Ничего личного. Это просто работа - 2 (джен)

Сработавший на телефоне будильник заставил лежащий на тумбочке аппарат подслеповато мигнуть чёрно-белым экраном, напоминая своему хозяину о необходимости подъёма. Через пару секунд мобильник снова тренькнул. Третьего гудка не последовало — мужская рука, нащупав его, решительно нажала на кнопку сброса. Почти тут же скрипнула кровать, зашуршала надеваемая одежда. Телефон перекочевал в задний карман потёртых джинсов, в другой легли бумажник и ключи. Шлёпанье босых ног по полу сменилось стуком мягко прикрытой двери, и комната, теперь уже окончательно, погрузилась в расслабляющую дремотную тишину раннего утра.

Дом никак не отреагировал на вскочившего ни свет ни заря жильца: в маленькой гостиной, наполненной холодным мутным светом, по-прежнему тихонько тикали часы, на кухне басовито гудел холодильник, в ванной размерено капал неплотно закрытый с вечера кран. Днём привыкший к этим звукам человеческий слух практически не выделял их из остального шума; сейчас же они становились почти необходимыми, не просто сильнее подчёркивая царящее вокруг безмолвие, а придавая окружающей обстановке ореол некой таинственности, разрушить который казалось не меньшим кощунством, чем подорвать детскую веру в рождественское чудо.

Нацу любил это время суток — единственный час, когда можно было расслабиться и забыть обо всех насущных проблемах. А их набралось немало, от вполне банальных, сваливающихся на голову практически каждой молодой семье, до тех, в которые удалось вляпаться лично им. Дело было даже не в новых именах и легенде, что они старательно заучивали с того момента, как Локи положил на стол увесистый пакет с документами — ко всему можно привыкнуть, а лучшего стимула для этого, чем обезопасить свою жизнь, не найти.

Корень всех зол крылся в их отношениях, вернее, в той неопределённости, что до сих пор незримой тенью стояла между ними. Первые попытки преодолеть этот барьер делались ещё на острове, однако с тех пор Нацу и Люси не продвинулись ни на йоту: поглощённые переездом и обустройством на новом месте, они, как и любые, объединённые общим делом люди, легко общались, не испытывая ни малейшей неловкости, но стоило быту хоть немного наладиться, и странное волнение вновь завладело обоими. Будь здесь Стеф, этому «детскому саду» быстро пришёл бы конец — мисс Вирго со свойственной ей прямолинейностью высказала бы брату всё, что она думает о создавшейся ситуации, тем самым «ненавязчиво» заставив его действовать. К сожалению, Стефани была далеко, обещанный ей щедрым начальником отпуск — ещё дальше, так что разбираться со своими неурядицами им придётся самим. И чем скорее, тем лучше.

Стараясь не наступать на скрипучие половицы, Нацу подошёл к соседней комнате и, легко нажав на ручку, приоткрыл дверь. Это была спальня, с максимальным комфортом обустроенная для его девочек. Сам он обитал в будущей детской, надеясь однажды поменяться с дочкой местами, а пока каждое утро перед работой заглядывал, чтобы полюбоваться на двух спящих красавиц.

Сегодня Тиа не спала — буквально пару дней назад она обнаружила, что у неё есть руки, и теперь с упоением разглядывала их, попутно пытаясь ухватить подвешенные над кроваткой игрушки. Пока получалось лишь слегка задевать их кончиками пальцев, но даже это вызывало у малышки неописуемый восторг, заставляя победно дрыгать ножками и заворожено наблюдать за раскачивающейся погремушкой.

— Привет, — шёпотом поздоровался с дочкой Нацу, склонившись над кроваткой. Тиа тут же переключилась на более интересный для наблюдения объект. То ли узнав отца, то ли просто обрадовавшись неожиданной компании, девочка радостно заагукала, обслюнявливая удачно попавший в рот кулачок. — Тш-ш-ш, не буди маму, — предупредил её Нацу. — Иди-ка сюда, вот так, — взяв малышку на руки, он ушёл в гостиную и, устроившись в кресле, разрешил: — Теперь можешь рассказывать.

Девочки хватило ненадолго — совсем скоро она начала кукситься и зевать. Нацу, желая её успокоить, принялся ходить по комнате, пока Тиа не уснула, положив голову ему на плечо. Но он продолжал осторожно покачивать дочь, поглаживая по спинке.

— Вот вы где, — негромко донеслось от двери. Нацу обернулся. Люси стояла в проёме, растрёпанная и немного сонная, но от этого не менее милая. — Что-то случилось? Тиа плакала? Прости, я не слышала…

— Нет, она просто проснулась, и, чтобы тебя не разбудить, мы ушли сюда.

— Давай отнесу её в кроватку. Ты ведь ещё, наверное, не завтракал.

Нацу отрицательно мотнул головой:

— Успею. Хочу побыть с ней немного. Я так редко вижу её в последнее время.

У Люси сжалось сердце. Она видела, как отчаянно Нацу скучает по дочери — он уходил, когда Тиа ещё спала, и вечером чаще всего заставал малышку, видящую десятый сон. Но помочь ничем не могла: им нужны были наличные — сначала неожиданно заболела Тиа, плохо отреагировав на смену климата и перелёт, потом медицинская помощь понадобилась уже ей самой, оставшиеся же на счёте деньги было решено приберечь на крайний случай, а работать мог пока только один из них. Нацу не жаловался, более того, считал, что это его прямая обязанность — обеспечивать семью и делать так, чтобы они ни в чём не нуждались. Возражать на это было нечего, оставалось лишь с благодарностью принимать столь щедрую заботу и пытаться дать хоть что-то взамен.

— Я сварю тебе кофе, — Люси поспешно отвернулась, чтобы Нацу не заметил заблестевших от слёз глаз. Тот лишь рассеянно кивнул, продолжая баюкать дочь.

Он пришёл на кухню, когда нехитрый завтрак был уже готов, но почти ни к чему не притронулся. Перед глазами стоял наполовину пустой флакончик тёмного стекла, воровато припрятанный под подушкой. Хотелось со всей дури запустить чем-нибудь тяжёлым в стену, закричать или хотя бы садануть кулаком по столу. А пришлось скрутить себя в узел и спокойно спросить, лениво ковыряясь в тарелке:

— Ты опять их принимаешь?

Судорожный вздох вполне сошёл за ответ. И робкое «всего две штуки» рассердило не на шутку, только чудом не сорвав натужно скрипящие тормоза.

— Какая разница, две или двадцать? Всё начинается по новой. В прошлый раз я пошёл у тебя на поводу, но теперь мы сделаем по-моему. Тебе нужна терапия, Летти, и мне плевать, сколько это будет стоить. Я всё сказал! — припечатал Нацу, повысив голос, желая таким образом ещё в зародыше задавить любые возражения. — Будет нужно, отведу тебя туда силой, — он, резко поднявшись, шагнул к выходу, бросив напоследок, не оборачиваясь: — Сегодня буду поздно, много работы, так что ужинай без меня.

Наружная дверь захлопнулась. Люси ещё какое-то время сидела, не меняя позы и отрешённо смотря в одну точку, пока за окном не просигналил проезжающий мимо автомобиль. Только тогда она, словно очнувшись, поднялась, убрала со стола и вернулась в спальню. Тиа сладко спала, не подозревая о произошедшей между родителями ссоре. Поправив ей одеяльце, Люси откинулась на подушку. Злополучный пузырёк стоял на тумбочке возле кровати — Нацу, обнаружив его, не стал возвращать неприятную находку на место, чтобы не делать вид, будто ничего не произошло. Интересно, как он догадался? Не в его правилах лазить по чужим вещам. Впрочем, вопрос «Как?» уже не актуален, гораздо важнее другой — «Что делать дальше?». Люси ни секунды не сомневалась в том, что Нацу осуществит свою угрозу: договорится с врачом, скрутит её и собственноручно доставит по нужному адресу. А ещё может, наплевав на последствия, нажаловаться Стеф и Локи. Что с ним сделает последний, даже представлять не хочется — это с ней Солар белый и пушистый, боится лишний раз слова против сказать, будто она стеклянная и от любого противодействия рассыплется. А с Нэшем Хилингом Звёздный Дух церемониться не станет, и заступничество Стефани не поможет. Люси не желала «супругу» зла, но терапия… Тогда она не помогла — вопреки заверениям доктора Лазаро становилось только хуже, поэтому, не желая впустую тратить деньги, пришлось сделать вид, что всё хорошо, и прервать сеансы, надеясь справиться своими силами.

Ей удалось продержаться почти месяц, до той встречи в маркете. Она так и не нашла разумного объяснения, чем этот человек так напугал её — в нём не было ничего отталкивающего или странного. Самый обычный парень с весьма заурядной внешностью: высокий, худощавый, с собранными в хвост рыжевато-русыми волосами. Вежливый, в меру напористый и жутко болтливый. Они столкнулись у полок с соками. Люси выбирала между гранатовым и вишнёвым, когда коляску, в которой мирно спала Тиа, кто-то попытался протаранить магазинной тележкой. К счастью, малышка не проснулась, а незадачливый водитель жалобно дребезжащего транспорта сначала долго извинялся, после чего старательно разъединял сцепившиеся колёса, при этом больше работая языком, чем руками — он с таким увлечением рассказывал ей истории про своих многочисленных родственников, будто специально ради этого и пришёл в магазин. Люси уже всерьёз опасалась, что не сможет от него избавиться и с тревогой посматривала в сторону меланхолично расставляющего товар Альзака Коннелла, когда из-за ближайшего стеллажа на них буквально выкатился ещё один покупатель, на ходу жующий пончик. Увидев их, он притормозил, облизал испачканные в сахарной пудре губы и громко завопил:

— Спиди! Где ты ходишь? Там уже всё готово!

— У нас небольшая вечеринка, — пояснил новый знакомый, мгновенно справившись с непослушными колёсиками. — Ещё раз извините, — затем схватил за локоть своего дружка, и они тут же покинули магазин.

Люси осмелилась выйти на улицу только через полчаса, опасливо косясь по сторонам. Ноги сами принесли её к мастерской. Только рядом с Нацу, уверенным, спокойным, надёжным, как скала, она успокоилась и даже про себя посмеялась над своими, теперь казавшимися нелепыми, страхами. Поэтому и не стала ему ничего рассказывать, придумав какую-то совершенно нелепую причину для столь неожиданного визита. Как ни странно, Нацу поверил, а может, просто был рад видеть, никаких расспросов учинять не стал, по-доброму пошутил над её до нельзя смущённым видом и ненавязчиво спровадил домой — его ждала работа. Люси ещё пару дней оглядывалась на улице, боясь снова встретить того говорливого парня, но он больше не появлялся, и она вздохнула с облегчением.

А потом её накрыло. Так, что прошлый раз показался детской страшилкой по сравнению с начавшимся адом. Бороться со своими демонами было сложнее — то ли они стали сильнее, то ли выделенный ей природой лимит сил исчерпался. Люси держалась из последних сил, пока однажды не поняла: ещё немного, и она сойдёт с ума. Двойная доза показалась спасением — на один короткий миг, пока в кроватке не заплакала Тиа. Страх навредить дочери оказался сильнее всего остального. Не оставалось ничего другого, как бежать в туалет и вызывать рвоту, чтобы избавиться от не успевших раствориться таблеток. Тогда, брызгая в лицо ледяной водой, Люси пообещала себе, что такое не повторится, и теперь лишь время от времени судорожно стискивала в кулаке проклятый пузырёк, не решаясь отвинтить крышку. Однако долго так продолжаться не может, это она понимала яснее, чем кто бы то ни было. Значит, терапии не избежать, просто придётся найти другого врача. Но сначала нужно помириться с Нацу — без его поддержки ей точно не справиться.

Люси не стала ждать до вечера: это была их первая ссора, и оттого так отчаянно хотелось поскорее оставить её в прошлом. Она даже не обращала внимания на масляные взгляды побросавших работу других механиков — стоящий напротив неё человек был важнее.

— Ты ведь так и не позавтракал сегодня, — Люси заглянула бы в мастерскую, и не имея столь очевидного повода как занести сэндвичи. — Да и придёшь поздно. Я сделала твои любимые — с ветчиной и сыром.

— Спасибо… — сжатый в кулаке бумажный пакет опасливо хрупнул — Нацу произошедшая утром размолвка нравилась ещё меньше. — Прости, что накричал. Я просто сильно за тебя переживаю и…

Люси не дала ему договорить — шагнула ближе и крепко обняла за шею, привстав на цыпочки.

— Испачкаешься, — мягко щекотнуло около уха. Сильные руки, вопреки озвученному предупреждению, бережно обвили талию, прижали к горячему телу. В носу защипало от смеси горьких запахов: мужского пота, машинного масла, сигаретного дыма, но Люси не отшатнулась, наоборот, вдыхала полной грудью, словно хотела надышаться на весь оставшийся день — так будет спокойнее.

Рядом нетерпеливо кашлянули. Нацу с видимой неохотой отстранился, виновато пояснил:

— Мне пора.

— До вечера, — ответила Люси.

Защитным амулетом легло на щёку едва ощутимое касание губ, тепло прощальной улыбки казалось почти благословением. Нацу снова, как тогда на острове, ненавязчиво напомнил: он рядом, на него можно положиться. Как она могла об этом забыть? Стало одновременно немного стыдно и необычайно легко — они справятся. Остальное уже не имеет значения.