов, в котором скрылись пакетики с чешуйками. — Жаль, что мистер Снейп… задерживается. Было бы интересно обсудить с ним… ку-хи-хи… вопросы. Из тех, кто проходит здесь лечение, миссис Лейстрейндж была самой вменяемой.

— Да, жаль…

— Барон, вы даже себе не представляете, как жаль МНЕ! — взорвался японец. — Такие возможности появляются раз в сто лет! И вот — такая глупая потеря!

— Ну, что-то же вы узнать смогли, не так ли?

— По сравнению с тем, что я МОГ БЫ узнать — это не стоящие внимания пустяки! Одно исследование «наследия сквозь века» в его активном взаимодействии с комплексным проклятием могло бы… Ай, да что сейчас!

— Знаете, мистер Куджиро, я не исключаю возможности того, что ваши исследования могут быть продолжены… — задумчиво протянул барон, отпивая из бокала. — Если вы не заметили, мистер Лейстрейндж до сих пор несет следы магической брачной клятвы. Активной. Леди Беллатрикс не только жива, но и не претерпела серьезных изменений личности! А значит, рано или поздно, она найдется…

— Барон, в нашем с вами деле «рано или поздно» означает всего лишь небольшое отличие от «никогда», — старший целитель отделения Наследия Крови смотрел на барона холодно и зло. — Шестиметровый трехтонный арахнид в центре Европы! Да здесь выйдешь в лес и помочишься на дерево — и на следующее утро тебя потянут в суд и три свидетеля покажут, что ты непристойно обнажался в их присутствии! Нет, я думаю, следующее, что мы услышим о миссис Лейстрейндж — газетная статья «отряд магов быстрого реагирования уничтожил загадочное чудовище»…

========== Часть 1. Эпилог ==========

Плюх!

Шлеп!

— Эй!

— Это он!

— Агааа!

— Это он!

— Брызните кислотой в глаза! Это его освежит!

---

 Комментарий к Часть 1. Эпилог

Да-да, это они. Именно те, о ком вы подумали!

---