Альбус. Северус (джен)

По телу разливалась приятная тяжесть, а в голове не было ровно счетом ничего. Ни одна даже самая захудалая мыслишка не терзала ум Рональда Уизли.

Все-таки даже самый быстрый секс — лучше, чем его отсутствие.

— Поразительно, как ты умудрился впихнуть в эту рухлядь всю свою жизнь?

Рон нехотя приоткрыл глаза.

— Мне много не надо, ты же знаешь, — он прижался щекой к темной макушке. Девичьи волосы смешно щекотали нос.

Плечо уже давно затекло, и тело просило сменить положение, размяться — да что угодно, лишь бы сбросить эту ноющую боль в мышцах. Но Рон стоически терпел.

Очень уж хотелось запомнить все, как есть. Ее тяжесть на своем теле, тепло кожи, запах.

— Я бы поверила, если бы не видела, сколько всего там помещается.

Уизли молча уставился на предмет разговора — затертый до дыр походный то ли рюкзак, то ли просто мешок. Готов, так сказать, к употреблению.

Верный спутник своего хозяина в, как говорила мама, мытарствах, которым нет конца и края.

Бедняга и правда дышит на ладан. Но парочка бытовых заклинаний обеспечила ему еще о-очень долгую жизнь. Да и без расширяющего не обошлось, куда ж без этого.

— Глаз-алмаз, — пробормотал Рон, прижимаясь губами к ее макушке.

Он многого не мог рассказать. Ни про расширяющее, ни про бытовую магию, ни про себя. Не мог, да и не хотел особо.

Ведь он — кто? Еще один Уизли. Ничем особо не одаренный. Не наделенный выдающимися талантами. Друг. Сын. Брат. Бывший муж. Неудачник.

Сбежал со стыда и страху. Туда, где его никто не знает. Где никто не ждет, что он примет решение. Сделает выбор. Определится со своими желаниями. Нужное подчеркнуть.

— Куда на этот раз?

Рон уставился на потолок. Темная клякса в дальнем углу перестала быть просто пятном. Сейчас оттуда методично капала вода в предусмотрительно подставленный таз.

— Кто ж его знает, — соврал он, — решу по ходу дела.

Он бы с удовольствием отложил визит домой. Променял его на раскаленные пустыни, дождевые леса, душные восточные базары, города-муравейники с яркими огнями.

Но он давно не был дома. Нора ждала его в свои объятья. А он этих объятий не ждал от слова “совсем”.

Что ж поделать — если он, Рон, так давно потерялся в чужих жизнях, что никак не может отыскать свою?

Местечко в Министерстве, уголок в магазине брата, спальня в доме родителей. Все к его услугам, выбирай да и живи.

Младший из братьев Уизли еще многого о себе не знал. Но одно понял наверняка. Как раньше он больше не может.

А домой заглянуть все же придется. Как же, и повод есть. Не каждый день становишься дядей. Где там! Бедняга Поттер знал, куда лез. Уизли — хреновые минималисты в вопросе продолжения рода. К гадалке не ходи, уже и имена выбрали.

— Неприкаянный, — Рон почувствовал на щеке легкий поцелуй. А потом ощущение тепла рассеялось. Она встала и, укутавшись в одеяло, упорхнула на кухню.

— Неправда, — Уизли повысил тон, чтобы за шумом электрического чайника его голос был слышен, — у меня есть дом.

С минуту ничего не происходило, кроме бряканья посуды и шума закипающей воды.

А потом она показалась в дверном проеме, все так же укутанная в одеяло, чуть-чуть помятая. Чуть-чуть сонная и такая… простая?

— Тогда почему ты снова здесь?

Уизли ничего не ответил, потянувшись за брошенной на пол в порыве страсти футболкой.

Он и не думал отвечать. А она никогда не настаивала на ответах.

Пожалуй, это нравилось Рону больше всего. С ней всегда было просто.

Просто болтать. Просто молчать. Просто заниматься любовью. Есть. Пить. Спать.

Наверное, это и есть ответ. Прямо здесь, под самым носом.

Уизли отбросил попытки разгладить руками мятую ткань и кивнул на тазик, куда все так же мерно капала с потолка вода. В других обстоятельствах хватило бы обычного репаро.

— Крыша течет, — бросил Рон, натягивая штаны, — сгоняю к соседям за инструментами.

— А…

— А завтра займусь изгородью, — перебил он, — от забора-то уже одно название осталось.