Инстинкты (гет)

    Воздух в помещении целиком состоял из трупной вони и холода. Джон давно к нему привык, но запах все равно застревал под конец рабочего дня в горле, будто он пожевал плесени. И прилипал к коже — так сильно, что не оттереть мочалкой.

Джонатан Граймс сделал последний стежок у горла мертвеца, сшивая серую, как сегодняшнее угрюмое небо, кожу. Испачканная иголка с ниткой звякнула о поднос с инструментами. Джон накинул на труп простыню и стянул с себя одноразовый фартук, а затем и халат. Выкинув перчатки в урну, он тщательно вымыл с мылом руки, а затем, подойдя к столику в углу помещения, взял термос с чаем. Напиток помог освежиться.

      Никаких новых зацепок за сегодня. Не то чтобы он ожидал, что улики будут валиться на него каждый день, нет, находить их всегда было делом не из легких. Обычно он искал что-то на трупах, то, что могло помочь, ходил по местам преступлений и рылся в некогда успешно взломанной базе данных полиции. Но зачастую после всех усилий Джонатан обнаруживал у себя на руках жалкие, неопределенные кусочки разрозненной информации. Их он бережно откладывал на будущее, надеясь, что когда-нибудь они станут частями большой картины.

      Но иногда Джон все же находил и убивал тварь. Иногда — лучше, чем ничего, поэтому он здесь и работал.

Подозрение всегда падало на тела с потерей крови от одного или нескольких глубоких порезов. Крайне редко, но попадались и трупы со следами от клыков, в таких случаях полиция скидывала вину на взбесившихся бродячих зверей. Бригады отлова животных уже избавились почти ото всех бездомных собак и даже кошек, но разорванные трупы все равно продолжали находить.

      Какая неожиданность.

      Лишь объединяясь в стаи, или же будучи обезумевшими от голода вампиры позволяли себе вскрывать плоть клыками. Обычно после трапезы они избавлялись от трупов, но сделать это удавалось не всегда. Вампиры изо всех сил пытались замести следы, но в большом городе в любую секунду даже в самом укромном месте могли появиться люди, и тогда оставалось лишь убегать.

      С такими трупами было легче, чем с теми, которые находили обескровленными. Главное отличие от обычных убийств — количество крови вокруг трупа. Вампиры пили досыта и забирали с собой запас. Это легко можно было увидеть по фотографиям тела, содержащимся в отчетах. Конечно же, полиция тоже все заметила однажды. Невозможно долго оставаться слепыми. Они обвиняли серийного убийцу с фетишем на выкачивание крови, обвиняли сектантов и сатанистов, но никого из них, в отличие от бродячих животных, так и не поймали. Над загадкой бились годами, но постепенно все дела отправились в архив на вечный покой. Возможно, копы поняли, что зашли в тупик, но, скорее всего, на них кто-то надавил сверху. Некто невидимый, чье темное крыло покрывало и другие полицейские участки. Джон знал, кто это мог быть. Каждый охотник знал.

      Он оформил отчет о вскрытии и положил бумаги в стол. Рабочий день закончился. Переодевшись, Джонатан надел кожаный плащ и вышел из здания морга. Город выглядел будто накрытый синим стеклом. Постоянно гудящий, как рой пчел, Нью-Йорк горел огнями рекламы, под вечер еще пристальнее вглядывающейся в жителей города с высотных домов. Ночами город походил на яркое звездное небо, свет которого он закрывал своим. Джон жил в «Большом яблоке» с самого детства. В шуме огромного города, в его почти сказочном сиянии легко мог потеряться приезжий, но для тех, кто жил здесь давно, краски поблекли.

      Внедорожник пронзил сумерки двумя столбами света. Джон поехал домой, как считалось всеми, на официальный двухдневный выходной, хотя, на самом деле, он не мог сказать, когда отдыхал в последний раз в привычном понимании этого слова. Днем он вскрывал тела, копаясь в медленно гниющих внутренностях, ночами уходил на охоту. В качестве отдыха ему хватало всего-то высыпаться несколько раз на неделе. Многие бы сказали, что такая жизнь — полное дерьмо, люди с извращенным складом ума нашли бы тут романтику. Но Джон не считал ее ни первым ни вторым. Так же как привыкают люди к новым городам, в том числе и шумному сверкающему всеми цветами Нью-Йорку, так привык он к тому, что делает. Ночные вылазки превратились в данность. Такими же выверенными движениями, какими он вскрывал один труп за другим, Джон исследовал самые темные закоулки города, которые облюбовали маньяки, воры, убийцы. Вампиры. Подобно им он научился сливаться с ночью и бесшумно нападать. Пусть его зрение было не таким хорошим как у монстров, зато взгляд умело цеплялся за каждого подозрительного прохожего. Раз за разом проходя одни и те же маршруты, Джонатан иногда казался самому себе стражником, много лет патрулирующим огромный замок. Ничего не поделаешь, Нью-Йорк — большой город, рай для нечисти, они прятались в его заполненных чернотой улицах, как тараканы в щелях.

      На сегодня обыкновенное хождение по улицам откладывалось.

      Он доехал до своего дома — обыкновенного двухэтажного коттеджа с гаражом и двускатной крышей. Его огораживал медный заборчик, поставленный для красоты, а не для защиты. Не хватало еще, чтобы соседи окончательно подумали, что Джон — параноик, превращающий свой дом в крепость. Жилище и так находилось чуть вдали от остальных зданий в районе, а с трех сторон его окружали высокие дубы. Половину окон в здании Джон заделал из соображений безопасности, другие же снабдил железными ставнями, закрывающимися с помощью пульта управления. Стены хорошо защищали от звука, благодаря чему он не слышал, если соседи напротив закатывали шумную гулянку. Все рядом живущие вообще редко вмешивались в его жизнь, но знали, что он человек вежливый и приличный, потому иногда заносили пирог на праздник, а их дети забегали к нему на порог на Хэллоуин просить сладостей.

      Не раздеваясь, Джон прошел к старой тумбе, давно потерявшей насыщенный лакированный окрас. В верхнем ящике, среди мусора, с которым он каждый раз обещал себе разобраться, он после продолжительных поисков откопал бумажку с номером. Редко когда он обращался за помощью к другим охотникам. А после того, как те объединились в неформальную организацию, и вовсе старался держаться от них подальше. От постоянных уговоров работать сообща он устал, да и мысль о том, чтобы сбиваться в кучу, претила Джону. Они охотники, а не офисные крысы, так незачем пытаться походить на крупную корпорацию. Подобная затея лишь увеличивает шанс того, что мир узнает о войне, о которой ему знать не положено.

      Но в этот раз Джон в одиночку не смог накопать нужную информацию за несколько месяцев, а источник, с которым он собирался связаться, был одним из тех редких людей, которым он мог доверять. Он снял трубку с корпуса телефона и начал прокручивать пальцем наборный диск, издающий позвякивание при кручении. Старая, добротная вещь, несущая налет прошлого века. Вряд ли хоть у одного его знакомого остался такой. Джон иногда пользовался раритетом, не давая старичку застояться. Гудки в трубке прекратились и сквозь секундные помехи пробился голос:

— Алло? Джон, рад слышать.

— Ты выяснил что я просил?

— Да, — Лестер протяжно вздохнул, — есть парочка мест, где они часто ищут жертв. Подкупленная охрана, или, быть может, владелец, — он определенно тянул время, говоря так, будто раздумывал над каждым словом. Наверняка сейчас он неуверенно постукивал пальцами по колену или кусал губы. У него имелись точные адреса, имена половины постоянных посетителей и черт знает что еще. Он имел настоящий талант к поиску информации.

— В управлении планировали отправить по команде в эти места, — Лестер явно попытался на что-то намекнуть.

— Если они все равно туда прибудут, мое присутствие там всего одну ночь ничего не изменит, — лицо Лестера наверняка приняло с начала разговора обеспокоенное выражение. Оно понятно, он волновался за него, но честное слово, вести себя как мамочка вовсе не обязательно.

— Тебе не стоит соваться туда одному, — голос на том конце провода стал более настойчивым.

— Это всего лишь разведка, — Джон упорно игнорировал волнение приятеля, желая, чтобы и Лестер хоть раз отбросил эмоции.

— Хорошо, — в трубке послышался вздох. — Дам тебе все адреса, выберешь сам. Будь осторожнее.

— Конечно, — Джон положил трубку после того, как все записал. Затем сел за стол, освещенный желтым светом погнутой настольной лампы. Четыре клуба, четыре места, о которых он абсолютно ничего не знает. Остается полагаться только на интуицию и удачу. Впрочем, не в первый раз.

      Привычную одежду Джон сменил на темно-синий костюм — единственную приличного вида официальную вещь в гардеробе. Очки в крепкой оправе заменил неудобными линзами. Сбрил жесткую щетину, отчего сразу стал выглядеть лет на десять моложе.

      Под пиджаком Джон смог спрятать лишь один кол и кинжал из сплава серебра. Пистолет с глушителем отправились в неприметную кожаную сумку.

Чуть позже он остановил начисто вымытую, блестящую черную машину поодаль от клуба. Через несколько минут, получив свое «Проходите, мистер», зашел в здание, где сразу окунулся в глубокий мужской вокал, наполняющий помещение со сцены. Синие и белые пятна прожекторов плавно кружили по стенам. Так же плавно передвигались по залу и люди, которых внутри оказалось не так уж и много. Джон, присев на самое заметное со входа место у бара, заказал себе коктейль — один из тех, что подают со смешными зонтиками. Нелепость сыграет ему на руку.

      На сцене пропели множество песен, десятки людей вошли и вышли прежде, чем Джон сосредоточил внимание на одном из посетителей, появившемся посреди помещения. Женщина, чье платье сверкало в свете ламп. Незнакомка озиралась по сторонам, она явно нервничала и выглядела так, словно искала кого-то или боялась, а может, и то и другое сразу. Джонатан исподтишка наблюдал за ней. Нечто в женщине отличало ее от остальных людей в клубе. Приглядевшись, можно было заметить в ней нечто неправильное. Словно на нее по-другому падал свет. Некоторые бы сказали, что она похожа на наркоманку, надолго оставшуюся без дозы. И они оказались бы почти правы. Джон не раз встречал голодных вампиров, теряющих последние остатки самоконтроля и легко мог их распознать. В любой момент они могли сорваться, забыв о всякой предосторожности, а их глаза походили на бездну. Пустой взгляд, казалось, затягивал внутрь себя будто воронка. Джон совсем не верил в магическую теорию происхождения вампиров, популярную среди охотников, но иногда ему казалось, что эти существа все же излучали тьму. Хотя все это могло быть лишь иллюзией. Оголодавшие вампиры постепенно впадали в безумие, а нормального человека оно всегда пугает.

      Взгляд женщины наткнулся на Джона, а он в ответ отсалютовал ей бокалом, так сильно облокотившись на барную стойку, что чуть не распластывался на ней. Он пьян — так ей должно казаться. Интуиция подсказывала, что он выбрал верную жертву, в то время как сама женщина в ней ошиблась. Она так же улыбнулась и поспешила к нему, сжимая в руках лакированный клатч. Вампира, нагло совращающего будущую жертву, распознать легко, по крайней мере, бывалому охотнику. Джонатан привык подмечать каждую мелочь и сейчас его вниманием овладела женщина перед ним.

— Привет, — она прищурилась, оглядывая его с ног до головы. — Я тебя сразу заметила, скучаешь?

— Думаю, что сейчас не буду, — он подмигнул ей, заставляя лицо расплыться в глупой улыбке. — Выпьешь?

— С удовольствием, — она положила клатч на стойку и присела рядом с Джоном. Ее движения, плавные как у кошки или змеи, могли загипнотизировать какого угодно мужчину. Но не Джона, почти уверенного в том, что она монстр. Когда женщина смотрела на него, то облизывала взглядом вены на шее. Если она и вправду так голодна, как кажется, то половина сил покинула ее. Джон все меньше сомневался, что она вампир, но ждал до самого конца, когда монстр явит себя. Не бросаться на кого попало, поддаваясь паранойе — урок, который стоит усвоить каждому охотнику.

— Ты здесь с кем-то? — незнакомка закинула ногу на ногу, неспешно попивая только что принесенный ей напиток. - Я, кстати, Грейс.

— Нет, пришел один, — поспешил он обрадовать ее. — Я Джон.

      Они разговорились. Успешно притворяясь пьяным в хлам, Джонатан дарил Грейс пошлые комплименты, поглаживал ее округлое загорелое бедро, прикрытое красным платьем. Он сам от себя не ожидал такого вживания в роль, как только его достоинство допустило это унижение и трату денег на коктейли для кровососа? Быть может, сейчас он ничем не лучше подобных женщине, что сидела перед ним — притворяющихся, втирающихся в доверие, лгущих. Хотя, если подумать, каждый хоть в раз в жизни использовал эти приемы ради достижения цели, пусть и самой незначительной. Вампиры мыслят почти так же, как и те, над кем стоят в пищевой цепочке. В чем-то они действительно похожи, хотя об этом противно даже думать.

— Может, выйдем на улицу? — на губах женщины, густо накрашенных темной помадой и похожих оттого на спелую вишню, заиграла сладкая улыбка. — Я покажу тебе кое-что.

— С удовольствием, детка, — хмыкнул он.

      Покачиваясь, Джон встал из-за стойки. Женщина тут же вцепилась ему в руку и поволокла к выходу. Из клуба он желал убраться как можно быстрее, здесь могли появиться и другие вампиры, если они все еще не пришли, конечно. Помимо этого собратья могли ждать пышноволосую даму на улице. Для Джона не составляло труда разобраться с несколькими кровососами, но это могло привлечь лишнее внимание. Незаметно он выискивал взглядом тех, кто, оторвавшись от тени дома, последовал бы за ними. Но пока они шли совсем одни. Женщина тащила его все дальше от света и шумной музыки. У входа больше не толклись посетители, будь на месте Джона кто-то другой, никто бы и не заметил, куда он ушел, а охрана не произнесла бы ни слова. Многие из них получали плату от вампиров за молчание, да и те никогда не оставляли трупы с разорванными шеями валяться на улицах. Случалось, что вампиры-одиночки и вовсе похищали жертву, чтобы пить ее кровь на протяжении месяцев. Инстинкт твердил тварям скрываться и не тратить драгоценную жидкость зря, и они беспрекословно его слушались.

      Женщина мягким, уверенным движением толкнула его к стене, ее пока что человеческие глаза блестели от нетерпения, язык облизал губы и вовсе не потому, что она готовилась к минету. Джон покорно оперся на закрашенную граффити поверхность, давая вампиру проявить себя. Брюнетка обняла его, прижимаясь всем телом, и приблизила губы к шее, хватка ее стала крепче. Но едва клыки успели пронзить кожу, Джон незаметным движением заставил небольшую серебряную цепочку скользнуть вниз по руке и прижал ее к предплечью женщины. Грейс отскочила от него как ошпаренная, кидая быстрый взгляд на легкий ожог на руке. Она выглядела шокированной, радужка в мгновение ока покраснела.

— Какого черта …? Охотник? — она оскалилась. — Ты пожалеешь, что вообще ко мне приблизился!

— Я бы на твоем месте не растрачивал понапрасну силы, — Джон выхватил кинжал, делая шаг вперед. Каждая мышца его тела напряглась. — Ты голодна и не сможешь долго драться, — после этих слов ее губы сжались. — Так что скорее это ты пожалеешь, что вышла подкрепиться этой ночью.

— Ублюдок. Прикончу, — прошипела она, немедленно бросаясь на него.

      Двигалась вампирша небыстро. Совсем как человек. Голод высосал из нее силы, но Джон знал, что ее удар все еще может сломать ему парочку костей. Он легко увернулся, цепляя вампиршу кинжалом, что прятал под пиджаком. Раздался еле подавленный вскрик. Не давая женщине опомниться, Джон, развернувшись, метнул клинок. Лезвие пронзило грудь твари чуть повыше сердца. Она упала на колени, и Джонатан тут же подскочил к ней, хватая за горло. Другой рукой выдернул оружие. Коленом ударил вампира в живот, заставляя опуститься на четвереньки. Одним движением выхватив из сумки пистолет, он приставил дуло к голове женщины.

— Как ты узнал, что именно я…? — прохрипела она, очевидно полагая, что он пришел в клуб ради нее. Джон не поспешил разуверить ее в том, что могло сыграть ему на руку.

— Кое-кто из твоих друзей проинформировал меня в обмен на жизнь.

— Кнокс! — прорычала женщина, — долбаный мерзавец.

— Да, — кивнул он, запоминая фамилию, — именно он.

— Я тоже могу назвать тебе имена тех, кого знаю в городе, только не убивай меня! — она плавно переместила вес тела на колени, не заботясь о давно покрывшемся грязными пятнами красном платье.

— Начинай, — приказал ей Джон. Охота сегодня шла лучше и лучше.

— Дрю Ричардсон. Это его настоящее имя, — уточнила она. — Как и у всех них, — прикрыв глаза, Грейс продолжила. — Бродерик Мидоус и Рейн Мерсер.

      Мгновение Джон не понимал, что за имя она назвала последним. Он услышал, но оно словно натолкнулось на преграду в его разуме, не поддавшись полноценному осознанию.

Рейн Мерсер.

В закоулке, где стоял Джон, казалось, сгустились тени, будто отключились несколько фонарей, хотя они по-прежнему пронзительно ярко горели.

— Повтори последнее имя. — Сердце, никогда не подводившее Джонатана в бесчисленных погонях, драках, выносившее любую нагрузку, сейчас колотилось изо всех сил прямо по вискам. Женщина покорно исполнила его просьбу.

— Хочешь узнать о ней больше? — она затараторила, очевидно, пытаясь любыми способами спасти себе жизнь. — Я знаю только то, что она живет с Мидоусом, кажется, он обратил ее. Это все, честно!

      Джона словно столкнули с края крыши, пустота так же разорвалась в животе, где-то впереди ожидал неминуемый конец. Он снова проиграл в голове слова вампирши, а затем еще и еще. Это жестокая шутка, она как-то узнала и хочет поиздеваться над ним, твердил он себе. Что угодно только не то, что приходило на ум как самое логичное объяснение.

— Нет! — выдавил сквозь зубы Джонатан, — Ты лжешь. Эта девушка умерла, откуда ты узнала ее имя?

— Разумеется, она умерла, — женщина криво усмехнулась, заглядывая ему прямо в глаза. — Неужели не знаешь, как оно происходит? Все мы когда-то умерли, а затем воскресли теми, кто мы сейчас.

      Как бы Джонатан ни старался спастись, полет завершился ошеломительным падением.

— Сколько имен назвал Карл? — отвлекла его от тупого разглядывания стены женщина, часто дыша от волнения из-за выдуманного ей же соревнования на жизнь с вампиром по имени Карл Кнокс, которого Джон и не видел-то никогда.

      Джон медленно опустил взгляд на женщину, глядящую на него как собака, выслуживающаяся перед хозяином. Дуло пистолета упиралось ей точно в центр лба. Воздух разрезал тихий, резкий выдох глушителя, и тело вампира свалилось на землю безвольным мешком. Рука с оружием медленно опустилась. Джонатан остался стоять над пока еще живым вампиром, не шевелясь, хотя поток мыслей подгонял его быстрее заканчивать работу. Он стоял, пока у него, наконец, не вышло успокоить себя. Все это не может быть правдой. Есть еще много объяснений: она придумала это имя и совершенно случайно, оно совпало с ее именем. Или же ту девушку-вампира просто зовут так же, такое тоже бывает. В мире живет явно не один Джонатан Граймс, не одна Рейн Мерсер.

      Но шанс так мал, наверняка один на несколько миллионов. Куда меньше, чем шанс того, что Рейн, его Рейн, вовсе не мертва.

      Она прошла через смерть и стала одной из тех, кого он уничтожает.

      Джонатан склонился над телом женщины в красном платье, чьи открытые глаза бессмысленно глядели в небо, и с силой вогнал кол с окованным сталью кончиком прямо в сердце. Тело вытянулось и затрещало, руки со скрюченными пальцами потянулись к груди. Вампирша иссыхала на глазах, пока от нее не осталась лишь хрупкая оболочка. Через пару секунд она превратилась в пыль, которую Джон разметал по асфальту ногой. Красное платье вместе со всем, что вампирша носила под ним, а также клатч, он сгреб в охапку и поспешил к своей машине. Глухо завелся мотор, будто находился не прямо под ногами, а где-то далеко. В окнах мерцали огни фонарей, сливающиеся в одну светлую полосу.

      Несколько минут, и машина остановилась. Джон вышел, бросив яркое платье вампирши, прикрывающее клатч, поблескивать на заднем сидении. Жаль, что он не встретил еще нескольких вампиров у того клуба. Внутри будто кипела и бурлила лава, а руки дрожали, готовые в любой момент схватиться за оружие и метнуть в чью-нибудь глотку. Он не хотел вспоминать, но воспоминания вопили в его голове, пытаясь выбраться наружу.

      Бар не встретил его таким шумом, как клуб. Не вглядываясь в лица вокруг, Джон сел за столик в самом углу и заказал двойной виски. Он не пил много лет, напиток с непривычки обжег горло, а затем мягко согрел нутро. Джонатан заказал еще и еще, но память не желала уходить, подсовывая обрывки того дня.

      Рейн кричала. Джон видел ее лицо в свете лампы, перекошенное ужасом. Он видел и его лицо, растерявшее в клыкастом оскале человеческие черты, видел глаза, походившие на тлеющие угольки. Минуты назад звон бьющегося стекла заставил Джона вскочить с кровати. Он не был готов к драке. Впервые за много лет он потерял осторожность. С тех пор как они с Рейн стали жить вместе, он перестал спать с оружием под подушкой, он даже больше не окуривал квартиру полынью и крапивой.

      Удар отбросил его в стену, и темная комната перед глазами подернулась красным. Из груди нападавшего вырвался рык. Не счесть, сколько раз Джон слышал его. Рычание самого опасного из существующих в мире животных, обитающего в непроглядной ночи и не оставляющего жертве шанса на спасение. Джон совершил ошибку. Он слишком врос в другой мир, отличный от того, где хотел жить с Рейн. Он расслабился, в то время как противник усилил хватку. 

      Джон поднялся, не обращая внимания на боль и кинулся на врага, молясь о том, чтобы перестать слышать наполненный страхом крик. Еще один удар вампира отбросил его на тумбу, с треском ворвалась в плечо боль, и все закончилось.

      Когда он очнулся, спальня пустовала. После этого произошло много всего. Визг машин скорой и полиции. Последней он честно описал случившееся. Кроме одного. Он несколько раз уверенно повторил, что лица нападавшего не разглядел, хотя на самом деле запомнил его на всю жизнь. Это касалось лишь Джона, именно он должен был отыскать и уничтожить вампира, но поиски так ни к чему и не привели. Полиция тоже окончательно сдалась через год из-за недостатка улик. Следом состоялись похороны. Никто во всем мире даже не подозревал, что вина за смерть Рейн лежала лишь на Джоне. На мгновение поверившем, что у него есть шанс быть счастливым с кем-то.