Отклоняется! (джен)

У Гарри подгибались колени и запотели ладони, стоять не было никаких сил, но он стоял и напряженно рассматривал Распределяющую шляпу. Толпа первокурсников быстро уменьшалась, приближая Поттера к самому важному моменту в его жизни. Пожалуй, даже более важному, чем рождение, смерть родителей или первое посещение Косой аллеи. Сейчас от решения этой шляпы зависело очень многое: и то, на каком факультете он будет учится, и то… будет ли он учиться вообще.

Между тем, Гермиона Грейнджер, лохматая девчонка, посетившая их купе во время поездки, счастливо прошествовала к столу Гриффиндора и опустилась на свободное место. Рон рядом с Гарри обреченно застонал, привлекая к себе внимание нового друга. Поттер растерянно обернулся — он уже забыл, что рядом с ним кто-то есть. Мальчику казалось, что он сейчас один в зале: вокруг нет ни напуганных первокурсников, ни более старших учеников, многие из которых даже не следили за распределением, ни учителей, которые наблюдали за распределением очень внимательно.

Увидев Рона, Гарри немного приободрился и решил задать интересующий вопрос новому другу. Уизли — магическая семья, в которой все дети учатся в Хогвартсе. Наверное, Рон многое знает о школе. То, что этот самый Рон пару минут назад вполне серьезно собирался сразиться с троллем, взволнованный мальчик как-то забыл.

— А было так, что кого-то не принимали в Хогвартс? — шепотом поинтересовался он.

Уизли-младший задумался.

— Знаешь, да, — ответил он и замолчал на несколько секунд.

Пока друг молчал, Гарри уже успел умереть от страха, но тут Рон продолжил:

— Иногда так бывает, что в волшебной семье рождается ребенок без магии. Их еще сквибами у нас называют. Так вот, ждет он, значит, письмо из Хогвартса, вот ему исполнилось одиннадцать… Мама рассказывала, что один раз такой сквиб написал в школу, мол, я такой-то такой-то, родился в семье таких-то волшебников, возьмите меня в школу. А ему отказали.

— Почему? — ужаснулся Гарри. — Он же учиться хотел.

— Магии потому что нет, — спокойно уточнил Рон. — Поэтому и отказали. Без магии же нельзя магии учиться, поэтому немагам и не приходит письмо.

— А-а-а, — понятливо протянул Гарри, но Рона уже было не остановить — он говорил и говорил.

— А еще, говорят, такой случай был. У магглорожденных есть, предположим, брат или сестра. Вот они и пишут в Хогвартс: «Почему это вы нас не взяли? Наша сестра, там, или брат, хорошо учатся, а мы чем хуже?» Но их тоже не берут, они же даже не сквибы.

Гарри подумал, что это, должно быть, очень несчастные люди. Они узнали о мире магии, столкнулись с ним в лоб, прикоснулись к чему-то прекрасному — и тут же всего лишились. Даже шутки его кузена Дадли, который не отличался умом, выглядят куда лучше,. Такой удар! Почему магии нельзя обучаться всем, кто этого хочет? Ведь магии же так много! Вот, предположим, получил твой родственник письмо, узнал ты о Хогвартсе — и тоже с ним едешь. Или просто о школе узнал, без письма — и тоже едешь. Живешь в магическом мире, узнаешь о нем побольше, а потом… потом и сам становишься магом. Интересно, а как можно стать магом?

Тут Гарри надолго задумался, но пришел к выводу, что магом стать невозможно. Ни самостоятельно, ни с помощью любого другого мага. Если бы это было так легко, все население земного шара стало бы магами, и больше всего на свете ценились бы простые люди. Они были бы большой редкостью, и он, Гарри, тоже был бы ценнейшим экземпляром, потому что… он вновь подумал, что магии в нем нет, и профессора ошиблись, когда отправили ему письмо. Ведь магом стать невозможно, а сам Поттер вовсе не ощущал в себе ничего необычного.

— Слушай, Рон, а бывало так, что письмо тебе пришло, но тебя все равно не взяли? Ошиблись там, или факультеты не подошли.

— Не знаю, — честно ответил Уизли. — Но уж лучше вообще не поступить, чем учиться на Слизерине.

Гарри кивнул. Нет, сам он так не думал, а кивнул просто по инерции. Наверное, даже на Слизерине было хорошо, если сравнивать его с маггловским миром. Поттер был готов пойти даже на Слизерин, и даже учеба с Малфоем не так страшила его, как страшили Дурсли.

— Поттер, Гарри!

Мальчик двинулся к Шляпе. Та оказалась просто гигантской и тут же закрыла Поттеру весь обзор. Гарри не знал, что от нее ждать и как вообще проходит Распределение, поэтому замер и постарался даже не дышать. Наверное, Шляпа сейчас изучает его и выясняет, какой факультет подойдет этому ученику, а потом все объявит.

Так, в темноте, и тянулось время. Шляпа молчала и исследовала мозг Гарри слишком долго. Мальчик начал волноваться. А что, если сейчас она скажет, что он не подходит Хогвартсу? Тогда его тут же отправят домой. Интересно, Хогвартс-экспресс ходит по вечерам? А дядя заберет его от вокзала или заставит Гарри самого добираться до дома? Нет, не будет такого. Поттер тут же выбросил из головы все мысли о Дурслях и Хогвартс-экспрессе. Даже если он не попадет в школу, он попросит директора остаться. Этот Дамблдор ведь добрый, правда?

Гарри тут же представил, как валяется в ногах у всех преподавателей, прося оставить его. И его оставляют, жалеют и даже дают работу. Гарри был согласен на любую. Наверное, сначала он будет помогать Хагриду охранять территорию... А потом, когда вырастет, ему поручат ходить по домам волшебников и провожать их на Косую аллею. Там, на этой аллее, все будут хорошо знать его, как сейчас знают Хагрида, и будут сочувствовать тому, что Гарри не поступил в Хогвартс, но Гарри им скажет: «Не сочувствуйте мне, ведь я работаю в самом лучшем месте в мире. Директор Дамблдор — великий человек, ведь он разрешил мне остаться, и теперь я самый счастливый человек в мире». Поттер настолько хорошо представил, как говорит все это магам, а после уходит с очередным первокурсником покупать ему вещи, что ему показалось, что там, в этом видении, ему заявляют:

— Вы правы, мистер Поттер, вы не подходите нам.

Гарри не сразу понял, что это сказали ему не те качающие головой маги, которым Поттер запретил сочувствовать себе, а старая Шляпа.

— Отклоняется! — крикнула она на весь зал.

С него тут же стащили Шляпу. Гарри потряс головой и увидел перед глазами очки-половинки директора.

— Пожалуйста, не выгоняйте меня! — попросил он. — Я могу работать! Я буду работать! Очень-очень хорошо работать. Я буду делать все то, что вы мне скажете.

— Извини, Гарри, — покачал головой Дамблдор. — Я не могу тебя оставить. Тебе придется уехать сегодня же.

Поттер закрутил головой и увидел много встревоженных и недоуменных лиц. Мелькнули и веснушки Рона, но самого мальчика Гарри не успел разглядеть в этой толпе.

— Я сейчас пошел бы даже на Слизерин, — крикнул Поттер вслед другу и вновь обратился к директору. — Можно мне хотя бы на Слизерин?

— К сожалению, это невозможно.

Тут Гарри увидел Хагрида, и его надежда забилась с удвоенной силой.

— Хагрид! — закричал Гарри. — Хагрид, скажи им! Я очень хорошо умею работать! Я буду помогать тебе! Я буду забирать первокурсников и отводить их в Косой переулок, буду рассказывать им о магическом мире, о котором буду знать все-все… Хагрид!

Полувеликан достал носовой платок из многочисленных карманов своей мантии и шумно высморкался. У Гарри заложило уши, и дальнейшие слова долетали до него, как через вату.

— Эт… Гарри, извини, я не могу тебя взять. Понимаешь, тут это…

— НЕТ! — громко закричал на такие слова Гарри. — НЕТ! НЕТ! НЕТ! ХАГРИ-ИД!

* * *

Гарри Поттер подскочил на своей кровати, недоуменно озираясь по сторонам. Полог закрывал ему весь обзор, и мальчик не понимал, где находится. Его уже отправили к Дурслям? Тогда почему рядом слышится чье-то сонное дыхание?

— Гарри? — услышал он встревоженный голос Рона. — Что-то случилось?

И тут Гарри вспомнил, что он в Хогвартсе. Он в Гриффиндорской спальне, куда его приняли пару часов назад. Шляпа предлагала ему Слизерин, но Поттер отказался. И его вовсе не хотят отправить к Дурслям. А вся эта история с отказами — просто сон. Он просто переволновался. Переживать больше не надо, он поступил на Гриффиндор и теперь действительно самый счастливый человек на планете.

— Ничего. Спи, Рон.

Гарри тоже лег. Он поступил, и теперь можно больше не переживать. А все это — просто сон. Просто плохой сон. С такими мыслями Гарри Поттер вновь уснул.