Прелюдия к смерти (гет)

Рыжеволосый угрюмый подросток сидел на холодном камне, уставившись в одну точку. Одежда, порванная в клочья, свисала по его искалеченному телу, некогда огненно-рыжие волосы слиплись от крови и грязи и торчали в разные стороны. В прямом, но отстранённом взгляде бледно-синих глаз читалось омерзение, юношу передёргивало от собственного вида, от того, что с ним сделали. Ему хотелось отмыться от этой грязи, выбить мысли из собственной головы. С огромным усилием он поднялся с камня и решил продолжить свой путь через лес. Всё тело ломило, как от температуры, каждая клёточка стонала от боли, напоминающей о многочисленных Круциатусах, которыми его пытали. Стиснув зубы и собрав всю волю в кулак, Рон ровным шагом направился в глубь острова. Безумно хотелось пить, рыжеволосый гриффиндорец постоянно облизывал сухие, покрытые тонкой корочкой губы. Несмотря на своё ужасное состояние, он чувствовал давно забытую свободу, дуновение ветра на бледной коже, вспоминал запах леса, травы. Рон широко улыбнулся, когда услышал журчание воды, и, забыв об усталости, бросился на шум. Через несколько мгновений он выбежал на широкий пляж, покрытый золотистым песком, и увидел воду. Небесно-голубая глубь завораживала и манила в свои объятия. Подросток быстро стянул одежду, забежал в воду и начал яростно оттирать грязь и кровь с кожи. Прохлада воды успокаивала его, шептала о скором спасении, счастливом будущем, в котором он видел себя богатым, успешным, одетым с иголочки, примерным семьянином с красивой и утончённой женой, но самое главное — он видел себя живым! Всё это ему пообещал Тот-Кого-Нельзя-Называть, если юноша выберется с острова. А он выберется, и месяцы, проведённые в плену, забудутся, как страшный сюрреалистический сон. Молодой человек встряхнул мокрыми, уже приобретающими свой естественный рыжий оттенок волосами, и с головой нырнул в маленькое озерцо. Вода, словно опытная любовница, приятно ласкала его тело так, что не хотелось выплывать из её объятий. Ещё какое-то время гриффиндорец беззаботно, как в детстве, плескался в воде, пока не услышал знакомый женский голос:— Прекрасный день для встречи, как считаешь, Уизли?Рон резко повернулся к девушке и встал на ноги, возвышаясь над поверхностью воды. Перед ним стояла никто иная, как Пэнси Паркинсон. Она небрежно оперлась о дерево и вызывающе смотрела на него. Девушка немного изменилась с их последней встречи, похудела, лицо приобрело более аристократичные черты, но всё также походило на мопса. Уизли заметил, что она уже несколько секунд пялится на его, мягко говоря, достоинство, и ему пришлось быстро прикрыться руками. Внутри всё закипело от злости: «Что, Мерлин возьми, она здесь делает?!».— Что ты здесь делаешь? — озвучил свой вопрос Рон.Но Пэнси, похоже, решила проигнорировать его вопрос и медленно двинулась навстречу. Её медленные кошачьи движения завораживали юношу, не давая сорваться словам с его губ. Что ему сейчас делать? Как реагировать на проклятую слизеринку? В голове метались тысячи вопросов, воздуха отчаянно не хватало, и Рон начал судорожно вдыхать. Что пообещал ей Тот-Кого-Нельзя-Называть, или она здесь случайно? Нет, наверняка он пообещал ей богатство и Малфоя в придачу. Тем временем Паркинсон вплотную приблизилась к гриффиндорцу, провела горячей рукой по влажной груди Рона и поцеловала. Парень резко оттолкнул девушку, поняв, что не сможет ничего с ней сделать, тем более убить. — Убирайся, — прорычал гриффиндорец и начал медленно пробираться к берегу. Он был зол на себя и смущен тем, что сейчас находился рядом с девушкой полностью обнажённым. — Что, не хочешь меня? А, Рон? — томно спросила мопсоподобная слизеринка.— Отвали от меня, Паркинсон, я здесь не за этим! — крикнул Рон, повернувшись лицом к девушке. Та в ответ хмыкнула, начав поглаживать себя по груди. Мерлин, зачем она это делает?— Поверь мне, я могу намного больше, чем твоя мерзкая грязнокровка Грейнджер, — прошептала слизеринка, медленно облизнув губы.Ярость исказила лицо рыжеволосого гриффиндорца. Да как она смела так говорить? Он бросился к Паркинсон, всё тело дрожало от гнева. Слизеринка, казалось, растерялась от страха. «Не смей!» — прохрипел Рон, сжимая руки на тонком горле Пэнси. — «Она, не...» — он начал грубо трясти хрупкое женское тело. Уизли не отдавал себе отчёта в том, что делал. Он ненавидел это слизеринское отродье и хотел, чтобы она заткнулась. Пэнси пыталась вырваться из цепких рук Рональда, она оцарапала ему лицо. Юноша поставил девушке подножку в воде, и та повалилась назад, скрываясь в мутной воде. Гриффиндорец надавил на нее и стал сильнее сжимать горло своей жертве. Он убьёт её сейчас и будет свободен, а паршивая Паркинсон заткнётся навсегда и не будет больше оскорблять его подругу.Тело девушки перестало сопротивляться хватке Рона и немного обмякло; через мгновение над островом раздался гулкий звон колокола. Рон Уизли отпустил девушку и крепко зажал уши ладонями, звон был невыносимым. Но вскоре он стих. Неожиданно, все мысли юноши пришли в порядок, и гриффиндорец, наконец, осознал, что произошло. Мерлин, ведь он только что убил беззащитную девушку, причём голыми руками, как простой маггл! Рон невидящим взглядом уставился на гигантские деревья, окружавшие озеро, и начал пробираться к берегу. Рон Уизли — беспощадный убийца. Гриндевальд его побери, что же ему дальше делать? Он убил человека. Парень бездумно надел на себя штаны и рухнул на песок. Неужели такова была цена за его свободу и счастье? Почему он не отказался от предложения Того-Кого-Нельзя-Называть, когда тот пришёл к нему в камеру? Почему он не погиб или не сошёл с ума, как Гарри, сражаясь с Пожирателями Смерти?Юноша прикрыл лицо руками и перестал дышать, ему не хотелось двигаться, думать и чувствовать. Внезапно до него донёсся крик.— Рон! — знакомый, родной голос кричал его имя.Уизли открыл глаза и посмотрел на подбегающую к нему девушку, которая крепко обняла друга, сев перед ним на корточки. Рон вдохнул знакомый аромат, зарылся лицом в спутанные каштановые волосы и расплакался.— Гермиона. Великий Мерлин, это была его Гермиона. Девушка, которая была с ним с самого начала и, судя по всему, будет до самого конца. Рон крепче обнял подругу и стал что-то нашёптывать ей, сам не понимая смысла сказанного.— Гермиона… я… — юноша не мог закончить фразу, хотя ему безумно хотелось выговориться, — я убил её!Девушка отстранилась от друга и внимательно заглянула в глаза гриффиндорцу. Сердце болезненно сжималось в груди от собственного признания.— Рон, о чём ты говоришь? Кого «её»? — Пэнси, — выдохнул парень и кивнул в сторону воды. Его тело пронзила судорога, он съёжился под пристальным взглядом Гермионы. Уизли уткнулся головой в её худые, покрытые царапинами коленки.Какое-то время оба молчали. Рону казалось, что все мысли испарились, и в голове звенела пустота. Гермиона неожиданно отстранилась от него и резко встала на колени.— Нужно вытащить её из воды, Майкл, — сухо прошептала девушка.Уизли поднял голову и, наконец, увидел темноволосого юношу, который бросил сочувственно-пронизывающий взгляд и медленно направился к воде. Майкл Корнер. Он-то что здесь делает? И почему он оказался вместе с Гермионой? Мысли начали душить Рона, перемешались между собой, обрывками возникая в голове. Парня сильно затошнило, и всё тело содрогнулось в болезненном спазме, уши заложило. Его вырвало, по коже пробежал холодок, и гриффиндорец непроизвольно поёжился. Через мгновение он почувствовал тёплое прикосновение до боли родной руки. Рон сильно сжал ее в своей ладони и безнадёжно посмотрел в карие глаза, которые, казалось, понимали всю боль, пронзающую сердце.Внезапно всплеск воды ворвался в его сознание, звуки вновь приобрели свои оттенки, до этого слившиеся в один пронзительный звон.Майкл пятился назад, вытаскивая мёртвую Пэнси за руки из воды. Рон не мог оторваться от этой картины, на то время, пока когтевранец выбирался из озера и оттаскивал бездыханное тело ближе к деревьям, Уизли, казалось, разучился дышать. Он молча наблюдал, как его подруга подошла к Корнеру и начала помогать прятать труп слизеринки, покрывая его густыми ветками деревьев. Рон безучастно посмотрел на следы на песке, оставленные протащенным телом девушки.Убийца… Гнусный убийца… Пэнси… Мерлин, Пэнси, прости… В голове юноши все так же продолжали мелькать несвязные мысли. Рон поднялся, подошёл на негнущихся ногах к импровизированной могиле и уставился на неё невидящим взглядом. Гермиона подошла к нему и нежно обняла, уткнувшись во влажные волосы друга. Майкл положил на могилу синий цветок, закрыл глаза и что-то невнятно прошептал. — Нам нужно идти, — уверенно сказал когтевранец и двинулся в сторону леса. Гермиона кивнула, мягко взяла за руку Рона и последовала за Майклом. Гриффиндорец то и дело оборачивался на последнее пристанище Пэнси Паркинсон и тихо шептал: «Прости…»Бледный, измученный терзаниями Рон сидел около костра, уставившись в одну точку. Гермиона сидела рядом, гладя его руку и шепча себе что-то под нос. Майкл собирал вокруг поляны, где они расположились, сухие дрова.— Что он обещал тебе? — прошептал рыжеволосый гриффиндорец.Он почувствовал, как девушка вздрогнула и нервно вздохнула.— Родителей.Юноша грустно посмотрел в бездонные карие глаза, грустно улыбнулся и положил голову ей на колени. Бедная, милая Гермиона… Такие девушки, как она, не должны страдать, не должны попадать на этот Мерлином забытый остров. Они должны улыбаться, излучая доброту, нежность и любовь. Им должны каждый день дарить цветы, их должны постоянно приглашать на свидания в романтичные места, такие, как кафе мадам Паддифут, их просто обязаны любить. А вместо всего этого Гермиона сейчас находилась здесь, и все тяготы войны давили на её хрупкие девичьи плечи. Постепенно Рон начал погружаться в беспокойный сон. Рон очнулся от истошного крика, резко сел, огляделся по сторонам — никого. Ещё один отчаянный крик пронзил сознание гриффиндорца, и тот понял, кому он принадлежит.— Гермиона!Сердце бешено застучало в груди, уши заложило от страха. Рон ещё раз огляделся по сторонам и бросился бежать туда, откуда доносился крик. Дыханье сбилось, веснушчатое лицо раскраснелось от бега и раздирающего беспокойства. В висках пульсировало имя подруги.— Гермиона!Ну где же ты? Что с тобой происходит? Мерлин! Мысли с болью пронзали сознание, рисуя красочные жуткие картины в воспаленном мозгу. Треск сучьев остановил юношу, и он увидел метрах в ста от себя пробирающуюся между кустарниками девушку.— Гермиона! Стой!Она не слышала его! Гриффиндорец бросился к девушке, но вдруг услышал шорох позади себя, и внезапно потемнело в глазах. Рон почувствовал, как по волосам и лицу растекается что-то липкое и тёплое. Ноги налились свинцом, тело онемело, и по нему начала разливаться сладкая эйфория.— Гермио…