И настанет новый день (джен)

Воспользовавшись редкой свободной минутой, Марианна занялась своим романом. Усевшись на кровати по-турецки и положив на колени книгу, а поверх нее тетрадь, она принялась строчить. Настольная лампа под оранжевым абажуром уютно освещала небольшую комнату, легкий ветерок шевелил занавески на раскрытом окне и доносил из парка запах мокрой травы.

Марианна успела написать про свадьбу Ирен и ее принца, когда из парка донесся шум, как будто на лужайку опустилось нечто тяжелое. Судя по раздавшемуся следом топоту, который было слышно даже сквозь толстые стены замка, это к Кларчу прилетела мама.

Марианна вскочила и высунулась в окно. В темноте можно было разглядеть лишь крупную фигуру, рядом с которой прыгала фигура поменьше. Точно — грифоны. Марианна улыбнулась и уже собиралась вернуться к роману, но увидела рядом с грифонами Кота. По крайней мере, она думала, что это Кот — определить наверняка в темноте и с такого расстояния было невозможно. А с другой стороны, кто еще в замке будет по ночам носиться на встречу с мамашей-грифоном?

Раздался громкий свист, и с неба что-то упало. Наверняка очередная деталь летательного аппарата Джо и Роджера. Кот инстинктивно вскинул руку, создавая щит — деталь отбросило в сторону, и она с противным треском врезалась в дерево. Марианна хихикнула, понадеявшись, что дерево хотя бы не пострадало.

Однако веселье быстро испарилось — это собрание в парке напомнило о проблемах в родной деревне. Некоторые Пинхоу довольно быстро освоились с появлением волшебных существ и активно использовали их возможности. Мама вот подружилась с несколькими, немало помогавшими ей по хозяйству и с травами. А кто-то так и не смог смириться с переменами. И среди последних, к сожалению, был отец. Они с мамой постоянно спорили, а однажды серьезно поругались — как раз когда Марианна приезжала домой на выходные.

— Я не потерплю этих… этих… созданий в своем доме! — кричал папа.

Мама назвала его упрямым идиотом и ушла спать в комнату Марианны.

Они не разговаривали все выходные. К следующему ее приезду родители помирились, но между ними все-таки чувствовалась напряженность. И Марианна мечтала найти способ показать отцу — да и другим упрямцам, — что волшебные существа могут быть прекрасными друзьями. Если к ним относиться соответствующе.

Вздохнув, она вернулась к роману, но больше на ум ничего не шло и ужасно захотелось спать. Ни вчера, ни сегодня у них с Котом не было уроков с Крестоманси, поскольку тот уехал на заседание Вальпургиева комитета по поводу подготовки к Хэллоуину. Однако парадоксальным образом Марианна устала за эти два дня больше, чем с занятиями. Возможно, оттого что свободное время тут же заполнилось играми с Дженет и Джулией. К тому же сегодня в замок наведывалась мама. Правда, большую часть времени она провела с Милли, но и детям успела уделить достаточно внимания, чтобы Марианна немного устала от активной материнской заботы.

Посидев еще — из чистого упрямства, — она убрала тетрадь. Интересно, она когда-нибудь закончит свой роман? Снова выглянув в окно — ни Кота, ни грифонов там уже не было, — она забралась в постель.

 

Крестоманси вернулся на следующий день как раз к обеду. Мистер Сондерс рассуждал об искусстве с мистером Стаббсом, Джо с Роджером обсуждали улучшения в летательном аппарате, Кот скучал, а Марианна, Дженет и Джулия строили планы на ближайшее воскресенье. Поскольку Марианна на выходные возвращалась к родителям, девочки договорились встретиться после церкви и навестить деда Илайджу в его лесном царстве.

Когда Крестоманси, облаченный в великолепный лиловато-серый костюм, появился в зале, разговоры немедленно смолкли.

— Добрый день, — поприветствовал он присутствующих, обведя их рассеянным взглядом, и спокойно проплыл к своему месту.

Кот как-то говорил Марианне, что чем рассеяннее кажется Крестоманси, тем больше он на самом деле сосредоточен. И она подумала, что он, наверное, проверяет, не произошло ли чего-нибудь за время его отсутствия. Что весьма нелишне, учитывая количество малолетних волшебников в замке.

— Что-то случилось? — спросила Милли, когда он сел рядом с ней.

Марианна удивленно посмотрела на них: она в облике Крестоманси не заметила ничего необычного — он, как и всегда, выглядел величественным, отстраненным и невозмутимым.

— Меня вызвали прямо в разгар собрания — в весьма странный мир, которого вообще не должно было существовать, — ответил Крестоманси.

История о, казалось бы, незначительной случайности, приведшей к возникновению неправильного мира, поразила Марианну. До сих пор она не задумывалась, откуда берутся другие миры, и не подозревала, что к их появлению может привести такая мелочь. «Хорошо, что я не политик или какой-нибудь исторический деятель», — подумала она. Мысль о том, что ее поступок мог бы изменить вселенную, была слишком неприятна. Слишком много ответственности.

— С ума сойти, — тихонько пробормотал Кот, — остановить время в целом мире!

Марианна согласно кивнула. Конечно, кудесник с девятью жизнями — это вам не какой-нибудь колдун недоучка, но подобное все-таки поражало воображение. А по Крестоманси и не скажешь, что он только что совершил нечто выдающееся. Закончив рассказ, он погрузился в беседу с мистером Сондерсом — Марианна не прислушивалась, о чем именно, — будто подобные вещи с ним происходят каждый день. Хотя, может, и происходят.

— У нас сегодня будут занятия? — спросил Кот, когда обед закончился.

Крестоманси пристально посмотрел на него с нечитаемым выражением и едва заметно усмехнулся:

— Нет. Я слишком устал, чтобы возиться с вами. Так что можете наслаждаться свободой.

Кот облегченно перевел дыхание, вызвав улыбки всех окружающих.

— Чудненько, — обрадовалась Дженет, — пойдем тогда в домик на дереве?

Некоторое время Марианна колебалась: хотелось и поиграть с подругами — тем более домик на дереве сулил увлекательные занятия, — и в то же время она собиралась сходить в библиотеку, освежить знания перед завтрашним уроком. В конце концов ответственность взяла верх, и, вздохнув, Марианна отказалась от заманчивого предложения.

Кот проводил ее насмешливым взглядом. Сам он терпеть не мог теоретические занятия и брался за них, только когда его наказывали. Марианна же радовалась всякому новому знанию и с удовольствием изучала многочисленные книги по магии, имевшиеся в замке.

Она устроилась в самом дальнем углу библиотеки — там, где ее невозможно было увидеть, если не подойти совсем близко, и раскрыла увесистый том. Однако в скором времени ее уединение нарушили: в библиотеке появился Крестоманси. Но поскольку он, не заметив ее, сам углубился в изучение какого-то фолианта, Марианна решила, что они друг другу не помешают, и продолжила читать.

Она успела разобраться в перформативных высказываниях, которые никак не давались Коту, когда дверь библиотеки снова открылась.

— Кристофер?

Марианна вздрогнула и удивленно посмотрела на вошедшую Милли, сначала не поняв, к кому она обращается. И только когда Крестоманси, не отрываясь от книги, ответил: «Да?» — сообразила. Конечно, она знала, что Крестоманси — это звание, но до сих пор ни разу не слышала его имени. Кот и Дженет называли его исключительно Крестоманси, Роджер и Джулия, понятное дело, папой, и даже Милли не звала его по имени — по крайней мере, на людях.

— Что ты здесь делаешь? — обеспокоенно спросила Милли, приблизившись. — Я думала, ты пошел отдыхать.

— Надо сначала кое-что закончить.

Милли покачала головой.

— Это так срочно? Ты потратил столько сил… Подумать только: держать целый мир в стазисе!

Крестоманси оторвался от книги, подняв взгляд на жену. Марианна только сейчас заметила, что он действительно выглядит крайне уставшим — можно даже сказать, изможденным. И удивилась, почему не замечала этого раньше. Он слегка улыбнулся, отложил книгу, и, взяв Милли за руку, потянул на себя, в результате чего она оказалась у него на коленях.

Марианна, и до того сидевшая как мышь, теперь и вовсе затаила дыхание. По-хорошему, надо было уйти раньше, а теперь поздно покидать свое убежище. Хотя было ужасно неудобно наблюдать за тем, что не предназначено для посторонних.

— Не то чтобы совсем критично, но чем быстрее я сделаю, тем лучше, — ответил Крестоманси, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза.

Милли хмыкнула и, ласково проведя кончиками пальцев по его лицу, мягко прижала ладони к вискам. Откуда-то Марианна знала, что она делится с ним силой — как будто чувствовала ее поток.

— Спасибо, любовь моя, — открыв глаза, Крестоманси улыбнулся жене — улыбка у него была невероятно красивой — и после небольшой паузы заметил: — Знаешь, каким бы ужасным человеком ни был мой дядя, за одно я ему глубоко благодарен: за то задание украсть кошку из храма Ашет. Если бы не это, мы бы с тобой никогда не познакомились.

— Мы бы встретились в любом случае. Так или иначе, — уверенно ответила Милли.

— Всегда такая оптимистка, — насмешливо протянул Крестоманси.

— Есть у кого учиться, — в тон ему заявила Милли, задорно прищурившись, а потом, решительно встав, уже серьезно потребовала: — Давай сюда свой трактат — я доделаю. А ты — марш отдыхать.

— Слушаюсь и повинуюсь, моя богиня.

Милли тихонько фыркнула. Крестоманси передал ей книгу, над которой до этого работал, дал несколько пояснений и исчез. Милли заняла освободившееся кресло и погрузилась в чтение, сосредоточенно прикусив губу.

Марианна подавила обреченный вздох. Сидеть здесь ей надоело — все равно наука больше не шла в голову. А выйти сейчас означало ясно дать понять, что она слышала весь разговор, непредназначенный для ее ушей.

Марианна ждала, ждала и в итоге уснула. Когда она проснулась, за окном полыхал закат. Она удивленно огляделась, вспоминая, как здесь оказалась, поморщилась: спина и ноги затекли от сна в неудобной позе. И тут заметила, что кто-то накрыл ее пледом. Получается, Милли все-таки обнаружила ее присутствие? Марианна почувствовала, как краснеет. Стыд-то какой! Как она теперь будет смотреть ей в глаза? А вдруг Милли рассказала Крестоманси? В этот момент Марианна по-настоящему поняла, что значит: хочется сквозь землю провалиться. Только крохотная надежда осталась: может быть, ее накрыла пледом Мэри или Юфимия, а не Милли.

Тихонько выйдя из библиотеки, Марианна огляделась — вроде бы пусто — и помчалась в свою комнату. Ей повезло — по пути никто не попался. И только закрыв дверь, Марианна с вновь нахлынувшим ужасом поняла, что пропустила ужин. Не то чтобы сильно хотелось есть — хотя хотелось, — но главное: наверняка остальные заинтересовались причинами ее отсутствия. Марианна тихонько застонала от отчаяния. Лучше даже не думать о том, как на следующий день она выйдет на завтрак.

В одиночестве она оставалась недолго: в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, вошла Дженет с подносом в руках. Над подносе стоял ужин: картофельное пюре с бифштексом, какао и сдобная булочка.

— Милли сказала, что тебе надо принести ужин в комнату, но не уточнила почему, — жизнерадостно сообщила Дженет, пока Марианна хлопала на нее глазами, и, размещая еду на столике, продолжила: — Ты плохо себя чувствуешь? Выглядишь, вроде бы, нормально.

Марианне снова захотелось застонать: значит, это действительно Милли накрыла ее пледом. А она-то надеялась… Она ничего не ответила, спрятав лицо в ладонях.

— Что с тобой? — участливо спросила Дженет, сев рядом.

Марианна пожала плечами и, опустив руки, подняла голову. В конце концов, Дженет-то она может рассказать.

— А Крестоманси был на ужине? — осторожно спросила она.

— Ну да, — судя по выражению лица, Дженет перестала понимать что-либо вообще. — А что?

Марианна обреченно вздохнула и принялась рассказывать. Дженет, слушая ее, то удивленно округляла глаза, то хихикала. Со стороны это, наверное, действительно выглядело забавно. Она бы тоже повеселилась, если бы ей не было так невыносимо стыдно.

— Ничего себе! — Дженет в очередной раз округлила глаза. — Кошка из храма Ашет! Когда ж это было, интересно?

Марианна хмыкнула: хорошо ей интересоваться неожиданными подробностями из жизни Крестоманси. Это ж не она подслушивала.

— Учитывая, что это стало причиной их знакомства, видимо, довольно давно.

Дженет покивала.

— Ты не переживай так, — она, наконец, обратила внимание на состояние Марианны. — Уверена, ничего плохого о тебе они не подумали. И потом — ты же не нарочно.

Та тяжело вздохнула. Так-то оно так, но ей от этого почему-то не легче.

* * *

К великому счастью Марианны (впервые за всю учебу в замке она радовалась отмене уроков), Крестоманси и на следующий день не стал возобновлять их с Котом занятия.

— Какой смысл начинать в пятницу? — заявил он. — За выходные все равно забудете.

Марианна так и не поняла, серьезно он это сказал или подтрунивал над ними. Порой совершенно невозможно было разобрать, когда он шутит. Тем более Марианна весь завтрак не смела поднять глаз и старалась слиться с обстановкой. Кот же прошептал:

— Уж я-то точно забуду.

Марианна невольно хихикнула, на мгновение забыв о смущении, покосилась на него и тут же наткнулась на пристальный взгляд Крестоманси. Она подавилась смехом и снова уставилась в тарелку.

— Бесполезно, — шепнула сидевшая рядом Джулия.

— Что? — Марианна так удивилась, что забыла про свой страх.

Джулия весело ей улыбнулась и подмигнула:

— Бесполезно от него прятаться. Папа обладает ужасной способностью смотреть на тебя именно в тот момент, когда ты хочешь от него скрыться. И никакие маневры тут не помогут.

Марианна вздохнула: она уже и сама начала это понимать.

— Кстати, что ты такого натворила? — с любопытством спросила Джулия.

Марианна пожала плечами, потом мотнула головой, давая понять, что не хочет говорить об этом за столом, при всех. Джулия понятливо отстала, но по ее лицу становилось ясно, что позже она непременно вернется к этой теме. Более того — ее поведением заинтересовались и мальчики.

К концу завтрака Марианна готова была побиться головой об стол. Хорошо еще Милли, видимо, проникнувшись ее несчастным видом, отвлекла Крестоманси разговором, и тот перестал прожигать ее пронзительным взглядом.

После уроков, которые Марианна высидела как на иголках (мистер Сондерс даже спросил, что случилось, удивленно посмотрев на нее), она выскочила из класса, собираясь оставшееся до отъезда домой время провести в парке. Но на выходе ее перехватила Милли.

— Солнышко, можно с тобой поговорить? — участливо спросила она.

Марианна обреченно кивнула: а что еще она могла ответить? Они прошли в пресловутую библиотеку, и Марианна покраснела до корней волос. Нет, Милли специально, что ли, ее сюда привела?

— Зря ты так смущаешься, солнышко, — мягко произнесла Милли, предложив ей сесть и сама опустилась в мягкое кресло. — Я же знаю, что ты не нарочно тогда подслушивала.

— Я… я… — Марианна внезапно начала заикаться. — Я просто читала, а потом…

— Никто тебя ни в чем не обвиняет, — Милли ободряюще потрепала ее по руке. — И Кристофер знает, что ты не нарочно. Просто твоя реакция его забавляет.

Марианна сглотнула и уставилась на нее широко распахнутыми глазами. А Милли как ни в чем ни бывало безмятежно продолжила:

— Знаю, эта черта его характера может сильно раздражать. В детстве мне вообще частенько хотелось треснуть его за дурацкие шуточки.

Марианна вытаращилась еще больше: вот уж чего она никак не ожидала, так это подобных откровений. Да еще и — подумать только! — о Крестоманси. Невольно проснулось любопытство.

— А вы с детства знакомы? — робко спросила она.

Милли кивнула и улыбнулась. А потом рассказала о том, как жила в Десятых мирах и была живым воплощением богини Ашет. И жизнь ее протекала размерено и скучно, пока в том мире не появился один мальчик.

— Никогда не забуду, как он пытался поймать одну из моих кошек, — Милли хихикнула. — Нам тогда было девять лет, и до тех пор я в жизни не видела ни одного мальчика.

— Мне было десять, — вдруг раздался от двери голос, в котором чувствовалось тщательно скрываемое веселье.

Марианна вздрогнула и одновременно с Милли обернулась. Крестоманси стоял возле двери, сложив руки на груди, и смотрел на них с легкой усмешкой. Марианна смутилась, чувствуя, что опять неудержимо краснеет. И еще больше смутилась, когда Крестоманси приподнял брови с невозможно ироничным видом. Милли же фыркнула и заговорщицким тоном прошептала Марианне:

— И с тех пор он ни капли не изменился.

Марианна неуверенно улыбнулась, чувствуя, как отступают стыд и страх, терзавшие ее все это время. Крестоманси одобрительно кивнул: не то ее изменившемуся настроению, не то словам жены. Он по-прежнему внушал ей безмерную робость, но после рассказа Милли стал… похож на человека, как выразился однажды Кот.

— Ребята во дворе затеяли новую игру, — как бы между прочим заметил Крестоманси. — Ты еще успеешь присоединиться.

Марианна с облегчением воспользовалась подсказанным предлогом и поспешила исчезнуть из библиотеки. Но теперь она хотя бы успокоилась и не думала о понедельнике с дрожью. Где-то на полпути Марианна осознала, что именно это и было целью затеянного Милли разговора. Все-таки она необыкновенно чуткая и добрая женщина.

 

Когда за Марианной закрылась дверь, Милли укоризненно покачала головой:

— Совсем замучил бедную девочку.

— Да уж прям, — Кристофер ухмыльнулся, довольный собой.

Милли хмыкнула.

— Согласись, ситуация была неловкой.

— Нисколько. Неловкой она бы стала вот в этом случае…

С этими словами Кристофер притянул ее к себе и поцеловал. Когда Милли, блаженно прикрыв глаза, немного отстранилась, она вдруг поняла: он знал с самого начала, что Марианна была тогда в библиотеке. Вот же!..

— Кристофер! — воскликнула она, наполовину смеясь, наполовину сердясь.

— Что? — сделал тот невинные глаза.

— Не стыдно? — Милли покачала головой. — Она же переживает.

— Уже нет, — невозмутимо возразил Кристофер. — Ты провела с ней весьма эффективную беседу.

Милли обреченно закатила глаза. Как она и сказала Марианне: ни капли не изменился.

 

Стоило Марианне появиться в парке, как ее немедленно окружили друзья, требуя подробного рассказа. Теперь она могла поведать о своем приключении без прежнего ужаса, ей стало весело, и она посмеялась над собой вместе с ними. Но самый большой фурор произвел рассказ о детстве Милли. То есть Роджер и Джулия были, конечно, в курсе истории знакомства своих родителей, а вот на Кота и Дженет происхождение Милли произвело глубокое впечатление.

— Живая Ашет! — благоговейно прошептал Кот. — Никогда бы не подумал.

Джулия с Роджером переглянулись и дружно пожали плечами. Ну да — с отцом Крестоманси они ко всякому привыкли.

В среду сразу после завтрака Роджер и Джо умчались к летающему аппарату, девочки собрались поехать с Милли в город, а Кот решил покататься на Сиракузе. С возобновлением занятий ему редко удавалось выкраивать время на конные прогулки, и Сиракуз совсем застоялся. Наверное, поэтому, завидев Кота, он радостно заржал и забил копытом.

Кот скормил ему специально припасенные мятные конфеты, погладив по шее.

— Можно мне с тобой? — спросил кто-то за спиной.

Обернувшись, Кот обнаружил Марианну. Она сцепила руки за спиной, как всегда делала, когда волновалась, и смотрела на него с робкой надеждой.

— А я думал, ты поехала в город со всеми.

Марианна пожала плечами:

— Я передумала. Так можно?

Теперь уже Кот пожал плечами:

— Если не боишься.

Сиракуз фыркнул, обдав его потоком теплого воздуха, отчего взъерошились волосы на затылке. Марианна ему нравилась, и он совсем не прочь был покатать ее. Ну, если уж Сиракуз не против… Марианна гордо вскинула подбородок:

— Боюсь? Ха!

Так вот они и отправились на прогулку верхом — вдвоем на одном коне. Сначала они ехали шагом, поскольку, несмотря на заверения Марианны, Кот опасался, что она испугается. Однако довольно быстро он забыл обо всем и позволил Сиракузу пуститься вскачь. Марианна, сидевшая позади, вцепилась в него изо всех сил, но некоторое время спустя ослабила хватку и тихо рассмеялась.

— Мне нравится! — радостно сообщила она. — Никогда не думала, что ездить верхом так здорово.

А Кот никогда не думал, что так здорово встретить единомышленника. Никто в Замке не разделял его увлечения, а Дженет с Джулией и вовсе старались держаться от Сиракуза подальше. И он внезапно понял Роджера, который нашел в лице Джо родственную душу в увлечении механизмами.

Кстати, о Роджере и Джо — эти двое с тарахтением пролетели над их головами, свесившись за борт, чтобы помахать им. Марианна помахала в ответ и задумчиво заметила:

— Джо всегда любил такие штуки, а родители считали, что он тратит время на ерунду, — немного помолчав, она добавила: — Кстати, о родителях. Как считаешь, Кот, что можно сделать, чтобы папа перестал враждебно относиться к освобожденным существам?

Кот пожал плечами. Поразмыслил и добавил вслух:

— Не знаю. Но обещаю подумать.

— Спасибо.

И хотя он не видел лица Марианны, по голосу чувствовалось, что она улыбается.

В лесу они спешились, отпустив Сиракуза свободно пастись, а сами решили погулять пешком. Марианна невероятно много знала о растениях и увлекательно о них рассказывала. Они как раз рассматривали неприметный голубой цветочек, который обладал множеством уникальных свойств, когда сзади раздался шорох. Кот резко повернулся, чтобы увидеть какого-то мужчину — кажется, он был из Фэрли, — заносящего над ним дубинку. Кот даже не успел ничего сообразить, как мужчина выронил свое оружие и упал словно подкошенный. Рядом с ним точно так же рухнул его сообщник, собиравшийся напасть на Марианну.

Они задергались, ругаясь сквозь зубы, но не могли пошевелить ни руками, ни ногами, будто их связали невидимыми путами. Кот ошеломленно поморгал, переглянулся с Марианной и хотел спросить у нее, понимает ли она, что происходит. Но тут над поверженными мужчинами возникло сияющее существо — что-то вроде эльфа. Сокрушенно покачав головой, оно прощебетало:

— Злые люди, нехорошие.

Марианна сориентировалась первой.

— Спасибо, — она улыбнулась и присела в реверансе.

Эльф изобразил поклон в воздухе, часто захлопав радужными крыльями. Кот повторил благодарности вслед за подругой, и эльф исчез.

— И что нам с ними делать? — задумчиво спросил Кот.

— Узнать, чего они хотели, — пожала плечами Марианна.

Кот согласно кивнул и посмотрел на мужчин. Те сделали вид, что к ним это совершенно не относится.

— Ладно, — он в свою очередь пожал плечами. — Тогда полежите здесь — отдохнете и подумаете. Чары развеются через некоторое время.

На самом деле Кот сразу снял чары эльфа, наложив вместо них собственные, которые действительно должны были развеяться через пару часов. Ну, он надеялся, что все сделал правильно и они развеются именно через пару часов.

Они с Марианной посмотрели друг на друга, и Кот свистнул, подзывая Сиракуза. Когда они забрались в седло, один из пленников зло процедил:

— Мы придумаем что-нибудь еще, и Большая Шишка заплатит за то, что сделал с нами!

Кот хмыкнул: он так и подумал, что причина была в том, что Крестоманси лишил клан Фэрли магии. Следовало догадаться, что они попытаются отомстить.

— Думаю, надо сообщить об этом Крестоманси.

Марианна согласилась и вдруг подпрыгнула в седле, воскликнув:

— Кот! У меня идея: вот как мы можем примирить папу с волшебными существами!

— Рассказав Крестоманси про Фэрли? — недоуменно уточнил Кот, не понимая, какая тут связь.

— Да нет же, глупый! — Марианна раздраженно хлопнула его по плечу. — Я буду в опасности, а они меня спасут. Тогда папа не сможет не признать, что они хорошие.

Кот подумал, что Крестоманси на его месте непременно бы переспросил: «Фэрли тебя спасут? Я бы на это не надеялся». У него язык чесался озвучить этот вопрос, но он благоразумно промолчал.

— И в какую опасность ты собираешься попасть? — подозрительно спросил он вместо этого.

— Пока не знаю, — беспечно ответила Марианна. — Придумаю что-нибудь.

Кот собирался сказать, что это глупо и опасно, но опять промолчал. В конце концов, это не в его семье раздор.

 

Крестоманси выслушал их рассказ о встрече в лесу с самым своим рассеянным видом. Но под конец одарил обоих неожиданно пронзительным взглядом. Кот невольно поежился.

— Я предполагал, что с Фэрли могут быть проблемы, — отстраненно произнес Крестоманси. — Но это было слишком глупо с их стороны.

Он встал и, перед тем как выйти, обронил:

— Вам пока лучше не покидать территорию Замка. Впрочем, как и Джулии, Роджеру и Дженет.

Когда за ним закрылась дверь, Марианна посмотрела на Кота и нервно хихикнула.

— Знаешь, мне уже жалко Фэрли.

Кот фыркнул и кивнул. А в следующую секунду оба рассмеялись.

* * *

Пока Крестоманси разбирался с Фэрли, Марианна, загоревшаяся идеей устроить себе показательное спасение, подключила к разработке плана остальных. Роджер предложил сбросить ее с летательного аппарата. Джулия покрутила пальцем у виска, выразительно посмотрев на брата.

— Не пойдет, — вздохнула Марианна, — я могу себя левитировать, так что это не опасность.

— Нападение магов-бандитов? — вставила Дженет.

— И где ты собираешься взять бандитов? — скептически спросила Джулия.

— Сами и изобразим — и опасности никакой, и результата добьемся.

Эта идея неожиданно пришлась всем по вкусу, и они принялись обсуждать подробности. Кот закатил глаза.

— Все это прекрасно, — прервал он дискуссию в самом разгаре, — но как вы собираетесь дать понять волшебным существам, что Марианну надо спасать? Да еще так, чтобы остальным не навредить?

Они дружно посмотрели на него как на идиота.

— Договоримся с ними, конечно, — само собой разумеющимся тоном заметила Марианна. — А дедушка Илайджа нам поможет.

— И все равно это нерационально, — настаивал Кот. — Предположим, все получится…

— Эй, что значит «предположим»?! — возмущенно перебило его несколько голосов, но он только отмахнулся.

— Мы убедим отца Марианны. А что насчет остальных? Так и будем спасать всех по очереди?

Это заставило их задуматься.

— Ладно, — в итоге решила Марианна — по всеобщему молчаливому согласию она руководила затеей, — не будем пока ничего предпринимать. Подумаем еще.

Кот по-прежнему считал, что это глупо, но вслух высказываться не стал.

* * *

Милли не слишком беспокоилась по поводу разбирательства с Фэрли: они и в лучшие времена не смогли бы справиться с Кристофером, а сейчас — лишенные магии — и подавно. Но Кристофера не было несколько часов, и она начала задаваться вопросом, что там происходит.

Он вернулся лишь под вечер — не столько уставший, сколько раздраженный. Человеческая глупость и подлость всегда приводила его в подобное настроение. Однако заметила это только Милли: для остальных он выглядел столь же невозмутимым и величественным, как всегда. А ведь были времена, когда его раздражение в полной мере почувствовали бы все окружающие. Милли усмехнулась про себя. Она готова была поспорить, что, когда Кристофер был подростком, всем обитателям Замка Крестоманси — начиная с Габриэля — периодически хотелось прибить его.

Первым не выдержал Кот, поинтересовавшись за ужином подробностями дела. Милли одобрительно улыбнулась: мальчик окончательно освоился в их семье. Не то, что в первые дни, когда он смотрел на всех волком, и из него невозможно было ничего вытянуть. Правда, Кот и сейчас оставался довольно замкнутым ребенком, но он явно почувствовал себя в Замке дома.

— Все Фэрли дружно уверяли, будто те двое действовали по собственному почину,— слегка поморщившись, ответил Кристофер. — И они ни сном, ни духом ни о чем не знали. И ни за что на свете не стали бы нападать на детей. Полагаю, это правда. Но на всякий случай я немного припугнул их.

Кристофер едва заметно улыбнулся, в темных глазах вспыхнул и тут же пропал озорной огонек. Милли покачала головой. Что там она думала насчет того, как он повзрослел? Иногда он по-прежнему вел себя как мальчишка. И ей это нравилось.

Кристофер театрально вздохнул и продолжил:

— Потом пришлось присутствовать на судебном разбирательстве. Те двое получили приличный срок. Надеюсь, это вобьет немного мозгов в их пустые головы.

Дети переглянулись с веселыми ухмылками. И дружно скривились — кое-кто даже отчетливо застонал, — когда Майкл перевел разговор на свою любимую тему: искусство. Но тот ничего не заметил — или сделал вид, что не заметил. Милли тихонько хихикнула, обменявшись веселым взглядом с Кристофером. От его дурного настроения не осталось и следа. Он поддержал разговор, явно забавляясь тоскливым выражением лица Кота.

А Милли задумалась над случайно услышанным разговором, когда дети в саду обсуждали способы убедить некоторых Пинхоу пересмотреть свое отношение к волшебным существам. Методы они, конечно, для этого выбрали, мягко говоря, не самые лучшие. И Милли была рада, что они в итоге отказались от первоначальной затеи. Но сама по себе мысль стоила того, чтобы ее обдумать. Надо будет обсудить это с Сесили, когда та в следующий раз придет с визитом.

* * *

Кларч подрос настолько, что мог свободно поднять в воздух одного человека — не взрослого, правда. И дети нередко развлекались, по очереди катаясь на нем. Кларчу это нравилось — особенно он любил, когда на нем летали девочки: он выделывал в воздухе фигуры, девочки визжали, Кларч довольно щелкал клювом. Бывало, кто-нибудь и падал. Но все они способны были в случае необходимости левитировать себя, чтобы не разбиться. Когда же каталась Дженет, ее страховали остальные. Так что падения служили поводом для дополнительного веселья.

Девочки в основном на Кларче и катались. Кот, хотя участвовал в развлечении время от времени, все-таки предпочитал скакать на Сиракузе — и удобнее, и можно развить большую скорость. А Роджер и Джо — механики до мозга костей — предпочитали свой летательный аппарат всему остальному.

Зато Дженет полетом наслаждалась — для нее это была возможность прикоснуться к волшебству, которое сама она творить не могла. Она как раз спустилась на землю — растрепанная, раскрасневшаяся, с сияющими глазами — и благодарно погладила Кларча по блестящим перьям на спине, когда раздался громкий хлопок, и посреди поляны возникла невысокая темноволосая девочка лет двенадцати. Все отпрянули от неожиданности, а потом с любопытством дружно уставились на нее. Девочка в свою очередь уставилась на них. Так они и смотрели друг на друга, пока она не спросила прерывающимся голосом:

— Что это?

Первой пришла в себя Джулия.

— Смотря что ты имеешь в виду, — ответила она с иронией, достойной отца. — Если, где ты находишься — то в Замке Крестоманси. А если, как ты сюда попала — то тебе лучше знать.

Девочка пару раз хлопнула ресницами и облегченно вздохнула:

— Значит, все-таки сработало! А то я уж испугалась…

— То есть ты собиралась сюда попасть? — уточнил Кот.

— Не совсем, — она смущенно улыбнулась. — Я хотела вызвать Крестоманси, но почему-то сама перенеслась. Ну да ладно — я ведь могу его видеть? Кстати, меня зовут Эстель.

Она выглядела одновременно растерянной и решительной. Они в свою очередь представились — Эстель ошарашенно и слегка испуганно уставилась на Кларча, когда он заговорил — и повели гостью к замку. Но не успели дойти до дверей, как Крестоманси, облаченный в шелковый синий костюм, вышел им навстречу. Будто знал, что его ищут. Хотя почему «будто» — наверняка знал. Кот уже этому не удивлялся. Крестоманси обвел рассеянным взглядом их компанию и, заметив Эстель, удивленно приподнял бровь.

Та замерла и восторженно засияла. «О нет, — с тоской подумал Кот, — только не это!» Ему было знакомо это выражение: с точно таким же Дженет и Джулия совсем недавно смотрели на Джейсона.

— Как ты здесь оказалась… Эсме? — спросил Крестоманси.

— Эстель, — поправила та, заметно огорчившись, когда поняла, что он не помнит ее имени.

Кот хмыкнул про себя. А она ждала, что Крестоманси будет лелеять в памяти ее образ? Будто ему больше думать не о ком. Девчонки все-таки ужасно странные. Эстель тем временем рассказывала, что в ее мире творится нечто непонятное: он будто снова начал расслаиваться, но не разделился на прежние две части, а обе они существовали одновременно в одном пространстве.

— Просто с ума сходишь от того, как в голове перемешиваются воспоминания о двух разных жизнях, — пожаловалась она.

Пока она говорила, Крестоманси рассеянно смотрел вдаль, поверх их голов. Кот-то знал, что это верный признак того, что он слушает крайне внимательно, но Эстель совсем пала духом. Он ее понимал и даже отчасти сочувствовал: его поначалу тоже сбивала с толку эта особенность Крестоманси.

Несколько мгновений тот молчал, после чего задумчиво произнес:

— Что ж, думаю, нам в любом случае следует отправиться в твой мир. Проблемы надо решать на месте.

Он жестом пригласил ее следовать за собой, и, хотя на остальных приглашение не распространялось, они все равно пошли с ними всей толпой.

По пути Эстель печально прошептала:

— Он даже имени моего не помнит…

— Не обращай внимания, — решил утешить ее Роджер. — Папа никогда ничьих имен не помнит. По-моему, он и не пытается их запоминать.

— Ага, — ухмыльнулась Джулия, — мама говорит: раньше ее это жутко раздражало, а потом она махнула рукой и смирилась.

— «Ни капли не изменился», — тихонько процитировала Марианна слова Милли.

Остальные засмеялись. И, похоже, только Кот заметил, как изменилась в лице Эстель после того, как Роджер назвал Крестоманси папой. Она совсем сникла и помрачнела. Кот снова хмыкнул. Нет, она серьезно на что-то рассчитывала?

Но самое забавное выражение лица появилось у Эстель, когда они вошли в гостиную. Милли, общавшаяся там за чаем с матерью Марианны, встала им навстречу и одарила наполовину любопытным, наполовину встревоженным взглядом, особенно задержавшись на Эстель.

— Что случилось, милый? — спросила она, переключив внимание с Эстель на Крестоманси.

— Неожиданные осложнения с тем миром, где я был на днях, — ответил он с прежней отрешенностью. — Кстати, Дженет, речь о твоем родном мире.

Дженет встрепенулась и нахмурилась, о чем-то задумавшись. Эстель же неотрывно смотрела на Милли с выражением крайней неприязни. Кот не удержался и шепнул ей на ухо:

— Надеюсь, ты не рассчитывала выйти за него замуж, когда подрастешь?

Эстель испепелила его взглядом, но ничего не ответила, гордо вскинув подбородок. Кот хихикнул — похоже, он заразился от Крестоманси ехидством. Этот последний, кстати, неожиданно глянул на него с одобрением. В его ярких черных глазах так и читалось: так держать! Кот вдруг подумал, что он наверняка заметил дурацкое обожание Эстель, и, похоже, его это изрядно забавляло.

— Насколько серьезные? — тем временем спросила Милли.

Крестоманси пожал плечами:

— Не могу сказать наверняка: разберемся на месте. Мы с Эстер отправляемся немедленно.

— Эстель, папочка, — хором поправили Джулия и Роджер.

Милли с легкой улыбкой покачала головой. В глазах Крестоманси на мгновение мелькнуло веселое удовлетворение. И Кот впервые задумался: а действительно ли он не запоминает имен? Или искажает их нарочно?

Крестоманси с Милли переглянулись, будто о чем-то договариваясь, и Крестоманси поманил Эстель за собой — к пентаграмме. Она сразу повеселела и радостно понеслась занимать свое место рядом с ним. Пара мгновений — и оба исчезли.

— Не хотите ли чаю, солнышки? — предложила Милли.

— Хочу! — ответил за всех Кларч.

Милли с сомнением посмотрела на него. Кот тоже не представлял, как грифон собирается пить чай. Хотя, возможно, он имел в виду пирожные, которые шли с чаем. Кларч был страшным сластеной, а все вокруг дружно потакали его слабости.

Сесили Пинхоу засобиралась домой, заявив, что у нее еще много дел и обменявшись с Милли многозначительным взглядом. Марианна удивленно посмотрела ей вслед. На ее лице был написан вопрос: «Что, и даже не будет наставлений на прощание?» Кот нутром чуял, что это неспроста, и тут что-то затевается. Впрочем, он быстро об этом забыл: пирожные в самом деле были вкусными.

 

Позже Кота выловила Дженет с невероятно таинственным выражением лица, которое ему совсем не понравилось. Вот точь-в-точь такое бывало у Гвендолен, когда та затевала очередную гадость.

— Кот, — решительно начала она, — ты же можешь воспользоваться пентаграммой, чтобы попасть туда, куда отправился Крестоманси?

— Теоретически могу, — осторожно ответил он. — А что?

— Я хочу туда попасть, — заявила Дженет. — Помоги мне!

Кот опешил от такого предложения.

— Зачем? — только и смог спросить он.

— Понимаешь, это ведь мой родной мир, — взволнованно с блеском в глазах объяснила Дженет. — И там явно происходит что-то неправильное. Я хочу узнать, что именно. А вдруг я смогу помочь?

Кот с сомнением приподнял брови.

— Ты серьезно считаешь, что Крестоманси нужна твоя помощь?

— Ну мало ли, — Дженет передернула плечами, не собираясь сдаваться. — Ну пожалуйста, Кот!

Она так умоляюще смотрела на него, сложив ладони, что Кот не мог вынести этой картины. И хотя он считал, что ее затея сумасшедшая и еще выйдет им боком, в итоге сдался. Но на этом его мучения не закончились.

Они тихонько пробрались к пентаграмме, когда рядом никого не было, и уже встали на нее, готовясь к перемещению.

— Возьмите меня с собой! — вдруг раздался рядом голос.

Кот аж подпрыгнул и уставился на Марианну. С точно такими же умоляющими глазами, как недавно у Дженет. Он застонал и сел прямо на пентаграмму. Только еще одной девчонки ему не хватало! Дженет хихикнула, но немедленно встала на сторону подруги.

— Заходи, — раздраженно буркнул Кот, махнув рукой.

Марианна просияла и тут же запрыгнула к ним.

— Ох, пожалею я об этом, чувствует мое сердце, — пробормотал он, вставая, беря девочек за руки и запуская заклинание.

Едва материализовавшись на одной из улиц Лондона в Двенадцатом-Б, Кристофер почувствовал неправильность. Собственно, это ощущение ударило как обухом по голове, заставив пошатнуться. Он глубоко вдохнул, в попытке сосредоточиться и прогнать головокружение, из-за которого все расплывалось в глазах, и поставил блок. Только после этого он смог спокойно оглядеться.

Эстель побледнела и выглядела так, словно у нее раскалывается голова. Однако она быстро взяла себя в руки: выпрямилась, улыбнулась и с уверенным ожиданием посмотрела на него. Похоже, она не сомневалась, что он может справиться с чем угодно. Кристофер усмехнулся про себя — забавная девочка, но, пожалуй, надо уже что-то делать с этим ее обожанием. Впрочем, если удастся все вернуть на место, она сама его забудет.

— Начнем с опроса подозреваемых, — сообщил он. — Ты знаешь, где сейчас твои знакомые из прежнего мира?

Эстель закивала и уверенно двинулась вперед, но через несколько шагов резко остановилась.

— А вы не сделаете нас невидимыми как в прошлый раз? — спросила она.

— Этот мир изначально лишен магии, и лучше бы ее не использовать без крайней необходимости, дабы не ухудшить ситуацию, — пояснил Кристофер.

Эстель понятливо кивнула и решительно продолжила путь. На самом деле все обстояло несколько сложнее. Воспользоваться магией не давало ему вовсе не ее отсутствие в этом мире, а нынешнее положение — в искаженном, изуродованном пространстве она могла привести к самым неожиданным результатам. И неприятным.

По дороге Кристофер внимательно изучал окрестности, отмечая несообразности. Они не бросались в глаза, и, если ничего не знать, можно было и не заметить. Но при внимательном рассмотрении то тут, то там встречались странного вида птицы, сияющие явно неестественным светом витрины магазинов, а порой и вовсе мелькали тени магических существ. Окружающие не обращали на них внимания. Кристофер не совсем понял: туземцы их действительно не могли разглядеть, или расслоение так повлияло на их рассудок, что они стали считать подобные явления в порядке вещей.

В целом, неизвестному недоброжелателю удалось продвинуться довольно далеко. Но потом у него что-то не заладилось: расслоение прекратилось, мир застыл в одной точке. Причем не только пространственной, но и временной. Они шли до школы Эстель не менее пятнадцати минут, а стрелки на городских часах, встречавшихся по пути, не сдвинулись ни на миллиметр. И упорно показывали, что сейчас десять часов двадцать пять минут.

С каждым разом все интереснее.

— И давно здесь время остановилось? — спросил Кристофер.

Эстель удивленно расширила глаза:

— Как остановилось?

Кристофер кивнул сам себе: он так и думал, что местные жители не заметили этого феномена.

— Не бери в голову.

Эстель надулась, обиженная тем, что он не стал ничего объяснять, но расспрашивать не решилась.

Школа «Уютные Дубки» на первый взгляд не изменилась с тех пор, как Кристофер был здесь в последний раз. На второй взгляд — парк вокруг нее значительно расширился и стал напоминать двор интерната Ларвуд-Хаус.

Навстречу им выбежала Нэн с вытаращенными глазами.

— Эстель! Куда ты пропала? Я так испугалась! Думала…

Тут она увидела Кристофера и резко замолчала, уставившись на него. После чего широко улыбнулась и ликующе воскликнула:

— У тебя получилось!

— И вам добрый день, юная леди, — с легкой иронией поздоровался Кристофер.

Нэн поняла намек — смутилась, покраснела и протараторила:

— Ой, простите. Здравствуйте, сэр.

Кристофер кивнул в ответ на ее книксен. Допрос он решил начать с директора. Вряд ли, конечно, виноват мистер Уэнтворт — у него нет мотива, — но чего на свете не бывает. И в любом случае, он может организовать встречу со всеми остальными.

Девочки проводили Кристофера до кабинета директора, сами входить отказавшись. По пути им встретилось несколько знакомых школьников, которые при виде Кристофера застывали на месте, некоторые даже приоткрывали рты с выражением то ли потрясения, то ли ужаса, то ли того и другого вместе. Подойти ни один не решился. Кристофер сделал крайне суровое лицо, внутренне забавляясь реакцией детей.

Войдя в кабинет директора, Кристофер быстро окинул его взглядом — абсолютно никаких изменений.

— Добрый день, мистер Уикворд.

Тот поднялся из-за стола, пораженно уставившись на него. И на исковерканное имя внимания не обратил. Даже неинтересно.

— М-м-мистер Крестоманси, — пробормотал он.

— Вы все помните? Прекрасно. Так будет гораздо проще, — Кристофер любезно улыбнулся, отчего Уэнтворт нервно сглотнул.

К счастью, директор вскоре перестал дергаться и настроился на сотрудничество. Как Кристофер и полагал, он не был причастен к проблемам этого мира, что стало ясно после пары минут беседы. Более того, с радостью согласился помочь, чем сможет.

— Прежде всего я хотел бы видеть учеников второго «игрек», а также всех, кто был в курсе истории в прошлый раз.

— Некоторые из них теперь в школе для девочек у Старых Ворот, — сообщил Уэнтворт.

Что ж. Вероятно придется сходить и туда — у Кристофера была парочка версий насчет виновного в творящемся здесь бардаке. Но главный подозреваемый все-таки находился в «Уютных Дубках».

Уэнтворт снял второй «игрек» с уроков, и ситуация повторилась. Разве что на этот раз Кристофер не стал создавать зловещую инквизиторскую обстановку. Дети, заходя в кабинет (те, с кем он еще не столкнулся во дворе), замирали с испугом на лицах, а кто-то напротив — с облегчением. Дело как раз дошло до Чарльза Моргана, насчет которого у Кристофера имелись большие сомнения, когда дверь без предупреждения открылась, и в кабинет вошел бывший великий инквизитор, а ныне завхоз Литтлтон.

Он начал было что-то говорить Уэнтворту, но так и не произнес ни звука, замерев с приоткрытым ртом. В его глазах вспыхнула ярость и ненависть, направленная определенно на Кристофера. Тот удовлетворенно кивнул: следствие можно закрывать.

Литтлтон сориентировался быстро: выхватив из кармана пистолет, он выстрелил, после чего тут же испарился. В буквальном смысле — растворился в воздухе. Только отличные интуиция и реакция спасли Кристоферу жизнь. И все же пуля задела плечо, обожгла резкой болью. А в следующую секунду помутнело в глазах и к горлу подступила тошнота. Серебро. Надо же как тщательно подготовился — не абы какие пули. Похоже, Литтлтон его ждал.

— Зато мы теперь знаем, кто во всем виноват, — пробормотал он, тяжело опустившись в кресло.

— Сэр? Вы в порядке? — обеспокоенно спросил Уэнтворт.

— Конечно, я не в порядке, — насмешливо ответил Кристофер, борясь с желанием закрыть глаза и отключиться. — Меня только что ранили. Принесите воды.

Рану надо немедленно промыть. Вряд ли, конечно, пуля, прошедшая навылет, успела оставить после себя частички серебра, но лучше перестраховаться. Уэнтворт поспешно бросился к двери, отдал приказ поджидавшим там девочкам, и вскоре в кабинет влетела Эстель, неся пиалу с водой и предусмотрительно раздобытый бинт. Кристофер благодарно улыбнулся ей, и Эстель счастливо расцвела. Она тут же вызвалась промыть и перевязать рану, что и проделала с удивительной сноровкой. Нэн, зашедшая следом, нерешительно топталась позади.

— Спасибо, — произнес Кристофер, встав и пошевелив рукой — головокружение отступило, повязка сидела отлично, не мешая движениям.

Эстель засияла еще больше. Кристофер понадеялся, что эта история быстро закончится и ему больше не придется ловить на себе обожающие девичьи взгляды. Ирония на нее не действовала, коверкание имени тоже. Одна надежда на потерю памяти.

Пока он приходил в себя от действия серебра, в кабинете появился мистер Крестли. С начавшим уже надоедать выражением крайнего изумления и отчасти страха он уставился на Кристофера.

— Добрый день, мистер Крелти, — поздоровался тот.

Крестли моргнул, мотнул головой и вдруг сделал радостное выражение лица.

— Так я и знал, что все это неспроста! — заявил он.

— Что вы имеете в виду? — вежливо уточнил Кристофер.

— Несколько дней назад Литтлтон потащил меня в одну лавку. «Вам совершенно необходимо посмотреть ее, — уверял он. — Там есть много полезного для ваших учеников». Ну, я пошел — скорее из любопытства. Лавка, кстати, оказалась со всякими вроде как магическими штучками — знаете, из тех, которые будто бы приносят удачу, любовь и прочее. Я уже хотел уйти, как продавец (пренеприятнейший тип) сунул мне в руки кулон. И на меня обрушились воспоминания о том, прежнем мире, в котором Литтлтон был великим инквизитором. На мой вопрос, что происходит, эти двое принялись уверять, что они хотят только добра. А Литтлтон пытался убедить меня, что обратное расслоение миров пойдет всем на пользу. Я сказал, что не вижу в этом никакой для себя выгоды, и ушел. А потом начались все эти странности.

— Какие именно? — с прежней отстраненной вежливостью поинтересовался Кристофер.

Дело становилось все интереснее. Значит, у Литтлтона имеется сообщник, который, скорее всего, и сообщил ему про серебро. Об этом знало не так уж много людей, и уж тем более не из жителей этого мира. Переселенец?

— Ну, вы знаете… — неопределенно махнул рукой Крестли. — Мы будто зависли между двумя мирами.

Кристофер кивнул.

— Что ж, мистер Креми, очень удачно, что вы знаете, где находится лавка — проводите меня.

* * *

Кот сразу же почувствовал неправильность мира, в который они переместились. От этой неправильности его чуть ли не выворачивало наизнанку. А вот девочки, похоже, не ощущали никакого дискомфорта и с любопытством оглядывались.

— Я знаю это место! — радостно объявила Дженет. — Это Брук стрит. Я бывала здесь раньше с родителями. Кот, а мы можем навестить их?

— Только не говори, что ты затеяла всю авантюру ради встречи с родителями, — пробормотал Кот, пытаясь справиться с тошнотой и головной болью.

— Нет, — поспешно ответила Дженет, слегка смутившись. — Но уж заодно…

Кот обреченно закатил глаза.

— Никого мы навещать не будем, — заявил он самым суровым тоном, на какой был способен. — Этот мир и так сильно не в порядке. Не хватало, чтобы мы еще добавили проблем.

Дженет собиралась заспорить — Кот видел это по ее упрямо вспыхнувшим глазам, — но ее опередила Марианна:

— Кот, что с тобой? На тебе лица нет.

Ну хоть кто-то заметил. Кот слабо улыбнулся ей:

— А ты не чувствуешь?

Марианна недоуменно покачала головой, и тогда он попытался объяснить:

— Этот мир словно… болен. И его болезненность передается мне.

Марианна обеспокоенно нахмурилась, а Дженет сразу забыла о своем намерении спорить.

— Тогда нам надо побыстрее найти Крестоманси.

— Ага, — хмыкнул Кот. — Чтобы нам досталось на орехи.

Впрочем, он согласился, что это самое разумное предложение в сложившейся ситуации. Он сосредоточился, пытаясь почувствовать Крестоманси, понять, где тот находится, но лишь заработал еще большую головную боль. Видимо, здесь эта его способность не действовала — потому ли, что это был другой мир, или из-за сложившейся ситуации — без разницы. Главное, Кот не имел ни малейшего представления, как искать Крестоманси. Но что-то надо же было делать, и он просто пошел вперед. Девочки молча последовали за ним, при этом постоянно с тревогой поглядывая на него. Кот подумал, что если он выглядит так, как чувствует себя, то их тревога вполне понятна.

Далеко продвинуться не удалось. Буквально через пару кварталов Кот, к тому времени державшийся на ногах только грандиозным усилием воли, столкнулся нос к носу с Усердным Магом. Несколько долгих мгновений они, не мигая, смотрели друг на друга. Неизвестно, о чем думал Усердный Маг, а Кот пытался понять, что этот тип здесь делает. Ведь Крестоманси вроде бы лишил его магии?

А потом Усердный Маг торжествующе ухмыльнулся и протянул:

— Какая потрясающая удача!

Не успел Кот осознать, что он имел в виду — он вообще плохо соображал от того, что голова раскалывалась, а перед глазами плыло, — как Усердный Маг сделал замысловатый пасс рукой, и всё погрузилось во тьму.

 

Очнувшись, Кот обнаружил, что сидит связанным в темном помещении — настолько темном, что невозможно было разглядеть его размеры и окружающую обстановку. Чувствовал он себя по-прежнему отвратительно, а больно врезавшиеся в тело веревки настроения не добавляли.

— Дженет? Марианна? — позвал Кот. — Вы здесь?

— Кот? — шепотом спросил кто-то из девочек.

Неподалеку послышался шорох, и Кот смог разглядеть темный силуэт.

— Марианна здесь, рядом, но еще не пришла в себя.

Значит, это Дженет.

— Она в порядке? — спросил он. — А ты как?

— Нормально, — Дженет подобралась вплотную и умудрилась сжать его ладонь, хотя тоже была связана. — Марианна тоже, насколько я могу судить. Слушай, этот тип ведь тогда участвовал в сражении на поляне, да? Крестоманси же лишил его магии?

Кот кивнул, потом понял, что в темноте его кивок не разглядеть, и ответил вслух:

— Да. Но, похоже, он сумел как-то вернуть себе волшебные силы.

Он попытался разорвать веревки, но ничего не вышло. Использовав несколько заклинаний, Кот вынужден был сдаться и признать, что магия его не слушается. Было ли дело в неправильности этого мира, или Усердный Маг что-то с ним сделал — они серьезно влипли.

— А разве можно? — спросила тем временем Дженет.

— Не знаю, — мрачно ответил Кот. — И, честно говоря, мне все равно. Меня беспокоит другое — я почему-то не могу пользоваться магией.

Дженет замолчала, что-то обдумывая.

Неподалеку послышалось движение, тихий стон, после чего голос Марианны позвал:

— Кот? Дженет?

— Мы здесь, — откликнулся Кот. — Марианна, ты можешь применить магию, чтобы развязать нас?

Она затихла и несколько минут спустя испуганно ответила:

— Нет.

Кот разочарованно вздохнул. Так он и знал, что легко им не выбраться.

— Может, просто позвать Крестоманси? — предложила Дженет.

— Нет, — после секундного размышления Кот с сожалением отверг этот вариант. — Помнишь, что случилось с Эстель, когда она это сделала? В лучшем случае мы вернемся домой. В худшем — боюсь и предполагать.

Девочки затихли. Кот был благодарен им за то, что они не стали реветь и устраивать истерику.

— Кот, — позвала Марианна, — у меня в кармане бутылочка с зельем. Если ее разбить, может, удастся осколком перерезать веревки?

Кот согласился, что это самая лучшая идея в их положении. Пришлось повозиться, чтобы вытащить флакон, поскольку руки у них были связаны за спиной (тут извернулась Дженет). Разбить его было уже легче. А вот изловчиться подобрать маленький осколок и разрезать им толстую веревку — требовало настоящей виртуозности. Кот в процессе порезал себе пальцы — судя по шипению и нескольким тихим проклятиям, он поранил руки и Марианне. Но ему все-таки удалось освободить ее.

Она уже дернулась развязать Кота и Дженет, когда открылась дверь и яркий свет из коридора ослепил их, не давая возможности разглядеть вошедшего.

* * *

Кристофер в сопровождении мистера Крестли и увязавшейся за ними Эстель (она упрямо настояла, что пойдет с ними) едва успел выйти из школы, как к ним подбежал ребенок, протягивая сложенный листок.

— Послание для мистера Крестоманси, — объявил он.

Кристофер приподнял бровь и взял у него записку. Совсем интересно. Загадочный противник решил вступить в переговоры? То, что послание именно от врага, а не от тайного доброжелателя, он не сомневался.

«У нас в плену юный Эрик и с ним две девочки, — гласило послание. — Если хочешь увидеть их снова живыми и целыми, оставь этот мир и не вмешивайся».

Кристофер внутренне застонал. Что ж эти дети такие непоседливые? Вечно вляпаются в какое-нибудь приключение. Но потом вспомнил себя в этом возрасте, и подумал, что Габриэлю с ним приходилось гораздо хуже. Кот, по крайней мере, не пререкается по любому поводу. И в целом, вполне послушный мальчик. По-настоящему ценить своего учителя начинаешь, только когда сам становишься учителем.

— Ну что ж, — медленно произнес Кристофер, складывая и убирая записку. — Значит, придется по-плохому.

Все, оказавшиеся рядом на тот момент, явственно вздрогнули.

С возрастом он научился хладнокровию и умению контролировать свой темперамент в любой ситуации. Если что и могло его взбесить — так это угрозы в адрес его детей.

Он подозревал, что упомянутыми девочками были Дженет и Марианна, поскольку будь среди них Джулия, столь хорошо знакомый с его жизнью враг непременно назвал бы ее по имени.

Надеяться на благоразумие своих детей он не смел — в конце концов, это были его дети. Оставалось сделать вывод, что Кот с Дженет и Марианной ускользнули по-тихому, никому ничего не сказав. Следовательно, в Замке их или уже потеряли или скоро потеряют. А поскольку Кристофер трепетно заботился о спокойствии Милли (ей и так приходилось слишком много нервничать с его-то работой), он собирался покончить со всем как можно скорее.

Путь до искомой лавки занял всего пару минут. И вот тут началось самое любопытное. Повернув на перекрестке, ведший их Крестли замер на месте и приоткрыл рот, уставившись на что-то перед собой. Догнав его, Кристофер хмыкнул:

— Сильно.

Место, на котором, по-видимому, находилась лавка, окутала непроглядная тьма. Внутри нее будто не было абсолютно ничего. Эстель испуганно пискнула и схватила Кристофера за руку, от страха забыв и о робости, и о почтительности.

— Иди обратно, Эстель, — мягко произнес Кристофер, опустив на нее взгляд.

Бледная, с расширившимися глазами, она все-таки храбро помотала головой и, отпустив его руку, решительно выпрямилась. Кристофер вздохнул и посмотрел на учителя:

— Мистер Крестли?

Тот понимающе кивнул, схватил Эстель чуть ли не за шиворот и потащил прочь, не обращая внимания на возмущенные крики и отчаянное сопротивление.

Кристофер прищурился и сосредоточился, начав прощупывать сгусток тьмы.

* * *

Марианна поморгала, пытаясь разглядеть вошедшего, и одновременно спрятала развязанные руки за спину.

— Соскучились, детки? — произнес неприятный голос. — Ничего, сейчас мы все повеселимся.

Это был тот самый мужчина, который схватил их.

— Что вам от нас нужно? — мрачно спросил Кот.

— Ну, подумай сам, Эрик, — хихикнул похититель. — Ты же умный мальчик.

— Вам все равно не одолеть Крестоманси, — презрительно фыркнул Кот.

— Посмотрим-посмотрим.

Пока они переругивались, Марианна вдруг почувствовала, как по ее жилам потекла магия. Так значит, все дело было в веревках! А она-то удивлялась — зачем их связывать, когда они и так заперты? Марианна пошевелила пальцами и сосредоточилась, направляя свою силу на похитителя. У его ног прямо из пола начали быстро расти лианы, опутывая его. Почувствовав их прикосновение, похититель вздрогнул и опустил взгляд вниз. Марианна удвоила усилия.

— Освободились-таки! — прошипел он, встряхнул ладонями и принялся разрывать лианы, которые от его прикосновения вспыхивали и увядали.

Марианна старалась изо всех сил, но не успевала. А по-прежнему связанный Кот не мог ей ничем помочь.

— Девчонка! — яростно прошипел похититель и вытянул ладонь в ее направлении.

Только в этот момент Марианна поняла, что имел в виду Кот в самом начале: казалось, с каждым новым заклинанием окружающий мир разваливается на части. Додумать эту мысль она не успела, поскольку руки, а потом и все тело словно обожгло огнем, она вскрикнула от боли и пошатнулась.

— Марианна! — Кот умудрился вскочить — что со связанными за спиной руками было не такой простой задачей, как может показаться — и, спотыкаясь, бросился к ней, загородив ее собой от мучителя.

Боль сразу прошла, Марианна облегченно вздохнула. Однако облегчение длилось всего секунду — вновь обретя возможность воспринимать окружающее, она обнаружила, что Кот охвачен полупрозрачным пламенем. Он страшно закричал, но с места не сдвинулся.

— Кот! — Марианна рванулась к похитителю — в надежде напасть на него врукопашную, раз уж магия не помогает.

Дженет попыталась сделать то же самое.

И в этот миг мир взорвался.

Впоследствии Марианна никогда не могла описать, что именно произошло. Просто яркий свет залил все пространство так, что не осталось больше ничего: только этот свет. Это длилось то ли несколько секунд, то ли вечность. А потом Марианна обнаружила себя сидящей на полу все в той же камере. Рядом сидела Дженет с растерянным лицом. Неподалеку скорчился стонущий похититель. Над ним возвышался крайне злой Крестоманси. Марианна еще ни разу не видела его в подобной ярости, и это было по-настоящему страшно. Но тут ее внимание привлек лежавший подле Кот: он был бледен и, кажется, не дышал. Марианна подобралась поближе, склонилась над ним и с ужасом поняла, что ей не кажется — он действительно не дышал.

— Он… умер! — всхлипнула она, испуганно уставившись на друга.

Который только что спас ей жизнь ценой своей собственной.

Дженет потрясенно распахнула глаза и зажала рот ладонью. Крестоманси из разъяренного стал безмерно усталым и печальным.

— Он потерял жизнь, да, — ответил он, опускаясь рядом с Котом на колени, не заботясь о своем шикарном костюме. — Седьмую.

Марианна вспомнила, что Кот — кудесник с девятью жизнями, и облегченно перевела дыхание. И все-таки ужасно, что он потерял еще одну жизнь — теперь у него осталось всего две. Будто ответом на ее мысли Дженет горестно вздохнула.

Кот резко втянул воздух и выгнулся дугой, открывая глаза. Крестоманси осторожно взял его за плечи, притянув к себе.

— Тише, Кот, все в порядке.

Положительно, это был день откровений — никогда прежде Марианна не слышала, чтобы Крестоманси разговаривал с кем-либо с такой нежностью. Ну, если, конечно, не считать ту случайно подсмотренную сцену в библиотеке.

Кот поморгал, посмотрел на него.

— Я опять потерял жизнь?

Крестоманси кивнул. Кот виновато отвел взгляд и едва слышно пробормотал:

— Простите.

Не успел Крестоманси ничего ответить, как вмешалась Дженет:

— Не ругайте его. Это я виновата: я просила перенести нас в этот мир, потому что соскучилась по родине.

Крестоманси одарил ее пристальным взглядом, от которого Дженет поежилась. Марианна искренне сочувствовала ей в этот момент.

— Понимаешь, Дженет, — медленно произнес Крестоманси, переведя взгляд в пространство, — Коту предстоит стать следующим Крестоманси, и он уже сейчас должен уметь отвечать за свои поступки и решения. Даже если инициатива исходила от тебя, ответственность в первую очередь на нем.

Кот скривился и кивнул. На его лице было написано полное понимание.

— А сейчас вы вернетесь домой.

— Мы? Разве вы не с нами? — осмелилась спросить Марианна.

Крестоманси покачал головой:

— Я еще не закончил здесь — этот мир по-прежнему в критическом состоянии. Еще более критическом из-за магии, которую мне пришлось использовать, чтобы добраться до вас. На самом деле, он вот-вот развалится на кусочки.

Марианна прикусила губу, испуганно переглянувшись с Дженет. Неужели действительно все настолько серьезно? Или он просто пугает их в воспитательных целях?

А в следующее мгновение они трое оказались в Замке — на пентаграмме. И только тогда Марианна обратила внимание, что веревки на Коте и Дженет в какой-то момент успели исчезнуть.

* * *

Отправив детей домой, Кристофер перенес к себе бывшего инквизитора, которого встретил на входе в лавку и просто вырубил, чтобы не мешался под ногами. Усердный Маг все это время продолжал скулить, скрючившись на полу. Кристофер снял с обоих сдерживающие заклинания и выпрямился во весь свой немаленький рост.

— А теперь я хочу знать, что вы тут устроили, господин Усердный Маг, — внушительно произнес он, воспользовавшись перформативным высказыванием.

Тот не то всхлипнул, не то икнул и принялся тараторить:

— Я думал, в этом мире мне будет свободнее житься, но едва попал сюда, как оказался в тюрьме. А когда вышел, я решил заняться небольшим бизнесом: стал продавать магические предметы. С магией в этом мире совсем плохо — до такой степени, что здешние вовсе не верят в ее существование. Но при этом радостно покупаются на заговоренные амулеты и прочие волшебные вещи. Я жил себе спокойно, пока в мою лавку не зашел вот он, — Усердный Маг выразительно указал пальцем на Литтлтона; тот, поняв, что на него собираются свалить всю вину, ответил яростным взглядом. — Он хотел зелье удачи, ну я и продал. Кто ж знал, что после этого к нему вернется память о прошлом отколовшемся недомире. В общем, мы поговорили и решили вернуть все, как было. Литтлтон приводил ко мне своих знакомых, я пробуждал им память. Когда количество пробужденных достигло нужной точки, миры начали отделяться друг от друга.

Кристофер кивнул — он предполагал нечто в этом роде. Усердный Маг страдальчески поморщился:

— Но потом все пошло наперекосяк. Миры почему-то не разделились окончательно, а зависли в этом расслоенном состоянии.

— Мало того, что вы из-за своей глупости едва не погубили целый мир, — медленно угрожающе произнес Кристофер, — вы еще имели наглость похитить детей и шантажировать меня. И этим вы подписали себе приговор.

Оба уставились на него с испуганно-умоляющим выражением.

Кристофер повел рукой, и на их руках и ногах с тихим позвякиванием возникли магические цепи.

— Вы оба отправитесь со мной в Двенадцатый-А, где я отдам вас под суд. Остаток жизни вы проведете в тюрьме. И могу гарантировать, что выбраться оттуда вам не удастся.

Оставив их осмыслять свою участь, Кристофер быстрым шагом вышел из подвальной камеры и поднялся по узкой темной лестнице в переднюю часть магазина.

Теперь, когда он знал всю историю, он видел путь исправления ситуации. Ему предстояло заблокировать память всех разбуженных, а затем на тонком уровне соединить оба мира. Ювелирная работа, требующая крайней сосредоточенности и аккуратности. А времени совсем не осталось.

У Милли сердце было не на месте с того самого момента, когда Кристофер ушел с Эстель. Она и сама не могла бы сказать почему: объективно, ничего особенно ужасного ему не предстояло. Но Милли всегда чувствовала, когда Кристоферу угрожала опасность, и она привыкла доверять этому чувству.

В попытке отвлечься она занялась планом, который они с Сесили Пинхоу разрабатывали в последнее время. Как раз и погода установилась подходящая: после обеда пошел сильный дождь. Милли отправила сообщение Сесили, чтобы та подхватила чары, и сосредоточилась на туче, направляя ее к деревне. Там Сесили должна была задержать ее, не давая развеяться и уйти в другое место.

«Кристофер убьет меня, если узнает», — хихикнув, подумала Милли. Одна надежда — что Пинхоу, по-прежнему не доверявшие Крестоманси, не станут звать его на помощь.

Милли понаблюдала из окна своей спальни, как туча зависла внизу над деревней, и удовлетворенно кивнула. Сесили справилась со своей задачей. Однако теперь, когда не приходилось сосредотачиваться на чарах, тревога вернулась с новой силой.

 

К вечеру обнаружилось, что трое из детей пропали. Кот, Дженет и Марианна не появились на ужине. Джулия с Роджером, сказали, что не видели их с тех пор, как ушел отец, и думали, что они заняты где-то своими делами.

— Только этого не хватало! — вздохнула Милли, уже догадываясь, куда они отправились.

Джулия и Роджер тоже догадались и обиженно насупились: им даже не сообщили о намечающемся приключении — друзья, называется! Вопреки сжимавшей сердце тревоге, Милли не могла не усмехнуться — уж очень забавные у них были лица.

Она серьезно подумывала о том, чтобы отправиться следом, оставив Замок на Майкла. Она никогда не вмешивалась в работу Кристофера, но дети — это другое дело. Кто знает, куда они там попадут и что может с ними случиться. Однако пока Милли колебалась, дети вернулись сами.

Они материализовались на пентаграмме, когда Милли задумчиво смотрела на нее, размышляя, что предпринять. Все трое выглядели потрепанными, у Марианны на руках виднелись свежие царапины, а Кот и вовсе казался едва живым.

Кристофер не появился. Значит, отправил детей домой и остался разбираться с проблемой. Предчувствие не обмануло: если бы не серьезная опасность, он оставил бы детей с собой до конца. Особенно Кота, которому стоило начинать потихоньку вникать в работу Крестоманси.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Милли, поспешно подходя к ним.

Кот поднял на нее несчастный и виноватый взгляд — он сидел на полу, даже не делая попыток встать.

— Кот потерял жизнь, — ответила Дженет.

То-то Милли показалось, что в нем чувствуется какая-то неправильность. Бедный ребенок. Она вздохнула и помогла ему подняться, доведя до ближайшего кресла, попутно залечив руки Марианны. Они все пребывали в таком подавленном настроении, что Марианна этого даже не заметила. Девочки устроились рядом с Котом и принялись, перебивая друг друга, рассказывать о своем приключении.

— Это я во всем виновата, — сокрушенно заключила Дженет.

— Нет, Крестоманси прав, — угрюмо возразил Кот, — ответственность в первую очередь на мне.

Марианна молчала, уставившись на носки своих перепачканных туфель — похоже, она винила себя в потере жизни Кота. Милли же пыталась сдержать волну паники. Если Кристофер не успеет стабилизировать разваливающийся мир — а эта задача требовала времени, сосредоточенности и немалых сил, — он исчезнет вместе с ним. От одной этой мысли становилось дурно.

— Все правда настолько серьезно? — спросил Кот тоном, который подразумевал, что он надеется на отрицательный ответ.

Наверное, следовало бы успокоить его и отправить отдыхать — все-таки потеря жизни не шутки. Но у Милли не осталось на это сил. И потом, он заслужил выговор. Прилагая все силы к тому, чтобы не сорваться на резкость, она ответила:

— Настолько серьезно, что может статься, Кот, тебе придется занять пост Крестоманси раньше, чем мы думали.

Кот побелел и уставился на нее с ужасом в расширившихся глазах. Девочки прижали ладошки к губам, обменявшись испуганными взглядами. Милли встала и покинула комнату, оставив их осознавать последствия своего необдуманного поступка.

Чтобы занять чем-нибудь голову — помочь Кристоферу она не могла, а просто сидеть и ждать всегда сводило ее с ума, — Милли отправилась в его кабинет разобрать корреспонденцию. Он терпеть не мог с нею возиться, зачастую сваливая эту задачу на Тома и лишь на редкие письма отвечая самостоятельно.

Милли как раз составляла ответ обществу начинающих магов, стараясь не обращать внимание на продолжавшее ныть сердце, когда пришел вызов по волшебному зеркалу. Она подошла к нему, устанавливая контакт — в глубине зеркала появился Конрад.

— Милли! — улыбнулся он слегка удивленно — но только слегка. — Давно не виделись.

— И я рада видеть тебя, Конрад.

Она улыбнулась в ответ, но, похоже, не слишком успешно изображала беспечность — Конрад нахмурился и спросил:

— В чем дело?

Она пожала плечами, всем своим видом говоря: с чего ты взял, что что-то не так? Конрад подозрительно прищурился.

— Милли, — с обидой протянул он, — я знаю тебя сто лет и вижу, что ты чем-то встревожена, — после небольшой паузы он добавил: — Кристофер?

Милли обреченно вздохнула и кивнула, а Конрад задумчиво заметил:

— Я вообще-то собирался посоветоваться с ним насчет одного вопроса по экспорту магических амулетов, но с таким же успехом мог бы прийти оказать тебе моральную поддержку. Хочешь?

Милли невольно улыбнулась.

— Я всегда рада тебе, Конрад. Уверена, и дети будут в восторге.

Он улыбнулся в ответ и прервал контакт, чтобы через полчаса появиться в кабинете собственной персоной.

— Ну, рассказывай, — заявил Конрад, усаживаясь на диван напротив Милли.

* * *

Ни разу в жизни Кот еще не чувствовал себя настолько отвратительно. Даже когда выяснилась правда про Гвендолен. Вот знал же, что не надо уступать Дженет! А вдруг Крестоманси правда не вернется из того мира? В такое верилось с трудом, но у Милли было столь убитое выражение лица, что Кот ни секунды не сомневался: ее слова не просто воспитательная мера.

Кот подтянул ноги к груди и уткнулся лицом в колени. Хотелось побиться головой об стену. А главное, он ничего не мог сделать, чтобы исправить свою ошибку.

За время, проведенное в Замке, он успел привязаться к Крестоманси. Собственно, Кот воспринимал его почти как отца. И одна мысль о том, что он может погибнуть — да еще и по его, Кота, вине, — вызывала дрожь. Не говоря уже о том, что ему совершенно не хотелось принимать пост. Он не был готов к такой ответственности.

— Кот, — Дженет осторожно коснулась его плеча, — прости. Я… я идиотка.

— Да и я не лучше, — сокрушенно произнесла Марианна. — Вместо того чтобы вас остановить, напросилась в компанию.

Несмотря на подавленное настроение, Кот невольно улыбнулся уголком губ — сочувствие девочек грело душу. Да и их готовность взять на себя вину — тоже. С обеих сторон раздался облегченный вздох. Похоже, они боялись, что он злится на них. А он не злился — разве что на себя. Но главной его эмоцией было глухое отчаяние.

— Вернулись! — раздался звонкий голос Джулии. — Как вы могли уйти без нас?

Кот вздрогнул и, вскинув голову, с ужасом смотрел, как они с Роджером подходят к нему. А ведь сейчас придется рассказать, что из-за него их отец находится в смертельной опасности. Следом шел Кларч, клацая когтями по мраморному полу и волоча по нему крылья. Он тоже выглядел обиженным.

Джулия явно собралась выдать возмущенную речь о том, как нечестно устраивать себе приключение, никому ничего не сказав, но заметила состояние Кота и полные слез глаза девочек и замолчала в недоумении.

— Что это с вами? — спросила она после мучительно долгой паузы.

Кот спустил ноги на пол, чем немедленно воспользовался Кларч, положив ему голову на колени и спросив:

— Почему грустный?

Кот протяжно вздохнул и, машинально поглаживая Кларча по голове, начал рассказывать, стараясь не смотреть на Роджера и Джулию, которые устроились рядом на диване — вместо этого уставившись в окно на парк. Дженет с Марианной на этот раз молчали, замерев по обеим сторонам от него, будто стража — и лишь изредка вставляли какой-нибудь комментарий.

Закончив, кот заставил себя посмотреть на Роджера и Джулию. Оба выглядели встревоженными, но не в отчаянии — как он ожидал. И внезапно Кот понял, что они безгранично верят в силы своего отца и его способность выбраться из любой ситуации. И хотя, конечно, волнуются, не думают, что все может плохо закончиться. К тому же Кот не стал передавать им комментарий Милли — просто не смог.

— Обидно, что ты опять жизнь потерял, — сочувственно заметила Джулия. — Тебе надо теперь быть вдвойне осторожным.

Роджер согласно покивал. Кажется, они перестали обижаться на то, что их не взяли с собой. Главным образом потому, подумал Кот, что понимали: его с Дженет и Марианной еще ждет разбор полетов. А никто в этом Замке не горел желанием навлечь на себя неудовольствие Крестоманси.

На какое-то время они замолчали, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Все будет хорошо, — вдруг изрек Кларч настолько умудренным рассудительным тоном, что после секундной заминки все расхохотались.

Кларч обиженно надулся — перья на его голове встопорщились, и Кот поспешил успокаивающе погладить их, тихонько шепнув:

— Спасибо.

Видимо, решив, что важные дела улажены, Кларч щелкнул клювом и заявил:

— Есть хочу.

И Кот вдруг понял, что сам страшно проголодался. Судя по взглядам, которыми обменялись Дженет и Марианна, они тоже не прочь были бы перекусить. Однако предпринять по этому поводу они ничего не успели, поскольку воздух над пентаграммой заискрился и в ней материализовался Крестоманси. Бледный, смертельно уставший, но вроде бы целый.

— Папа! — радостно подпрыгнули Джулия с Роджером.

Кот облегченно выдохнул, чувствуя, как дикое напряжение постепенно уходит. Вместе с Крестоманси на пентаграмме возникли Усердный Маг и еще какой-то человек — закованные в магические цепи, съежившиеся и жалкие. Крестоманси куда-то отправил их взмахом руки, обвел детей своим лучшим рассеянным взглядом и собирался что-то сказать, но не успел. В гостиную влетела Милли, тут же бросившись ему на шею.

Никто из них не заметил, как следом за Милли зашел еще один человек, пока Крестоманси не спросил радостно-удивленным тоном:

— Грант! А ты как здесь оказался?

Все живо повернулись, чтобы увидеть молодого мужчину — темноволосого, со светло-карими веселыми глазами и задорной улыбкой.

— Конрад! — одновременно воскликнули Джулия с Роджером.

— Привет, ребята, — помахал им тот и снова обратился к Крестоманси: — Я вообще-то по делу, но Милли сказала, что ты влип в очередную неприятность, и я подумал, что должен поддержать подругу.

Крестоманси приподнял бровь с невероятно позабавленным видом.

— Мне начинать ревновать?

Милли фыркнула и шлепнула его по плечу. Конрад (или Грант — Кот так и не понял, как его все-таки зовут) ухмыльнулся и протянул руку, которую Крестоманси с готовностью пожал.

— Рад видеть тебя живым, Кристофер.

— Ну, все было не настолько страшно, — ответил тот с нотками высокомерной небрежности.

Милли с Конрадом обменялись понимающими взглядами. На их лицах так и читалось: «Да-да, конечно!»

— Кто это? — пораженно прошептал Кот стоявшему рядом Роджеру.

У него в голове не укладывалось, что кто-то может вот так разговаривать с Крестоманси.

— Конрад — папин друг и по совместительству официальный представитель в Седьмых мирах, — покосившись на Кота и оценив его ошарашенную физиономию, Роджер хихикнул и добавил: — Не обращай внимания: они всегда такие, когда собираются втроем — с детства ж друг друга знают.

Представить себе Крестоманси ребенком Кот не мог, как не пытался.

— Слушай, Грант, — тем временем продолжил Крестоманси, — это твое дело, оно очень срочное?

В его голосе отчетливо слышалась надежда на обратное. Кот подумал, что никогда еще не видел его настолько откровенно изможденным. Даже после блуждания по зачарованному лесу. Даже после ранения.

— Совсем не срочное, — ответил Конрад. — К тому же я предупредил Люси, что могу задержаться на пару дней.

— Отлично. Тогда поговорим завтра, — Крестоманси повернулся к Коту и одарил его пронзительным взглядом, от которого тот съежился, почувствовав себя маленьким и ничтожным. — И с тобой, Кот, завтра поговорим.

На этот раз его тон не предвещал ничего хорошего. С этими словами он исчез, телепортировавшись в свою комнату. Милли с Конрадом снова обменялись взглядами — на этот раз обеспокоенными, — но тут же сделали вид, что ничего не происходит.

— Я смотрю, у вас детей прибавилось, — весело заметил Конрад, и Милли улыбнулась, принявшись объяснять, кто такие Кот, Дженет и Марианна.

— Есть хочу! — вмешался Кларч, раздраженный тем, что его столько времени игнорируют.

— Ох, солнышки! — встрепенулась Милли. — Вы же голодные. Сейчас распоряжусь, чтобы принесли поесть.

Она поспешно вышла из комнаты, оставив их с Конрадом, которому Роджер с Джулией тут же принялись наперебой рассказывать о новостях в своей жизни, попутно засыпая его вопросами.

— Джулия, ты с каждым разом делаешься все красивее, — поддразнивающим тоном заметил Конрад. — Женихи еще не осаждают?

Джулия скривилась, явно не придя в восторг от такого предположения, и яростно помотала головой, отчего длинные черные волосы разметались по плечам. А Кот посмотрел на нее и вдруг понял, что Дженет была права: Джулия вырастет потрясающей красавицей. Эта будущая красота будто скрывалась, дремала до времени в чертах ее лица, так похожих на отца — Дженет и в этом была права.

Эта последняя посмотрела на него с торжествующим видом: «Я же тебе говорила!» Но тут принесли еду, и на некоторое время Кот забыл обо всем остальном — он действительно страшно проголодался.

Зато, когда он наелся, тяжелое чувство от предстоящего разговора с Крестоманси вернулось с новой силой. В то время, как Дженет и Марианна успокоились, повеселели и забыли все неприятности, с интересом прислушиваясь к разговору, Кот сидел, мрачно уставившись в столешницу.

— Кот? — неожиданное обращение Конрада заставило вскинуть взгляд, отвлекшись от размышлений. — Ты чего такой несчастный?

Он неопределенно пожал плечами. Объяснять по сотому разу, в чем он провинился — да еще и незнакомому человеку — совсем не хотелось. Однако Конрад и сам понял.

— Выволочки боишься? — спросил он и тут же задорно улыбнулся: — Зря. Знаешь, в твоем возрасте Кристофер был тем еще наказанием. Габриэль от его выходок просто с ума сходил. А если он будет подавлять тебя своим величием, можешь напомнить, как он кричал Габриэлю, что он единственный в мире человек, которого наказали за то, что он свернул себе шею.

Джулия с Роджером засмеялись, даже Дженет и Марианна хихикнули — с очень удивленными лицами. Кот же с недоверчивым восхищением уставился на Конрада.

— Правда?

Тот кивнул.

— Сам я этого не слышал, но мне рассказывали надежные люди.

Конрад подмигнул ему, и Кот улыбнулся в ответ, чувствуя громадное облегчение. Он все еще не мог связать в своем сознании Крестоманси и того подростка, о котором рассказывал Конрад, но странным образом тяжелое чувство исчезло, и он мог думать о предстоящем выговоре без былого ужаса. Не то, чтобы он когда-нибудь осмелился сказать Крестоманси что-нибудь в этом роде, но сама мысль вызывала неконтролируемую улыбку.

* * *

Распорядившись на кухне, чтобы детям принесли поесть, Милли собрала еды на поднос отнести Кристоферу. Выглядел он кошмарно — так, словно вот-вот грохнется в обморок. И хотя он привычно не подавал виду, перешучиваясь с Конрадом, Милли заметила, что у него дрожали руки. А кроме того, его опять ранили. Хотя рана, видимо, была несерьезная, и он успел залечить ее сам, о ней напоминал порванный и испачканный кровью рукав пиджака.

Кристофер уже спал, когда Милли зашла в комнату. Она тихонько поставила поднос на столик, наложив чары, чтобы еда не остыла, и присела рядом на кровать. Милли не беспокоилась, что бросила гостя одного: Конрад — старый друг, он поймет. Кристофер все еще выглядел истощенным и бледным, и его состояние скорее походило на глубокий обморок, чем на нормальный сон. Но, по крайней мере, он не метался от мучительного кошмара, как бывало после некоторых вызовов.

Милли вздохнула и провела пальцами по его растрепавшимся кудрям. Во сне Кристофер утрачивал свою величественность и выглядел трогательно беззащитным.

Она давно не испытывала такого ужаса, как сегодня, хотя работа Кристофера предполагала постоянную опасность. Но подобные, по-настоящему критические ситуации возникали все-таки довольно редко. К счастью.

Кристофер умел делать вид, будто для него любая задача легка — как щелкнуть пальцами. И только Милли знала, насколько тяжела на самом деле ноша Крестоманси.

* * *

Кристофер проснулся посреди ночи от дикого голода и, наверное, поэтому сразу учуял вкусный запах — рядом с кроватью на столике стоял поднос с едой. С наложенными на ней чарами свежести. Кристофер улыбнулся и невесомо поцеловал в лоб Милли, которая спала, положив голову ему на плечо. После чего осторожно — стараясь не разбудить — выбрался из ее объятий. Иногда он думал, что не заслуживает такой жены, как Милли.

 

Утро выдалось спокойное. Дело Гранта оказалось действительно пустяковым — разногласия среди поставщиков магических амулетов легко улаживались. Зато — в чем Кристофер ни за что не признался бы вслух — он был рад в кои-то веки спокойно пообщаться с другом, с которым так редко доводилось встречаться. Лично, а не через волшебное зеркало.

Разговор с Котом прошел легко. Кристофер видел, что тот все понял и раскаялся, так что не стал слишком давить на него. Хотя Кот и выглядел куда расслабленнее, чем он ожидал. Накануне он с явным ужасом отреагировал на обещание разговора. Никак Грант успел вмешаться, поведав ему что-нибудь про юность Кристофера и его вечные ссоры с Габриэлем. Кристофер усмехнулся про себя, окончательно утвердившись в этой мысли, когда заметил, что Кот, хотя и выглядит слегка испуганным, все же старательно прячет улыбку. Веселье и чувство вины забавно сочетались в выражении его лица.

Кристофер не удержался и как бы между прочим заметил:

— Вижу, Грант успел рассказать тебе нечто интересное из времен нашей с ним юности.

На лице Кота появилось замешательство, говорившее о том, что так оно и есть, но он не осмеливается сказать об этом вслух. Поколебавшись, он все-таки кивнул — очень осторожно — и одарил Кристофера любопытным взглядом — всего лишь на мгновение, снова уставившись на ковер под ногами. Кристофер усмехнулся, но тут же состроил прежнее невозмутимое выражение и, слегка подавшись вперед, доверительно сообщил:

— Не верь всему, что он рассказывает, Кот: Грант всегда был склонен преувеличивать.

Кот удивленно посмотрел на него и вдруг весело ухмыльнулся. Кристофер удовлетворенно кивнул.

— Думаю, нашу беседу можно считать законченной.

Кот тут же с радостным облегчением рванул к выходу. Однако прежде чем покинуть кабинет он вдруг твердо объявил:

— Обещаю впредь быть осторожнее.

Как только за ним закрылась дверь, Кристофер удивленно покачал головой — благо его больше некому было видеть: сам он в этом возрасте ни за что не признал бы свою ошибку. Определенно, Кот учится гораздо быстрее.

Остальная часть дня ушла на судебные разбирательства. Кристофер приложил все силы к тому, чтобы Усердного Мага и Литтлтона приговорили к пожизненному. Никто не смеет вредить его детям.

После чего о неприятном инциденте можно было наконец-то забыть.

* * *

Новые проблемы начались всего пару дней спустя (Грант к тому времени уже вернулся домой), когда в замке появился насквозь мокрый Джейсон и сообщил:

— В деревне творится нечто странное: над ней висит громадная туча — уже несколько дней, — из которой не переставая льет дождь. Мы с Ирен пытались ее развеять — безрезультатно. Если так дальше пойдет, деревня потонет.

Кристофер озадаченно приподнял бровь. Это не могли быть проделки разозленных Фэрли — магия к ним все еще не вернулась. Сами Пинхоу не стали бы творить подобное с собственной деревней. Тогда кто? И зачем?

— Хорошо, — кивнул он, — я разберусь.

И перенесся на край леса, откуда прекрасно просматривался Ульверскот. Следом за ним перенеслась Милли, замершая чуть позади. Кристоферу не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать ее присутствие. Само по себе это уже было необычно — Милли никогда не вмешивалась в его работу, — но сначала он сосредоточился на том, что предстало глазам.

А зрелище было действительно неординарное: прямо над деревней неподвижно — и довольно-таки низко — висела громадная черная туча, явно не естественного происхождения. Дождь лил сплошной стеной, за которой сложно было что-либо разглядеть. За пределами же деревни его как обрезало — сухо и светит солнце. Однако самое интересное состояло в другом.

Кристофер оторопело изучал тучу — магию Милли он мог различить в любой ситуации, даже если она, как в этом случае, участвовала минимально. Его брови поползли вверх, когда, повернувшись к жене, он обнаружил на ее лице выражение, означающее, что она смущена, но ни в чем не раскаивается.

— Милли, дорогая, — медленно произнес Кристофер, — ты понимаешь, что как государственный служащий я должен тебя сейчас арестовать за злоупотребление магией?

Она кивнула и улыбнулась:

— Но ты не станешь этого делать.

— Надеюсь, у тебя есть хорошее объяснение.

— Просто не вмешивайся. Смотри, что будет.

Кристофер хмыкнул, но не стал спорить и снова повернулся к туче. Милли встала рядом, взяв его за руку. Некоторое время ничего не происходило, а потом чернота засветилась яркими огоньками, которые мелькали туда-сюда и завихрялись вокруг тучи. Сжав ладонь Милли, Кристофер переместился вместе с ней в саму деревню — поближе к месту действия.

Люди, собравшиеся там и наблюдавшие за светящимися огоньками, шарахнулись в стороны при их неожиданном появлении, но быстро перестали обращать на них внимание, снова обратив взгляды на небо.

Они тут же промокли до нитки — Кристофер даже не успел наложить защищающие чары. Но это было неважно. Поскольку огоньки, на проверку оказавшиеся разнообразными фэйри, делали что-то такое, отчего туча быстро съеживалась, а дождь становился все слабее.

И вот с легким «пуф» туча исчезла окончательно, засияло солнце, отражавшееся в воде, покрывшей улицы. Кристофер слегка поморщился, обнаружив в какое состояние пришли его ботинки в этой грязи. Да и костюм, если на то пошло. Милли тихонько хихикнула. Он послал ей негодующий взгляд, который она полностью проигнорировала.

А люди вокруг, радостно восклицая, обнимали друг друга и аплодировали. Фэйри спустились к ним, зависнув примерно на уровне голов. Это было довольно-таки забавное зрелище — толпа мокрых, но счастливых людей, а посреди них — летающие огоньки. Вперед вышла Сесили Пинхоу.

— Видите? — громко объявила она, привлекая всеобщее внимание. — Волшебный народ не желает нам зла и даже может помочь! Если вы будете дружелюбны к ним.

Ее поддержал одобрительный гул многих голосов — в основном женских. Мужчины все еще хмурились и немного роптали, но явно начали сдавать позиции.

— Ну, знаешь, Милли, — тихонько произнес Кристофер, — подобной авантюры я мог ожидать от Марианны, но никак не от тебя.

— Ты знал про их план? — удивилась она.

— Конечно, — Кристофер усмехнулся. — Не такие уж они хорошие конспираторы, как им кажется. Но вот ты…

— Мы с Сесили, — весело поправила она со знакомым с детства озорным блеском в глазах.

— Так вот чья магия еще была в туче, — понимающе кивнул он.

— Главное — наш план сработал, — заявила Милли. — Посмотри на них.

Кристофер огляделся: собравшиеся уже не просто смотрели на фэйри — они разговаривали, благодарили, пытались что-то понять.

Он улыбнулся, покачав головой. Сумасшедший план, но Милли права — он сработал. Кристофер притянул ее к себе поближе, взяв за руки, чтобы перенестись домой — здесь им очевидно нечего делать. Пожалуй, давняя история клана Пинхоу и волшебных существ по-настоящему завершилась только сейчас.

А завтра настанет новый день, который, несомненно, принесет новые проблемы. Но и новые открытия.