Винчестерам и не снилось... (джен)

Второе пробуждение было не лучше первого — открыв глаза, я сразу поняла, что опять лежу в нише. Правда, на сей раз кое-что изменилось, подо мной была не просто похожая на резину поверхность, но и матрас с подушкой, а по стенам ниши красовались наклейки на английском, из которых я, в силу полного лингвистического кретинизма, поняла только настойчивое «No smoking!». Да без проблем, ребята.

Ребята, к слову сказать, были здесь же — вся уже знакомая мне троица расположилась на стульях по правую руку от ниши и сейчас выжидающе смотрела на меня. Вот не люблю, когда на меня так смотрят.

— Привет, — начала я. Почему-то первой пришедшей в голову мыслью было что в прошлый раз мы забыли поздороваться. Вторая тоже не отличалась полезностью. — А почему говорите по-русски, а плакаты у вас все на английском?

— По-русски? — удивился Листер. — Нет, мы тут только английский знаем. Еще немного эсперанто — его Риммер учил. В результате большинство слов выучили все, кроме него.

Риммер поджал губы, но отвечать на реплику не стал, так что доля раздражения досталась мне.

— Медицинское оборудование установило, что вы не инопланетянка. — Кажется, этот факт его огорчил. — Как вы проникли на борт?

— Хотела бы я знать, — пробормотала я скорее про себя. Сейчас я могла рассмотреть комнату — она была похожа на первую, но выглядела обжитой. Ощущение дежавю нахлынуло с новой силой. — Эй, что значит — на борт? На борт чего?

— Космического корабля горной корпорации Юпитера «Красный карлик».

Название было знакомым, настолько, что разом заставило забыть недавний вопрос про языки. «Красный карлик», где-то я это уже слышала. И видела, уверена, что видела. Ну да! Я была еще совсем соплей, когда по какому-то из кабельных каналов показывали сериал «Красный карлик». И парней я этих уже видела! Кот, правда, помнился смутно, но образы двух парней — весельчака с дредами и высокого зануды — перед мысленным взором представали вполне отчетливо. Первый часто прикалывался над вторым, терпеть не мог распорядки и ел исключительно подбрасывая еду и ловя ртом (причем чаще промазывал); второй вечно пытался что-то безуспешно учить, имел на все расписание и мечтал продвинуться по службе, даже зарядку каждое утро делал…

В голове у меня щелкнуло. Что-то очень похожее я совсем недавно писала в анкете. И еще про Кисика-обаяшку… Как там сказал это жилисто-носатый? Намного лучше ролевой игры?..

— Это такой прикол, да? — спросила я, старательно восстанавливая в памяти лица и обстановку из сериала детства и ища различия с имеющимися. Странно, мой мозг упрямо заявлял, что они идентичны.

— Нет, это действительно космический корабль горной корпорации…

— Ага, конечно, а я — Римская Папа. Золотая рыбка постаралась*. Последнее, что я помню — как заснула в своей квартире, а проснулась уже здесь. Так что колитесь, кто все это устроил?

Все трое переглянулись.

— То есть, заснула на Земле? — недоверчиво уточнил Листер, и после моего утвердительного кивка выкрикнул в пустоту: — Холли!

— Он все равно не ответит, — прокомментировал новый голос. — Может, лучше съедите тостов?

Я заозиралась в поисках источника последней фразы, но новых действующих лиц в комнате не наблюдалось.

— Да отстань ты со своими тостами! — отмахнулся Листер. — Вы только подумайте, если где-то здесь есть путь на Землю, мы можем вернуться домой в мановение ока!

— Угу… — Риммер был настроен не так радужно. — А скажите-ка нам, Адя, какое число было, когда вы заснули в своей квартире?

— 31 октября 2016 года, — без запинки отрапортовала я. Дни сдачи отчетов — пожалуй, единственные, когда я не зависаю при вопросе: «Какое сегодня число?»

— Вот видишь! — Листер уже успел схватить со столика электронные часы. — 31 октября, сегодняшнее число! Черт, да сегодня же Хэллоуин, а у меня даже костюма нет!

— Костюм? — Кот впервые с начала разговора оживился. — Что за костюм? Никто не предупреждал меня, что сегодня нужен особый костюм!

— Листи, — к Риммеру начало возвращаться расположение духа, — Хеллоуин с его нарядами и отпугиванием злых духов — это сказки для детей дошкольного возраста. Мне казалось, ты дорос до уровня первого класса.

— Это потому, что ты никогда не умел веселиться.

— Ну почему же, сейчас я расскажу тебе очень смешную шутку. Число, быть может, и совпадает, но посмотри на год. Ну-ну, не расстраивайся, каких-то три миллиона лет…

— Я и не расстраиваюсь! — оживился Листер. — Только подумай, мы можем не только вернуться на Землю, мы можем вернуться почти в наше время! Холли!

— Да? А ты подумал обо мне? В 2016 году голограмм еще не было, и как я должен существовать? Выставим голографическую камеру в цирке, на потеху зрителям? Дамы и господа, за сдельную плату любой может встретить привидение и, при желании, пройти через него!

Листер хотел что-то возразить, но мой мозг уцепился за неожиданное слово, заставившее встрять в этот высокоэтический спор.

— П-привидение? — переспросила я, указывая на Риммера. В вихре мыслей мелочь вроде прохождения моей руки через чье-то туловище как-то забылась.

— Риммер? Нет, он голограмма с сохраненной копией сознания. Сам Риммер умер три миллиона лет назад.

— То есть, вы — искусственное привидение, — заключила я. О видовой принадлежности членов экипажа я ничего не помнила, сюжет вообще помнился смутно — вроде бы все умерли, и остались только эти двое. Ну, то есть, трое. Или уже четверо?

— Нет, нет, и еще раз нет! — запротестовал Риммер. — Привидение — плод зараженного суевериями примитивного ума, а я — создание науки. Ничего общего! Привидений не существует!

— Ладно, допустим, тогда возвращаемся к первоначальному вопросу — как я сюда попала?

— Холли!!! — вновь заорал Листер, и на этот раз ему соизволили ответить.

На экране, который я по незнанию приняла за телевизор, возникло еще одно смутно знакомое лицо, вежливо уточнив:

— Дейв, я сейчас немного занят, так что будь добр, не ори. Арнольд…

— Холли, ты знаешь, как сюда попала эта женщина?

— Мадам. — лицо с экрана окинула меня любопытным взглядом. — Понятия не имею, но я зафиксировал ее на борту еще до вхождения в аномальное поле.

— Ты фиксировал ее на борту? А нам сложно было сказать? Пока Кот набивал брюхо, она уже успела пройти три палубы, мы ее еле нашли!

— Неправда! — запротестовал Кот. — Мой нюх никогда не подводит!

— Стоп! — смысл второй части предложения первым дошел до Риммера. — Что за аномальное поле?

— Поле, в которое мы вошли около часа назад, — пояснил Холли. — Его точные свойства не изучены, так как это поле способно вызывать помехи, и наши корабли предпочитали обходить его стороной.

— А мы не можем сделать так же? — уточнил Листер.

— Диаметр поля слишком велик, мы и так облетаем его эпицентр. Полный облет потребовал бы несколько лет, в то время как через эту не слишком активную зону мы можем пройти за восемнадцать часов. На это время я вынужден экранировать себя во внутренних отсеках.

— Ты нас бросаешь? — оказывается, Риммер может пародировать истеричную мышь не хуже меня…

— Вам не о чем волноваться, по имеющимся данным, это поле не влияет на живую материю. Один случай на звездолете «Неистовый Тайфун» не в счет — там сидевшему на гауптвахте технику размозжило голову.

— Ничего себе «не в счет», — слегка офигел Листер.

— Не знаю, что такое гауптвахта, но предлагаю посадить туда Риммера, — оживился Кот.

— А за что он сидел? — М-да, умные вопросы мне сегодня в голову не идут.

— Преступная халатность, повлекшая гибель сослуживца, — пояснил Холли. — А относительно Арнольда — я как раз хотел сообщить, что лучше временно выключить его.

— Выключить? — взбеленился Риммер. — Я вам что, кофеварка, которую можно включать и выключать по своей прихоти?

— Я только предложил, решение за тобой, — не стал спорить бортовой компьютер. — Возможно, есть смысл воспользоваться экспериментальной световой пчелой — она позволит создать автономную копию Риммера, в то время как основная будет храниться в экранированной части системы.

— А мы все не можем храниться в экранированной части системы? — спросил Кот.

— Боюсь, поместить вас на жесткий диск будет проблематично.

— Что такое световая пчела? — Риммер демонстративно повысил голос, чтобы вернуть внимание к своей персоне.

— Экспериментальная технология — автономный прибор, хранящий в себе полный профиль проекции. Правда, вся информация подвергается сильному сжатию, так что возможны ошибки.

— Ага, — подтвердил голос, который я не смогла идентифицировать в прошлый раз, — в него как-то попытались загрузить голограмму лингвиста с Титана. Он напрочь забыл английский и объяснялся со всеми только на суахили, а одна рука у него переместилась… Впрочем, не буду портить вам аппетит. Возможно, кто-то хочет тостов?

— С тех пор ее значительно доработали, — вступился за свою идею Холли.

— Но не тестировали, — стоял на своем… Тостер?

Я, не мигая, смотрела на источник звука. Мое воображение на многое способно, но тостер?! Серьезно?

— Нет, спасибо, — запротестовал Риммер, — может я и мертвый, но все еще человек, и не давал разрешения ставить на себе эксперименты.

— Как хочешь. Что ж, надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство. Активность поля возрастает, так что мне пора уходить. До встречи через восемнадцать часов, ребята!

— Погоди, но как все-таки она?.. — но Холли не желал продолжать разговор — изображение на экране померкло, и окончание вопроса Листера повисло в пустоте, — сюда попала… Ну, великолепно! Ты сможешь найти каюту, в которой очнулась?

— Шутишь? Я даже не знаю, где нахожусь сейчас.

— Ладно, — сдался он и переключился на Кота, — а ты?

— Шутишь? Я здесь вырос! — Кот в своих топографических навыках нисколько не сомневался. Как оказалось — зря.

Мы прошли с десяток жилых и полужилых отсеков, заглядывая во все двери подряд, прежде чем нашли ту самую. Но если отбросить сомнения что это действительно она (а таковые у меня имелись — здесь все помещения на один дизайн), моим первым приютом оказалась каюта дежурной смены сто двенадцатой грузовой палубы. Смены эти случались только во время торможения и старта корабля (или прохождения таможни), так что бо́льшую часть времени каюта пустовала. Листер излазил ее сверху донизу, с особой тщательностью изучив нишу-кровать, затем повторил ту же процедуру с помещением по соседству. С тем же результатом.

— Не понимаю. Возможно, брешь в пространстве-времени была в конкретной точке. Надо сказать Холли, пусть развернет корабль. Нужно пройти точно по нашему маршруту. Возможно, удастся…

— Листер, Листер, остынь, — Риммер даже не пытался скрыть триумф. — Ты ищешь иглу в космическом стоге сена, а Холли, если ты забыл, временно недоступен.

— Да, приятель, тебе наверно ужасно обидно, что ты прошляпил волшебную дверь.

М-да, повезло Листеру с друзьями, о такой поддержке можно только мечтать…

— А ты что думаешь? — спросил он у меня, как у единственной воздержавшейся от комментариев.

Я думала. В первую очередь о том, что это за место и как компания «Идеальный мир» ухитрилась его соорудить? Нет, в качестве основы вполне могли арендовать какую-нибудь огроменную фабрику, встроить в нее несколько «кают», нанять похожих актеров, но зачем? На это должна была угрохаться куча денег, времени и сил, и все ради Ади-тролля, накатавшей им кривую анкету? Это что, реалити-шоу? Или же меня угораздило стать той счастливицей, что выиграла в их дурацкую лотерею? Да и как они могли соорудить все это за одну ночь? И главное — как меня нашли и заволокли сюда, если в анкете ни адреса, ни телефона не требовалось? Чем больше я вспоминала детали своего конспиративного теста, тем больше убеждалась — ноги происходящего растут именно из «Идеальный мир».

Была еще мысль про сны, но ее я отмела довольно быстро — получить осознанное сновидение с бухты-барахты сложновато, а подобными практиками я никогда не увлекалась, и, по правде сказать, даже побаивалась. Влезание в физиологические процессы может плохо аукнуться, и я старательно пыталась таких вмешательств избегать… В общем, вариант «я сплю» рассматривался как маловероятный.

Впрочем, предположение про брешь в пространстве-времени выглядело еще безумнее. Нет, оно мне в голову тоже приходило, причем в связке со все тем же «Идеальным миром», но я читала слишком много «попаданских» историй, чтобы в них верить.

Так что на вопрос Листера я только плечами пожала.

— Пошли, может удастся достучаться до Холли через главный терминал, — Листер ни в какую не желал отказываться от надежды быстро вернуться на Землю. — По дороге зайдем в главный голографический симулятор за световой пчелой.

— Холли всё равно уже отключился, а что до экспериментов — я уже говорил, что не намерен...

— Риммер, если аномалии повредят твою программу, восстановить ее будет неоткуда. Пчела — хоть какое-то резервное хранилище.

— ...С другой стороны, без экспериментов невозможно развитие. Науке всегда требовались смелые, готовые к самопожертвованию мужи.

Я не смогла сдержать смешок, за что получила два понимающих и один уничтожающий взгляд.

— А как мы найдем это насекомое? — оживился Кот. — В этом центре не было насекомых.

— Может, тостер знает? — предположила я, слишком поздно поняв, какую несу чушь...

* * *

До самоотстранившегося корабельного компьютера мы пытались достучаться минут сорок. Вернее, достучаться пытался Листер, сопровождаемый язвительными замечаниями и шуточками. Холли хранил гордое молчание.

Со световой пчелой удалось разобраться быстрее — из тостера проводник вышел куда лучше, чем из Кота, хоть он и достал нас своими бесконечными: «А вы точно не хотите тостов?» Правда, готовность рискнуть ради блага науки Риммер успел-таки растерять, и вежливо(!) попросил повременить с переносом. Возражать никто не стал, а Кот даже выразил надежду, что неполадки настигнут Риммера раньше, чем он решится на эксперимент.

Что я торчу здесь уже хрен знает сколько, я поняла только теперь. Все «Квесты» были выполнены, и прочие нервные импульсы начали потихоньку успокаиваться. Тут-то и заявил о себе дикий, прямо-таки нечеловеческий голод. Листер и — особенно — Кот разделяли мои чувства.

Столовая напоминала своих тезок из советских фильмов — безликие металлические столы и стулья, серые стены. Разве что буфетчиц в белых чепцах не хватало — их заменял пищевой автомат. Заказы моих спутников он выдал мгновенно, я же долго думала, изгольнуться и наподольше занять сотрудников «Идеального мира», но после пятого «отсутствует в программе» голод взял свое, и я ограничила свои требования омлетом с грибами и (надо же было хоть как-то поиздеваться над создателями сего антуража) кофе с вареньем из киви. Автомат икнул, но заказ выполнил моментально. Странно… Без жареного хлеба, естественно, тоже не обошлось — тостер заслужил внимание.

За обедом сотрапезники освежили мне память.

Три миллиона лет назад на «Красном карлике» действительно случилась трагедия, приведшая к гибели всего экипажа, кроме младшего техника Листера. Незадолго до несчастного случая обнаружилось, что он пронес на борт кошку, да еще и пузатую, а наличие мелкой и гиперактивной живности не лучшим образом сказывается на целостности бортовой электроники. Отдавать кошку Листер отказался наотрез, за что был отправлен в замедлитель — устройство, скручивающее время в такой крендель, что для попавших в него предметов оно просто перестает существовать. Должно быть, расчет был на то, что кошка просто сдохнет от голода, но судьба выкинула злую, и, вместе с тем, презабавную шутку — в поисках еды кошка забрела в обшитый свинцом отсек, где пересидела погубившую людей утечку радиации и благополучно родила котят. Позже радиация — уже не смертельная — подстегнула эволюцию, и на три миллиона лет, проведенных Листером в замедлителе, корабль рудной компании превратился в гигантский био-экспериментальный полигон, где домашнее животное развилось в человекоподобных существ, представителем которых и являлся Кот.

А вот что за нечистая дернула спятивший от одиночества компьютер вернуть в виде голограммы именно зануду Риммера, осталось загадкой.

— Да, дела… — протянула я, когда сбивчивый из-за вечного перебивания друг друга рассказ подошел к концу.

В новом свете навязчивая идея Листера о портале на Землю уже не казалась глупостью — все это время корабль удалялся от Солнечной системы, и иначе как чудом с него теперь назад не попадешь. Листера, конечно, было по-человечески жаль, но скрашивать его одиночество мне вовсе не улыбалось, и я искренне надеялась, что обещанное «Идеальным миром» купание в мире мечты не обернется утоплением. Слово «окунуться» ведь подразумевает последующее выныривание, верно?

При просьбе рассказать что-нибудь о себе я зависла, как офисный целерон — после таких откровений моя и без того «насыщенная» жизнь теряла последние краски.

— Адя — это ведь сокращение, верно? — спросил Листер, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

Я хотела по привычке отшутиться про последние три буквы, но решила, что британцы из будущего меня вряд ли поймут… Тфу! Я и сама не заметила, как начала принимать происходящее за чистую монету.

— Аделаида, — пояснила я. — В честь звезды. Родители очень любили БГ.

Естественно, это оказалось ненамного яснее КВН-овского прикола, тостер даже деловито заметил, что такой звезды не существует. Теперь в пространные разговоры о непростой судьбе русского рока ушла я. Тема оказалась благодатной — Листер в юности тоже мечтал о карьере рок-звезды, так что мы нашли общий язык. Он даже обещал мне сыграть парочку своих песен, на что я с радостью согласилась. Правда, физиономии Риммера и Кота при этой новости страдальчески исказились. Не понимаю я их. Всю жизнь завидовала людям, умеющим играть на гитаре, сама мучила ее больше полугода, прежде чем осознала всю тщетность этой затеи. Может, хоть здесь я чему-нибудь научусь.

Я даже подумала, что все не так уж и плохо, и восемнадцать часов без бортового компьютера пролетят незаметно, когда начал мигать свет. Кажется, обещанные Холли неполадки все-таки начались.

— Пошли-ка отсюда, — предложил Листер, — влом на ощупь до каюты добираться.

Идею поддержали все, кроме Риммера, того перебои света всерьез обеспокоило — он ведь, по сути, тоже состоит из света. Так что голограмм настаивал на возвращении в центр голографической проекции. Желание жертвовать ради науки вернулось.

— Отвянь, Риммер, если тебе так хочется — бери скутерят, и гуляйте хоть до второго пришествия. Все равно твою кровать пока займет Адя.

— А я?

— А ты можешь поспать в каюте двух Риммеров.

— Нога моя больше туда не ступит! К тому же я слишком уважаю честь женщины, чтобы оставить ее наедине с тобой!

— Тогда спи на стуле, рыцарь ордена подштанников…

Эти двое доведут до ручки кого угодно. Мне уже хотелось выть, когда очередную перепалку прервал крик кота:

— Эй, обезьяны, кто это? Это не моя тень, слишком уродливый.

В конце коридора стоял человек. Он выглядел как-то странно, но поскольку очки остались где-то в московской квартире, детали мне были недоступны.

— Привидение! — Риммер побледнел. Вот уж не думала, что голограммы это могут.

— Привидений не существует! — пародируя голос приятеля, процитировал Листер. — Скорее всего неполадки дошли до центра голопроекции, и он выдал эту… хрень. Я даже не могу понять, кто это. Надо посмотреть поближе.

Листер вышел вперед, и я полубессознательно двинулась за ним. В голове зазвенел тревожный звоночек, но я никак не могла понять его причины.

— Это Чен, мой хороший дружбан! — Листер по-дурацки улыбнулся, но тут же скис, разглядев дружбана повнимательнее. — Да, нехило тебя аномалии приложили.

Выглядел Чен и впрямь ужасно — все тело покрывали волдыри и ожоги, кое-где плоть была проедена до костей, волосы наполовину вылезли, во взгляде царила холодная злоба. Странные это были ожоги, не от огня.

— Лучше уйти. — Я потянула Листера за рукав, но он только отмахнулся.

— Брось, это всего лишь голограмма, — Листер протянул руку, чтобы провести ее сквозь изуродованное тело, но вместо этого вскрикнул и отдернул кисть. Та тут же начала краснеть.

Звоночек превратился в набат. Краем глаза я заметила, что Риммер уже добежал до противоположного конца коридора, и Кот не слишком от него отставал. Я развернулась и, толкая Листера перед собой, ринулась за ними. Чен сделал шаг нам вслед, затем второй…

Что ж, Адя, хотела «Сверхъестественное»? Получай!