Контракт (гет)

— Господин Далтон, к вам мисс Хейли. — На экране монитора возникло улыбающееся лицо помощницы.

«Красива, стерва, и этим пользуется». — Улыбнулся ей в ответ Фелис.

Что скрывать, так и было — эта девушка насколько красивая, настолько и блудливая, досталась ему от отца вместе с кабинетом и приемной. Старший Далтон два месяца назад оставил пост генерального директора, сославшись на здоровье, уступив место единственному сыну.

— Ей назначено на одиннадцать.

Продолжая улыбаться, помощница провела своим розовым язычком по пухлым губам, а затем вытянула губы «уточкой», намекая, что она готова удовлетворить своего начальника, когда тому будет угодно и как тому будет угодно. Фелис был уверен, что это движение языком и губами, кроме него, никто не видит, но все равно было несколько неприятно, так как в штанах сразу стало тесно, а тут посетительница наверняка красивая, раз Эдд такое вытворяет. Даже за то короткое время, пока они работали вместе, он уже прекрасно изучил свою помощницу.

— Пусть войдет, — выдохнул Фелис и с силой сжал рукой через ткань дорогих брюк свое непослушное естество.

В кабинет вошла молодая посетительница, действительно, невероятно красивая, одетая в брючный костюм, явно сшитый на заказ. На секунду задержавшись на пороге, поздоровалась мягким приятным голосом и, уверенной походкой пройдя к столу, за которым восседал хозяин кабинета, села в предложенное высокое кресло.

Фелис уважал своих посетителей и сразу заменил стул, который стоял для них в раньше, на удобное кресло, давая последним возможность почувствовать себя равным Фелису Далтону, пусть только на краткий миг. Опять же, он любил во время разговора смотреть в глаза своему собеседнику, а не сверху вниз, и уж тем более наоборот.

Фелис видел эту молодую женщину, скорее девушку, впервые, но все равно что-то неуловимо знакомое показалось ему в ее движениях, в походке. Его острое обоняние ухватило тонкий аромат дорогого классического парфюма — не тех ядовито-вонючих туалетных вод, громко именуемых духами, которыми девушки пытались заглушить свой естественный запах. Но от этой красотки исходил аромат изысканной классики. Память даже услужливо подсунула название «Шанель Аллюр».

— Мисс Хейли? — обратился к ней Фелис. — Я вас представлял несколько иначе, простите, но гораздо старше.

— Почему же? — Удивилась девушка и ослепительно улыбнулась. Верхняя губа чуть приподнялась, обнажая полоску жемчужно-белых зубов.

Фелис нервно повел плечами, прогоняя наваждение, улыбка тоже показалась ему знакомой…

…Девушка, которую прислал Теренс, остановилась на секунду в дверях, кивнула головой в знак приветствия — она даже не поздоровалась, старалась максимально выполнить все условия, которые выдвинул клиент. А затем уверенно пересекла комнату и уселась на кровати, которая оказалась единственным предметом мебели в номере. Фелис, стоя спиной к зашторенному окну, внимательно ее рассматривал.

Большая, не по размеру, рубашка навыпуск, но не дешевая, видимо, кто-то из девочек хозяина заведения поделился своей, надета на худое тело. Почему он решил, что худое? Скорее стройное.

Фелис довольно громко фыркнул в ответ своим мыслям. Да уж больно тоненькая шейка девушки, скорее девчонки, торчала из расстегнутого ворота. А вот брюки, точнее джинсы-стрейч, были ее, по крайней мере, сидели на ней, как влитые, обтягивая стройные бедра.

Девушка смотрела на него живыми глазами из-под маски, которая полностью, скрывала не только ее лицо, но и волосы. Впрочем, на Фелисе была такая же — легкая маска, не полумаска, как он думал поначалу, что ему принесут, по типу карнавальных, а именно маска с разрезами для глаз и носа.

Запах… Девушка пахла просто божественно — чисто и притягательно, аромат, покруче всех духов, обволакивал, мешал дышать, туманил мозг. Фелис, не выдержав, приблизился к ней и, отогнув нижний край маски, оголил ее подбородок и губы. Та улыбнулась, верхняя губа чуть приподнялась, обнажая полоску ровных жемчужно-белых зубов, приглашая к поцелую…

— Видите ли. — Улыбнулся ей в ответ Фелис, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания. — Мне порекомендовали вас, как ведущего специалиста в области аудита. Я и подумал, что ведущий специалист не может быть настолько молод… Простите, молода.

— Если вас по каким-то причинам не устраивает мой возраст, можете перезвонить в фирму, и вам пришлют человека постарше. — Продолжила улыбаться посетительница.

— У меня сложный случай, точнее не у меня, а у партнера по бизнесу, — продолжил Фелис, стараясь загладить вину перед этой молодой особой, так неловко отозвавшись о ее компетенции, как будто, действительно, возраст и опыт — одно и то же. Хотя несомненно опыт приходит с возрастом. Совсем запутавшись в своих умозаключениях, он не нашел ничего лучшего как просто извиниться. — Простите.

— Я думаю, что если вам не понравится, как я работаю, то вы всегда можете попросить или потребовать, как вам будет угодно, другого специалиста. Вам не откажут, — проговорила мисс Хейли своим мягким приятным голосом.

Фелис кивнул и передвинул по столу ей папку с документами, которая до этого лежала под его рукой. Посетительница протянула руку и взяла ее длинными пальцами с блестящими, словно отполированными, ногтями, раскрыла ее, перелистала документы и, поднялась, чтобы попрощаться и уйти.

— Ваше имя, мисс Хейли? Мне ни разу его не сообщили. — вдруг спросил Фелис.

Он никогда не интересовался именами партнеров по бизнесу, не говоря уж о сотрудниках, достаточно было фамилий. Даже как зовут его помощницу, он не знал — Эдд тоже была ее фамилия.

— Амали, Амали Хейли, как вам будет угодно, — девушка поклонилась, как принято, когда знакомятся на приемах.

От неожиданности Фелис тоже назвал свое имя, как будто оно не было написано на табличке, стоящей на его столе:

— Очень приятно. Фелис Далтон.

Эту табличку он сразу поставил после того, как посетители обратились к нему несколько раз, назвав именем отца. В том не было ничего дурного, просто привычка, но он бы не хотел, чтобы люди путали его с отцом. Ни при каких обстоятельствах не путали, а различали его и отца…

…Фелис качнул головой в сторону двери, ведущей в крошечный душ. Они продолжали эту игру в молчанку. Ведь голос — это то, что никогда не меняется даже с возрастом, особенно интонации. Девушка сразу встала и направилась туда, Фелис не пошел за ней. Куда торопиться? Пусть спокойно помоется, подмоется, зачем еще смущать ее, и так по всему видно, что она волнуется. Пытается вести себя уверенно, даже самоуверенно, но непрерывно теребит полу рубахи длинными нервными пальцами с блестящими, словно отполированными, ногтями…

Амали Хейли ушла, а Фелис все смотрел и смотрел рассеянным взглядом на закрывшуюся за ней дверь. На экране монитора несколько раз возникало и тотчас гасло лицо помощницы, при всей ее взбалмошности та прекрасно осознавала, хоть и работала с новым начальником совсем немного, когда ее хозяин в таком, несколько задумчивом, состоянии, то соваться к нему не стоит, ничем хорошим это не закончится…

…Девушка вышла из душа, завернутая только в одно небольшое махровое полотенце. Она, похоже, тщательно помыла не только тело, но и волосы, о чем свидетельствовала слегка промокшая на ее голове маска.

Это сначала Фелису так показалось, а потом он громко фыркнул — не мыла она волосы, скорее всего, и душ принимала в маске, опасаясь, что ее клиент может войти туда.

Девушка вымылась слишком тщательно. Фелис, раздувая ноздри и вдыхая ее естественный чистый запах, зарычал, как дикий зверь, и резко шагнул к ней. Глупая не понимала, что таким образом не смывала с себя посторонние запахи, а наоборот усиливала свои натуральные. Теренс предусмотрительно не использовал в заведении шампуни и мыло с отдушками. Тело должно пахнуть только так — чистотой и свежестью.

«Мужчина может забыть аромат твоих духов, но твоего тела и волос — никогда». — На память пришли слова, прочитанные когда-то в одном из «мудрых» журналов.

Девушка вздрогнула, зажмурилась, и даже попыталась сжаться в комок, но потом выпрямила спину и смело взглянула в глаза Фелису из-под маски.

Эти глаза… Было в них какое-то особое очарование — они меняли цвет от светло-голубого до глубокого серого, в зависимости от внутреннего состояния их владелицы.

«А девочка, похоже, блондинка, с таким-то цветом глаз. Или, в крайнем случае русая». — Пробилась сквозь необузданное желание Фелиса одинокая связная мысль.

А дальше, как в тумане — он подхватил ее подмышки и кинул на кровать, а потом нагнулся и сдернул с нее полотенце, которое та изо всех сил пыталась прижимать к телу руками.

«Легкая, худенькая. Надо сказать Теренсу, пусть кормит ее лучше», — где-то в районе сердца кольнуло от жалости.

Но жалость тут же ушла или спряталась куда-то далеко-далеко, осталась только неуемная жажда обладать этим хрупким телом. Фелис не помнил, чтобы он хотел кого-либо так сильно, как эту девушку, лица которой даже не видел…

На экране снова возникла помощница, на этот раз она даже не улыбалась и позволил себе наглость вывести из состояния задумчивости своего босса:

— Господин Далтон, уже почти два часа. Вы еще не обедали, а у вас назначена встреча на два тридцать, и машина ждет уже больше получаса.

— А? Да? Что? — встрепенулся Фелис. — Встреча? С кем встреча? Где?

— В ресторане «Полония», с госпожой Марлоу. — Доложилась помощница. Она все правильно сделала, ее прямой обязанностью было следить, чтобы Фелис никуда никогда не опаздывал. Иначе это было бы со стороны ее начальника высшей степенью невоспитанности, и могло вызвать неуважение тех, с кем он был вынужден иметь дело. Но эту дамочку, с которой должен был встретиться Фелис, Эдд на дух не выносила, можно сказать, ненавидела. Как, впрочем, и та ее ответно. И одна, и вторая, будучи незамужними женщинами, боролись не только за место в постели Фелиса, но и за его сердце. Вот только шансов у госпожи Марлоу было несколько больше, чем у помощницы.

Нет, конечно, красотой та не блистала, как Эдд, была более сдержана в проявлении своих чувств, но деньги, точнее деньги ее отца, давали ей больше причин оказаться в постели Фелиса. По крайней мере, она так считала.

«Госпожа Марлоу, ох, уж эта госпожа Марлоу, — недовольно фыркнул Фелис. — Склизкая и изворотливая, как змея».

Ведь это для проверки ее фирмы он обратился в аудиторскую контору. Фелис собрался вложить деньги в строительство крупнейшего бизнес-центра в городе и искал партнера или партнершу, неважно, чтобы объединить капиталы и выиграть тендер на строительство. Но что-то неуловимо подозрительное показалось ему в бухгалтерской отчетности фирмы Марлоу за прошлый год, а Фелис привык доверять своей интуиции. Опять же не было ничего зазорного в том, чтобы удостовериться в порядочности партнера, иначе можно влипнуть в неприятности и даже лишиться капиталов… Неуловимое…

… Они не говорили по-прежнему, но девушка его понимала с полувздоха, с легкого касания или жеста, как будто знакомы они всю жизнь и слова им были не нужны.

Она отпустила полотенце, которым пыталась прикрыть свою наготу, и предстала перед Фелисом во всей «красе» — торчащие ключицы тот уже видел, но выступающие тазовые кости произвели на Фелиса неизгладимое впечатление, желание как-то сразу сконцентрировалось только в одной точке, захотелось девушку не поиметь, а приласкать, показать, что та нужна ему, что ее любят, а не используют. Фелис нежно-нежно, насколько мог, провел ладонями по ее худенькому телу, стараясь просто погладить его. Тело, хоть и тощенькое, было гладким, кожа бархатистой, ни одной родинки, ни одной метки, ни царапинки, ни шрама, ни пятнышка — абсолютно не за что зацепиться. Девушка под его руками успокоилась и задышала ровно, давая понять, что она его совсем не боится и готова выполнить все, что клиент захочет, а глаза…

Зря он тогда взглянул в ее глаза — они смеялись, в них не было страха, в них была уверенность и сила, сила понимания своей уникальности. Нет, тогда не Фелис поимел ее, это она обладала им и им манипулировала. Именно этот взгляд разозлил Фелиса. Он быстро перевернул ее на живот. А девушка и не сопротивлялась. Ей не делали больно, ее не обижали, не били, даже не разговаривали. Ведь иногда словом можно хлестануть гораздо сильнее, чем кнутом.

И опять у Фелиса защемило в груди — лопатки торчали, как нерасправленные крылья ангела. Он провел руками по ее спине. Такая же бархатная кожа и ни одной отметины.

Кто-то или что-то внутри Фелиса тюкнуло его и зло прошипело:

«Ты ее поиметь собираешься, а не запоминать, хочешь запомнить, сними с нее маску… Сними с нее маску… Маску…».

С отцом госпожи Марлоу работал еще отец Фелиса. Тандем был весьма неплох. Они вкладывали деньги порой в совершенно невероятные, казалось бы, провальные проекты и получали баснословные барыши. Но время шло, менялось. Сначала господин Марлоу-старший объединился не с тем партнером, понадеявшись на бoльшую прибыль, чем обещал, даже не обещал, а рассчитывал отец Фелиса, а потом его дочь потребовала после очередного провала отделить филиал, который уцелел, в ее собственность. И теперь Марлоу-старший занимался обычной куплей-продажей, что, в общем-то, не зазорно опять-таки, но из мира финансовых воротил бизнеса он выпал, потащив прицепом за собой и дочь, к которой не стало особого доверия. Имя ведь надо еще заработать.

Фелису тоже особо не доверяли после ухода отца на покой, но пока он ни разу не оступился, не потерял ни цента из капиталов, заработанных отцом. Но эта авантюра со строительством бизнес-центра требовала бoльших денег, чем те, которыми он мог рискнуть, точнее абсолютно свободных денег. Фелису нужен был партнер, причем весьма надежный партнер.

А то, что госпожа Марлоу стремилась залезть к нему в постель, не только раздражало, но и вызывало определенное недоверие. Дела не делаются посредством секса.

И пусть он мужчина свободный, но это же не повод…