Она не врала (гет)

Прости, что не сумели

Друг друга мы понять.

Наверно, просто не успели

Чего-то важного сказать.

Мы расстаемся, но ты помни,

Я буду думать о тебе, о нас.

На сердце остаются камни,

Свою вину я знаю без прикрас.

Эта ночь должна была стать счастливой. Но увы, все пошло по другому пути.

— Слушай, — Марина взбежала по ступенькам на крыльцо к курящему Олегу. — Ты представляешь, Хаева на рабочем месте за взятку взяли, — улыбаясь, проговорила она. — Я в новостях слышала, — Марина не могла сдержать смех.

— Обезвредили, значит, — хмыкнул Олег. Настроение было ниже плинтуса. И какая-то непонятная радость Марины сейчас лишь раздражала.

— Мне кажется, это его жена сдала. Ну, избавилась от балласта. На нее же все оформлено, — выпившая Марина, становилась на редкость болтливой. — Дома, дачи, машины — вот это все барахло.

— А я смотрю тебе не очень-то жалко его?

— Честно? — радостно улыбаясь, спросила Марина.

В ней клокотало злорадство. Человек, унизивший ее, ударивший, теперь получил по заслугам. Так что да, особой грусти по этому поводу она не чувствовала. Женщина помотала головой в знак того, что ей ни капельки не жалко, и Олег, улыбнувшись краешком губ, отвернулся, снова затягиваясь сигаретой. Ему сейчас было не до радости. Томка… его маленькое чудо уезжает. А он должен ее отпустить. Не хочет, а должен. Эмма действительно заслужила счастья после всего. А он разве не заслужил? Хотя… Будем честными, не заслужил.

— А ты ведь нашел его тогда, да? — ворвался в его мысли голос Марины.

— Нашел.

— Спасибо! — искренне прошептала Марина. Она не могла сдержать счастливую улыбку. Этот человек сумел пробиться сквозь ее броню. Она не была уверена, тогда ли в гостинице, когда предложил «вместе проснуться» или когда помогал с отцом, или когда успокаивал, если это можно так назвать, после Хаева. Или же когда все-таки, несмотря на ее протесты, нашел и наказал Хаева. Марина не знала, в какой именно момент. Но факт оставался фактом. Олег Брагин пробился сквозь ее броню и занял прочное место в ее сердце.

— Забудь, — как будто отмахнулся Брагин. Сейчас ему было не до нее. Все его мысли занимал разговор с Эммой. И Нарочинская, со своими благодарностями и улыбочками, сейчас его мало интересовала.

— Брагин… — решилась Марина. — Ну, давай ты уже, бросай эту дуру! Ну, чего ты в нее вцепился, а? Из-за пирожков и вареников что ли?

Марина подошла поближе. Ей сейчас необходимо было увидеть его глаза. Необходимо было видеть его реакцию.

— Или потому что она тебе в рот смотрит? — продолжила она.

Олег никак не реагировал внешне. А вот внутри бушевал ураган. Нет, вы посмотрите на нее! Она имеет наглость сейчас выговаривать ему все это. Она! Женщина, которая его использовала! Гоняла туда сюда, как щенка.

— Слушай, — Марина стукнула Олега по руке, пытаясь хоть так привлечь его внимание. — Она и так уже себя посмешищем перед всей больницей выставила, ну честное слово. Абсолютно уверена, что ты на ней женишься. Ты представляешь?

Олег, наконец, повернулся в ее сторону. Правда, взгляд у него был странный. Он все пытался понять: чего она добивается? Зачем сейчас все это ему говорит?

— Она думает, что умнее всех, — продолжала Марина. — Что она тебя к себе привяжет, представляешь? — Олег полностью повернулся в сторону Нарочинской. Теперь он смотрел на нее сверху вниз. Мужчина выслушивал этот поток мыслей и потихоньку зверел. — Брагин, ну ты же ее используешь и выбросишь. — Марина сама уже не знала, что несет. И кого она в этом хочет убедить. Брагина или себя. — Ну, когда у тебя очередное томление в груди начнется. Правда ведь?

Олег слушал Нарочинскую и понимал, что еще немного и он не выдержит. Всю свою злость сорвет на ней.

— Брагин, — протянула Марина, решаясь. — Я люблю тебя!

Вот, она это сказала. Слова, которые клялась не говорить больше ни одному мужчине. Наверное, не будь она сейчас пьяна, не сказала бы. Но события сегодняшнего вечера убедили ее, что если она сейчас не вмешается, Брагин вполне реально может остаться с Михалевой.

Жаль, никакой реакции от Брагина женщина так и не получила.

— Ну, извини, — пожала она плечами, продолжая всматриваться в глаза Олега, надеясь увидеть в них отклик. — Так получилось.

Олег смотрел на нее, и вся злость улетучилась. Осталась только усталость. Разочарование. Эта девчонка просто издевается. Когда он предлагал большее, когда бежал по каждому ее зову, когда он хотел попробовать быть с ней, она его шпыняла. Отталкивала, раз за разом. А теперь? Любит? Ну да, конечно. Эта избалованная девчонка, а теперь Нарочинская воспринималась им именно так, просто боится потерять свою любимую игрушку. Ну как же.

Олег выбросил окурок, подошел к ожидавшей чего-то Марине и застегнул ее куртку.

— Застегнись, — он посмотрел в ее голубые глаза и чуть было не поддался, не поверил. — Замерзнешь.

Брагин развернулся и ушел. Марина же стояла и не верила… Вот так просто. Он взял и ушел. Как только за Олегом захлопнулась дверь, ее разобрал истерический смех. Ушел. Она решилась, открыла душу, а он вот так вот, значит. «Застегнись, замерзнешь». Ладно…

Эта ночь должна была стать счастливой. Но увы, все пошло по другому пути.

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою.

Знай: мы чужие с этих пор.

Ты позабыла: я свободы

Для заблужденья не отдам;

И так пожертвовал я годы

Твоей улыбке и глазам,

И так я слишком долго видел

В тебе надежду юных дней

И целый мир возненавидел,

Чтобы тебя любить сильней.

Как знать, быть может, те мгновенья,

Что протекли у ног твоих,

Я отнимал у вдохновенья!

А чем ты заменила их?

Быть может, мыслию небесной

И силой духа убежден,

Я дал бы миру дар чудесный,

А мне за то бессмертье он?

Зачем так нежно обещала

Ты заменить его венец,

Зачем ты не была сначала,

Какою стала наконец!

Я горд! — прости! люби другого,

Мечтай любовь найти в другом;

Чего б то ни было земного

Я не соделаюсь рабом.

Ночь была тихой. Олег сидел в изголовье кровати и смотрел на спящую рядом Лену. Он сделал это. Он предложил ей поженится. Вот и все. Нарочинская не верила? Ха! А он смог. Смог…

Что-то все же не давало Брагину покоя. Ее глаза… Глаза Марины, когда он вчера ушел. Он позже ловил на себе ее взгляд. И этот взгляд пробирал до костей. Он был какой-то пустой, что ли. Ее небесно-голубые, искрящиеся глаза погасли. Неужели говорила правду? Она его… любит? Но как это возможно? Нет, Брагин не верил. Марина не может любить. Она просто побоялась лишиться «мальчика по вызову», как однажды назвал себя Брагин. И что бы он не чувствовал, он не даст ей больше с собой играть.

Лена заворочалась и придвинулась поближе к нему. Эта женщина была просто идеальна: убирает, вяжет, стирает, не спорит. Она умеет готовить, в отличие от Нарочинской, не только салат с креветками. Она красива. И, да, «она смотрит ему в рот», как вчера сказала Марина. Да, ему это нравится. С ней не надо постоянно соперничать за первенство. И главное, она его любит. А раз так, то и он научится. Возможно, не сразу. Но он переживет. Он будет счастлив. Даже просто назло Марине.

На следующее утро Брагин решил не терять время зря. Как только все разъехались он предложил Лене сразу же поехать в ЗАГС, подать заявление. Она, конечно же, с радостью согласилась. Точнее сказать, с визгом повисла у него на шее. Закатив глаза, Олег еще пару минут пытался ее отцепить от себя, спрятав раздражение за его извечной широкой улыбочкой. В ЗАГСе все прошло на удивление быстро и легко. Регистраторша оказалась одной из бывших пациентов Брагина и с радостью согласилась расписать их без очереди. Сие важное событие было назначено на завтра. Естественно, Лена тут же заявила, что им нужны платье и костюм. И что гостей надо пригласить. И ресторан, и прочее, прочее. После недолгого спора (как скучно), они сошлись на том, что свадьба будет тихой. Без гостей. Радость только для них двоих. Правда, от смокинга и белого платья отвертеться не получилось.

Поход по магазинам был утомительным. Лена как с цепи сорвалась. Они побывали в дюжине разных свадебных салонов. Она заставила Олега примерять кучу разных смокингов. В итоге, на втором десятке он психанул. Сказал, что пусть она будет самая красивая, а он смокинг надевать не собирается. Лена сначала пообижалась, но в итоге они решили обойтись и без нарядов.

К вечеру совершенно вымотанный Олег поехал к себе домой. Ему срочно нужно было побыть в одиночестве. Без общества навязчивой Лены. Тем более, видимо, с завтрашнего дня он будет лишен такой возможности. Боже… Что он творит? Какая свадьба? Он же заядлый холостяк. А теперь вот женитьба. Да и на ком? На женщине, которую он мало что не любит, так которая ему еще и противна бывает периодически. Неужели все это ради мнимого удобства в жизни? Или чтобы не остаться одному? Или все-таки чтобы насолить Нарочинской? Ну вот…все опять упирается в эту женщину. Почему? Почему все его мысли так или иначе возвращаются к ней? К этой упрямой, холодной, избалованной девчонке? Почему сегодня, когда он легко победил в споре с Леной, он был разочарован? Почему ему хотелось, чтобы на ее месте была Марина, которая бы точно не уступила ему? Она бы своего добилась. И почему, вообще, после всего он продолжает думать о ней? У него завтра свадьба! А в голове набатом звучат ее слова: «Брагин… я люблю тебя!»

Как же хочется верить. А еще было бы неплохо понять, что чувствует он. Влюбился? Так быстро? Хотя другого объяснения у Брагина сейчас не было. Марина была все-таки неправа, когда говорила, что он никого не любит, кроме Ларисы. Он влюбился. Как мальчишка. В невозможную женщину, с которой у него никогда ничего не получится. Потому что они оба слишком упрямые и гордые. Как же все сложно.

* * *

Следующим утром, стоя у порога ЗАГСа, Брагин не верил, что он это делает. Он еще долго сомневался, решался, стоит ли это делать?

Боже, почему такое ощущение, что это будет самой огромной ошибкой в его жизни? Брагин смотрел на здание ЗАГСа как на камеру пыток. Ему что правда надо туда идти? Радостные парочки, стоящие рядом, как-то не прибавляли энтузиазма.

— Ну, чего такое? — нетерпеливо спросила Лена.

— Да подожди ты.

— Ты даже не побрился, — провела она по его щеке, глупо улыбаясь.

— Зато галстук надел, — пробурчал Олег, а Лена счастливо засмеялась.

— Да хоть голый. Лишь бы у нас все было хорошо.

Что же, хорошо, что хоть кто-то из них счастлив. Она так доверчиво смотрела на него, что Брагину стало ее жалко. Не может он, не может он предать ее доверия.

— Все будет хорошо, — сказал он. Не зная, правда, кого он пытается в этом убедить, ее или себя. — Сейчас мы зайдем туда и сделаем это.

М-да, Брагин, почему у тебя это сейчас прозвучало, как будто ты на казнь собрался? Давай, веселее! Олег собрался, вернул на лицо привычную широкую улыбку и подмигнул невесте.

— Ну, с божьей помощью! — Олег не давая себе времени передумать, схватил Лену за руку и потащил в ЗАГС.

И вышел оттуда уже женатым человеком. Ну, видимо, уже ничего не изменить. Лена была счастлива. Она не переставала улыбаться и смеяться. Он честно пытался радоваться вместе с Леной. Сам себя убеждал, что все хорошо. Он все сделал правильно. И он будет счастлив.

На работе они не собирались никому говорить. По крайне мере пока. Но когда у Олега на столе решил умереть пациент, он не выдержал. Он сам не знал, почему это сказал. Может, действительно, чтобы вмешались высшие силы, может, лишь для того, чтобы все-таки увидеть реакцию Марины. Ну, а как же? Она все твердила, что он не сможет, не женится на Лене. А он возьми, да и женись! Ха, съела Нарочинская? Только почему-то, посмотрев в ее глаза после своего заявления, Брагин не почувствовал радости. Ему было больно. Он сам не знал почему. Но эти большие голубые глаза, полные непролитых слез и неверия, заставили его почувствовать себя полной скотиной.

Марина же стояла как громом пораженная.

— Сегодня у меня никто не умрет. Я сегодня женился.

Эти слова раз за разом звучали в ее голове. Он женился… Действительно женился. Она ему призналась в своих чувствах, сказала, что любит, а он на следующий день женился на другой. Как так? Этот человек решил полностью ее уничтожить? Марина не понимала. Как ни странно, слез не было. Единственным желанием сейчас было — уйти отсюда. Исчезнуть. Приняв для себя решение, Нарочинская отправилась в кабинет к Вере Георгиевне.

* * *

— Олег Михайлович, Лена, поздравляем! — доносилось со всех сторон.

В ординаторской был настоящий праздник. Впрочем, чего еще можно было ожидать. Желание Брагина скрыть свадьбу было глупым и малоосуществимым. Так что сейчас быстро собранный стол украшал ординаторскую. Все коллеги пришли поздравить молодоженов с этим «счастливым» днем. Только вот Нина смотрела на друга с жалостью. Она, наверное, единственная, кто знал его достаточно хорошо, чтобы заметить хорошо скрываемую грусть и боль. Дубровская грустно усмехнулась: «Михалыч, Михалыч. Что же ты творишь?»

Брагин улыбался, принимал поздравления и пытался выглядеть счастливым женихом. Он надеялся, что у него это получалось. Но нет-нет, но мужчина пытался взглядом найти знакомую белую макушку. Но, к сожалению, или к радости, Нарочинской нигде не было.

— Олег Михайлович! — раздался голос Тани от двери. — Вас Зима зовет.

— Да, Танюш, спасибо, иду, — кивнул Олег.

Оставив всех веселиться, Брагин направился в кабинет главврача. Ну что еще могло понадобиться?

— Олег Михайлович! — поприветствовала Зименская его. — Слышала радостную новость. Поздравляю!

— Спасибо.

— Но вы же понимаете, что вам еще ночью дежурить? Давайте-ка, закругляйтесь там, хорошо? — в своей манере обломала все веселье Зима.

— Да, конечно.

— И кстати, Олег Михайлович, попросите кого-нибудь из хирургов остаться сегодня на ночное. У нас не хватает рук.

— Как это? — нахмурился Брагин. — Сегодня же со мной должна Нарочинская дежурить.

— А Мариночка уволилась. — Как бы между делом сказала Зименская, а у Олега как будто почву из-под ног выбили. — У нее там какие-то семейные проблемы, я не знаю. Но она уже ушла. И больше не вернется. — До Олега эти слова доносились как сквозь вату. — Так что, вперед, Олег Михайлович, давайте работать.

Уволилась. Она ушла. Совсем. Перед глазами Олега стояла четкая картинка лица Марины сегодня в операционной. Боль, отчаянье, разочарование. И причиной всему он.

Идиот. Какой же он дурак. Своими собственными руками разбил свое возможное счастье. Почему-то именно сейчас, когда Нарочинской уже нет рядом, он в полной мере ощутил ее важность. Понял, насколько дорога ему эта женщина. А он все профукал. Из-за своей гордости и глупости.

— Какой же я идиот, — прошептал Брагин, сползая по стенке и закрывая лицо руками.

А из ординаторской доносился веселый смех и музыка.

Сегодня я хочу побыть одна,

Пусть отдохнёт уставшая душа…