Принцесска (гет)

Аккуратно снимая грим ватным диском, Лаванда злорадно улыбнулась и подмигнула своему отражению.

— Не родился ещё тот уникум, которому удастся безнаказанно меня обидеть!

— Ты рискуешь, — осуждающе покачала головой Парвати. — Почему ты его просто не бросила?

— Зачем? — искренне удивилась Лаванда и даже повернулась к лучшей подруге, позабыв о намерении избавиться от пятен «крови» на лице.

— Как это «зачем»? А зачем ты инсценировала свою смерть?!

— Ох, ты иногда такая смешная! — Лаванда хихикнула и вернулась к прерванному занятию. — Он обещал на мне жениться и не выполнил обещанного. Что ж мне, нужно было просто проглотить это?

— Но ведь ты не хотела замуж за Уизли! — всплеснула руками Парвати.

— Ну и что? — невозмутимо пожала плечами та. — Дело же не в том, хотела ли я стать миссис Уизли, а в том, что Рон посмел мне отказать!

— Ты начинаешь меня пугать.

— Парвати, брось…

— Ты не понимаешь! Это же Уизли! Мало тебе было Финнигана? Я думала, поседею тогда! Но ладно Симус, он никому не нужен. Ради него никто не стал бы будет рыть носом землю, но теперь ты зашла слишком далеко! Поттер докажет его невиновность! А Грейнджер? Ты вправду веришь, что она…

— Не произноси при мне её имя! — рявкнула Лаванда, в одну секунду преобразившись из милой девушки в ведьму. — Эта сучка не впервые переходит мне дорогу. Ну ничего, я ещё доберусь до неё… В общем, так. Раз авроры не спешат арестовывать его, а моим делом занимается какой-то стажёр, пора тебе идти к Поттеру и рассказывать о нас с Роном. Ты же не передумала?!

— Нет, — обречённо помотала головой Парвати, — я помогу тебе закопать Уизли.

* * *

Всё детство Лаванды прошло в райских условиях. Родители обожали единственную дочь и называли не иначе как принцессой, так что не было ничего удивительного в том, что девочка росла избалованной и мнящей себя центром вселенной.

Поступление в Хогвартс почти ничего не изменило, и Лаванда продолжила считать себя принцессой, а лучшую подругу Парвати — своей фрейлиной. Став старше, она поняла, что королевской крови в ней нет, но ничуть не расстроилась: разве такая мелочь имела значение?

Первый удар Судьба нанесла с помощью Снейпа, именно профессор зельеварения во всеуслышание обозвал Лаванду пустышкой. Было очень-очень обидно, она даже расплакалась, но, вспомнив, что от этого краснеют глаза и нос, быстро взяла себя в руки. Второе оскорбление было произнесено устами Грейнджер.

Рон Уизли не очень нравился Лаванде. Она бы и не обратила на него внимания, если бы не желание насолить соседке по комнате, посмевшей назвать её пустышкой. Но Рон оказался не так уж плох, ровно настолько, чтобы Лаванде не приходилось уж слишком сильно притворяться. Несколько месяцев всё было отлично, пока Лаванда не узнала, что Грейнджер вовсе не влюблена в Уизли — дальнейшие отношения с ним утратили смысл, так что она была даже рада, когда всё прекратилось, ведь в Хогвартсе были более достойные её мальчики.

Благодаря чистокровности, Лаванде не пришлось беспокоиться насчёт Пожирателей смерти, её никто не обижал, и жизнь продолжала радовать. А вот когда вмешался Поттер… Во время Битвы на Лаванду напал оборотень и только Провидение могло объяснить, как, при многочисленных ссадинах, порезах и ушибах, у неё не осталось никаких шрамов.

Те недели, что потребовались для полного восстановления и заживления всех травм, были сущим кошмаром! Она безумно боялась, что глубокая царапина на щеке обернётся безобразным шрамом; что раны от когтей Фенрира на шее навсегда останутся видны на её нежной коже; что поломанная нога срастётся неправильно, и она станет хромой…

Лаванда возненавидела не Поттера, а Грейнджер, без которой Мальчик-Который-Выжил не сумел бы дожить до дня Битвы.

А выйдя из Святого Мунго, первым, что она узнала, стала новость о двойной свадьбе героев.

Предпринять что-либо против самой Гермионы она не могла, а вот зайти с другой стороны… Возобновить роман с Роном было делом пары улыбок; знание, что муж Грейнджер предпочёл её, делало Лаванду почти счастливой. Редкие свидания её более чем устраивали, ведь Рон был случайным любовником, средством мести, а настоящая личная жизнь не имела к нему никакого отношения.

Впервые в жизни Лаванда влюбилась. Симус был весёлым, симпатичным, носил её на руках… Но спустя три месяца, когда Лаванда втихомолку уже присматривала себе свадебное платье, Финниган сообщил, что женится не на ней.

Сказать, что Лаванда была в бешенстве — ничего не сказать. Если бы Симус не скрылся в камине, ярко-салатовая вспышка оборвала бы его жизнь в тот же миг. Однако долго горевать Лаванда не стала — вместо этого она придумала, как отомстить.

* * *

Успех примитивного плана объяснялся неспокойной обстановкой в стране. Аврорат без перерыва и выходных гонялся за скрывшимися Пожирателями, и когда на стол Стэна Бордана легло дело о бытовом убийстве, он не стал копать слишком глубоко. Есть собравшийся жениться парень, есть труп его бывшей девушки, если свидетельница их ссоры, но нет алиби. Первый же допрос расставил точки над «и», и Финнигана осудили. Судьба ирландца совершенно не интересовала ни Бордана, ни его начальника, ни судей — Аврорат вышел на след Рудольфуса и Рабастана Лестрейнджей, так что дело закрыли без лишних вопросов и сдали в архив.

— А если бы зелье не сработало?! — спрашивала Парвати, всхлипывая, и обнимая воскресшую подругу.

Но Лаванда лишь улыбнулась: старухе-зельевару из Лютного она верила безоговорочно.

— Им всем было не до меня. А ковыряться в моём теле никто бы им не позволил.

На всякий случай Лаванда уехала из Лондона, поселившись на самом юге страны, в маленьком городке Бембридже, однако всё было тихо, и её никто не искал. Через некоторое время Парвати пустила слух, что Финниган уехал в Америку, и, поскольку дружил тот только с Дином Томасом, который после войны действительно уехал в Америку и порвал с магическим миром все связи, вскоре о Симусе все забыли.

Спустя пару лет Лаванда вернулась в Лондон и возобновила роман с Роном.

* * *

— Сейчас это не сработает! — убеждала Парвати лучшую подругу. — Тогда Аврорат бегал за Пожирателями, но сейчас…

— А что сейчас? — лениво хмыкнула Лаванда. — Лишняя работа никому не нужна.

— Лав! Если докопаются до Финнигана…

— Ну и что? — она легко поднялась с диванчика и танцующей походкой двинулась в сторону кухни. — Тебе чай сделать? Пойми, мне ничего не угрожает. Признаю, в прошлый раз я действовала на эмоциях, и всё равно всё получилось, а сейчас — я продумала план.

Парвати лишь покачала головой:

— А если Рон сразу вызовет авроров?

— Он трус. Сбежит! — категорично ответила Лаванда.

— А если зелье не подействует?

— Подействует.

— А если твой отказ от вскрытия затеряется?

— Вот и проследи, чтобы не затерялся.

— А если до Финнигана доберутся?

— Моё тело отдадут на следующий же день, — успокоила Лаванда. — Даже если всплывёт старая история — меня здесь уже не будет. Парвати, я ничем не рискую. Даже если всё пойдёт наперекосяк, Рону хорошо потрепят нервы, но мне это точно не навредит… О чём мы вообще спорим? Всё решено! Идём, чай готов.

* * *

Жмурясь на ярком солнце, столь редком для Туманного Альбиона, Лаванда читала письмо лучшей подруги и улыбалась. Зря Грейнджер считала её пустышкой, пусть она не академик, но и не дурочка. Вон какой хитрый план придумала!

Всё прошло даже лучше, чем Лаванда могла вообразить. Разумеется, Поттер попытался «откопать» Рона, вот только и сам уверился в его виновности. Лаванду немного расстроило молчание «Пророка», хотелось громкого скандала, но она понимала, что так для неё безопаснее.

И пусть мир не узнал, какой ужасный у Грейнджер муж, зато Лаванда отомстила.