Начинка для пирога (гет)

Вторую годовщину победы над Вольдемортом отмечали в «Норе» — старинном пристанище семейства Уизли. По такому случаю Билл и Флер приехали из «Ракушки», Чарли сумел выбраться из Румынии, Джордж вылез с чердака, где сидел почти круглосуточно после смерти Фреда; даже Перси, оторвавшись от дел, прибыл из Лондона.

Явились, разумеется, и Гарри с Гермионой — им даже не пришлось отпрашиваться из Министерства, потому как день этот повсеместно стал выходным в магическом мире.

Не было только Рона и Джинни. Как сообщила Гермиона удивленным мистеру и миссис Уизли, те готовили какой-то сюрприз и потому, весьма вероятно, должны запоздать.

Молли поджала губы с неодобрением, мол, не слишком-то прилично опаздывать в такой день, но в конце концов махнула рукой и принялась накрывать на стол — время почти семь, а блюда еще не выставлены.

Гермиона и Флер тут же бросились помогать ей, в то время как Гарри и Биллу было доверено разложить приборы.

Ровно в семь пятнадцать все расселись в саду.

Миссис Уизли постаралась на славу, наготовив столько блюд, что они с трудом поместились на стол. Были там и баклажаны, фаршированные оливками с сыром и запеченные до хрустящей корочки, и сливочный суп с курицей, и рис с тушеными овощами, и сладкое тыквенное печенье, и большая яблочная шарлотка, и крепкий гранатовый пунш, который Флер, не питавшая особенной страсти к готовке, привезла из Франции.

Но главным украшением праздника стали два огромных пышных пирога с мясом, грибами и овощами — круглой формы, золотисто-румяные, они источали такой соблазнительный аромат, что слюнки потекли даже у Перси, который терпеть не мог домашней стряпни.

Тем не менее, пироги эти испекла вовсе не миссис Уизли — благодарить за них стоило Гермиону, которая так и зарумянилась от гордости, наблюдая, с каким аппетитом уминались шедевры ее кулинарии.

— Надо же, Гермиона, как вкусно, — удивленно произнесла миссис Уизли, словно бы не вполне верила, что будущая невестка способна приготовить что-то съедобное. — Ты сама их сделала?

— Почти, — смущенно улыбнулась Грейнджер. — Мне Гарри еще помогал.

— Гарри? — вытаращила глаза Молли. — Гарри, ты тоже умеешь печь пироги?

— Немножко, — скромно ответил Поттер, надкусывая хрустящую корочку.

— Ну, ребята, вы молодцы, — с восхищением сказал мистер Уизли, уминая второй кусок. — В жизни не ел ничего вкуснее! — и, перехватив суровый взгляд жены, сконфуженно замолк и продолжил жевать.

Выпечку Гермионы нахваливали все без исключения. Миссис Уизли, правда, не пришла в восторг от того, что Грейнджер превзошла ее в искусстве кулинарии, но в конце концов и сама съела не один кусок, настолько был изумителен вкус — между двумя тонкими слоями хрустящего теста располагались грибочки, золотистые ломтики картофеля, ароматные кольца лука, красные и желтые помидоры и такая нежная говядина, какой никто из присутствовавших прежде не пробовал.

Гарри с Гермионой, разумеется, тоже не могли удержаться от искушения отведать собственного лакомства, и часам к восьми от двух больших пирогов осталась только пара кусочков, прочие же блюда стояли почти нетронутые. Только тогда все вспомнили про Рона и Джинни.

— Ну и где эти негодники? — возмутилась Молли, поглядывая на часы. — Сейчас уж солнце зайдет, а они до сих пор не явились! По-моему, это верх неприличия — так опаздывать!

— Не волнуйтесь, они уже здесь, миссис Уизли, — с мягкой улыбкой заверила Гермиона.

— В самом деле? — прищурилась Молли. — И чем они заняты? Лежат в носу ковыряются? Зовите же их сюда, да поскорей!

— Но они уже здесь, миссис Уизли, — терпеливо повторила Гермиона.

Молли с подозрением огляделась по сторонам, но не увидела ничего, кроме травы, кустов и деревьев.

— Вот здесь, миссис Уизли, — подсказала Гермиона, вкладывая в ее руку кусок пирога.

Молли непонимающе хлопала глазами, после чего перевела взгляд на столь же озадаченного мужа. Остальные выглядели не менее удивленными — все, кроме Гарри, который вдруг усмехнулся.

— Резать их было непросто, — сказал он, весело сверкая глазами. — Особенно Рона — у него очень жесткое мясо. Впрочем, в запеченном виде оно вполне ничего.

Удивленные взгляды сменились на ошарашенные, миссис Уизли поджала губы:

— Флер, деточка, мне кажется, твой пунш слишком крепкий — мы тут все опьянеем, а ведь завтра кому-то на работу с утра. Гарри, милый, может, тебе прилечь? И тебе, Гермиона. По-моему, вы уже перебрали.

— А Джинни, — продолжал Поттер, с кровожадной улыбкой поигрывая столовым ножиком, — кажется, слегка испортилась, пока мы занимались Роном, но мне было очень приятно ее разделывать. Личные счеты, понимаете ли. После того, как я узнал, что она сотворила, я захотел съесть ее мозг, ее черное сердце. Но знаете, что забавно? Мозга в черепушке не оказалось — как и у Рона. Хотя для вас это, конечно, не новость. А сердце, кстати, было довольно вку...

Тут из-за стола поднялся мистер Уизли.

— Хватит, — твердо произнес он, посмотрев на Гарри и Гермиону с нескрываемым гневом. — Думаете, это смешно? Думаете, подобные шутки сегодня уместны? Даже если вы перебрали, это не оправдание вашему поведению. Предупреждаю первый и последний раз: либо вы прекращаете этот балаган и идете в дом отсыпаться, либо мне придется выставить вас ко всем...

Шлеп.

На тарелку перед ним плюхнулось нечто, что мистер Уизли поначалу принял за склизкий комок сарделек, однако миссис Уизли пригляделась более внимательно и в следующую секунду испустила такой вопль, что четверо братьев Уизли вздрогнули, а Флер, тоже рассмотревшая предмет всеобщего отвращения, немедленно принялась извергать только что съеденный ужин.

Гермиона со спокойной улыбкой застегнула бисерную сумочку и вытерла руки о мантию.

— Пирог с кишками — как-то не комильфо, согласитесь, — пояснила она, наслаждаясь одинаковым выражением ужаса на лицах собравшихся. — Вот я и запихала их в сумочку.

— За... зачем? — выдавил Перси, бледный, как полотно.

— Вы сами знаете, зачем, — никто так и не понял, сказал это Гарри, или прошипел.

Взяв с тарелки один из оставшихся кусков пирога, Поттер откусил от него напоследок, бросив остатки на стол, после чего, пока Уизли не успели одуматься, схватил Гермиону за руку, и они трансгрессировали.

* * *

Поначалу казалось, что после победы над Вольдемортом дела пошли на поправку. Хогвартс отреставрировали, дементоров убрали из Азкабана, Гарри и Гермиона поступили на министерскую службу, и все вокруг видели в них героев; старших Грейнджеров вернули из Австралии в полном здравии... Все было хорошо.

Гарри думал, что любит Джинни, Гермиона встречалась с Роном и никогда особенно не возражала против перспективы вступить с ним в брак.

Пока однажды не подслушала разговор Рона с сестрой.

О, она вовсе не собиралась подслушивать их намеренно — прежней Гермионе, Гермионе-дурочке, и в голову не могло такое прийти. Нет, тогда это вышло случайно.

Рон и Джинни говорили о многом — о состоянии Гарри, про которое он даже не знал, но прекрасно знало семейство Уизли и всеми способами пыталось к нему подобраться; о приворотных зельях и прочих омерзительных штуках, использованных по совету матери; о тайном приказе Дамблдора шпионить за Избранным и наследницей Равенкло, последней в своем роде, с большой примесью маггловской крови, но единственной, кто имеет право на фамильный замок в Шотландии.

Кроме того, Гермиона узнала, что еще летом перед четвертым курсом миссис Уизли украдкой напоила ее и Гарри зельем, которое навсегда лишило их возможности иметь детей. Молли мечтала, чтобы все богатства достались ее отпрыскам, а Гарри и Гермиона умерли без потомства — и, возможно, гораздо раньше, чем предполагали.

Молли мечтала спать в постели, в которой почивала некогда сама леди Ровена.

Но у Гермионы созрел иной план.

* * *

Замок Равенкло, что располагался в горах Шотландии, хранил в себе холода многих зим, но к приходу хозяев эльфы жарко натопили камин, и в гостиной стало тепло и уютно.

Со смехом вспоминая приключения минувшего вечера, Гарри и Гермиона распили бутылку вина, после чего долго предавались любви на полу, заваленном одеялами.

Еще недавно на этих одеялах они разделывали Рона и Джинни; ткань насквозь пропиталась кровью — почти просохшая, она, тем не менее, до сих пор источала свой особенный запах, напоминавший о море, охоте, жестоких сражениях и давних временах, когда маги приносили людей в жертву драконам.

Запах крови возбуждал и пьянил, заставляя их вновь и вновь бросаться друг на друга, как дикие звери, — рыча, кусаясь, путаясь в волосах.

В такие моменты Гарри с Гермионой и сами ощущали себя драконами — могучими и грозными, чей рев обращает в бегство любого врага. В такие моменты их не страшило ничто на свете.

Незапланированного потомства тоже можно было не опасаться: по милости Уизли они навсегда утратили эту возможность.

А еще в подвале, в ванной со льдом, их дожидались остатки толстого Дадли Дурсля — это означало, что в ближайшие пару дней никто не останется без обеда.