Она не врала (гет)

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою.

Знай: мы чужие с этих пор.

Ты позабыла: я свободы

Для заблужденья не отдам;

И так пожертвовал я годы

Твоей улыбке и глазам,

И так я слишком долго видел

В тебе надежду юных дней

И целый мир возненавидел,

Чтобы тебя любить сильней.

Как знать, быть может, те мгновенья,

Что протекли у ног твоих,

Я отнимал у вдохновенья!

А чем ты заменила их?

Быть может, мыслию небесной

И силой духа убежден,

Я дал бы миру дар чудесный,

А мне за то бессмертье он?

Зачем так нежно обещала

Ты заменить его венец,

Зачем ты не была сначала,

Какою стала наконец!

Я горд! — прости! люби другого,

Мечтай любовь найти в другом;

Чего б то ни было земного

Я не соделаюсь рабом.

Ночь была тихой. Олег сидел в изголовье кровати и смотрел на спящую рядом Лену. Он сделал это. Он предложил ей поженится. Вот и все. Нарочинская не верила? Ха! А он смог. Смог…

Что-то все же не давало Брагину покоя. Ее глаза… Глаза Марины, когда он вчера ушел. Он позже ловил на себе ее взгляд. И этот взгляд пробирал до костей. Он был какой-то пустой, что ли. Ее небесно-голубые, искрящиеся глаза погасли. Неужели говорила правду? Она его… любит? Но как это возможно? Нет, Брагин не верил. Марина не может любить. Она просто побоялась лишиться «мальчика по вызову», как однажды назвал себя Брагин. И что бы он не чувствовал, он не даст ей больше с собой играть.

Лена заворочалась и придвинулась поближе к нему. Эта женщина была просто идеальна: убирает, вяжет, стирает, не спорит. Она умеет готовить, в отличие от Нарочинской, не только салат с креветками. Она красива. И, да, «она смотрит ему в рот», как вчера сказала Марина. Да, ему это нравится. С ней не надо постоянно соперничать за первенство. И главное, она его любит. А раз так, то и он научится. Возможно, не сразу. Но он переживет. Он будет счастлив. Даже просто назло Марине.

На следующее утро Брагин решил не терять время зря. Как только все разъехались он предложил Лене сразу же поехать в ЗАГС, подать заявление. Она, конечно же, с радостью согласилась. Точнее сказать, с визгом повисла у него на шее. Закатив глаза, Олег еще пару минут пытался ее отцепить от себя, спрятав раздражение за его извечной широкой улыбочкой. В ЗАГСе все прошло на удивление быстро и легко. Регистраторша оказалась одной из бывших пациентов Брагина и с радостью согласилась расписать их без очереди. Сие важное событие было назначено на завтра. Естественно, Лена тут же заявила, что им нужны платье и костюм. И что гостей надо пригласить. И ресторан, и прочее, прочее. После недолгого спора (как скучно), они сошлись на том, что свадьба будет тихой. Без гостей. Радость только для них двоих. Правда, от смокинга и белого платья отвертеться не получилось.

Поход по магазинам был утомительным. Лена как с цепи сорвалась. Они побывали в дюжине разных свадебных салонов. Она заставила Олега примерять кучу разных смокингов. В итоге, на втором десятке он психанул. Сказал, что пусть она будет самая красивая, а он смокинг надевать не собирается. Лена сначала пообижалась, но в итоге они решили обойтись и без нарядов.

К вечеру совершенно вымотанный Олег поехал к себе домой. Ему срочно нужно было побыть в одиночестве. Без общества навязчивой Лены. Тем более, видимо, с завтрашнего дня он будет лишен такой возможности. Боже… Что он творит? Какая свадьба? Он же заядлый холостяк. А теперь вот женитьба. Да и на ком? На женщине, которую он мало что не любит, так которая ему еще и противна бывает периодически. Неужели все это ради мнимого удобства в жизни? Или чтобы не остаться одному? Или все-таки чтобы насолить Нарочинской? Ну вот…все опять упирается в эту женщину. Почему? Почему все его мысли так или иначе возвращаются к ней? К этой упрямой, холодной, избалованной девчонке? Почему сегодня, когда он легко победил в споре с Леной, он был разочарован? Почему ему хотелось, чтобы на ее месте была Марина, которая бы точно не уступила ему? Она бы своего добилась. И почему, вообще, после всего он продолжает думать о ней? У него завтра свадьба! А в голове набатом звучат ее слова: «Брагин… я люблю тебя!»

Как же хочется верить. А еще было бы неплохо понять, что чувствует он. Влюбился? Так быстро? Хотя другого объяснения у Брагина сейчас не было. Марина была все-таки неправа, когда говорила, что он никого не любит, кроме Ларисы. Он влюбился. Как мальчишка. В невозможную женщину, с которой у него никогда ничего не получится. Потому что они оба слишком упрямые и гордые. Как же все сложно.

* * *

Следующим утром, стоя у порога ЗАГСа, Брагин не верил, что он это делает. Он еще долго сомневался, решался, стоит ли это делать?

Боже, почему такое ощущение, что это будет самой огромной ошибкой в его жизни? Брагин смотрел на здание ЗАГСа как на камеру пыток. Ему что правда надо туда идти? Радостные парочки, стоящие рядом, как-то не прибавляли энтузиазма.

— Ну, чего такое? — нетерпеливо спросила Лена.

— Да подожди ты.

— Ты даже не побрился, — провела она по его щеке, глупо улыбаясь.

— Зато галстук надел, — пробурчал Олег, а Лена счастливо засмеялась.

— Да хоть голый. Лишь бы у нас все было хорошо.

Что же, хорошо, что хоть кто-то из них счастлив. Она так доверчиво смотрела на него, что Брагину стало ее жалко. Не может он, не может он предать ее доверия.

— Все будет хорошо, — сказал он. Не зная, правда, кого он пытается в этом убедить, ее или себя. — Сейчас мы зайдем туда и сделаем это.

М-да, Брагин, почему у тебя это сейчас прозвучало, как будто ты на казнь собрался? Давай, веселее! Олег собрался, вернул на лицо привычную широкую улыбку и подмигнул невесте.

— Ну, с божьей помощью! — Олег не давая себе времени передумать, схватил Лену за руку и потащил в ЗАГС.

И вышел оттуда уже женатым человеком. Ну, видимо, уже ничего не изменить. Лена была счастлива. Она не переставала улыбаться и смеяться. Он честно пытался радоваться вместе с Леной. Сам себя убеждал, что все хорошо. Он все сделал правильно. И он будет счастлив.

На работе они не собирались никому говорить. По крайне мере пока. Но когда у Олега на столе решил умереть пациент, он не выдержал. Он сам не знал, почему это сказал. Может, действительно, чтобы вмешались высшие силы, может, лишь для того, чтобы все-таки увидеть реакцию Марины. Ну, а как же? Она все твердила, что он не сможет, не женится на Лене. А он возьми, да и женись! Ха, съела Нарочинская? Только почему-то, посмотрев в ее глаза после своего заявления, Брагин не почувствовал радости. Ему было больно. Он сам не знал почему. Но эти большие голубые глаза, полные непролитых слез и неверия, заставили его почувствовать себя полной скотиной.

Марина же стояла как громом пораженная.

— Сегодня у меня никто не умрет. Я сегодня женился.

Эти слова раз за разом звучали в ее голове. Он женился… Действительно женился. Она ему призналась в своих чувствах, сказала, что любит, а он на следующий день женился на другой. Как так? Этот человек решил полностью ее уничтожить? Марина не понимала. Как ни странно, слез не было. Единственным желанием сейчас было — уйти отсюда. Исчезнуть. Приняв для себя решение, Нарочинская отправилась в кабинет к Вере Георгиевне.

* * *

— Олег Михайлович, Лена, поздравляем! — доносилось со всех сторон.

В ординаторской был настоящий праздник. Впрочем, чего еще можно было ожидать. Желание Брагина скрыть свадьбу было глупым и малоосуществимым. Так что сейчас быстро собранный стол украшал ординаторскую. Все коллеги пришли поздравить молодоженов с этим «счастливым» днем. Только вот Нина смотрела на друга с жалостью. Она, наверное, единственная, кто знал его достаточно хорошо, чтобы заметить хорошо скрываемую грусть и боль. Дубровская грустно усмехнулась: «Михалыч, Михалыч. Что же ты творишь?»

Брагин улыбался, принимал поздравления и пытался выглядеть счастливым женихом. Он надеялся, что у него это получалось. Но нет-нет, но мужчина пытался взглядом найти знакомую белую макушку. Но, к сожалению, или к радости, Нарочинской нигде не было.

— Олег Михайлович! — раздался голос Тани от двери. — Вас Зима зовет.

— Да, Танюш, спасибо, иду, — кивнул Олег.

Оставив всех веселиться, Брагин направился в кабинет главврача. Ну что еще могло понадобиться?

— Олег Михайлович! — поприветствовала Зименская его. — Слышала радостную новость. Поздравляю!

— Спасибо.

— Но вы же понимаете, что вам еще ночью дежурить? Давайте-ка, закругляйтесь там, хорошо? — в своей манере обломала все веселье Зима.

— Да, конечно.

— И кстати, Олег Михайлович, попросите кого-нибудь из хирургов остаться сегодня на ночное. У нас не хватает рук.

— Как это? — нахмурился Брагин. — Сегодня же со мной должна Нарочинская дежурить.

— А Мариночка уволилась. — Как бы между делом сказала Зименская, а у Олега как будто почву из-под ног выбили. — У нее там какие-то семейные проблемы, я не знаю. Но она уже ушла. И больше не вернется. — До Олега эти слова доносились как сквозь вату. — Так что, вперед, Олег Михайлович, давайте работать.

Уволилась. Она ушла. Совсем. Перед глазами Олега стояла четкая картинка лица Марины сегодня в операционной. Боль, отчаянье, разочарование. И причиной всему он.

Идиот. Какой же он дурак. Своими собственными руками разбил свое возможное счастье. Почему-то именно сейчас, когда Нарочинской уже нет рядом, он в полной мере ощутил ее важность. Понял, насколько дорога ему эта женщина. А он все профукал. Из-за своей гордости и глупости.

— Какой же я идиот, — прошептал Брагин, сползая по стенке и закрывая лицо руками.

А из ординаторской доносился веселый смех и музыка.