Первый Крестраж (джен)

— Все не так! — в сердцах вскричал Герпий Злостный, ещё называемый Омерзительным, отбрасывая инструмент в угол пещеры.

Несколько дней он уже не спал, пытаясь решить задачу, поставленную перед ним самой судьбой.

Рождённый в спартанской семье, он был столь уродлив и слаб, что его скинули в ущелье, но он выжил. И вот перед походом царя Леонида Герпий отказался вместе со всеми спартанцами принести жертву харитам. Вскоре после этого к нему явился во сне бог Гипнос, вместе со своим братом-близнецом Танатосом, и предостерёг, что его жестоко накажут, если Герпий не принесёт извинений и богатых даров Парсифее, жене его. А за его отказ принести жертву харитам и музам Танатос покарает в Спарте всех, до последнего человека. Что и случилось. На следующий день, ранним утром после этого сна, в Спарту пришёл Аристодем с вестью о гибели царя Леонида и его войска в битве при Фермопилах. Вся Лакедомия погрузилась в скорбь и уныние. А Танатос, бог смерти, второй раз явился к Герпию с предупреждением, что вскоре он придёт и за ним, если тот все-таки не выполнит условие Гипноса.

Герпий Омерзительный боялся Танатоса, но будучи одним из посвящёных в учение Гекаты принялся искать решение, как спастись от кары богов-близнецов, сыновей Нюкты. Чтобы не быть застигнутым врасплох богом сновидений Гипносом в его владениях, он создал зелье, которое позволяло бодрствовать продолжительное время, при этом сохраняя ясный ум.

Танатоса тоже можно было обмануть, Герпию это было известно. Но как? Решение ускользало от него.

Первый вариант — победить и пленить Танатоса, как когда-то сделал Сизиф, — был отвергнут Герпием из-за невозможности его физической реализации. После наиглупейшего пленения Сизифом Танатоса все боги Олимпа хоть и ненавидели его, но стали приглядывать за исполнением его непосредственных обязанностей. Если он пропадал, то на его розыск мгновенно пускались сразу несколько богов, среди которых выделялись несдержанный Арес и горделивая Артемида. Им ничего не стоило лишить жизни смертного, даже если нитям его судьбы ещё не пришёл срок по решению мойр.

Не в силах найти так нужный ему выход из сложившейся ситуации, Герпий обратился с мольбой к Гекате, предварительно положив живого щенка на алтарь. Как колдун, он имел один изъян, — он был слишком малодушен, чтобы убить живое существо. Хоть колдовство и требовало этого от колдунов и колдуний чаще всего в качестве жертвоприношения Богине-покровительнице колдовства для получения добавочной силы, но у Герпия не хватало твёрдости духа своими руками лишить кого-либо жизни.

Все, что он умел, он достиг только своими силами. Так, по крайней мере, считал сам Герпий. Ему удалось даже создать новое магическое существо, оказавшееся, к его несчастью, довольно смертоносной тварью. Перед тем, как его уничтожили совместными усилиями фаланги спартанцев и отряда илотов-пращников, василиск, так его назвал Герпий, убил больше двух сотен хорошо обученных воинов.

Богиня не заставила себя ждать и явилась, как только услышала мольбу-призыв своего любимого ученика.

— Говори, Герпий! Зачем ты обращался ко мне в мольбах?

— О Геката, прошу, помоги мне хоть раз, я ведь никогда не просил тебя ни о чем. Но сегодня молю: помоги!

— Говори, я слушаю тебя!

— Случилось так, что невольно я оскорбил богов-близнецов, сынов Нюкты, Гипноса и Танатоса.

— И как же так вышло?

— Я не принёс даров жене Гипноса, харите Парсифее. За это Танатос погубил Леонида и предупредил меня, что следующим буду я.

— Здесь я ничем не могу тебе помочь. Лучше тебе принести ей извинения и богатые дары! И знаешь, в последний раз я принимаю от тебя живое существо! — погладив щенка, поскуливающего от холода на каменном алтаре, произнесла богиня. — Ибо оно мне нравится!

— Богиня! — видя, что Геката слегка разгневана, пал ниц Герпий. — Я был вашим верным учеником всю свою жизнь! Неужели вы не поможете мне?

— Думаю, все-таки я помогу! — улыбнулась Геката, щекоча щенку пузико. — Если ты подаришь мне этого щенка. Он забавный!

— Он ваш, богиня! — ни секунды не раздумывая, ответил согласием Герпий.

— Подожди! У меня есть ещё одно условие! Ты принесёшь мне человеческое жертвоприношение. Мне нужен предатель Эльфиат, тот, что сдал персам путь прохода через Фермопилы.

— Х-хорошо, моя богиня! — несколько неуверенно ответил Гекате Герпий.

— Тогда слушай и слушай внимательно. Обмануть Танатоса было всегда просто, но до этого мало кто из смертных додумался. Танатос уносит в Аид только душу, оставляя тело. Но если на земле будет предмет, удерживающий душу человека на ней, то человек сможет возродиться. Так прошёл в Аид и вернулся Орфей. Он запечатал часть своей души благодаря своей музыке в лиру, сам не зная того. Все, что оставляет отпечаток души человека, может послужить как якорь для сохранения его жизни. Только это очень трудоёмкий процесс. Для Орфея послужила музыка как резонатор. Для тебя же послужит колдовство. Возможно, и то, что ты лишишься всей своей колдовской силы, когда разделишь душу.

— А как разделить душу посредством колдовства, богиня?

— Очень просто. Ты должен принести жертву. Ты должен убить человека, неважно каким способом. Я знаю, что ты не способен убивать, поэтому дам тебе подсказку и в последний раз помогу тебе. Даже если ты убьёшь человека, а в твоём случае твоя жертва — Эфиальт, не своими руками, я приму эту жертву и завершу колдовство. Твоя душа разделится на две части, и ты сможешь поместить часть души в любой предмет. Для этого используй слова: Enotita O psychi mou![1]

Когда колдовство свершится, ты сможешь спокойно отправиться вместе с Танатосом в Аид, так как сможешь вернуться в любой момент. А теперь мне пора, надеюсь, ты запомнил и выполнишь мои заветы!

Богиня Геката со вспышкой исчезла, а Герпий стал спешно собираться в дальнее путешествие. Для того чтобы завершить так необходимое ему волшебство, нужно было найти Эфиальта, который после предательства спартанцев мог скрываться где угодно.

Спустя день Герпий Омерзительный, используя практику поиска, которой его научил знакомый колдун-бродяга, нашел малийца Эфиальта, сына Эвридема, в Антикире, где проживал его старый друг Афенад из Трахина.

Герпий знал, что спартанцами была назначена большая награда за голову Эфиальту, и ему ничего не стоило подговорить Афенада затеять ссору с Эфиальтом. Но в последний момент рука Афенада дрогнула, и он не решился нанести смертельный удар, но зато решился Герпий — он заклятьем подчинил себе Афенада и заставил его выдавить жизнь из Эфиальта голыми руками.

Жертвоприношение состоялось — Геката послала ему знак, что приняла жертву. Теперь оставался последний шаг.

В тот же день Герпий достиг Спарты, где он подыскал себе предмет для создания якоря души. Этим предметом, словно в насмешку, Герпий Омерзительный выбрал статую Танатоса. Прибыв на площадь, где стояла эта статуя, он произнёс заклинание, данное ему Гекатой, и в тот же миг упал бездыханный на землю…

Где-то в глубинах Тартара двое богов усмехались, глядя на бессмысленное метание души безумного колдуна. Она навеки осталась заточённой в статую Танатоса. А Эфиальт, предатель, послуживший жертвой, стал одним из демонов, правящих ночными кошмарами. Так был создан первый крестраж, который так и не был использован.

[1] Разделись моя душа (греч.)