Что угодно (гет)

Началось всё из-за моей глупости. В свои двадцать я умудрилась ни разу не влюбиться. То есть парни, конечно, в моей жизни были. Для всяких разных нужд. Ну, там списать контрошку, сходить в киношку… Заняться жарким сексом, пока родители на даче. Но вот так, чтобы трясло от одного взгляда на субъект мужеского пола, чтобы не спать ночами и мечтать прожить «долго и счастливо» с одним-единственным… Нет, никогда. И тут на шумном, многолюдном, просто безбашенном отмечании дня рождения однокурсницы я увидела Михаила. Он приходился Нинке дальним родственником. Как она выразилась, когда я провела допрос третьей степени, «двоюродным плетнём её забору».

Михаил опоздал, к моменту его появления мы уже вовсю веселились. Нинка, принимая его поцелуй и букетище роз, просто крикнула: «О, Миха! Пасиб! Гоу в тусняк!» Выглядел он — зашибись, двигался и танцевал — дважды зашибись! Все наши девицы сразу положили на него глаз, а он смеялся, шутил, охотно с ними болтал, но аккуратно снимал шаловливые ручки со своего божественного тела.

Я захотела этот прекрасный мужской экземпляр в своё полное владение с той самой волшебной первой минуты: увидела его и поняла — всё, пропала! Ближе к полуночи моё желание окрепло, пустило корни и вырвать его не было уже никакой возможности. Наверное, это была она самая… любовь с первого взгляда.

Как разумный и опытный охотник, я не стала переть напролом и хватать дичь в процессе брачных танцев. Хотя очень хотелось. Вы не представляете, как хотелось прикоснуться, а лучше вцепиться в его широкие плечи, залезть ладошкой под расстёгнутую рубашку... Но я выжидала, наблюдала, собирала информацию... Дособиралась.

Где-то около часа ночи, когда почти все присутствующие упились в зюзю, а соседи прекратили бесполезные взывания к совести и пообещали вызвать полицию, я увидела, что Михаил, кивнув какому-то мелкому блондинистому прыщу, направился к выходу. Испугавшись, что Мужчина Моей Мечты сейчас исчезнет, а я его так и не... Хм, не потрогаю, а вы что подумали?

Так вот, испугавшись, я кинулась за ним вслед. Михаил же совершил ловкий манёвр с разворотом и вместо прихожей направился в гостевой туалет. Я резко затормозила. Чёрт, не хватало ещё, чтобы он застал меня подглядывающей за тем, как он нужду справляет… Хотя увидеть кое-что мне бы о-о-очень хотелось…

Мои размышления и мечтания вблизи «комнаты для удобств» прервал тот самый Прыщ, который весь вечер вместе с нашими девчонками отирался около Мишеньки. Это белобрысое недоразумение слегка толкнуло меня, пробормотало: «Под ноги смотри!» и шмыгнуло в туалет, куда чуть раньше зашёл Михаил. Первая мысль, которая пришла мне в голову: Прыщ не знал, что в туалете кто-то есть и сейчас вылетит оттуда пробкой. Однако прошло несколько секунд, а из-за двери никто не появился. Я опешила. Оглядываясь, как партизан в негустом ельнике, я подобралась к двери загадочного санузла. В голову мне пришла вторая мысль, нехорошая, очерняющая идеальный образ Моей Мечты: Прыщ распространяет наркотики — в то, что наркотики может распространять Михаил, верить мне упорно не хотелось — и сейчас мой идеал мужчины закупается дозой недозволенного зелья. Реальность оказалась лучше ожидаемой… или хуже… Это как посмотреть, блин блинский! Эти придурки не закрыли дверь на задвижку, и в довольно приличную щель мне удалось разглядеть, как Практически Уже Мой Мужчина целует Прыща… Взасос.

Ноги мои подкосились, в ушах возник непонятный гул, а нормальные звуки исчезли напрочь. Отчего? Кто его знает... может, от краха мечты, может, от того, что Нинкин бойфренд добрался-таки до музыкального центра и как раз включил свой любимый Rammstein. Я пыталась не верить своим глазам — впервые влюбилась, впервые захотелось бежать за парнем на край света, впервые захотелось не только весело провести немножко времени, но заполучить его всего, целиком, в полное своё владение, а он… А он!

Я не ревела. Я сидела на полу и тупо таращилась в стену. Вот кто сейчас клеит на стену обои с розочками, а? Бледно-жёлтые обои с розовыми розами, что за баян?

Мои печальные размышления о полном отсутствии вкуса у хозяев таких омерзительных роз и о том, куда катится этот мир, прервал громкий стук в дверь. Ни Нинка, ни кто-то из её гостей в холл не вышел — всё-таки Rammstein после ящика водки, это жесть — а стук в дверь перешёл в стадию «трещал косяк, железо гнулось». Поэтому я, как единственный вменяемый представитель человечества в этой квартире, кое-как поднялась и отправилась впускать войско соседей-мстителей. А чтобы не только мне было плохо, по пути со злостью пнула дверь в туалет. Оттуда раздалось недовольное мычание. «Так не доставайся же ты никому!»

Прошло три недели с Нинкиного дня рождения, а моё сумасшествие не проходило. Везде мне мерещился Михаил. Я поняла, наконец, каково это влюбиться по-настоящему. Безнадёжно, нелепо, в человека, который тебя полюбить не может, потому что… никак не может! Я впервые поняла девочек-фанаток, влюблённых в своих кумиров. Хотя, кажется, у них шансов соединиться с объектами страсти намного больше, чем у меня. Уж лучше б я влюбилась в э-э-э… в мистера Дарси! Или в Эдварда Каллена вот тоже можно. Безнадёжность тоже была бы, но не такая безнадёжная. Воображаемые люди, воображаемая любовь… прочитал книжку, положил под подушку и спишь вместе с возлюбленным. А я? Что мне делать?

Я крепилась три дня, на четвёртый прижала Нинку к стенке и выпытала о Михаиле всё. Выжала подружку как лимон!

«Двоюродный плете... тьфу! Двоюродный брат».

«Двадцать пять».

«Родители с бабками. Не бедные, то есть».

«То ли Оксфорд, то ли Кембридж, то ли Беркли, а может быть, и Принстон... Короче, чего ты ко мне пристала, Владка? Что-то крутое в Англии! Принстон, точно Принстон!». Тут мне захотелось Нинку стукнуть линейкой по лбу, но я мужественно подавила несвоевременное желание искоренить географический кретинизм подруги.

«Раскручивает собственный бизнес: может быть, реклама, может быть, пи-ар, может быть, маркетинг, а может, наоборот, консалтинг...» Нинка снова сомневалась.

«Не женат». Ну ещё бы! Это мы как раз понимаем.

«Постоянной девушки нет». Ха!

«Друзей полно». Три раза — ха!

«Периодически на него «находит», и он начинает активно тусоваться. Вот и ко мне на днюху завалился поэтому». Эх, знает ли двоюродная сестрица, как именно Мишенька любит «тусоваться»? И у неё на «днюхе» в том числе?

«Умён, как чёрт». Поэтому Нинка его побаивается.

«Номер его телефона? Нет, нет, нет!» Нинка поклялась не давать его девицам и клятву нарушать не собирается, ибо смотри пункт выше. Девицам? А о парнях он не предупреждал? Тридцать три раза — ха!

Мне очень хотелось спросить, знает ли Нина о нетрадиционной ориентации братца, и вообще — это тайна или как? Но не хотелось получить холодный ушат сочувствия. К тому же, если б моя подружка знала какой-нибудь компромат, то выложила бы, не задумываясь, в этом я не сомневалась. Ибо Нинка была весёлая болтушка — раз, не злобная, но злостная сплетница — два, и вообще базар не фильтровала — три, четыре и пять. И никакой страх перед двоюродным братом не смог бы его защитить от пикантной информации в Нинкиной интерпретации.

Хотя в конце разговора Нина меня удивила — перестала нести чушь и ржать как ненормальная и серьёзно так сказала: «Ты осторожнее с ним, Владка. Наревёшься от него, дурочка. И хорошо, если просто наревёшься».

Нет, чтобы мне прислушаться тогда к подружке, а? К тому же я подозревала, что знаю намного больше Нинки причин порыдать по поводу Михаила Беловольского. Но я не хотела об этом думать. «Увяз коготок, всей птичке пропасть...» Как есть дурочка.

...Но три недели с эпической встречи со своей Первой и Предположительно Последней Любовью я держалась. Мучилась от бессонницы, изводила себя мыслями о том, как всё безнадёжно, нелепо и тупо, но держалась. А потом — будь проклята моя тяга к прекрасному! — я согласилась сходить с младшим братом-интеллектуалом в театр. В общем-то, это было случайное мероприятие и для меня, и для него. Димка хотел произвести впечатление на очередную подружку, такую же интеллектуалку как он сам, и пригласить её не на блокбастер с попкорном, а на Истинно Культурное Мероприятие. Девчонка заболела и пойти не смогла. Билеты Димке было жаль, поэтому палочкой-выручалочкой стала я. Спектакль назывался «Двенадцатая ночь».

Теперь понимаете, откуда эта бредовая мысль появилась у меня в башке? «Любовь не отступает и не ждет!»

После спектакля я металась по своей комнате и думала, думала... О да, да,да, мой Шекспир! Ведь Виола смогла, переодевшись в юношу, быть рядом с возлюбленным? И всё кончилось для неё хорошо. В тот момент, когда я обдумывала свой безумный план, я совсем забыла, что герцог Орсино геем не был.

«Мой мальчик, ты твердил мне много раз,

Что я тебе милей всех женщин в мире...»

Однако ж идея прочно втемяшилась в мою голову. Меня не останавливало то, что любой нормальный человек обычно легко отличает девушку, переодетую в парня, от парня как такового. Не останавливало то, что в своём нормальном девичьем виде юношу я ничуть не напоминала. Не останавливало даже то, что я прекрасно понимала — мужчину от женщины отличает не только внешность. Меня несло, и остановить меня могли только танки. Хотя и это вряд ли...

Всю ночь после спектакля я обдумывала свою бредовую затею. Не любит девушек? Представим ему парня. А уж там! Что будет «а уж там», моё избирательное воображение предусмотрительно пропускало и играло фонтанчиками предвкушения безоблачного счастья с любимым. Главное, создать условия, подготовить почву, завоевать симпатию, вызвать возбуждение, а потом огорошить милого фразой: «Вот видишь, а ты и не подозревал!» И он радостно и охотно сменит ориентацию на единственно правильную! Просто же! Мда-а, все великие провальные планы наверняка разрабатывались ночью в односпальных кроватях, зуб даю!

Впрочем, когда влюблённую девушку останавливало что-то невозможное? Вот то-то и оно!

Ролевая модель у меня была — разлюбезный братец. Шмотки тоже можно позаимствовать у него — будут великоваты, но это и лучше. Что-то нужно сделать с мордахой, но без косметики и она за мальчишечью сойдёт. Волосы? «Резать, не дожидаясь перитонита!» Шевелюру мне жаль, конечно, но рыжая пакля до пояса украшает мальчиков только в аниме. Основная проблема при преображении — фигура... Хотя, чего уж... Грудь у меня невелика, к тому же можно подыскать специальный корсет... или бинтами её, бинтами! Бёдра затяну в дурацкое утягивающее бельишко. Точно! Заодно и задницей вилять меньше стану — в утягивающих штанцах попкой не повиляешь... Рост для парня не внушительный, но если вспомнить с каким прыщом целовался Мой Идеал в туалете Нинкиных родителей... Да!

Ладно, с внешним видом худо-бедно я поработаю, но где, блин блинский, я Мишеньку цеплять буду? Не подкатывать же мне к нему на улице? Офис тоже не годится... И по-семейному меня никто не представит... Вообще, хорошо бы было, чтобы о моей авантюре никто не знал. Ещё чего доброго — испорчу моему возлюбленному репутацию, а мне ведь с ним еще детей растить!

Детей... Вот представьте, до чего я додумалась! Что значит «богатая девичья фантазия»... И вроде идиоткой-то никогда не была... Дальнейшие события опровергли это, и так спорное, утверждение.

Целый день мне потребовался для подготовки — на учёбу я забила. Одежда, парикмахерская, где мастер смотрел на мои волосы, как умирающий гладиатор на голубое небо Рима, повторный допрос Нинки... Нинка как гладиатор на меня не смотрела, нет. Она выразительно покрутила пальцем у виска, но выдала все явки Беловольского, приговаривая: «Ну и дура же ты, Владка, трындец, какая дура. Нет! Номер сотового не дам! Он меня убьёт, тебя убьёт, потом снова меня... Нет!» Смешная, честное слово! Как утопающий за сдувшийся круг, держалась за тайну телефонного номера, при этом слив мне названия любимых клубов, баров, ресторана... И даже сорт вискаря, который Мишутка «оченно уважает» выдала. Но ничего! Вот очарую Беловольского своими затянутыми в трикотажный панцирь ягодицами, и он мне сам этот номер выложит. Печёнкой чую, что выложит! Умолять будет, чтоб записала... записал... Блин!

Короче, дурацкое дело не хитрое: вечером я разглядывала плоды своих усилий. В зеркале отражалось нечто.Честно, на парня я похожа была не очень, впрочем, как и на девушку. Из меня вышло существо бесполое.

Стрижка полубокс открывала лоб и делала меня моложе — кстати, если пойду отлавливать милого в бар или клуб, не забыть прихватить собой паспорт! — скулы выделялись, глаза казались больше.

Я придумала, как зрительно расширить свои плечи — просто отпорола огромные подплечники с любимого, но чертовски уже винтажного маминого жакета и пришпандорила их к рубашке. Рубашку пришлось покупать, так как Димкин гардероб не оправдал моих ожиданий: оказалось, что мой братец вымахал в такого дубину, что рукава его сорочек свисали мне до колен, а на свои ноги в его штанах смотреть было больно. Да ещё и упала я, запнувшись о брючину. Кошмар!

Стиляжьи мужские брючки пришлось срочно добывать у тёткиного мужа, тощего, вредного типа с чрезвычайно богатым набором модного и недешевого барахла. Поверх рубашки с вшитыми «плечами» пришлось натянуть жилет того же происхождения, что и брюки... В общем, выглядела я как хипстер — претенциозно и немножко смешно. Эх, если Михаил предпочитает брутальных обладателей мышц, моим планам — капец, причём ещё до начала их осуществления.

Я повертелась пред зеркалом и так и этак, придумывая, что ещё можно исправить в моём облике. Взъерошила короткие волосы, втянула щёки, нахмурила брови, пошире расправила плечи и попыталась пройтись походкой, подсмотренной у брата. Да-а-а, в освещенном месте за юношу меня может принять только инопланетянин, да и то — негуманоид, да и то — только-только прилетевший на Землю. Но вот если в помещении или на улице будет полумрак, а лучше — темнота... «А лучше вообще черным-черно», — ехидно подсказал голос в моей голове. Я на него шикнула, признала свою внешность удовлетворительной и погрузилась в раздумья: нужно было определить место охоты. Желательно, полутёмное и с большим количеством виски, желательно, именно того сорта, который предпочитает Беловольский. Чтоб наверняка. Не отступать же теперь?

Как говорит бабушка, «охота пуще неволи». Вот точно, это про меня.

«Загнать зверя» удалось лишь через неделю. Родственники только косились на меня, когда я почти каждый вечер отправлялась «куролесить», по меткому выражению братца. Но раньше я не злоупотребляла терпением и хорошим отношением родителей, и мне мой загул пока прощали.

«Детка, осторожнее там!» — напутствовал папа, а мама выразительно демонстрировала мне мобильник.

«Буду осторожнее звонить!» — уже привычно прощалась я с домашними и отправлялась на охоту.

Всю неделю я не только пыталась встретиться с Михаилом, но и оттачивала свою «мужские» внешность и манеры. В первое время за парня меня не принимал никто — даже пьяный в дупель мужик в очках и с внешностью безумного профессора принялся объяснять мне, почему девушкам вообще, а мне в частности не идут брюки.

К концу недели я могла похвалиться двумя предложениями заняться горячим лесбийским трахом и одним приглашением на белый танец от пьяненькой девушки, которая узнав, что я не «няшный Кен», а существо того же пола, что и она, покраснела, округлила глаза, смущенно извинилась и, кажется, протрезвела. Вершиной моей карьеры я могла считать любопытное обещание «хочешь, я отсосу у тебя, малыш?», поступившее от мужичонки неопределённого возраста. Именно его пошлая инициатива, проявленная в полутёмном зале клуба, среди толпы и шума-гама, ненужная и в любое другое время вызвавшая бы омерзение, вселила в меня надежду. Всё, Беловольский, я тебя сделаю!

Всю эту «охотничью» неделю я нервничала. Ночами, и так ставшими короткими из-за моей клубной жизни, я почти не спала. К субботе я заметно похудела, скулы обострились, а глаза ввалились и лихорадочно поблёскивали, конечно, когда не прятались в опухшие от слёз и недосыпа веки. Димка шутил, что если любовь так изменяет девушку, то ему она и на фиг не нужна. Я переспрашивала, отвешивая ему подзатыльник: «Девушка?» Братец ловко уворачивался и отвечал: «Любовь!»

Всякие-разные мысли о Михаиле не покидали меня. Всё ж интернет — великая вещь, а социальные сети — хуже всякого сплетника. Всё свободное время я потратила на поиски дополнительной информации о моём кумире.

Гимназию Михаил Беловольский окончил с медалью, поступил в Принстонский университет... Ого, а я Нинке не поверила! Фирма, в которой он занимает нехилую должность, занимается маркетингом и рекламой. Принадлежит она Михаилу или кому другому, не поняла, но как раз это мне не было важно.

В сети оказалось немало фоток Беловольского: на некоторых он был с парнями, на некоторых — с девушками, но чаще всего он позировал один. Собственные странички в соцсетях у Михаила были, но как раз на них сведений о Беловольском почти не было. Скрытный, блин! Инфу пришлось выскребать по крупицам из разных источников. И человек, которого я узнавала таким образом, чрезвычайно мне нравился — через несколько дней блуждания по сети я влюбилась в Михаила Александровича Беловольского ещё сильнее. И я никому бы не призналась, ибо даже себе признавалась в этом с трудом и только накрывшись одеялом с головой, но если б Беловольский оказался не просто любителем особей своего пола, но и последним подонком, убийцей, маньяком или даже предателем Родины, я всё равно не отказалась бы от шанса его заполучить. Малюсенького шанса, микроскопического шансика. Я сама себе удивлялась, ведь это я, я! Разумная и прагматичная девица, которая даже в любимом магазине в день распродажи со скидкой в девяносто процентов устанавливала для себя правила... Грустно и немного страшно было осознавать, что все мои принципы летят к чертям. Дьявол в аду, наверное, потирал копыта, ожидая к себе в гости мою душонку.

К счастью, мои тренировочные и поисковые мероприятия подошли к концу, и наступил час решительной атаки. Источником разведданных опять послужила опытная шпионка и «наш человек» Нинка, поэтому к субботе я сузила свои охотничьи угодья до одного клуба.

В «Каперне» я бывала и раньше, место мне нравилось. Днём заведение работало как бар, вечером хозяева хитрым способом передвигали стилизованные деревянные перегородки, и относительно небольшое «дневное» помещение увеличивалось в несколько раз. «Каперна» наполнялась народом ближе к ночи, но, впрочем, и вечером не пустовала. Музыкальная часть вечеринок в этом клубе мне не очень нравилась, в моём представлении диджейский вариант хауса не монтировался с тяжелыми дубовыми лавками и столами, солидными деревянными «яслями», разделявшими зал на зоны. Однако по субботам и воскресеньям программа обещала «живую» музыку, и я была не против послушать кого-нибудь поинтереснее местного диджея. Хотя о чём это я? Меня ждала иная прекрасная цель. Михаил Александрович Беловольский. Sic!