Eyes of the Tiger (джен)

Меня часто спрашивают, какой раунд был самый тяжёлый в моей карьере. И я всегда отвечаю одним и тем же ответом: все. Если ты выходишь на ринг, не бывает легких раундов, как и легких побед. Каждый раунд — это кровь и пот, тренировки и лихорадка боя. Многие удивляются такому ответу, но я не вижу ничего удивительного в этом.

Я помню каждый свой бой, каждый свой раунд. Помню, так как забыть то чудовищное напряжение, которое каждый раз давило меня в пол ринга, невозможно. После первого боя с Лэнгом, который я проиграл, потеряв титул чемпиона, Аполло сказал мне, что за два боя с ним выражение моих глаз не менялось. У меня были глаза голодного до драки тигра. А в бою с Лэнгом их не было. Я растерял вкус крови, относительно лёгкие победы выбили меня из колеи.

Я так и не признался Аполло, что не знаю, как у меня получилось его побить. Наверное, тогда был самый тяжёлый раунд. Нет, даже не раунд, а самые тяжёлые десять секунд в жизни!

В первом нашем бою было ясно с первой секунды, что титул чемпиона при нем. Конечно, я дрался и дрался ожесточённо. Лишь много лет спустя он признался мне, что никак не ожидал такого мощного удара, который свалил в его первый нокдаун в жизни. Но бой был его, в этом я не сомневаюсь.

Во второй раз, когда мы встретились на ринге вновь, каждый раунд был как последний, но лишь последние десять секунд все решили. Почему я поднялся раньше него? Я не знаю. Но уж точно не из-за глаз тигра, голодного до драки. Я голоден до драки был всегда, даже сейчас, когда последний гонг моего последнего боя отзвучал.

В бою с Лэнгом я был растерян и подавлен до начала первого раунда. В раздевалке умирал Микки, человек, который отдал все, чтобы сделать меня боксёром. Как жаль, что я поздно это уже понял. Может быть, Микки и хотел уберечь меня, подставляя под меня купленных бойцов, но он немного перестарался. Я слишком расслабился и получил по заслугам. С того самого момента я понял, что нельзя отказываться от борьбы, нельзя расслабляться. А может, мне это сказала Андриан?

Второй бой с Лэнгом был выполнен на классе. Кроме, разве, третьего, ставшего последним, раунда. Я нашел слабость соперника и воспользовался своей выносливостью, которую во мне воспитали два мастера бокса — Микки и Аполло. В итоге я вернул себе чемпионский титул, но не скажу, что бой был лёгкой прогулкой.

После смерти Аполло в бою против советского боксёра-любителя Ивана Драго, я ввязался в авантюру и, отбросив чемпионский титул, отправился мстить в Москву. Поразительно, но человек, против которого я дважды выходил на ринг, стал мне не просто другом, а семьёй.

Тот бой был страшен. Удары советского боксёра были воистину смертоносны, и как я их выдержал, я до сих пор не знаю. С огромным трудом, лишь усилием воли держась стоя, я победил.

Но этот бой сокрушил меня, он лишил меня ринга. Мои жалкие потуги с Томми Ганном были воистину крахом моей боксёрской карьеры.

Даже бой с Диксоном ничего не отменил. Тигр умер, хоть и хочет все ещё драться.

Надеюсь, из сына Аполло, Адониса, выйдет лучше боксёр, чем был я.