И настанет новый день (джен)

Воспользовавшись редкой свободной минутой, Марианна занялась своим романом. Усевшись на кровати по-турецки и положив на колени книгу, а поверх нее тетрадь, она принялась строчить. Настольная лампа под оранжевым абажуром уютно освещала небольшую комнату, легкий ветерок шевелил занавески на раскрытом окне и доносил из парка запах мокрой травы.

Марианна успела написать про свадьбу Ирен и ее принца, когда из парка донесся шум, как будто на лужайку опустилось нечто тяжелое. Судя по раздавшемуся следом топоту, который было слышно даже сквозь толстые стены замка, это к Кларчу прилетела мама.

Марианна вскочила и высунулась в окно. В темноте можно было разглядеть лишь крупную фигуру, рядом с которой прыгала фигура поменьше. Точно — грифоны. Марианна улыбнулась и уже собиралась вернуться к роману, но увидела рядом с грифонами Кота. По крайней мере, она думала, что это Кот — определить наверняка в темноте и с такого расстояния было невозможно. А с другой стороны, кто еще в замке будет по ночам носиться на встречу с мамашей-грифоном?

Раздался громкий свист, и с неба что-то упало. Наверняка очередная деталь летательного аппарата Джо и Роджера. Кот инстинктивно вскинул руку, создавая щит — деталь отбросило в сторону, и она с противным треском врезалась в дерево. Марианна хихикнула, понадеявшись, что дерево хотя бы не пострадало.

Однако веселье быстро испарилось — это собрание в парке напомнило о проблемах в родной деревне. Некоторые Пинхоу довольно быстро освоились с появлением волшебных существ и активно использовали их возможности. Мама вот подружилась с несколькими, немало помогавшими ей по хозяйству и с травами. А кто-то так и не смог смириться с переменами. И среди последних, к сожалению, был отец. Они с мамой постоянно спорили, а однажды серьезно поругались — как раз когда Марианна приезжала домой на выходные.

— Я не потерплю этих… этих… созданий в своем доме! — кричал папа.

Мама назвала его упрямым идиотом и ушла спать в комнату Марианны.

Они не разговаривали все выходные. К следующему ее приезду родители помирились, но между ними все-таки чувствовалась напряженность. И Марианна мечтала найти способ показать отцу — да и другим упрямцам, — что волшебные существа могут быть прекрасными друзьями. Если к ним относиться соответствующе.

Вздохнув, она вернулась к роману, но больше на ум ничего не шло и ужасно захотелось спать. Ни вчера, ни сегодня у них с Котом не было уроков с Крестоманси, поскольку тот уехал на заседание Вальпургиева комитета по поводу подготовки к Хэллоуину. Однако парадоксальным образом Марианна устала за эти два дня больше, чем с занятиями. Возможно, оттого что свободное время тут же заполнилось играми с Дженет и Джулией. К тому же сегодня в замок наведывалась мама. Правда, большую часть времени она провела с Милли, но и детям успела уделить достаточно внимания, чтобы Марианна немного устала от активной материнской заботы.

Посидев еще — из чистого упрямства, — она убрала тетрадь. Интересно, она когда-нибудь закончит свой роман? Снова выглянув в окно — ни Кота, ни грифонов там уже не было, — она забралась в постель.

Крестоманси вернулся на следующий день как раз к обеду. Мистер Сондерс рассуждал об искусстве с мистером Стаббсом, Джо с Роджером обсуждали улучшения в летательном аппарате, Кот скучал, а Марианна, Дженет и Джулия строили планы на ближайшее воскресенье. Поскольку Марианна на выходные возвращалась к родителям, девочки договорились встретиться после церкви и навестить деда Илайджу в его лесном царстве.

Когда Крестоманси, облаченный в великолепный лиловато-серый костюм, появился в зале, разговоры немедленно смолкли.

— Добрый день, — поприветствовал он присутствующих, обведя их рассеянным взглядом, и спокойно проплыл к своему месту.

Кот как-то говорил Марианне, что чем рассеяннее кажется Крестоманси, тем больше он на самом деле сосредоточен. И она подумала, что он, наверное, проверяет, не произошло ли чего-нибудь за время его отсутствия. Что весьма нелишне, учитывая количество малолетних волшебников в замке.

— Что-то случилось? — спросила Милли, когда он сел рядом с ней.

Марианна удивленно посмотрела на них: она в облике Крестоманси не заметила ничего необычного — он, как и всегда, выглядел величественным, отстраненным и невозмутимым.

— Меня вызвали прямо в разгар собрания — в весьма странный мир, которого вообще не должно было существовать, — ответил Крестоманси.

История о, казалось бы, незначительной случайности, приведшей к возникновению неправильного мира, поразила Марианну. До сих пор она не задумывалась, откуда берутся другие миры, и не подозревала, что к их появлению может привести такая мелочь. «Хорошо, что я не политик или какой-нибудь исторический деятель», — подумала она. Мысль о том, что ее поступок мог бы изменить вселенную, была слишком неприятна. Слишком много ответственности.

— С ума сойти, — тихонько пробормотал Кот, — остановить время в целом мире!

Марианна согласно кивнула. Конечно, кудесник с девятью жизнями — это вам не какой-нибудь колдун недоучка, но подобное все-таки поражало воображение. А по Крестоманси и не скажешь, что он только что совершил нечто выдающееся. Закончив рассказ, он погрузился в беседу с мистером Сондерсом — Марианна не прислушивалась, о чем именно, — будто подобные вещи с ним происходят каждый день. Хотя, может, и происходят.

— У нас сегодня будут занятия? — спросил Кот, когда обед закончился.

Крестоманси пристально посмотрел на него с нечитаемым выражением и едва заметно усмехнулся:

— Нет. Я слишком устал, чтобы возиться с вами. Так что можете наслаждаться свободой.

Кот облегченно перевел дыхание, вызвав улыбки всех окружающих.

— Чудненько, — обрадовалась Дженет, — пойдем тогда в домик на дереве?

Некоторое время Марианна колебалась: хотелось и поиграть с подругами — тем более домик на дереве сулил увлекательные занятия, — и в то же время она собиралась сходить в библиотеку, освежить знания перед завтрашним уроком. В конце концов ответственность взяла верх, и, вздохнув, Марианна отказалась от заманчивого предложения.

Кот проводил ее насмешливым взглядом. Сам он терпеть не мог теоретические занятия и брался за них, только когда его наказывали. Марианна же радовалась всякому новому знанию и с удовольствием изучала многочисленные книги по магии, имевшиеся в замке.

Она устроилась в самом дальнем углу библиотеки — там, где ее невозможно было увидеть, если не подойти совсем близко, и раскрыла увесистый том. Однако в скором времени ее уединение нарушили: в библиотеке появился Крестоманси. Но поскольку он, не заметив ее, сам углубился в изучение какого-то фолианта, Марианна решила, что они друг другу не помешают, и продолжила читать.

Она успела разобраться в перформативных высказываниях, которые никак не давались Коту, когда дверь библиотеки снова открылась.

— Кристофер?

Марианна вздрогнула и удивленно посмотрела на вошедшую Милли, сначала не поняв, к кому она обращается. И только когда Крестоманси, не отрываясь от книги, ответил: «Да?» — сообразила. Конечно, она знала, что Крестоманси — это звание, но до сих пор ни разу не слышала его имени. Кот и Дженет называли его исключительно Крестоманси, Роджер и Джулия, понятное дело, папой, и даже Милли не звала его по имени — по крайней мере, на людях.

— Что ты здесь делаешь? — обеспокоенно спросила Милли, приблизившись. — Я думала, ты пошел отдыхать.

— Надо сначала кое-что закончить.

Милли покачала головой.

— Это так срочно? Ты потратил столько сил… Подумать только: держать целый мир в стазисе!

Крестоманси оторвался от книги, подняв взгляд на жену. Марианна только сейчас заметила, что он действительно выглядит крайне уставшим — можно даже сказать, изможденным. И удивилась, почему не замечала этого раньше. Он слегка улыбнулся, отложил книгу, и, взяв Милли за руку, потянул на себя, в результате чего она оказалась у него на коленях.

Марианна, и до того сидевшая как мышь, теперь и вовсе затаила дыхание. По-хорошему, надо было уйти раньше, а теперь поздно покидать свое убежище. Хотя было ужасно неудобно наблюдать за тем, что не предназначено для посторонних.

— Не то чтобы совсем критично, но чем быстрее я сделаю, тем лучше, — ответил Крестоманси, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза.

Милли хмыкнула и, ласково проведя кончиками пальцев по его лицу, мягко прижала ладони к вискам. Откуда-то Марианна знала, что она делится с ним силой — как будто чувствовала ее поток.

— Спасибо, любовь моя, — открыв глаза, Крестоманси улыбнулся жене — улыбка у него была невероятно красивой — и после небольшой паузы заметил: — Знаешь, каким бы ужасным человеком ни был мой дядя, за одно я ему глубоко благодарен: за то задание украсть кошку из храма Ашет. Если бы не это, мы бы с тобой никогда не познакомились.

— Мы бы встретились в любом случае. Так или иначе, — уверенно ответила Милли.

— Всегда такая оптимистка, — насмешливо протянул Крестоманси.

— Есть у кого учиться, — в тон ему заявила Милли, задорно прищурившись, а потом, решительно встав, уже серьезно потребовала: — Давай сюда свой трактат — я доделаю. А ты — марш отдыхать.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя богиня.

Милли тихонько фыркнула. Крестоманси передал ей книгу, над которой до этого работал, дал несколько пояснений и исчез. Милли заняла освободившееся кресло и погрузилась в чтение, сосредоточенно прикусив губу.

Марианна подавила обреченный вздох. Сидеть здесь ей надоело — все равно наука больше не шла в голову. А выйти сейчас означало ясно дать понять, что она слышала весь разговор, непредназначенный для ее ушей.

Марианна ждала, ждала и в итоге уснула. Когда она проснулась, за окном полыхал закат. Она удивленно огляделась, вспоминая, как здесь оказалась, поморщилась: спина и ноги затекли от сна в неудобной позе. И тут заметила, что кто-то накрыл ее пледом. Получается, Милли все-таки обнаружила ее присутствие? Марианна почувствовала, как краснеет. Стыд-то какой! Как она теперь будет смотреть ей в глаза? А вдруг Милли рассказала Крестоманси? В этот момент Марианна по-настоящему поняла, что значит: хочется сквозь землю провалиться. Только крохотная надежда осталась: может быть, ее накрыла пледом Мэри или Юфимия, а не Милли.

Тихонько выйдя из библиотеки, Марианна огляделась — вроде бы пусто — и помчалась в свою комнату. Ей повезло — по пути никто не попался. И только закрыв дверь, Марианна с вновь нахлынувшим ужасом поняла, что пропустила ужин. Не то чтобы сильно хотелось есть — хотя хотелось, — но главное: наверняка остальные заинтересовались причинами ее отсутствия. Марианна тихонько застонала от отчаяния. Лучше даже не думать о том, как на следующий день она выйдет на завтрак.

В одиночестве она оставалась недолго: в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Дженет с подносом в руках. Над подносе стоял ужин: картофельное пюре с бифштексом, какао и сдобная булочка.

— Милли сказала, что тебе надо принести ужин в комнату, но не уточнила почему, — жизнерадостно сообщила Дженет, пока Марианна хлопала на нее глазами, и, размещая еду на столике, продолжила: — Ты плохо себя чувствуешь? Выглядишь, вроде бы, нормально.

Марианне снова захотелось застонать: значит, это действительно Милли накрыла ее пледом. А она-то надеялась… Она ничего не ответила, спрятав лицо в ладонях.

— Что с тобой? — участливо спросила Дженет, сев рядом.

Марианна пожала плечами и, опустив руки, подняла голову. В конце концов, Дженет-то она может рассказать.

— А Крестоманси был на ужине? — осторожно спросила она.

— Ну да, — судя по выражению лица, Дженет перестала понимать что-либо вообще. — А что?

Марианна обреченно вздохнула и принялась рассказывать. Дженет, слушая ее, то удивленно округляла глаза, то хихикала. Со стороны это, наверное, действительно выглядело забавно. Она бы тоже повеселилась, если бы ей не было так невыносимо стыдно.

— Ничего себе! — Дженет в очередной раз округлила глаза. — Кошка из храма Ашет! Когда ж это было, интересно?

Марианна хмыкнула: хорошо ей интересоваться неожиданными подробностями из жизни Крестоманси. Это ж не она подслушивала.

— Учитывая, что это стало причиной их знакомства, видимо, довольно давно.

Дженет покивала.

— Ты не переживай так, — она, наконец, обратила внимание на состояние Марианны. — Уверена, ничего плохого о тебе они не подумали. И потом — ты же не нарочно.

Та тяжело вздохнула. Так-то оно так, но ей от этого почему-то не легче.

* * *

К великому счастью Марианны (впервые за всю учебу в замке она радовалась отмене уроков), Крестоманси и на следующий день не стал возобновлять их с Котом занятия.

— Какой смысл начинать в пятницу? — заявил он. — За выходные все равно забудете.

Марианна так и не поняла, серьезно он это сказал или подтрунивал над ними. Порой совершенно невозможно было разобрать, когда он шутит. Тем более Марианна весь завтрак не смела поднять глаз и старалась слиться с обстановкой. Кот же прошептал:

— Уж я-то точно забуду.

Марианна невольно хихикнула, на мгновение забыв о смущении, покосилась на него и тут же наткнулась на пристальный взгляд Крестоманси. Она подавилась смехом и снова уставилась в тарелку.

— Бесполезно, — шепнула сидевшая рядом Джулия.

— Что? — Марианна так удивилась, что забыла про свой страх.

Джулия весело ей улыбнулась и подмигнула:

— Бесполезно от него прятаться. Папа обладает ужасной способностью смотреть на тебя именно в тот момент, когда ты хочешь от него скрыться. И никакие маневры тут не помогут.

Марианна вздохнула: она уже и сама начала это понимать.

— Кстати, что ты такого натворила? — с любопытством спросила Джулия.

Марианна пожала плечами, потом мотнула головой, давая понять, что не хочет говорить об этом за столом, при всех. Джулия понятливо отстала, но по ее лицу становилось ясно, что позже она непременно вернется к этой теме. Более того — ее поведением заинтересовались и мальчики.

К концу завтрака Марианна готова была побиться головой об стол. Хорошо еще Милли, видимо, проникнувшись ее несчастным видом, отвлекла Крестоманси разговором, и тот перестал прожигать ее пронзительным взглядом.

После уроков, которые Марианна высидела как на иголках (мистер Сондерс даже спросил, что случилось, удивленно посмотрев на нее), она выскочила из класса, собираясь оставшееся до отъезда домой время провести в парке. Но на выходе ее перехватила Милли.

— Солнышко, можно с тобой поговорить? — участливо спросила она.

Марианна обреченно кивнула: а что еще она могла ответить? Они прошли в пресловутую библиотеку, и Марианна покраснела до корней волос. Нет, Милли специально, что ли, ее сюда привела?

— Зря ты так смущаешься, солнышко, — мягко произнесла Милли, предложив ей сесть и сама опустилась в мягкое кресло. — Я же знаю, что ты не нарочно тогда подслушивала.

— Я… я… — Марианна внезапно начала заикаться. — Я просто читала, а потом…

— Никто тебя ни в чем не обвиняет, — Милли ободряюще потрепала ее по руке. — И Кристофер знает, что ты не нарочно. Просто твоя реакция его забавляет.

Марианна сглотнула и уставилась на нее широко распахнутыми глазами. А Милли как ни в чем ни бывало безмятежно продолжила:

— Знаю, эта черта его характера может сильно раздражать. В детстве мне вообще частенько хотелось треснуть его за дурацкие шуточки.

Марианна вытаращилась еще больше: вот уж чего она никак не ожидала, так это подобных откровений. Да еще и — подумать только! — о Крестоманси. Невольно проснулось любопытство.

— А вы с детства знакомы? — робко спросила она.

Милли кивнула и улыбнулась. А потом рассказала о том, как жила в Десятых мирах и была живым воплощением богини Ашет. И жизнь ее протекала размерено и скучно, пока в том мире не появился один мальчик.

— Никогда не забуду, как он пытался поймать одну из моих кошек, — Милли хихикнула. — Нам тогда было девять лет, и до тех пор я в жизни не видела ни одного мальчика.

— Мне было десять, — вдруг раздался от двери голос, в котором чувствовалось тщательно скрываемое веселье.

Марианна вздрогнула и одновременно с Милли обернулась. Крестоманси стоял возле двери, сложив руки на груди, и смотрел на них с легкой усмешкой. Марианна смутилась, чувствуя, что опять неудержимо краснеет. И еще больше смутилась, когда Крестоманси приподнял брови с невозможно ироничным видом. Милли же фыркнула и заговорщицким тоном прошептала Марианне:

— И с тех пор он ни капли не изменился.

Марианна неуверенно улыбнулась, чувствуя, как отступают стыд и страх, терзавшие ее все это время. Крестоманси одобрительно кивнул: не то ее изменившемуся настроению, не то словам жены. Он по-прежнему внушал ей безмерную робость, но после рассказа Милли стал… похож на человека, как выразился однажды Кот.

— Ребята во дворе затеяли новую игру, — как бы между прочим заметил Крестоманси. — Ты еще успеешь присоединиться.

Марианна с облегчением воспользовалась подсказанным предлогом и поспешила исчезнуть из библиотеки. Но теперь она хотя бы успокоилась и не думала о понедельнике с дрожью. Где-то на полпути Марианна осознала, что именно это и было целью затеянного Милли разговора. Все-таки она необыкновенно чуткая и добрая женщина.

Когда за Марианной закрылась дверь, Милли укоризненно покачала головой:

— Совсем замучил бедную девочку.

— Да уж прям, — Кристофер ухмыльнулся, довольный собой.

Милли хмыкнула.

— Согласись, ситуация была неловкой.

— Нисколько. Неловкой она бы стала вот в этом случае…

С этими словами Кристофер притянул ее к себе и поцеловал. Когда Милли, блаженно прикрыв глаза, немного отстранилась, она вдруг поняла: он знал с самого начала, что Марианна была тогда в библиотеке. Вот же!..

— Кристофер! — воскликнула она, наполовину смеясь, наполовину сердясь.

— Что? — сделал тот невинные глаза.

— Не стыдно? — Милли покачала головой. — Она же переживает.

— Уже нет, — невозмутимо возразил Кристофер. — Ты провела с ней весьма эффективную беседу.

Милли обреченно закатила глаза. Как она и сказала Марианне: ни капли не изменился.

Стоило Марианне появиться в парке, как ее немедленно окружили друзья, требуя подробного рассказа. Теперь она могла поведать о своем приключении без прежнего ужаса, ей стало весело, и она посмеялась над собой вместе с ними. Но самый большой фурор произвел рассказ о детстве Милли. То есть Роджер и Джулия были, конечно, в курсе истории знакомства своих родителей, а вот на Кота и Дженет происхождение Милли произвело глубокое впечатление.

— Живая Ашет! — благоговейно прошептал Кот. — Никогда бы не подумал.

Джулия с Роджером переглянулись и дружно пожали плечами. Ну да — с отцом Крестоманси они ко всякому привыкли.