Будни Шляпы (джен)

Отличительной чертой парселтанга была не только его узкая специфика общения с рептилиями, но и то, что против парселтанга не действовали заглушающие заклятия и Чары Немоты, так как шипение не есть голос. Это было одной из причин, по которой Салазар уже которую ночь жутко страдал и мало высыпался. Шляпа, самолично распределившаяся под крыло Салли, от нечего делать каждую ночь тренировала вокальные данные, причём на парселтанге, поскольку иначе змеёныш василиска, недавно вылупившийся из подаренного от всего коллектива Основателей яйца, категорически отказывался воспринимать завывания Мерлина-Шляпы.

Именно поэтому Салазар и ещё небольшая группа студентов его факультета, понимавших змеиный язык, страдали от Шляпных колыбельных больше остальных, слышавших лишь громкое шипение. Вот и сейчас Слизерин, обхватив колени руками и медленно покачиваясь взад-вперёд, горестно взвыл, заслышав припев уже в пятый раз, и трансфигурировал себе уже пятую пару берушей, тотчас же наслоившихся на предыдущие четыре пары. Хуже слышно не стало.

А Шляпа продолжала надрываться. Необъяснимо, но пел Мерлин на парселтанге ещё хуже, чем на человеческом языке. Как ему удавалось хрипеть в процессе шипения, оставалось загадкой:

Спи, мой змеёныш, усни-и-и!

В замке погасли огни-и-и;

Русалки утопли в пруду-у-у,

Кентавры удавились в лесу-у-у,

Оборотни завыли в степи-и-и,

Поминая облик чёрной луны-ы-ы!

Спи, мой змеёныш, усни-и-и!

В Хоге студенты не спя-а-ат…

Им обо сне теперь только мечта-а-ать!

* * *

Хорошее утро обычно начинается с чашечки горячего чаю или кофе, мягких рассветных лучей солнца, пробивающихся сквозь стёкла окон, и тихого уханья совы, доставившей утреннюю почту.

Утро в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс каждый раз начинается по-разному. Вот сегодня добрая часть учеников, заснувших лишь к утру, благодаря тщетным попыткам Шляпы всю ночь взять тональность ля-минор, подорвалась на ноги от криков уже всем ненавистного голоса:

— А-а-а! Помогите! — следующее слово заставило всех расплыться в довольной улыбке и опустить свои боевые артефакты, быстрее надеть тапочки и, даже не меняя ночные сорочки, поспешить в Большой Зал, так как слово было «Насилуют!».

Заспанная Кандида, на ходу запахивая халат и протирая глаза, подбежала к дверям Зала и застыла в немом состоянии. Ненадолго. На несколько минут. После чего разразилась дичайшим хохотом и едва успела ухватиться за рукав сорочки Салли, чтоб не упасть. С другой стороны её подхватила с трудом давящая ухмылку Пенелопа.

— Красота-то какая, согласитесь, а? — спросил Слизерин у подходящих студентов. — Лепота!

— Салли, а детям вообще можно такое слышать? — давясь от смеха, просипела Пенни. — И не только слышать, но и видеть.

— Можно, — авторитетно заявил Салазар. Ученики подтверждающе кивнули. — Когда ещё в жизни встретится шанс такое увидеть?

А посмотреть и послушать было что. Посреди зала Годрик безуспешно пытался присунуть Мерлину-Шляпе. И вы совсем не о том сейчас подумали — Гриффиндор пытался засунуть в Шляпу свой меч. Шляпе такое положение вещей определённо не нравилось, как можно было судить по её словоизлияниям. Ещё бы — не каждый день тебя пытаются изнасиловать в виде Шляпы, пусть, может, и не столько физически, сколько морально.

— Урод! Придурок! Чёртов болван! Обезбашенное дурило! Засужу! Уничтожу! Во сне приду и то же самое с тобой проверну, мать твоя грязнокровка, чтоб ей трижды на том свете Непростительное досталось, совокуплять вас всех с Артуром и его рыцарями на Круглом Столе!

— Ну послушай же, лучше тебя никто его не сохранит!

— Убери свои руки! Убери свою палку! Отстаньте от меня все! Я старая больная Шляпа — мне на пенсию пора!

Кандида закрыла лицо руками и нервно засмеялась.

Салазар с довольной улыбкой погладил свою куцую бородку и отметил:

— Это явно лучший день в моей жизни. Мы просто обязаны сохранить это вспоминание в Омутах Памяти для потомков. Изнасилование Мерлина. Несовершеннолетним смотреть не рекомендуется!

— Эй вы там, предатели, бездельники и вообще уже приговорённые к мучительной смерти за это непотребство, вы мне будете помогать или нет?! — Шляпа уже сорвалась на визг и вдруг внезапно перешла на бас: — А-а-а! Ты всё-таки посмел его засунуть!!!

Пенелопа меланхолично дыхнула на кулак и безразлично вытерла костяшки о ночнушку:

— Как вы думаете, может, стоит ему помочь?

— Рику? Несомненно. Только как?

— Помнится, у вас тоже было по артефакту? — заинтересованно осведомился Слизерин.

Глаза Пенни и Кандиды бешено загорелись огнём адской мести.

— Да. Я сейчас!

— И я. Правда, диадему... И туда... И как её потом после этого надевать?

— Ничего, — успокоил её Салли, — продезинфицируем! Я зелье сварганю...

* * *

После группового акта «изнасилования» Основателями, Шляпа-Мерлин затаился и стал строить планы страшной мести.

Прошло несколько дней, инцидент с мечом потихоньку-помаленьку стёрся из памяти учеников и Основателей. Пришло время для мести. Мерлин смог аккуратно подготовить многоэтапный план, который утром четвёртого дня после бесчеловечного акта «изнасилования» был наконец задействован.

Утро в Хогвартсе как всегда, как уже говорилось ранее, начиналось с приключений. Но такого, что произошло сегодня, не ожидал никто.

Салазар, сонно жмурясь на яркое солнце, что пылало в Большом Зале, вышел из своих подземелий и мгновенно оглох от криков, раздающихся с лестницы. Кинувшись туда, он был остановлен возгласом Кандиды, почему-то замершей у подножия лестницы:

— Подожди, Салли, не надо!

Но Салазар не успел затормозить на скользком паркете и влетел на лестницу. Тут же ступенька, на которую он ступил, на мгновение исчезла и тут же появилась, накрепко зажав Слизерина в своих тисках. Секунду спустя пролёт лестницы, где был зажат Салазар, поднялся в воздух и закружился в ритме вальса. Замелькали этажи. Не прошло и минуты, как Салазар оказался под потолком, где уже вальсировало большинство пролётов Главной лестницы.

Пролёт Салли тоже закружился под беззвучную музыку бессмертного танца. Слизерин крепко вцепился в перила, мимо него в туре вальса пронёсся пролёт, на котором, беззвучно ругаясь, склонился в рвотных позывах позеленевший Гриффиндор.

— М-да, теперь я понимаю, почему так люблю зелёный! — с ехидцей протянул Салазар, глядя вслед удалявшемуся пролёту с Годриком на борту и наслаждаясь зрелищем всё больше насыщавшегося зелёным цветом лица Гриффиндора.

* * *

— А я всё-таки считаю, что к этой истории приложил свою руку Мерлин! — в сотый уже раз произнёс Гриффиндор, выходя из замка по направлению к озеру.

— Возможно, но недоказуемо! — чему-то улыбаясь, ответил ему Салли.

— Особенно потому, что у него нет рук! — засмеялась Пуффендуй.

— Вам лишь бы ржать! — обозлившись, Годрик ускорил шаг и, догнав группу учеников со своего факультета, затерялся среди них.

Гриффиндора сняли одним из последним, чему Слизерин, как ни странно, не слишком обрадовался, чем вначале укрепил подозрения Годрика и Пенни против него самого. Им была давно известна тяга Салазара к необычным и рискованным экспериментам. Но их подозрения развалились после того, как Кандида рассказала, что Слизерин сам влетел на лестницу, не зная, что его ждёт.

Именно Кандида, отсмеявшись, разобралась с лестницами, вспомнив один трюк, который ей когда-то показывал Мерлин. Лестницы слушались только чётких и ясных команд. Так что вскоре все ученики и трое Основателей были освобождены из плена лестниц.

Осознав, что после произошедшего всем нужно отдохнуть, Основатели объявили, к всеобщей радости, выходной.

Вся школа выбежала на улицу, большинство, как и Основатели, устроилось у Чёрного Озера — любимого места отдыха Хогвартских обитателей во все времена.

Пенни уселась у старого тополя прямо на берегу озера, Кандида расположилась рядом с ней.

— Смотри, — вдруг сказала Когтевран, указав на кого-то пальцем, — вот и наш преступник!

Мимо них на небольшой высоте, помахивая полями, куда-то пролетела Шляпа.

— Небось, очередную пакость готовит! — улыбаясь осеннему солнышку, ответила Пенелопа.

— Ну да, это точно. Он же не остановится, пока не отомстит нам всем!

В этот самый момент озеро неожиданно забурлило, и из него медленно показалась чья-то гигантская голова.

— Великий Один! Это же Кракен! — выпучив глаза, прошептала Пенни.

Её детство прошло среди норманнов, не раз и не два она видела этого монстра. Только благодаря ему норманны сбежали со своих земель на Британские острова.

Вокруг озера мгновенно воцарился бедлам. Ученики с воплями ринулись кто куда. Гриффиндор со счастливым возгласом обнажил запасной меч и ринулся на монстра.

Только один Салазар остался на месте, спокойно что-то чиркая на пергаменте. Когтевран удивлённо уставилась на него:

— Салазар, ты что стоишь? Разве ты не будешь спасать учеников?

— Нет, Канди, и тебе не стоит! Разве ты не слышишь — он поёт! Значит, это очередная шутка Мерлина! — спокойно ответил тот.

Кандида прислушалась — и действительно, монстр что-то мелодично булькал под водой.

* * *

Сражение с гигантским кальмаром оказалось полным фарсом. Ученики, перепугавшись, сначала разбежались кто куда, но после, прислушавшись, подошли поближе и начали подпевать. Гриффиндора же, кинувшегося на Кракена с обнажённым мечом, кальмар поймал в объятья своих щупалец и долго что-то ему напевно булькал под ухо. В итоге чуть не утопшего и всего покрытого слизью Годрика вытащила Пенни, которая, как оказалось, обладала странной властью над монстром.

Монстра, кстати, после долгих дебатов было решено оставить. Животное было редкое и нуждалось в защите, как, впрочем, и замок.

Основатели, опасаясь новых проделок мстительной Шляпы, которая к началу схватки исчезла в неизвестном направлении, выстроили своих учеников строем и, ведя их за собой, устремились на ужин в Большой Зал.

Дверь в Большой Зал открылась, и магов обездвижил возглас Шляпы, чинно восседавшей на своём трёхногом табурете:

— Здорово, братва!

В этот же момент рыцарские доспехи пришли в движение, выстроившись в приветственном строе, а Мерлин-Шляпа, бросив короткую фразу Пивзу, который выхватил откуда-то гусли и заиграл залихватскую мелодию, вдруг поднялся в воздух и запел хриплым басом:

Давным-давно я не давил кишки наружу,

Давным-давно кишки наружу не давил,

И вот совсем недавно обнаружил,

Что я давно кишки наружу не давил.

А ведь бывало, я как выдавлю наружу —

Никто из наших так наружу не давил!

И я тогда один за всех давил наружу,

Из всех наружу я тогда один давил!

Бывает, щас я иногда давлю наружу...

Но это щас — совсем не как тогда!

Уже совсем не так мне давится наружу,

Давить как раньше я не буду никогда!

С каждым новым куплетом Шляпа корчила страшную рожу, и из неё вываливался очередной артефакт, принадлежавший кому-либо из Основателей. Наблюдая в полном обалдении за сценой, что была разыграна его старым учителем, Слизерин немного порадовался, что всё-таки не затолкал «на хранение» ему свой медальон.

Закончив петь, Шляпа опустилась на место и, прокашлявшись, произнесла:

— А теперь — прошу к столу!

Находясь в полной прострации, Основатели и ученики прошли и уселись на свои места.

Но, как оказалось, это был ещё не конец сегодняшним сюрпризам. Раздался громкий многократный хлопок, и эльфы-домовики, во множестве появившиеся у столов, запели писклявыми голосами, меча еду на тарелки и наливая напитки в кубки:

У! Вот и обед.

Подать мы его рады.

Три порции в день,

Вам больше не надо.

Вы только представьте себе

Из курочки сочный рулет!

Обед! Это обед!

Вкусный обед!

Классный обед!

Вы будете ням-ням?

Индейку сварим с грибами!

Оленина пойдёт на бульон.

Хряка потушим с салатом.

В работе нашей бесплатной есть

Один очень вкусный куплет?

Обед! Это обед!

Вкусный обед!

Классный обед!

Вы будете ням-ням.

Вилки для мяса поточим.

Жратвою брюхо набьёте.

Нам есть хочется очень!

Лишь только представим мы

Из мага жаркое на си?

Обед! Это обед!

Вкусный обед!

Сытный обед!

Классный обед!

Чудный на вкус.

Песня кончилась, и зал разразился громкими аплодисментами. Ученики, встав со своих мест, дружно аплодировали домовикам и Шляпе, устроившей этот концерт.

— Охренеть! — выдавил из себя Слизерин, и трое остальных Основателей молча кивнули ему в ответ.