Узы Силы: Светские испытания (джен)

— Это смешно, — вздохнул Люк, останавливаясь у края стола.

— Может, попробуешь послушать меня, — предложил отец с налетом раздражения в голосе.

— Я слушаю! — возмутился Люк. — Это не помогает!

— Попытайся снова, — сказал отец, приседая на край стола.

Люк застонал и вновь прошелся по комнате мимо отца. Прошло две недели, с тех пор как отец впервые предложил «уроки поведения в обществе», и Люк успел переименовать их в «уроки пытки в обществе». Сегодняшний был хуже всех.

— Твой позвоночник все еще кривой, — заметил отец.

Люк стиснул зубы и выпрямился.

— Теперь ты смотришь в пол.

Люк поднял глаза, чувствуя растущее раздражение. Он сделал пару шагов, когда громкий звук дверного терминала заставил его споткнуться от неожиданности. Он взмахнул руками, отчаянно пытаясь удержать равновесие, но в итоге сдался и схватился за кресло неподалеку.

— Ну все! — Люк плюхнулся на сидение. — Хватит! Я старался, как мог, но это сплошная трата времени. Смирись — я увалень.

Отец собирался ответить, но в комнату вошел штурмовик с датападом. Он встал смирно и отдал честь.

Отец взял датапад и положил на стол. Затем он указал штурмовику выйти на середину комнаты.

— Я пытаюсь научить сына хорошей осанке. Пройдитесь взад-вперед, чтобы он мог понаблюдать.

Штурмовик немедленно повиновался, а Люк уронил голову на руки. Будто его собственного унижения было недостаточно, отец еще и вовлек в это ни в чем неповинного штурмовика.

— Смотри, сын.

Люк неохотно поднял голову.

— Видишь — его позвоночник и голова находятся на одной линии? Идеальное распределение веса для максимально легкой ходьбы. О чем тебе говорит его походка?

— Что его тренировали так ходить? — предположил Люк.

— Она говорит об уверенности в себе и целеустремленности.

Штурмовик остановился, и отец махнул, отпуская его.

— Вы свободны.

Штурмовик вновь отдал честь и вышел.

— Ну, он ведь не подросток, так? — высказался Люк, как только дверь закрылась.

— Я в курсе, на какой ты стадии развития, Люк. Это лишь небольшая помеха, ничего больше.

Отец забарабанил пальцами по поверхности стола.

— Если бы я мог обучить тебя путям Силы, все было бы куда проще.

— Силы? — Люк с любопытством выпрямился. — Как она связана с походкой?

— Неважно, — произнес отец, указывая на центр комнаты. — Теперь, когда ты отдохнул, почему бы не попытаться снова?

Люк поднялся, не горя желанием продолжать.

— Представь, что ты штурмовик, — предложил отец. — Уверенный и целеустремленный.

Люк прошелся по комнате и развернулся, достигнув двери. Повторив этот цикл несколько раз, он бросил взгляд на отца, удивляясь, что на него еще не полился привычный поток критики.

— Ну? — произнес он.

— Гораздо лучше, — сказал отец.

— Отлично. Я могу идти? — умоляюще попросил Люк

— Возможно, я ошибался, — задумчиво произнес отец. — Твоя проблема не внешняя, а внутренняя. Тебе следует познать превосходство духа над материей. Когда ты обретешь внутреннюю уверенность, внешняя придет сама собой.

— Внутреннюю уверенность? — спросил Люк. — Разве не ты недавно говорил мне, что я чересчур самоуверенный?

— Да, таково было мое наблюдение. Однако, проведя с тобой время, я начал думать, что заблуждался. Ты импульсивен и даже безрассуден временами, и ты желаешь проявить себя, но это не приводит к внутренней уверенности.

Люк вздохнул.

— Отлично. Психоанализ.

— Возможно нам стоит поработать над твоей самооценкой, прежде чем двигаться дальше.

— Звучит так, словно ты хочешь превратить меня в дроида, — нахмурясь сказал Люк. — Давай, доставай инструменты и почини меня!

— Если бы все было так просто.

— У меня идея, — заявил Люк. — Почему бы тебе не усыновить Трипио? Забудь об уроках поведения в обществе — он уже запрограммирован на всю эту ерунду. Нет нужды заботиться об осанке — он не может сгорбиться! Правда, он все время расхаживает нагишом, так что может возникнуть проблема…

Отец поднял руку, останавливая его.

— Хотя Трипио и часть нашей семьи, нет ни малейшей угрозы, что он заменит тебя, юноша. Теперь обсудим твою самооценку.

Он выдвинул кресло и указал Люку сесть напротив.

— Нельзя это сделать завтра? — вздохнул Люк, присаживаясь на самый краешек. — Ты сказал, сегодняшний урок только об осанке.

— Почему ты не хочешь обсуждать эту тему? — спросил отец.

— Потому что… — Люк отвернулся и вздохнул. — Можно начистоту?

Отец откинулся назад, наклоняя голову как бы в знак заинтересованности.

— Раньше ты не считал нужным задавать такие вопросы.

Люк ответил полуулыбкой и снова посмотрел в сторону. Все так, но тут другой случай — отец пытался ему помочь, и он чувствовал себя виноватым за то, что собирался сказать, но… иначе отец не поймет его.

— Не думаю, что ты можешь мне помочь. Правда, ты не представляешь, что значит быть на моем месте. Ты… ну, ты — это ты. Все знают о твоем могуществе. Я, давай посмотрим правде в глаза, всего лишь бывший фермер с Татуина.

— И что плохого в том, чтобы быть фермером с Татуина?

— Видишь, я знал, что ты не поймешь. — вздохнул Люк. — Люди многого ждут от меня, потому что я твой сын. Они ждут, что я буду таким же могущественным. Затем они понимают, что я всего лишь бывший фермер, и теряют интерес. Когда ты думаешь о ком-то могущественном и влиятельном, разве тебе на ум приходят фермеры?

— Могущество являет себя во всех формах и размерах, юноша. Один из самых сильных известных мне существ был… — отец поднял руку на высоту примерно одного метра над столом, но неожиданно опустил ее. — Но это к теме не относится. Люк, ты могущественен, потому что ты мой сын. К сожалению, сейчас это просто потенциал, и так будет до тех пор, пока Император не решит иначе. Если другие люди предпочитают не замечать твой потенциал, это их ошибка, которая будет исправлена в будущем. Не позволяй этому влиять на твое чувство собственного достоинства.

— Я устал быть изгоем, — сказал Люк. — Я уверен, что даже если буду вести себя в соответствии с чужими ожиданиями, то все равно останусь за бортом. Я слишком отличаюсь от остальных.

— Да, — согласился отец. — Ты прав. Несомненно, ты всегда будешь особняком.

— Спасибо, что поставил на мне крест, — вздохнул Люк.

— Дело не в этом. Люк, у всех нас своя судьба. Ты отличаешься от других не просто так. Когда ты станешь старше и мудрее, ты оглянешься на свою жизнь и поймешь причину. Сейчас тебе просто нужно научиться принимать себя таким, какой ты есть.

Люк кивнул, желая, чтобы все и впрямь было так просто.

— И, сын… ты можешь думать, что я слишком далек от твоего образа жизни, чтобы понимать, что ты чувствуешь, но я тоже когда-то был подростком.

Люк спрятал улыбку, с трудом представляя себе подобное.

— Я тоже начинал с низов, — продолжил отец. — С самых низов. Много раз я чувствовал обособленность из-за своих способностей, во многих отношениях я и сейчас изгой.

— Но ты… ну, управляешь целой галактикой, — сказал Люк. — Можешь исправить любую проблему. Кто захочет быть похожим на остальных, имея такую власть?

— Вот именно, — произнес отец. — А ты мой сын и наследник этой власти. Ты гораздо значимее любого встреченного тобой человека, исключая Императора, конечно. Ты даже значимее Таркина и остальных гранд-моффов. Вот почему никогда не позволяй другим заставлять чувствовать себя недостойным своего места — оно твое по праву крови, независимо от твоего предыдущего воспитания. Понимаешь?

— Думаю, да, — сказал Люк, немного ошеломленный. Он не был уверен, что сможет соответствовать всему заявленному.

— Прозвучало не очень уверенно, — заметил отец.

— Я… — Люк замешкался. Он понял, что имел в виду отец, но не был уверен, что согласен со всем. Он не был уверен, что хочет унаследовать отцовское положение в Империи. По правде, он вообще не хотел быть частью имперской иерархии. Отец, похоже, очень верил в него, но он не мог сказать того же о себе. Но это все равно, что сказать, что он не хочет быть сыном своего отца.

Что определенно неправда, уверил себя Люк.

— Так много информации, — поспешно сказал Люк. — Мне надо подумать.

Люк был благодарен, что отец не стал настаивать на продолжении.

— Очень хорошо.

— Что еще мне нужно выучить? — спросил Люк, надеясь, что на сегодня урок закончен, и он сможет пойти в свою комнату.

Отец оценивающе посмотрел на него.

— Думаю, пришло время для первого полевого испытания, — наконец, сказал он.

Люк отпрянул в шоке.

— Прием?! — задохнулся он.

— Нет, не так быстро. Завтра я посещаю одну встречу с небольшим количеством людей. Ты будешь сопровождать меня. Ты сможешь попрактиковаться в приветствиях. И в осанке, — добавил он, заметив, как Люк сгорбился в кресле.

Люк слегка расслабился. Вроде ничего сложного.

— Что за встреча?

— Абиссия — система в среднем кольце — согласилась присоединиться к Империи. Адмирал, командующий региональным флотом, представит тактический доклад о том, что эта планета может предложить нам. Ты будешь тихо сидеть и наблюдать. Вот и все, что от тебя требуется.

Люк кивнул.

— Ладно. Я справлюсь. Без проблем.

* * *

В четырнадцать часов следующего дня Вейдер, идя на встречу, сделал крюк, чтобы отыскать сына. Он обнаружил Люка в игровой комнате за партией бип-бола с Трипио.

— Привет, — закричал Люк, когда отец вошел в комнату.

— Приветствую, сэр, — сказал Трипио, прекращая игру.

— Люк, ты готов идти? — спросил Вейдер, ощущая нетерпение.

— Идти? Мы куда-то собираемся? — Люк скорчил гримасу, пытаясь припомнить.

— Да. Ты сопровождаешь меня на встречу, чтобы попрактиковать свои социальные навыки.

— А, да! — воскликнул Люк. Он положил биту для бип-бола и отряхнул одежду. Затем он провел рукой по волосам, убрав челку с глаз.

— Ладно, я готов.

Вейдер изучающе оглядел сына. Мешковатая футболка с большой буквой «Л» спереди, брюки с кучей карманов. Большинство

карманов набиты мелочевкой и мусором, собранным Люком за последние пару дней. На одном колене пятно от вещества, напоминающего топливо для звездолетов. Короче говоря, он выглядел как любой случайный подросток с улиц Корусанта, а не наследник Темного Повелителя Ситхов. В этот момент Вейдер задался вопросом, ради чего были все эти уроки поведения в обществе.

— У тебя разве нет нормальной одежды? — устало спросил Вейдер.

Люк опустил взгляд на свое облачение и уклончиво пожал плечами.

— А что не так с этой?

— Пойди надень что-нибудь чистое и аккуратное.

Люк потащился к лифту, попутно вздохнув и пробурчав что-то себе под нос. Вейдер отчетливо расслышал некий уничижительный отзыв относительно собственного выбора одежды.

Вейдер медленно выдохнул и бросил взгляд на Трипио, который с интересом наблюдал за беседой.

Поняв, что его застукали, дроид быстро отбросил мяч с битой и направился к выходу.

— Удачи, сэр, — сказал он, проходя мимо и потрескивая сервомоторами. Вейдер посмотрел вслед дроиду с внезапным приступом тревоги. Удачи? Трипио всегда имел склонность к пессимизму, но, возможно, в этот раз небезосновательно.

Все еще чувствуя легкую тревогу, он пошел к лифтам, чтобы там дождаться Люка. Когда Люк, наконец, появился, он был одет во все чистое и даже сделал попытку причесать волосы. Вейдер немного расслабился, и махнул сыну следовать за ним.

— Сколько будет длиться встреча? — спросил Люк, торопясь догнать его.

— Зависит от того, как сильно они растянули доклад незначительными деталями, — произнес Вейдер. — Но должно быть недолго, — он мельком взглянул на сына. — По прошлому опыту они знают, что я не люблю, когда тратят мое время.

— Даже я это знаю, — поддакнул Люк.

Дойдя по транзитному коридору до дворцовой части, они зашли в лифт, и Вейдер ввел нужный этаж. Он потянулся, чтобы проверить настроение сына, пока они ехали вверх, и с удовлетворением обнаружил, что тот собран и спокоен.

— Хорошо, что ты не нервничаешь, — заметил Вейдер.

Люк удивленно поднял глаза.

— Нервничаю? Зачем мне нервничать?

— Я не говорил, что есть причина.

Люк некоторое время смотрел на него с интересом, прежде чем отвести взгляд. Он принялся беспокойно теребить рукав. Вейдер отвернулся, мысленно ругая себя.

— Так кто будет присутствовать на встрече? — спросил Люк. — Ты упоминал адмирала.

— Да, адмирал Реаллис выступает с докладом. Скорее всего, будут другие военнослужащие и региональные губернаторы.

Люк кивнул.

— И, конечно, помощники и советники Императора.

— Зачем? — спросил Люк.

— Чтобы помогать и советовать Императору, я полагаю.

Люк ударил ладонью по панели управления лифтом, прерывая движение.

— Минуту! Ты не говорил, что там будет Император!

Вейдер повернулся к сыну.

— Разве это проблема? Ты и раньше встречался с Императором.

— И ты только сейчас сообщаешь мне об этом? Когда мы уже почти на месте?!

— Нет причины для волнения.

— Он знает, что я приду?

— Да. В сущности, пригласить тебя на встречу, была его идея. Он в курсе, что я обучал тебя вопросам поведения в обществе.

— Наверняка, он просто хочет посмеяться надо мной, — произнес Люк, отворачиваясь. — Он будет наблюдать, не допущу ли ошибку.

— У Императора есть дела поважнее, чем смеяться над тобой. Ему просто интересно посмотреть на твои успехи, только и всего.

— Уверен, именно это он тебе и сказал, — нахмурясь ответил Люк.

Вейдер нажал кнопку, и движение лифта возобновилось.

— Покуда ты помнишь мои инструкции и ведешь себя хорошо, все будет в порядке, — твердо сказал он.

Люк никак не отреагировал, поэтому Вейдер бросил на него взгляд. Сын явно захандрил.

Чудно, подумал Вейдер. Он собирается привести хандрящего подростка на встречу с самыми влиятельными особами во всей галактике. Еще одна прелесть отцовства, о которой его никто не удосужился предупредить заранее.

Лифт позитивно звякнул, двери разъехались в стороны, являя взгляду темный коридор с высоким потолком. В конце коридора находились двойные двери, по обе стороны от которых стояли императорские гвардейцы.

— Пошли, — произнес Вейдер, выводя Люка из лифта. Пока они шли к дверям, из коридора справа вышел офицер. Он остановился у входа и слегка поклонился в знак приветствия.

— Повелитель Вейдер.

— Адмирал Реаллис, — Вейдер огляделся и обнаружил, что сын волочится в двух метрах позади него. — Мой сын, Люк Скайуокер. Он послушает доклад.

Люк порадовал его, немедленно протянув адмиралу руку.

— Здравствуйте, — сказал он довольно твердым голосом.

— Рад познакомиться, — ответил адмирал, пожимая руку.

Вейдер указал адмиралу пройти вперед и мягко подтолкнул Люка, слегка похлопав по плечу, чтобы выразить одобрение. Оставалось только надеяться, что дальше все пойдет также хорошо.

* * *

Люк не знал, чего именно он ожидал от встречи, но едва лишь войдя в дверь, понял, что не этого.

Внутри стоял стол обычного имперского дизайна — круглый, черный, блестящий. Комната, однако, оказалась огромной. Люк не сомневался, что в ней легко бы разместилось поле для нунабола. Стены и пол были черными, но повсюду через неравные промежутки свисали ярко-красные имперские знамена, в тон одеждам императорских гвардейцев.

Он пригляделся к столу, изучая присутствующих. Император сидел во главе, по бокам от него — советник с одной стороны и губернатор Таркин — с другой. Заметив Таркина, Люк вздрогнул, надеясь, что тот забыл об их «знакомстве».

Он порадовался, что они находились так далеко от губернатора, насколько возможно, но сосед Люка был ничуть не лучше. У него были впалые щеки, а холодные бесцветные глаза пробрали Люка до дрожи. Что еще хуже — глаза сузились и сосредоточились прямо на нем. Он был облачен в форму цвета хаки старшего офицера, а огромное количество медалей и планок говорили о каком-то очень высоком звании, но Люк понятия не имел, о каком.

Рядом с ним находился мужчина одетый не в форму, а в мантию, сверкающую драгоценными камнями и золотыми нитями. Он лениво посмотрел на Люка и отвернулся. Напротив расположился молодой человек в форме генерала. Он казался наименее устрашающим из всех.

За дальним концом круглого стола сидела темная фигура в мантии. По той части лица, что он сумел разглядеть, Люк предположил, что это человек — все остальное было скрыто в черной тени. Он сидел так неподвижно, что Люк задался вопросом, жив ли он.

И это люди, управляющие галактикой?

— Повелитель Вейдер, — произнес Таркин из-за стола. — Как приятно видеть вашего сына чуточку более… одетым.

Большинство сидевших за столом засмеялись, а громче всех кудахтал Император. Люк залился краской — его худшие страхи о мотивах Императора подтвердились.

В тот же момент ему захотелось развернуться и выйти из комнаты, но отец твердо положил руку ему на плечо и повел к пустым сидениям. Отец ничего не ответил на замечание Таркина, вместо этого он обошел вокруг стола и расположился в тени за Императором.

Люк пошел вперед, осторожно разглядывая остальных. Ему не хотелось сидеть рядом с парнем, которому он явно не нравился, или усыпанным драгоценностями мужчиной, который выглядел так, словно он встанет и уйдет, если Люк осмелится дышать в его присутствии. Тогда оставалась статуя в мантии. Самым очевидным выбором был бы генерал, но идти вокруг стола при наличии других свободных мест выглядело бы странно.

Он отодвинул кресло через одно сиденье от статуи в мантии и осторожно присел. Люк старался смотреть прямо, но вскоре скосил глаза вправо. Он немедленно отвел взгляд, поняв, что мужчина в мантии смотрит на него.

Адмирал Реаллис начал доклад, и Люк к своему облегчению перестал быть центром внимания. Доклад иллюстрировался при помощи множества голографических экранов и в другое время Люк бы заинтересовался, но сейчас был слишком взволнован, чтобы вникать. Он заметил, что мужчина со впалыми щеками несколько раз пристально смотрел на него. И ему казалось, что статуя в мантии продолжает сверлить его взглядом, даже если это было не так.

Люк попытался избавиться от паранойи, сосредоточившись на обсуждении. Разговор шел о планете, присоединяющейся к Империи — Абиссии. Люк никогда о ней не слышал, но видимо, она была очень важна, если судить по количеству голографических звездных разрушителей на орбите. Люк внимательно сконцентрировался на луне, совершающей двойную петлю вокруг планеты.

Он так сосредоточился на наблюдении, что очень удивился, когда остальные принялись отодвигать кресла и подниматься. Отец оказался прав — все было коротко и по делу. Голограмма мигнула, и осталась лишь черная поверхность стола.

Люк испытал прилив облегчения, что все закончилось, и быстро встал. Он бросил взгляд на отца, который сейчас обсуждал что-то с генералом, и шагнул к нему.

Затем мир тошнотворно накренился, и Люк обнаружил, что летит к земле. Он отчаянно замахал руками в поисках хоть чего-нибудь, способного остановить падение, но ближайшей опорой оказался мужчина в усыпанной драгоценностями мантии. Заметив, что Люк собирается вцепиться в него, он отодвинулся, отчего Люк окончательно рухнул, ударившись попутно головой о кресло.

В его поле зрения появилась слегка расплывающаяся статуя в мантии. Мужчина протянул ему руку, и до Люка донесся вопрос, все ли в порядке.

Люк ощутил прилив гнева. Он только что свалился на глазах целой комнаты влиятельных людей — конечно все было не в порядке! Вместо этого он поспешно поднялся.

— Э… я думаю, что ударился головой, — пробормотал он и рванул к выходу.

Последнее, что он испытал, покидая комнату, это облегчение от того, что отец не пытается его остановить.

* * *

Часом позже Вейдер закончил дела во дворце и решил, что стоит проверить сына дома. Хотя, несомненно, самая глубокая рана нанесена его самооценке, падение тоже стоило иметь ввиду.

Как он и предполагал, сын лежал на кровати, закрыв лицо подушкой. Он не отреагировал на его присутствие, пока Вейдер насильно не отнял и не отшвырнул подушку.

Люк приподнялся на локтях, наблюдая, как отец садится рядом на край кровати.

— Собираешься отречься от меня? — печально вопросил Люк.

— Зачем мне это делать?

— Я совершенно испортил твою встречу.

— Ты ничего не испортил, сын, — он откинул челку с лица Люка и обнаружил свежий синяк. — Надо намазать бакта гелем, если не хочешь ходить с фиолетовым лбом.

— Мне плевать, — сказал Люк. — Вряд ли я когда-нибудь снова выйду из этой комнаты.

Вейдер устало вздохнул и встал, чтобы взять лекарства в смежном освежителе.

— Нет необходимости чувствовать себя смущенным, — сказал он, возвращаясь с нужным тюбиком.

— Шутишь, да? — воскликнул Люк. — Я грохнулся на глазах у всех! На глазах Императора! Единственное, зачем я был там нужен — чтобы он мог посмеяться надо мной!

Вейдер аккуратно нанес немного геля Люку на висок, отчего сын слегка передернулся. Закончив, он отложил тюбик с гелем в сторону и внимательно посмотрел на сына.

— Люк, все в комнате когда-то были подростками. Конечно же, они помнят то время, когда твои конечности растут быстрее тела и ты теряешь чувство равновесия. Этот этап продлится недолго.

— Ты просто пытаешься меня успокоить, — сказал Люк. — Но это не сработает. Можешь с таким же успехом оставить меня упиваться жалостью к себе.

— Ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не сдамся так легко, юноша, — заявил Вейдер.

— Но вся школа узнает на следующей неделе! Кто-нибудь кому-нибудь да расскажет…

— Что с того? Не обращай внимания на безмозглые сплетни.

— Не могу! — воскликнул Люк. — Обидно, когда над тобой смеются…

— Через пару дней они будут смеяться над чем-то еще.

— Надеюсь, — вздохнул Люк. — А кто были все эти жуткие люди? Генерал и адмирал еще ничего… но тот парень в мантии рядом со мной? И почему чувак в медалях так недовольно смотрел на меня?

— Мужчина в мантии — один из разведчиков Императора. Я не знаю его имени… возможно, его у него и нет. Офицер в медалях — это губернатор Ферсонс — один из региональных губернаторов той части космоса, где находится Абиссия. Остерегайся политиков — они безжалостно амбициозны и, без сомнений, видят в тебе угрозу их устремлениям.

— Во мне? — сказал Люк. — Почему? Я ничего не знаю о политике.

— Поймешь, когда подрастешь, — произнес Вейдер.

— А мужчина в золотой мантии?

— Гранд-мофф.

— О, — сказал Люк. — Они важные птицы, да?

— Да.

— Но не важнее тебя?

— Нет. В Империи есть три ветви власти — политическая, военная и ситхи. Ситхи наиболее влиятельны и, естественно, наиболее исключительны.

— Наверно, политики тебе завидуют? — спросил Люк.

— Да.

— Не понимаю, почему люди так стремятся к власти, — заметил Люк, откидываясь назад. — Она только отнимает время и портит настроение. Я бы предпочел летать на истребителе, чем управлять галактикой.

Вейдеру стало неуютно от слов сына. Люк в своей невинности был раздражающе здравомыслящим безо всяких усилий. Он решил сменить тему, пока Люк не убедил его уйти в отставку и улететь к звездам.

— Через пару недель вновь сформированное Абисско-Корусантское посольство устроит прием в честь прихода Империи на Абиссию. Мы его посетим.

— Я не готов к приему! — Люк от потрясения уселся прямо. — Что если я снова упаду?

— Люк, когда ты жил на Татуине, ты учился ездить на дюбеке?

— Конечно!

— И что ты делал, когда падал? Сдавался?

— Нет. Я продолжал.

— Вот именно. И, если ты упадешь на приеме, то поднимешься и продолжишь. Понял?

Люк начал было сердито отвечать, но его голос сорвался. Он застонал, падая обратно на подушку.

— Но я не гожусь для публики, — возмутился он.

Практически готовый согласиться с сыном, Вейдер вздохнул. Мальчик тонул в море пубертатности. Если бы только люди, подобно некоторым другим видам в галактике, просто превращались в кокон в подростковом возрасте. Однако пребывание в коконе не слишком способствует социальному росту.

Вейдер припомнил собственные подростковые годы, пытаясь найти какие-нибудь разумные слова, чтобы помочь сыну. То были тяжелые времена — он рвался впечатлить Оби-Вана и других джедаев, отчаянно скучал по матери и мечтал о…

Матери Люка. У него появилась идея.

— Знаешь, сын, — сказал Вейдер, — в этом возрасте твоя мать управляла своей планетой.

Люк изумленно уставился на отца.

— Шутишь!

— Нет.

Люк задумался на мгновение.

— Ну, спорим, у нее не ломался голос в то время.

— Ты растешь и взрослеешь, только и всего.

— Я расту последние тринадцать лет, — сказал Люк.

— Что-то не заметно, — весело произнес Вейдер.

Люк нахмурился.

— Не смотри на меня так, — погрозил Вейдер сыну. — Это не мои гены.

— Очевидно, — сказал Люк. — Значит, моя мать была низкой?

— Очень.

Люк вздохнул.

— Ты все еще растешь. Не волнуйся — любой рост нормален.

Люк кивнул, и Вейдер поднялся.

— Теперь я тебя оставляю — как ты точно подметил — упиваться жалостью к себе.

— Вообще-то, я думаю посмотреть, не хочет ли Трипио еще сыграть в бип-бол, — Люк сполз с кровати. — Хочется ударить что-нибудь.

— Главное, на этот раз не свою голову, — не удержался Вейдер.

— Ой, ха-ха. Тебе надо оставить службу Империи и стать стэндап-комиком, — предложил Люк чересчур знакомым Вейдеру саркастичным тоном.