Пиковая дама (джен)

Итак, что мы имеем, — начал Фандорин, когда они добрались до спасительного тепла флигеля. — Никитин был убит — это раз, — четки звонко щелкнули, — убийство как-то связано с похищенными из дома графа манускриптом и чашей — это два, — еще щелчок, — ну и наконец мы ищем совсем не там, где надо — это три.

Анисий, обеими руками сжав чашку с желтой водицей, называемой Масой зеленым чаем, удивленно уставился на шефа.

̶ Убийство? Как не там? А где? — несмотря на то, что смерть Никитина выглядела на фоне недавних событий действительно подозрительно, он всё же считал произошедшее не более чем злым роком судьбы — какой же убийца оставит у мертвеца золотые часы стоимостью больше, чем его, Анисия, годовая зарплата?

̶ Несомненно. Другой вопрос: как было совершено убийство. Ни ран, ни признаков отравления или сопротивления, да ещё и непонятное время смерти — всё это выглядит очень странно, — Фандорин задумчиво потёр лоб.

̶ А почему ищем-то не там? — всё не успокаивался Анисий, который конечно был рад, что по всей видимости ему больше не придётся рисковать своей тюльпановской душонкой на Хитровке, но понять логику шефа не мог.

̶ Тюльпанов, Тюльпанов, — тот укоризненно покачал головой, — вы сами подумайте, когда проще продать краденый товар? Если покупатель уверен, что просто приобретает очередную безделицу для своей коллекции, или подозревает, что его, как и предыдущего владельца, могут из-за неё убить? То-то же. Нет, Тюльпанов, убийца явно рассчитывал оставить краденое у себя. Искать у перекупщиков смысла нет.

̶ Ну а зачем было убивать Никитина, раз он даже не подозревал, кто мог его обокрасть? — Анисий вспомнил, как они ездили к графу и тот заверил, что у него нет даже малейшего предположений на этот счет.

̶ В том-то и вопрос… Зачитайте еще раз результаты осмотра дома Никитиных.

Фандорин уселся на голый пол и, перекрестив ноги по-турецки, закрыл глаза. По словам шефа, научившегося этой премудрости во время своего длительного пребывания на востоке, так было легче сосредоточиться, хотя Анисий предполагал, что это скорее верный способ заработать насморк. Открыв блокнот, он поискал нужную запись и прокашлявшись начал читать.

̶ Двадцать пятое февраля года тысяча восемьсот восемьдесят седьмого. Произведен осмотр дома за нумером пятнадцать, расположенного по улице Петровка. Согласно показаниям пострадавшего, графа Никитина Александра Сергеевича, из дома было похищено два предмета старины…

Далее по указанию шефа он пропустил подробное описание манускрипта и медной чаши эпохи Юстиниана и продолжил с момента описания самого места преступления:

̶ При обнаружении пропажи комната была заперта на ключ, хранившийся под личным присмотром пострадавшего. Единственное окно, выходящее на Петровку, разбито. Замок от витрины, в которой хранились похищенные предметы, взломан. Предположительно, преступник воспользовался отмычкой, о чем свидетельствуют неглубокие царапины вокруг самого замка…

̶ Достаточно, — Фандорин вскочил и быстро зашагал по комнате. — Ограбление было совершено днём, так? — Анисий кивнул. — И преступник предположительно проник через окно? — Еще кивок. — И тут мы сталкиваемся с первой странностью в этом деле — как получилось, что никто его не видел, хотя Петровка днём просто кишит народом? Зачем было тратить время на то, чтобы аккуратно открыть витрину, если её можно было так же легко разбить, как и окно — это быстрее и безопаснее.

̶ Может опасался, что в доме услышат?

̶ Вряд ли, иначе не стал бы рисковать с окном. И потом, с каких это пор дома грабят средь бела дня? Разве что он совершенно точно знал, что в это время никого из хозяев не будет, а прислуга ничего не услышит.

̶ Ну так и не удивительно, прислуга живет в противоположном крыле — оттуда даже пальни кто из пистолета никто не услышит, — пожал плечами Тюльпанов, глотнув уже остывший чай.

̶ В том то и дело. Преступник был слишком хорошо осведомлен и даже если предположить, что он тщательно готовился к задуманному, то все равно остается открытым вопрос, почему он не забрал ничего другого из той комнаты? В коллекции графа были старинные золотые монеты, за которые можно было бы выручить не одну сотню алтынов, но они остались нетронутыми. Да и потом, если убийство и ограбление связаны, а интуиция мне подсказывает, что это так, то зачем было ждать так долго прежде чем покончить с самим Никитиным — разве ни странно?

̶ Конечно же странно, — согласился Анисий, продолжая уплетать одну за другой поданные булочки с яблоком.

̶ Вы не понимаете, Тюльпанов, тут явно что-то не так, мы что-то упускаем из вида, вот только…

В этот момент с кухни раздался звон разбившегося стекла, а через секунду в гостиную весь красный от возмущения ворвался Маса. Размахивая руками он что-то твердил о «гадкий магчишка» и «выпустить кишки», то и дело переходя на японский. Как оказалось, один из дворовых посчитал забавным запустить в него камнем, да только не заметил, что окно, перед которым Маса и стоял, когда случилась неприятность, было не открыто, а просто дочиста вымыто. В принципе, никто кроме самого японца удивлен произошедшим не был — рано или поздно что-то подобное должно было случиться, учитывая то, что вежливым и обходительным тот бывал только с хозяином да миловидными барышнями, до которых очень уж был охоч. Уйдя вместе со слугой на кухню, чтобы оценить нанесенный ущерб, Эраст Петрович вернулся в гостиную весь бледный.

̶ Осколки, Тюльпанов, вот что мы упустили — осколки, — сказал он и, налив себе из хрустального графина коньяку, залпом осушил бокал.

̶ А что с ними?

̶ В той комнате их нет, а значит либо там прибрались до нашего прихода (по показаниям прислуги Анисий помнил, что это не так), либо окно было разбито изнутри. В любом случае попасть туда мог только Никитин.

̶ Вы хотите сказать, что он обокрал самого себя?

̶ Совершенно верно, и надо было быть глупцом, чтобы сразу не понять этого, — Фандорин зло ударил кулаком по столу, отчего одна из булочек сползла с тарелки и упала, рассыпая крошки, на полированную поверхность.

̶ Но зачем было это делать? Да к тому же придавать такой широкой огласке — все газеты писали о пропаже, а граф даже назначил нехилую компенсацию за помощь в поимке грабителя.

̶ По всей видимости, он хотел, чтобы кто-то думал, что этих предметов у него больше нет, — задумчиво произнес Фандорин и невидящим взглядом посмотрел куда-то в стену.

Всё это представлялось крайне загадочным. Кому могли понадобиться рассыпающийся в руках древний свиток и позеленевшая от старости чаша? А самое главное, почему сам граф Никитин, одна из влиятельнейших персон в московском обществе, остерегался этих людей, да так, что пришлось имитировать ограбление? Ну и в довершение — где теперь находились якобы похищенные предметы?

К тому моменту, когда Маса подал обед из сырой рыбы и вареного риса, ответов на вопросы не прибавилось, а потому было решено нанести визит Зинаиде Петровне — жене, а ныне вдове Никитина. Анисий считал такой визит крайне неуместным и, как минимум, неделикатным, учитывая то, что бедная женщина лишь утром узнала о кончине супруга, но деваться было некуда. Посему ровно в три часа пополудни они стояли на крыльце дома Никитиных. На звонок двери отворила прехорошенькая, как успел отметить Тюльпанов, горничная, с головы до ног облаченная в чёрное. Хозяйка дома спускаться к гостям отказалась — по словам горничной та слегла сразу же, как только утром пришли новости о кончине хозяина, но всё же дала разрешение осмотреть кабинет Никитина еще раз.

В комнате, размером больше чем вся квартирка губернского секретаря, ставни на окнах были закрыты, а зеркала по традиции затянуты тканью. За прошедшую неделю здесь почти ничего не изменилось, разве что в стеклянной витрине, стоявшей в дальнем углу комнаты, на опустевших после ограбления полках появился изящный чайный сервиз — по словам Фандорина, работы самого Фаберже. Из таких чашечек как эти — тончайшей слоновой кости и серебра — Анисию казалось, он мог бы пить чай вечно.

̶ К-как интересно, — он обернулся на голос шефа и увидел, что тот держит в руках револьвер, — при прошлом осмотре его не было. Граф определенно кого-то опасался — оружие почищено и заряжено, вот только почему не взял его с собой? В любом случае, теперь мы знаем, что в убийстве, как и в ограблении, замешаны по меньшей мере трое.

Анисий оглядывался вокруг себя в попытке увидеть следы ног или еще чего, что могло натолкнуть шефа на такие мысли, но решительно ничего не видел.

̶ Револьвер, судя по рукоятке, совсем новый, а значит был приобретен Никитиным в связи с последними событиями. Скорострельный, на шесть патронов, из чего следует, что если он и собирался им стрелять в кого-то, то ждал не меньше троих гостей одновременно, по одной пуле в запасе на случай промашки. Если бы ему угрожал только один человек, то, полагаю, граф не стал бы приобретать новое оружие, а воспользовался бы своим старым, — из ящика стола Фандорин достал однозарядный Ремингтон, — легче, проще, точнее, но он даже не заряжен.

Тюльпанов хотел было подойти поближе, чтобы рассмотреть оружие, как споткнулся о ножку секретера, отчего стоявший на нем поднос для корреспонденции со звоном упал на паркетный пол. Виновато взглянув на шефа, он бросился собирать рассыпавшиеся письма, ругая себя за неуклюжесть.

̶ Постойте, — Эраст Петрович, в три шага преодолев разделявшее их расстояние, перехватил из его рук последний конверт — идеально чистый, без адреса или хотя бы печати отправителя.

Повертев его и так и эдак, к великому удивлению своего помощника, считавшего шефа особой крайне высоких моральных принципов, Фандорин быстро распечатал конверт. Изъяв содержимое, которое Анисий видеть никак не мог, так как всё ещё стоял на четвереньках на полу, он замер. Дело принимало совсем другой оборот, не предвещавший ничего хорошего.