Милый мальчик (джен)

Мама вновь подала на завтрак яблочные пирожки. И вновь так много, что они еле вмещались на керамической тарелочке. Милый Свин, вдыхая ароматный пар, брал лакомство из горки, похожей на муравейник, и каждый пирожок казался ему песчинкой. На один зубок. Мама часто готовила сладости в награду за то, что Свин хорошо учился. Правда, учеба давалась хорошо не во всем, и он знал, что учителя хвалили его, в основном, потому, что он казался им милым. Маме он этого не говорил. Раньше он нередко спрашивал себя — правильно ли поступает? Ложь — это плохо. Но ведь из-за его лжи мама выглядит счастливей, поэтому Свин решил, что это хорошая ложь. Быть может и другие плохие вещи могут стать хорошими. Например, воровать у богатых, чтобы отдать бедным. Так даже делал герой из одной старой книжки.

— Тебе пора уже в школу, — мягко проговорила Деревяшка. — Друзья, наверное, заждались тебя.

— Да, мам, — кивнул он, беря портфель. О том, что друзья у него так и не появились, он тоже не говорил.

Школу он скоро закончит, а так и не смог понять, зачем ему все то, чему там учат. Одна информация казалась ненужной, и Свин почти сразу забывал ее, из-за чего плохо писал контрольные. Другая же была настолько элементарной, что не приходилось даже слушать учителя, чтобы понять ее. Будто бы она давно была заложена в голове Свина, а скудные на описания учебники лишь выуживали ее как рыбу из озера.

Выходя из дома, он в который раз случайно царапнул рогами косяк и тут же смущенно ойкнул. Он частенько задевал ими проходы, углы или же слишком низкие для него потолки. За последние несколько лет костяные отростки стали твердыми как камень. Раньше их обтягивала бархатистая кожа, совсем как свежие рога у оленей. Теперь же Свин мог при желании ими что-нибудь пробить. Их покрывал витой узор, будто специально нанесенный кем-то. Свин любил проводить по ним пальцем. Но в основном, они казались ему совсем бесполезными.

Когда он вошел в класс, некоторые ребята, до этого бурно разговаривавшие с друзьями, смолкли на несколько мгновений, кинув на него настороженные взгляды. Они всегда смотрели на него как на отвратительного мохнатого жука, лениво передвигающего по земле жирное тело. Свин раньше расстраивался, а теперь лишь улыбался одноклассникам — всем без исключения. С недавних пор их ежедневная возня, разговоры и проблемы смешили его. Они казались ему не более важными, чем яблочные пирожки Деревяшки, которые он проглатывал каждый день, не задумываясь ни на секунду.

Сегодняшние уроки он слушал вполуха. Хотелось вскочить с места, опрокинуть парту и выбежать из помещения. Хотелось... Свин смотрел в окно, а учительница даже не обращала на него внимания, лишь монотонно воспроизводила заученную информацию, будто заевший магнитофон.

— Сегодня, — тон учительницы неожиданно сменился с равнодушного на приторно-восхищенный, — Нас посетит герой земель Ууу — Финн.

Раздался радостный гул. Финн нравился всем. Свин вздрогнул, отвлекаясь от мирного вида за окном, и улыбнулся, не удержавшись. Финн всегда казался ему отличным от других, он был тем, на кого все смотрели с обожанием. Выделяли среди толпы, будто у него над головой сиял нимб. Свин тоже хотел бы стать таким. Чтобы на него смотрели с восхищением или чем-то другим, он пока не решил. Взгляды их распахнутых глаз с расширенными зрачками иногда снились ему по ночам. В этих снах всегда что-то грохотало и пахло паленым. Свин просыпался среди ночи, дрожа всем телом. Душу переполняло такое чувство, будто он может выпрыгнуть, вылететь из дома, из своего тела и начать совершать нечто... Иное.

Финн вошел в кабинет в начале следующего урока, и ребята потянулись к нему, а Свин остался на месте, лишь разглядывая героя. В последний раз тот выглядел младше. А сейчас вырос, стал крепче и облачился в легкий доспех, сияющий мягким светом в лучах солнца. Школьники спрашивали о приключениях, и он рассказывал: легко и беззаботно, словно убить очередное кошмарное чудовище было для него не сложнее, чем намазать маслом хлеб. Свин исподтишка наблюдал за одноклассниками. Их переполнял совсем детский восторг, восхищение на грани раболепия. А ведь каждый день они стремятся выглядеть как можно более взрослыми и крутыми.

Свин надеялся, что не похож сейчас на них.

Постепенно все разошлись, и случилось самое страшное: он остался в кабинете наедине с Финном. Герой миролюбиво улыбнулся, глядя на него. Свин опустил взгляд в парту, ощущая, как загорается лицо при каждой мысли о том, что ему придется перекинуться с Финном хотя бы парой слов.

— А ты что сидишь в стороне? — светловолосый парень улыбнулся. — Стесняешься?

Свин кивнул, все еще боясь взглянуть в лицо парня, но все же встал с места и подошел ближе. Невыносимо хотелось что-то сказать, но язык будто отсох. Перед высоким и красивым юношей, облаченным в плотный доспех, Свин ощущал себя букашкой, хотя тот и доходил ему до пояса.

— Я... Я хотел бы быть таким, как ты, — промямлил он то, о чем недавно размышлял.

Финн просиял и схватил Свина за мясистую руку, дружески пожимая. Выражение глаз героя показалось Свину странным. Он смотрел на него определенно не так, как на других — с легкой благосклонностью и добродушием. В его глаза возгорелась победная искорка, будто бы случилось нечто, чего он давно ждал. Будто прямо сейчас он одержал победу над самым ужасным монстром. Восхищение сразу исчезло из души Свина, и ему захотелось выдернуть руку и оказаться подальше отсюда. А Финн в одно мгновение встал на один уровень с ничего не значащими одноклассниками. Свин мягко высвободил ладонь, ощущая, как пунцовеют щеки, и пробормотал:

— Мне нужно идти, мама просила помочь ей с пирогом.

Спустя мгновение он стоял на улице под теплыми лучами солнца. Не оглядываясь, он пошел прочь от школы, прочь от Финна. Обычно после занятий он сразу шел домой, но сейчас даже мысли о порции горячей вкусной еды и уюте родной комнаты не вселяли в него желания появиться там.

— Эй, уродец! — окликнули сзади. Свин вздрогнул, с силой хватаясь пальцами за ремни портфеля, и обернулся. Он отошел достаточно далеко от школы, но какой бы дорогой он каждый раз не шел, они нередко подстерегали его. Они были ребятами из его класса, самыми крутыми, по мнению большинства. Свин ненавидел их. Искренне — так, как только может ненавидеть разумное существо. Главный среди них — Баз, весело усмехаясь, поигрывал кулаками. — Выворачивай карманы, — Его голос резанул по ушам, заставляя Свина вжать голову в плечи.

— У меня ничего нет, — он похлопал себя по легкими бежевым брючкам. Он знал, что Базу плевать на пустоту в карманах.

— Как обычно, придурок, — скривился Баз, — Твоя бабка тебе ничего не дает, кроме еды, а ту ты сжираешь на переменах. Ребят, наваляем ему.

Трое подходили сзади, Свин знал, что ему не убежать. Ему потребовалось время, чтобы перестать скулить от ужаса каждый раз, когда его избивали, и начать сопротивляться. Правда, пользы это не приносило. Высокий рост и крупное телосложение становились бесполезными при неумении уворачиваться от чужих кулаков и отвешивать удары. Противник же был ловким и изворотливым будто змея. Все всегда заканчивалось быстро, стук сердца отдавался в ушах, и секунды летели как бешеные. Свин будто вынырнул из другого мира, оказываясь лежащим на земле, прикрывая голову руками. Он поднялся, когда перестал слышать шаги База и его банды. Проковылял к дереву и, сорвав парочку листьев, попытался стереть кровь с лица. Нос снова разбили, побаливали бока и спина. Свин не беспокоился насчет этого. Синяки и ссадины заживали на нем быстро, иногда даже за одну ночь. Когда-то он удивился, что у других все совсем не так. Мама говорила, что это одна из его особенностей, за которые, конечно же, она его тоже любит. Воспоминания об унижениях, правда, так же быстро не пропадали. Свин каждый раз видел, будто со стороны, собственную беспомощность. Раньше он плакал, отчего-то считая, что из-за его слез кто-нибудь обязательно придет на помощь. Но никто не пришел, и слезы сами собой прекратили литься. Свин теперь лишь мечтал, что однажды Баз ответит за все. Обязательно ответит. И когда Свин сможет сделать так, чтобы Баз исчез навсегда, это будет хорошим делом, чтобы ему не пришлось совершить.

Он постучал в дверь и не услышал, чтобы мама и мистер Свин пошли открывать или хотя бы сказали «Мы дома». Они нередко поздно возвращались. Он не знал, откуда. Потому, в будние дни он нечасто заставал их, но совсем не расстраивался. Свин и Деревяшка иногда походили на манекены из совсем другого мира, существующего под боком. Они носились друг с другом, счастливые и влюбленные, и редко выныривали, чтобы спросить, как у Свина дела в школе, озаботиться его здоровьем или отношениями с друзьями. Они жили в идеальной сказке, в одной из тех, что Деревяшка иногда до сих пор читала ему перед сном. Но он знал — они любили его. И сам он раньше думал, что любит их, как и положено любить семью. До тех пор пока не осознал, что в общем-то не особо понимает, что такое любовь.

Милый Свин вымылся и постирал одежду. Нос постепенно заживал, нестерпимо хотелось лечь на кровать и всхлипывать, вытирая слезы кончиком одеяла, но Свин сдержался. Лишь почти моментально заснул.

Ему снился бег, рваное дыхание. Пахло железом: тяжелый, теплый аромат. А еще, во сне снова появился Он. Худая фигура, стоящая где-то на периферии зрения. Сколько не поворачивайся — увидеть целиком невозможно. Его голос, холодный и шепчущий, больше походил на жуткий свист ветра, чем на голос живого человека. Но странное существо никогда не вело себя пугающе, не причиняло вреда. Наоборот: Оно говорило правильные вещи, успокаивающие вещи. И когда Свин слушал его, ему становилось намного лучше и веселей, чем от увещеваний Деревяшки и Мистера Свина.

Он проснулся, когда рассвет едва-едва теплился в небе, похожий на потухающие угли костра. Встав с кровати, Милый Свин обнаружил на полу пятна лесной земли. А на рукаве нежно-голубой пижамы будто бы светилось, как маленький фонарик, красное пятнышко. Обрывки сна не желали исчезать из головы. Свину казалось — в его мыслях все еще кто-то кричит от ужаса. Но крик совсем не вызывал неприятных чувств, как всякий страшный сон. Даже наоборот. Сегодня, подумалось Свину, когда он поглощал на завтрак вчерашний омлет, один из лучших дней его жизни.

Когда он пришел на занятия и сел на последнюю парту, которую и занимал обычно, то обратил внимание, что База в классе нет. Несмотря на репутацию хулигана, он всегда вовремя приходил на уроки и учился на отлично. А его родители считали своего ненаглядного сыночка самым замечательным ребенком на свете. Парни, которые вечно таскались с Базом, без главаря выглядели совсем не такими, как обычно. Растерянными, обеспокоенными, они будто уменьшились в размере. Завтра в их душах начнет зарождаться крохотный росточек страха, такой же, какой уже поселился в душах родителей База. И через пару дней паника и ужас, пахнущие смрадом, начнут разлагать воздух.

Правильно. Такими они и должны быть.

Свин, в попытке скрыть легкую улыбку, принялся читать учебник по биологии. Существо из сна рассказало ему одну вещь. Прошептало на ухо маленький секрет, который никто больше не знает. Про всех них: Финна, родителей, одноклассников и полненькую учительницу в очках, пахнущую луком.

Они все однажды будут гореть.