Долгая дорога к свету

Пролог

— Думаешь, с ней все будет в порядке?

— Думаю, да. Но ее духу потребуется больше времени, чем телу, чтобы исцелиться. Я побывал в ваших камерах. Это будет долгая и трудная дорога к свету.

(Лондо Моллари и ГʼКар «Трагедия телепатов»)

Время действия: июнь-июль 2262 года

НаʼТот смутно помнила последние часы, проведенные на центаврианском корабле. Разум отказывался воспринимать новую информацию, так внезапно обрушившуюся на нее. Еще пару дней назад она сидела в богом забытой камере, прикованная цепями к стене, потерявшая счет дням, потерявшая надежду. Она устала надеяться, устала ждать.

НаʼТот уже не знала, чего ждала, слушая мерный шорох падающих капель. Освобождения? Это было бы смешно. Здесь, в подземных темницах императорского дворца на Приме Центавра, для нее, нарнийки, не было надежды на освобождение. Освобождение могла дать лишь смерть.

НаʼТот долго не поддавалась таким мыслям. Она всегда любила жизнь, всегда боролась за нее. В последние годы на ее долю выпало много испытаний. Мало кто остался бы после этого в здравом уме. Но она изо всех сил старалась не потерять себя как личность.

ГʼКван свидетель, она долго держалась.

Там, на Нарне, ее вместе с другими пленниками, имевшими хоть какую-то значимость для центавриан в качестве заложников или источников информации, передали в распоряжение лорда Рифы. И оказалось, что центаврианский вельможа умудрился запомнить ее еще по «Вавилону 5».

НаʼТот ожидала, что ее будут пытать, как это случилось со многими пленниками. Но центавриане обращались с ней достаточно бережно. По крайней мере, так было в первые дни плена. Вероятно, они надеялись использовать ее в качестве приманки для более важной жертвы.

Поначалу это ее забавляло.

И в самом деле, наивно предполагать, что посол ГʼКар (который, как выяснилось, остался на свободе) будет настолько глуп и пожертвует всем ради сомнительного шанса освободить ее!

Тем не менее, Рифа решил оставить ее в живых. А потом, осознав, что на Нарне он вряд ли сможет получить от нее хоть какую-то пользу, привез ее на Приму Центавра вместе с несколькими советниками КхаʼРи, чтобы преподнести в дар Картажье, безумному императору, кровавому мяснику, не гнушавшемуся лично пытать своих пленников. Правитель Центавра обожал подобные подарки.

Не проходило ни одного вечера, чтобы он не забирал из камеры очередного нарнского пленника для развлечения. Рано или поздно должен был наступить и ее черед.

НаʼТот знала, что обречена, и приготовилась к смерти.

Она сидела в холодной тюремной камере, ожидая, когда за ней придут.

Но даже представить не могла, насколько затянется это ожидание…

* * *

…План Моллари вызвал у нее тихую истерику. Но выхода не было. НаʼТот, укротив свой гордый нрав, послушно сыграла свою роль и позволила напялить на себя эти вонючие центаврианские тряпки. Ей было очень стыдно, но ГʼКар был прав: сейчас не время для отстаивания своих принципов. Она не могла их подвести. Нужно было дойти до посадочной площадки. И она дошла, хотя под конец ей казалось, что путь лежал по острому стеклу. Надо отдать должное Моллари — он оказался великолепным актером. Пока они шли по коридорам дворца, он что-то орал ей в ухо, то и дело встряхивая ее, как куль с мукой. НаʼТот чувствовала, что вот-вот лишится чувств под тяжелой вуалью. Резкий свет, толпы центавриан, громкая музыка, приторный запах бривари — все это оглушило ее.

Последнее, что она помнила, это лицо Моллари, перекошенное от волнения. Потом — черный провал.

Оказалось, она умудрилась потерять сознание, но остаться при этом на ногах. Моллари заметил это лишь возле трапа. Весь путь до посадочной площадки НаʼТот упрямо шагала, повиснув на его плече, но совершенно ничего не помнила об этом.

Сам перелет она тоже запомнила смутно. Но чувствовала, что ГʼКар все время держался рядом.

Ей хотелось многое сказать ему. Но не было сил. От досады на собственную беспомощность хотелось заплакать. Но даже этого не получалось, потому что у нее было настолько сильное истощение, что слез не было.

ГʼКар заметил ее отчаяние и мягко произнес, положив руку ей на плечо:

— Я уже обо всем договорился, НаʼТот. Наш корабль доставит тебя на Нарн, где тебя примут с подобающими почестями. Тебе необходимо время, чтобы прийти в себя, чтобы исцелиться душой и телом… А мне придется вернуться на «Вавилон 5» вместе с Моллари. У меня есть… некоторые обязательства перед ним. О, это долгая история. Не думаю, что сейчас ты готова ее выслушать. Возможно, чуть позже, когда поправишься, у нас будет больше времени для разговоров. Перед всеми нами лежит долгий путь. Тебе еще предстоит по нему пройти, НаʼТот. Это будет долгая дорога к свету. Когда наступит время, мы снова встретимся и поговорим обо всем. Возможно, нам придется снова узнавать друг друга. Потому что, пройдя по этому пути, никто не остается прежним. Тот ГʼКар, которого ты помнишь, давно мертв.

НаʼТот смотрела на него, не понимая, к чему он клонит. Ее разум отказывался принимать его слова.

— Отсылаешь меня прочь, ГʼКар? Снова? В прошлый раз это ничем хорошим не закончилось, помнишь? — прохрипела она, пытаясь дотронуться до его лица, до его изуродованного глаза.

Обилие новой информации вызвало у нее очень сильное перевозбуждение. Если там, во дворце, она воспринимала все, как в замедленной съемке, то теперь не могла сдержать эмоций.

Как можно оставаться спокойной, когда он снова собирался исчезнуть?!

ГʼКар прикоснулся к ее щеке, по-прежнему мягко улыбаясь.

Она замолчала, пытаясь взять себя в руки. Это далось ей с трудом, лишь вызвав новую вспышку злости. Но не стоило показывать свою слабость. Вряд ли это понравится ГʼКару.

— Тебе пора. Наш транспортник не может здесь задерживаться, — сказал он, помогая ей встать на ноги.

НаʼТот сердито отмахнулась от его помощи.

— Я сама! На Нарне все равно придется это делать самой…

Она заставила себя сосредоточиться на таких простых вещах, как удержание равновесия…

ГʼКар стоял рядом, готовый подхватить ее в случае необходимости. НаʼТот сделала пару шагов, после чего эта необходимость возникла.

Она не успела понять, что случилось, как оказалась в его крепких руках.

ГʼКар понес ее к шлюзу, и НаʼТот ничего не могла поделать. Проклятая слабость! Она хотела протянуть ему руку на прощание, но не смогла даже поднять ее. Боги, до чего же она дожила!

ГʼКар заметил эту попытку и сжал в своей ладони ее худые пальцы. НаʼТот увидела, как помрачнело его лицо, когда он дотронулся до кровавых язв от наручников, оставшихся на ее запястьях.

Краем глаза заметила, как неловко потупился Моллари, стоявший рядом.

— До свидания, посол! — прошептала она, когда офицер с прибывшего нарнского корабля бережно принял ее из рук ГʼКара.

— До свидания, НаʼТот, — ответил ГʼКар, глядя на нее странно застывшим взором…