Разрушительница Наций (гет)

Зена стояла, изучая карту Коринфа и его окрестностей, пытаясь сосредоточиться на деталях предстоящей атаки. Но в голову лезли только воспоминания о недавнем подлом поступке Бораиса, и это выматывало ее морально и физически.

Она смахнула пот со лба и потерла ноющую поясницу.

Как он мог так подло поступить с ней? Как он посмел так поступить именно сейчас, когда они были столь близки к достижению цели?!

Она должна была это предвидеть, должна была предугадать, ведь она знала, что Бораис может поступать вероломно. Но ему снова удалось застать ее врасплох.

Если бы не этот проклятый ребенок. Его ребенок. Зена чувствовала себя такой слабой и беспомощной из-за этой частички Бораиса, растущей внутри нее. Если бы не ребенок, она бы даже не заметила его отсутствия…

Зена дотронулась до своего живота, почувствовала толчки под ладонью. Ощутила биение сердца его ребенка.

Она должна собраться. Должна перестать думать о Бораисе. Она всегда была сильной и сможет справиться с этой войной в одиночку. Слабаки и трусы пусть идут в Тартар. Предатели пусть катятся туда же.

Зена повторяла эти слова про себя уже третий день. Но по какой-то причине не могла прекратить думать об этом. Она сильно нервничала и не могла уснуть. Из-за идиотского раздутого брюха она не могла позволить себе проводить слишком много времени среди своих воинов, опасаясь, что они могут догадаться о ее положении. При мысли о том, что они могут увидеть, насколько она слаба и уязвима, Зену бросало в дрожь.

Когда Бораис был рядом, ей было легче…

Конечно, они ссорились и орали друг на друга каждый день, но тем не менее…

Зена сглотнула, почувствовав тупую тянущую боль внизу живота. Опять. Это из-за того, что она слишком много нервничает, конечно. Она пила тот успокоительный настой из трав, который делала её рабыня Сатрина, но в последнее время это почти не помогало.

Какой подонок!

Какой же лицемерный подонок!

Ребенок шевельнулся в ее чреве, заставив Зену чуть слышно застонать.

Воительница закрыла глаза, и Бораис снова появился перед ее мысленным взором…

* * *

Зена ликовала, потому что ее хитрый план сработал, и к ним в руки попал сам Калейпус, вождь кентавров. Умница Дагнин, как всегда, прекрасно понял ее намеки и выследил его, следуя по следам Джареда. Да, Зена знала о наивных намерениях Бораиса начать переговоры с кентаврами, но что может быть более убедительным аргументом, чем голова их вождя, нанизанная на пику?

Несомненно, казнь старого кентавра на глазах у воинов подняла бы боевой дух ее армии, но кто мог предположить, что Бораис поведет себя так идиотски?

«Зена, ты сошла с ума! Это уже чересчур! Моя армия…»

«Твоя армия ничего не значит, Бораис! Она ничего не значит по сравнению с тем, что было мне обещано. Я — Разрушительница Наций! Камень Иксиона — это мой путь к власти, и я найду его! Я разгадаю его тайны, и тогда пророчество Алти свершится! Ты забыл свое место, Бораис! Забыл, что я больше не принадлежу тебе!»

Она оскорбляла его снова и снова. Да кто он такой, чтобы ей приказывать?!

Его последующие слова рассмешили ее:

«Не делай этого, Зена. Да, мы потеряли нашу любовь, но не заставляй меня становиться твоим врагом!»

Но она рассмеялась грубо, издеваясь над ним:

«Ты стал моим врагом, как только подумал, что между нами могла возникнуть любовь!»

* * *

— Зена.

Она вздрогнула, услышав тихий голос, идущий из-за двери.

Дагнин.

Теперь, после того, как Бораис покинул их, он был ее правой рукой и главной опорой.

— Что случилось, Дагнин?

Она заставила себя не думать о Бораисе и его предательстве.Но жгучая ненависть продолжала терзать ее изнутри.

— Нам надо поговорить, Зена. Это срочно. Можно войти?

Зена поспешно набросила на плечи меховую накидку, чтобы скрыть округлившийся живот. В шатре было жарко и душно, но она терпела неудобства, лишь бы не выдать себя. Только не Дагнину, этому хищнику.

— Входи, Дагнин!

Ее помощник шагнул в шатер, как всегда, молчаливый и подчеркнуто вежливый. Это был высокий дородный мужчина с холодными наблюдательными глазами.

— Зена, я должен поговорить о нашей армии. Буду с тобой предельно откровенным. Наши люди на грани бунта.

Она вздохнула, украдкой потирая живот, стараясь не обращать внимания на боль.

— Что на этот раз?

Дагнин завел руки за спину и посмотрел на нее, не мигая. Как она ненавидела этот взгляд!

— Они устали ждать, моя госпожа. Учитывая последний поступок Бораиса…

— Довольно болтать о нем! — Зена грубо перебила его.

Конечно же, Дагнин был прав. Она сама это видела. Люди были обескуражены из-за предательства их командира. Они начали сомневаться, когда думали о…

Проклятие, она сама растерялась! Впервые в жизни Зена сомневалась в том, что делала. Она следовала пророчеству. Но сейчас… Ох, как она ненавидела Бораиса из-за этого! Его дезертирство вызвало раскол в армии.

— Я убил парочку смутьянов, подстрекавших людей к мятежу, но вряд ли это изменит ситуацию… — невозмутимо говорил Дагнин, наблюдая за ней.

Зена дотронулась до волос, мокрых от пота, и откинула их со лба.

— Ты поступил правильно, Дагнин. Мы не должны потакать предателям. Что ж, раз они так жаждут битвы, я дам им то, что они хотят. Завтра мы нападем на Коринф!

Офицер молча посмотрел на нее. Он был очень немногословен. Его холодные голубые глаза напоминали ей закрытые окна. Глядя на них, Зена никогда не знала, о чем он думает на самом деле.

— Что-то еще?

Зена сглотнула слюну. Боль в пояснице усилилась, мешая ей сидеть спокойно.

— Да. Разведчики видели кентавра неподалеку от нашего лагеря. Думаю, нам надо быть настороже. Я взял на себя смелость и приказал удвоить наши патрули. Надеюсь, я не превысил свои обязанности, госпожа?

Зена прикусила губу, стараясь не ерзать на месте. В его голосе чувствовалась едва заметная насмешка. Или это ей показалось?

— Ты поступил абсолютно верно, Дагнин. Мне нужно обдумать план атаки… для этого я должна сосредоточиться… побыть наедине…

— Понимаю, моя госпожа. Не беспокойтесь. Я прослежу за нашими людьми. Если вдруг случится что-то серьезное, я извещу вас, конечно же.

Зена кивнула. Дагнин был очень умен и всегда понимал ее с полуслова. Но здесь была и оборотная сторона медали, потому что его было очень трудно обмануть.

— Можешь идти, Дагнин.

Зена почувствовала, что боль вернулась снова, на сей раз более острая. И едва сдержала стон.

Но Дагнин не тронулся с места, продолжая глядеть на нее.

— Что еще? — хрипло и отрывисто спросила она.

— Зена… наши разведчики также видели Бораиса среди кентавров. Я думаю, он может помогать им при нападении. Бораис слишком хорошо знает наш лагерь и его расположение.

Она закрыла глаза, чувствуя, как ярость огнем прокатилась по венам.

— Дагнин, ты же знаешь, как поступить с предателями. Если ты встретишь его снова, убей его! Я хочу видеть его голову, нанизанную на копье!

— Хорошо, моя госпожа.

Дагнин поклонился и попятился к выходу.

* * *

Как только офицер исчез за пологом шатра, Зена заскрежетала зубами, ударив кулаком по столу.

— Будь ты проклят, Бораис! О, как же я тебя ненавижу, ублюдок! — прошипела она, а потом боль пробежала по ее телу снова. Зена не выдержала и вскрикнула, ошеломленная ее силой.

— Ох, нет! Только не сейчас, только не сейчас! — простонала она, пытаясь выпрямиться. Боль не стихала.

— Сатрина!

В шатер вбежала девушка-рабыня, встревоженная криками госпожи. Она замерла на мгновение, увидев, что Зена согнулась пополам от боли.

— Успокойтесь, госпожа! Настало время вашему ребенку появиться на свет.

Она схватила полотенце и вытерла пот со лба Зены.

— Как всегда не вовремя… — прохрипела воительница, опираясь о край стола. — Я не могу… не могу все потерять… я должна возглавить мою армию…

— Я обо всем подумала. Вот, выпейте это, пожалуйста! Это поможет вам, моя госпожа!

И Сатрина почтительно протянула ей чашу с каким-то настоем.

Зена подозрительно уставилась на нее, пытаясь сосредоточиться.

— Что это?

— Это отвар цветов сантра. Он уймет вашу боль.

Зена покачала головой, простонав:

— Я должна возглавить сражение, мне нельзя отключаться…

— Это только на время, моя госпожа. Как только родится ваш малыш, я дам вам настой корня коллар, и это прояснит ваше сознание.

Рабыня положила руку на ее плечо, успокаивая.

Зена уже открыла рот, чтобы отказаться, но новый приступ боли заставил ее вскрикнуть снова.

— Л-ладно… давай это сюда!

И она выпила настой, морщась от отвращения…