Серый Союз (джен)

Север. Нелюдимый край льда, суровых ветров и полярных огней. Именно здесь расположилось одно из сильнейших королевств Эрдарэя — Хардостал.

Нелегко в этих землях жилось коренным северянам, реварцам (а чего уж говорить про чужаков, редких пришельцев с юга!). Земледелием в Хардостале много не наживешь, так что людям приходилось охотиться, рыбачить или разводить животных. Другие же уходили в армию, а третьи — брались за ремесло: ковали оружие, обжигали глиняную посуду, шили и продавали теплую одежку, подбитую мехом, строили крепкие деревянные дома, переписывали книги и росписями украшали храмы. Таких мастеров на Севере любили и уважали, они редко страдали от нищеты. Но не все могли, да не все и хотели зарабатывать на хлеб честным трудом: не перевелись еще в Хардостале виртуозы другой древнейшей профессии, представителям которой добропорядочные люди обычно желали много всякой гадости…

Таков был Безымянный, прослывший вором до мозга костей. Да не абы каким, а очень избирательным. Трепетной любовью к книгам он заслужил свое второе, более известное прозвище — Книжник, — услышав которое, невольно вздрагивали хозяева больших библиотек и владельцы редких рукописей. Ну, а нездоровым интересом к тайным делам влиятельных господ, на которых жаловались обычные люди, вор здорово щекотал этим-самым господам нервы: тайная переписка с любовницей, документы о реальных доходах и не в полной мере уплаченных налогах или свидетельства бесчеловечного обращения с прислугой могли запросто исчезнуть, а затем всплыть в самом неподходящем месте. Очернить чье-либо имя, провернув интрижку с подброшенными компрометирующими документами, или, наоборот, помешать кому-то неугодную интрижку организовать, для него было делом излюбленным и привычным.

Конечно, очень многие желали бы свести счеты с этим худощавым длинноволосым монтермарцем⁽¹⁾, только вот подловить его давно уже никому не удавалось: Безымянный работал один, никогда никому не доверял, не держал связей больше недели (либо старательно их скрывал), обладал исключительным чутьем на неприятности и, Кувьен⁽²⁾ его подери, очень быстро от этих неприятностей убегал!

Вот так, припеваючи, воришка опустошал книжные полки и ящики письменных столов опротивевших ему богатеев, уже почти двадцать лет, и вошел в почтенный для того времени возраст. Немногим его современникам посчастливилось дожить до отметки в тридцать годиков, но Безымянному повезло: уже началась календарная зима, а это значило, что совсем скоро ему предстоит встретить свою, наверное, тридцатую весну.

Хорошее время, чтобы уйти на покой и посвятить остаток жизни любимому себе. Правда, главный скупщик краденных им материальных ценностей, имя которому Ирдари Талларк, заметно приуныл, когда узнал о решении своего надежного добытчика. Прощаться с Безымянным с прибылью от продажи антикварных вещиц, которые со всех концов Севера стаскивал Безымянный, он очень не хотел, а потому и предложил ему поделиться опытом с подрастающим поколением да оставить после себя хотя бы одного ученичка. Более того, Ирдари взял на себя труд найти на эту роль перспективную кандидатуру и за энной чарочкой хорошего вина уломал-таки Безымянного оказать ему последнюю услугу. Бывалый вор поступился нерушимым принципом "работаю один" и взялся за дело: за зиму он мог многому, очень многому научить своего преемника. Тем более, что предложенный ученик его вполне устроил…

* * *

Смеркалось. Под ногами хрустел снежок. По малолюдной улочке шагали двое: Безымянный, с удовольствием уминающий горячий пирожок, и его ученица, талантливая воровка Данторра. Ее тонкие губы всегда улыбались, острый носик украшала целая россыпь веснушек, а хитрый прищур и густые рыжие волосы добавляли девушке сходства с лисой.

— ...это было почти идеально: ладошку ты держала именно так, как я и хотел. Но! Одно огромное но! Ты до сих пор нервничаешь, ты боишься! Поэтому у тебя в последний момент рука и дрогнула, — комментировал последнюю их вылазку Безымянный, остающийся, впрочем, в прекрасном расположении духа.

— Как не бояться? Ты заставил меня брать у какого-то нервного мужика, который то и дело порывался обернуться! Я слышала о ваших законах и не желаю, чтобы меня прилюдно высекли!

— А, терпимо! — отмахнулся Безымянный, закинув за щеку последний кусок своего пирожка. — Для женщин и лиц, «знакомящихся» со стражами порядка в первый раз, меры значительно смягчили. Да и потом, я подрался бы, но тебя б в обиду не дал! А на будущее дам такой совет: в момент удара надо спину расслабить и сильно моргнуть. Дышать следует спокойно, носом, чтобы холодный воздух нутра не выжег. Еще в зубы неплохо чего-нибудь попросить — деревяшку, например. Сделаешь, как я сказал — много легче будет. И не смотри на меня так! При езде на лошади тоже надо знать не только как удержаться, но и как помягче упасть. Верно? — подмигнул ученице Безымянный.

— Верно, — вздохнула Данторра. — Может, не будем о печальном?

— Что ж, давай о веселом. На сегодня с уроками окончено — да здравствует свободное время! А с утра нас ждет кое-что новенькое.

— Чем на этот раз порадуешь? — заинтересованно глянула на него Данторра.

— «Мелкие карманные кражи» мы добьем в течение следующей недели, а на завтра предлагаю свеженькую тему. Назовем ее «Основы наглого грабежа». Научу тебя еще паре приемов по отвлечению внимания законных хозяев интересующих нас вещей. Хм, к слову о внимании... Ты ничего не теряла? — бывалый вор потряс перед носом ученицы её поясной сумкой.

— Эй! Ну-ка отдай! — отобрала она вещь.

— Ха-ха-ха!

— Очень смешно, — фыркнув, оскорбленная Данторра привязала сумку обратно.

— Я буду считать твое обучение завершенным, если однажды ты перехватишь мою руку, не дашь себя обобрать. Так что будь начеку!

Впереди показался пустырь, устланный искрящимся в лучах закатного солнца снегом. Высоко над головами путников голубело далекое чистое небо.

— Ээх, какой же день сегодня хороший! — воскликнул Безымянный, выдохнув целые клубы пара. — Погода замечательная.

— Вчерашняя экскурсия по крышам Вэйвкрага была очень интересной. Может, погуляем еще?

— С удовольствием! Давай на подпольный склад? Слыхал, Рэйарду пару дней назад привезли эльфийскую кольчугу и настоящее полотно кисти Джуй-Ли Мейсура, великого художника из восточных арфарских провинций⁽³⁾. Страх как посмотреть его картину охота!

— Пф, художник... Я хочу пройтись, а не топтаться у старого рисунка какого-то арфарца!

— Зря ты так о старике Мейсура. Впрочем, о вкусах спорить не буду. Не хочешь — как хочешь... Может, тогда в катакомбы? Я тебе недорассказал о тайных ходах прямо под Вейвкрагом! Там очень интересно погулять, если забыть о крысах и своеобразном запахе подземелья...

Упоминание о вездесущих грызунах Данторре почему-то не понравилось.

— Ну Безымянный, я живу в столице Хардостала уже третью неделю, а на Ревущем Утесе так и не была! — завела она старую песню. — Почему ты так не хочешь туда идти?

— Хотя бы потому, что сейчас нет ветра. А значит, нет и волн. Вся прелесть Ревущего Утеса именно в волнах, разбивающихся о крутые скалы!

— Но ты говорил, что сегодня пойдем точно! — напомнила она о недавнем обещании наставника, к чему робко добавила: — После Утеса я согласна и картины созерцать.

— В полезное русло бы твою упертость... Хорошо. Пойдем посмотрим, как едва булькает морская водичка, и побросаем в нее камушки, — сдался, свернув куда-то в проулок, Безымянный. — Заодно покажу тебе Праздничную улицу. Там недавно установили масляные фонари. Нигде в Хардостале их еще нет, а в Вейвкраге есть! — не без гордости заявил вор.

— Нет, не надо. Можно нарваться на патруль. Давай дворами?

— Улочки-закоулочки… Там смотреть-то не на что. Да и на плохую компанию можно запросто налететь. Толпа подвыпивших субъектов, вооруженная ломиками, похуже отряда стражников будет, уж поверь мне на слово.

— Но храбрый рыцарь ведь защитит свою принцессу? — Данторра, мило улыбнувшись, обняла плечо своего спутника и заглянула ему в глаза. Проведя с Безымянным чуть больше двух недель, очаровательная девушка сумела сделать его своим воздыхателем и многое, очень многое выведать о задушевном своего наставника. О его несбывшейся мечте — примкнуть к рыцарскому сословию — в том числе.

— А впрочем, от выпивох несложно убежать… — влюбленно взглянув на свою хрупкую подопечную, забывший обо всем Безымянный нежно провел рукой по ее талии. Большие темные глаза Данторры завораживали, а ее слова брали за живое.

Безымянный всегда сохранял холодную голову — в окружающих он привык видеть только врагов. Хоть недоверчивость и не позволяла неисправимому авантюристу создать семью либо найти друзей, подобные предосторожности не раз спасали ему жизнь. Правда, мелькающий в недалекой перспективе долгожданный отдых, прекрасная погода и обаятельная девушка, ничего не имеющая против романтики в свободное от дел время, на рассудке Безымянного сказались очень дурно. Опытный вор незаметно для самого себя сделался дураком, перестал замечать очевидное и подпустил человека, которого знал меньше месяца, близко. Слишком близко к себе.

— Я хотела бы проверить знание города. Можно, сегодня поведу сама?

— Вперед и с песней! Я следом пристроюсь.

Воровка уверенно петляла между крепкими деревянными домами и домишками, близко лепившимися друг к другу. На замечания наставника вроде «здесь лучше взять левее, проход дальше плохой» или «там живет злая собака» она внимания не обращала: сегодня у неё был свой план. И Ревущего Утеса он едва ли касался…

Наконец, впереди показалась знакомая ей подворотня.

— ...нет, ты совсем меня не слушаешь! Я же говорил, левее брать надо. Теперь такой крюк сделать придется! — возмущался, активно жестикулируя, Безымянный.

— Я… Прости, я заблудилась. Думала, сама дорогу найду.

— А если бы за нами гнались? Вчера мы заглядывали в эти края во время прогулки по крышам, так что местность запомнить было можно. Ну-ка, как отсюда вылезти? — Безымянный скрестил руки на груди.

— Побежала бы туда, — Данторра указала пальцем на забор, в котором была выломана доска.

— И попалась бы. Тупик.

— Туда? — неуверенно предположила девушка, посмотрев на лазейку под хлипкими воротами.

— А я-то думал, у тебя с инстинктом самосохранения все в порядке... — протянул ее наставник. — Прежде чем говорить глупости в следующий раз, вспомни, что кнут и каленое железо — это очень неприятно. Тупик.

— Бр-р-р... — поежилась Данторра. — Я не помню, мы слишком быстро мимо этого места прошли!

— Из этого двора есть только один выход. Знай свои охотничьи угодья, Данторра, как пять пальцев знай! Это ведь не просто слова, — сказал Безымянный, направляясь прямиком к подворотне, изначально бывшей целью его ученицы. — Когда-то я тоже наивно считал, что знания некоторых закоулков да умения перелезать через заборы мне вполне хватит для того, чтобы уйти от преследования. Покуда меня в угол не загнали. Что было дальше — даже вспоминать не хочу. Не повторяй таких же бездарных ошибок.

Уже повернув в узкий проход между заброшенными домами, Безымянный вдруг остановился. Его внимание привлекли несколько темных пятен на снегу и дорожка следов, делающая петлю и тянущаяся обратно, в темноту. Из глубины подворотни слышалось хриплое прерывистое дыхание. Вор настороженно осмотрелся, обнажил короткий кривой меч, который вопреки традиции носил на правом боку, и беззвучно шагнул вперед.

— Стой здесь и будь готова бежать. Проверю, что там, — шепнул он.

Через несколько шагов Безымянный увидел лежащего на земле человека. Внимательно осмотревшись, он медленно приблизился к едва живому мужчине. Неподалеку лежали еще пять тел. Следы и темные пятна были всюду.

— Тот, кто это сделал, еще здесь? — тихо спросил Безымянный, пристально всматриваясь в темноту.

— Нет. Ушел давно. П… помоги мне, — закашлявшись, прохрипел раненый.

— Сейчас, — еще раз убедившись, что кроме него и несчастных пострадавших тут никого нет, вор встал на колени подле лежащего и бегло осмотрел его.

"Какой же изверг так тебя искалечил? — подумал он, глянув на неестественно подвернутую ногу незнакомца и большой кровавый порез на его руке. Смертельных ранений, кажется, не было. — Как бы ты на костылях после этого не остался, брат... Я должен спешить," — Безымянный отсек лоскут от плаща беспомощного человека и занялся перевязкой. Руки его обагрились кровью.

— Ничего страшного. Сейчас дотащу тебя до лекаря, так что жить будешь. Долго, но хреново, — приободрил он раненого. — Данторра! Помоги осмотреть тех людей. Возможно, есть еще живые!

Однако девушка не двинулась с места.

— Отлично погуляли! — ворчал себе под нос, затягивая повязку, Безымянный. Пройти мимо слабого, замерзающего человека он не мог: таков был негласный закон Севера. Единственный закон, которому вор подчинялся. — Эй, эй, спать не вздумай! — Безымянный потряс неизвестного, который тупо глядел сквозь него, за плечо. — Поговори со мной. Ты видел, что тут про?…

На голову Безымянного обрушился тяжелый удар.

Попытавшись было схватиться за затылок, несостоявшийся спасатель пошатнулся и неловко рухнул ничком. Раненый, валявшийся около него, испуганно дернулся, завидев нависшую над собой знакомую фигуру.

— Нет, нет... Уйди от нас... — шептал он, лишь кончиками пальцев коснувшись рукояти меча Безымянного. Жалкая попытка к сопротивлению была пресечена пинком по запястью.

Появившийся из ниоткуда небрежно остриженный мужичок склонился над упавшим без памяти вором и, взяв его за горло, нащупал пульс.

— Жив, щучий сын! — проговорил он грубым голосом, взвешивая на ладони сосновое полено. — Долго же вы тащились... Я тут торчать уже замерз.

— Извини, Руфферд. Я была уверена, что после недели уговоров он поддастся быстро, но план едва не сорвался. Треклятый романтик... Пришлось уговаривать его этим путем идти, — равнодушно отозвалась Данторра.

— Признаться, удивлен, что ты сумела-таки провести этого травленого лиса. Как тебе удалось?

— Не твое дело, — хмыкнула воровка.

В ответ мужик противно похихикал.

— Знаешь, мне это, — он указал поленом на человеческие тела, валяющиеся чуть поодаль, — напоминает дешевый спектакль. Он скоро очухается да расскажет, как тут все было на самом деле, — Руфферд попинал Безымянного в бок. — И плакал ваш гениальный план.

— Да кто из вас, северян, поверит пьяному южанину с окровавленным кинжалом в руках?

— Уж в чем в чем, а в пьянстве Книжника никто не упрекнет...

— Вот ты сейчас это и исправишь, — коварно улыбнувшись, Данторра извлекла из поясной сумки и кинула сообщнику наполненную флягу. Открутив пробку, Руфферд почуял крепкий запах какой-то бормотухи. Головорез был падок на спиртное, но глотнуть это пойло он почему-то не решился. — Оружие возьмешь у него же. Замарать как следует не забудь. Повязки с той тушки снимешь, оставшихся в живых добьешь, — с выражением безразличия сказала девушка, двинувшаяся прямиком к Безымянному.

— А если твой герой удрать попытается? Еще раз тюкнуть?

— Довольно. Не смей причинить ему вреда. Не дай ему спрятаться, и все. От толпы ведроголовых и их верных собак не убежит.

— Одного не пойму: к чему все усложнять? Смотри, как лежит смирнехонько. Давай это, ножичком его? Раз и все...

— Это было бы актом милосердия с нашей стороны, — сказала, присев около наставника, Данторра. — Этот пес нагло совал свой нос в чужие дела и давно перешел все грани дозволенного. Мой лорд хочет, чтобы он понял, за что поплатится. Чтобы понял, от кого этот «привет». И чтобы за каждый миг позора моего господина заплатил сполна, — девушка достала из своей сумки крупную золотую монету с изображением картагана ⁽⁴⁾ и спрятала ее в кархору ⁽⁵⁾ Безымянного. Закончив, Данторра довольно улыбнулась, ласково погладила Безымянного по гладко выбритой смуглой щеке и тихо сказала: — Мы будем ждать тебя на площади, дорогой...

Руфферд наблюдал за сообщницей с выражением недоумения: о том, что себе напридумывали богатенькие наниматели, он даже не догадывался. Однако его недалекого ума хватило для осознания одной простой истины: золотую монетку, которая вот-вот окажется без присмотра, брать не стоит...

Данторра между тем встала, поправила одежду и как ни в чем не бывало направилась прочь из подворотни.

— Шевелись, я за стражей. Оставшиеся тридцать пять монет получишь, когда дело будет сделано. И скажу по большой дружбе: через недельку-другую в дверях тайных логов и убежищ появятся очень злые хозяева казенных мечей. Жди облавы. Только тс-с-с... — воровка хитро улыбнулась и прижала палец к губам.

— Сама-то вляпаться не боишься?

— Ты что? Как можно заподозрить меня? — девушка округлила глаза и опустила плечики, изображая саму невинность. На лице ее, однако, вновь показалась ухмылка. Еще несколько шагов, и Данторра растворилась в сгустившемся сумраке приближающейся ночи.

1) Монтермар — маленькое воинственное государство, расположенное неподалеку от Поющих Песков. Его жители отличаются сухим легким телосложением, смуглой кожей, каштановым цветом волос, характерным профилем (узкий нос с благородной горбинкой) и, что самое главное, неукротимым темпераментом. Безымянный действительно был монтермарцем. По крайней мере, любой, кто встречался с ним, считал именно так.

Вернуться к тексту

2) Кувьен в языческом Хардостале и других государствах Севера — белый волк, воплощение зла. Создатель чудовищ, он же хозяин и мучитель душонок умерших грешников.

Вернуться к тексту

3) Арфар — огромная территория, занятая дикими степями, лежащими к востоку от Монтермара. Арфарские просторы заселены множеством кочевых племен, подчиняющихся воизаку, хозяину. В восточных провинциях, пригодных для земледелия, арфарцы перешли к оседлому образу жизни. Там процветают торговля и искусство.

Вернуться к тексту

4) картаган — огромный кабан с загнутыми почти в кольца клыками. Символ одного из шести герцогств соседней империи Иррау.

Вернуться к тексту

5) кархора — теплая кожаная перчатка без пальцев. Для работы в самый раз.

Вернуться к тексту