Сын героя (джен)

…

— Это точно?

— Да. Никаких законных оснований не было. Да и быть не могло. Кроме того, возможно имеет место быть не просто незаконное провозглашение главой, но и преступный контекст. Вовремя исчезли неудобные люди, затерялась пара-тройка важных документов, способных уличить его в самозванстве.

— А жители? Покорно подчинились?

— У него всё куплено — населению жаловаться некому. Появлялись, конечно, смельчаки, но их быстро утихомирили — местное подобие Анбу, которое он привёл с собой, довольно жестко выполняет свою работу. Как шиноби они из себя мало что представляют, но для простых людей этого вполне хватает. Вас что-то ещё интересует?

— Нет. Всё вполне ясно. Ваши деньги.

— Приятно с вами работать.

…

…

— В Коноху Хокаге.

Сидящий на руке ястреб повернул голову, будто рассматривая что-то, а потом бесшумно взмыл, скрывшись за верхушками деревьев.

…

Деревня Озёр — довольно маленькое, но уютное поселение. Прекрасные пейзажи, отзывчивые люди. Шиноби здесь не живут, правительство всегда отдавало предпочтение туристической сфере. Тому в помощь уникальнейшая в своём роде долина озёр, рядом с которой располагается деревня, и развитое ремесло и искусство, наполнявшее своими творениями сувенирные лавки.

Именно такой запомнил Саске эту местность, когда год назад останавливался здесь на ночлег.

Сейчас же остро чувствовались напряжение и страх, сквозившие по улицам. Они отражались в лицах людей, в их резких, нервных движениях, отрывистой речи. Тут и там сновали шиноби в масках и форме — на них косились с опаской и замолкали при их приближении. Половина лавок была закрыта, в остальных же ассортимент значительно обеднел. В целом, общий облик деревни оставлял неприятный осадок в душе, особенно, если сравнивать её с тем, что было раньше.

Нога на что-то наткнулась, и Саске опустил глаза на валявшуюся в пыли, однако совсем новую детскую игрушку. Перевёл взгляд вверх — прямо перед ним расположилась управляющая резиденция.

«Впрочем, всё это вполне поправимо» — подумал он, направляясь прямо ко входу в здание.

По словам информатора, некий Джиро появился здесь сразу после смерти правителя Иошинори и вскоре неожиданно объявил себя его преемником. Как это произошло — никто до конца не понял, но, судя по всему, не обошлось без заговора со стороны лиц, которым доверял Иошинори. Убрали слишком много знающих и недовольных, подделали некоторые бумаги, и в один день население просто поставили перед фактом. Вслед за этим начались ограничения свобод и прав, произвол властей, доходящий до откровенного грабежа. Деревня никогда не слыла бедной, и цель преступников была очевидной — нажиться всласть, а потом исчезнуть, чтобы через несколько месяцев появиться уже в другой, подобной этой, деревушке.

Но в этот раз им не повезло. Чередой разорения небольших деревень заинтересовалась Коноха. Саске сам вызвался провести расследование — проблема уже с первого взгляда казалась не из лёгких, и Учиха, с его любовью к сложным заданиям, не смог пройти мимо. Опираясь на некоторые связи, проверенных информаторов и собственную интуицию, он смог вычислить, что нынешняя жертва преступников — Деревня Озёр и, скрыв оружие и эмблему клана глухим чёрным плащом, направился в поселение.

В само здание Саске вошёл свободно, однако у ведущей на верх лестницы его остановила группа из пяти охранников, в грубой форме сообщивших, что жалобы больше не принимаются.

— Я не с жалобой, — ответил Саске.

— А с чем тогда ты мог сюда заявиться?

— У меня личное дело к господину Джиро.

Раздался дружный гогот.

— Не, вы слышали? Личное дело! Да на кой ты ему сдался?!

— У меня к нему личное дело, — не меняясь в лице, повторил Саске и двинулся вперёд.

Дорогу ему тут же перекрыли.

— Шёл бы ты отсюда, а? Господину Джиро до таких, как ты, дела нет, у него своих забот полно.

Шиноби обречённо выдохнул, а потом внезапно исчез.

— Э-э! Ты… ты!

Не ожидавшие такого охранники с секунду тупо смотрели на пустое место, а, обернувшись, увидели нарушителя уже на первых ступенях лестницы. В доли мгновения достав оружие, они взвились в атакующем прыжке.

Саске вновь выдохнул и обернулся.

— Ша… шаринган?!

В то время, как Саске расправился с Джиро и находящимися в резиденции его охранниками и приспешниками, в Деревню Озёр уже прибыл отряд из Конохи, включавший в себя шиноби, юристов и медиков — необходимый минимум, стартовая помощь в восстановлении благополучия поселения.

— Всё-таки я думаю, что надо послать за подкреплением и обойти все дома — кто-то из них мог спрятаться и прикинуться мирным гражданином, запугав хозяев. Вы как считаете, Саске-сан?

Прищурившись, Учиха окинул взглядом простые, но хорошо сложенные строения. Вполне вероятно, что где-то за их стенами обезумевший от страха или же наоборот холодно-расчётливый преступник, угрожая одному члену семьи, требует с других, чтобы они его не выдали.

— Лишним не будет. Пошлите за подкреплением и начинайте пока обход своими силами.

— Хорошо, — начальник отряда отправился выполнять приказ. Саске собирался было отправится за ним, но внезапный шум отвлёк его. На соседней улице слышались звуки погони.

Из-за поворота выбежал мальчонка, на вскидку лет шести-семи. Запылённый, вспотевший и испуганный, он выскочил на середину улицы, споткнулся и упал, однако как-то сумел быстро вскочить и продолжить бег. Вслед за ним показался мужчина в форме охранника Джиро. Саске сделал два шага вперёд и ловко поймал мальчика.

— Пустите, пустите меня! Я не виноват, я даже не дотронулся до неё! — отчаянно вырываясь, закричал тот. Отсутствие сил он успешно компенсировал упорным и беспрестанным брыканием, так что Саске с трудом мог его удерживать, не причиняя боли. Не выдержав, слегка встряхнул мальчишку, рявкнув:

— Успокойся! Ничего я тебе не сделаю!

На удивление, это подействовало. Мальчик действительно успокоился, и теперь лишь смотрел на него испуганными и обречёнными глазами. Он не верил ему.

В это время к ним подбежал «Анбу» Джиро.

— Хо… хорошо, — стараясь отдышаться произнёс он, — давайте мне его сюда.

— Зачем?

— Как, зачем?! — мгновенно разозлился мужчина, — этот мальчишка — вор, он пытался утащить булку с прилавка! Давайте его сюда! — уже приказным тоном добавил он, протягивая руку к Учихе, всё ещё державшего мальчика на руках. Саске аккуратно поставил ребёнка на землю.

— По-видимому, ты ещё ничего не знаешь. Вашего босса сегодня утром объявили незаконным правителем и убили при сопротивлении, при помощи шиноби из Конохи. С того момента все вы лишились всяких полномочий в этой деревне.

— Что ты мелешь? Сам-то себя слышишь, какую ерунду говоришь? Чтобы господина Джиро…

— Тем не менее это так, — перебил его Саске, — поэтому мальчик останется со мной. А тебе я настоятельно рекомендую прийти в резиденцию и сдаться добровольно, в противном случае тебя придётся арестовать.

— Что?! Меня арестовать? Головкой не ударялся, не? Я здесь суд и закон, я здесь арестовываю.

Спорить с ним казалось бесполезным. Саске окликнул пару шиноби из отряда, на удачу проходивших мимо. Бывший «суд и закон» был задержан и уведен для дальнейших разборок. Перед уходом один из шиноби коротко отчитался, что, судя по спискам, на воле осталось ещё двое преступников, и они собираются бросить все силы на их поиски.

— Хорошая работа, — Саске кивнул в благодарность, наблюдая, как они скрываются за углом улицы.

— Это правда?

Тоненький детский голос заставил его обратить внимание на мальчика, всё ещё стоявшего рядом.

— Что правда?

— Что этот Джиро теперь не правитель. И что он мёртв. Это правда?

Саске всматривался в чёрные глаза ребёнка — его взгляд, серьёзный и внимательный, напоминал ему другой, уже немного забытый, но по-прежнему рождавший в груди непривычно щемящее чувство.

Он опустил веки, прогоняя наваждение.

— Да, правда.

— И теперь вы будете управлять? — Саске усмехнулся.

— Нет, мне это ни к чему. Новым правителем станет один из жителей.

На минуту наступила тишина. Мальчик смотрел куда-то в сторону, обдумывая эти слова, в то время как Учиха оценивающе рассматривал его. Чёрные, постриженные под каре волосы, бледная кожа, этот серьёзный взгляд тёмных глаз — он действительно походил на Итачи. Наверное, это и было причиной странного чувства, так заключил Саске.

— Тогда… я могу идти? — осторожно спросил мальчик.

— Да.

Он развернулся и пошёл торопливым, но неуверенным шагом. Саске продолжал стоять, смотря ему в спину. В конце концов, ему не должно быть дела до незнакомого ребёнка…

— Постой, — оклик стал неожиданным даже для него самого. Мальчик замер и обернулся. Смотрел он испуганно.

— Что-то не так?

Саске догадался, что выглядит, возможно, слишком угрожающе. Смягчив взгляд и чуть улыбнувшись, он подошёл к ребёнку.

— Как тебя зовут?

— Кезуки*… Намура Кезуки.

— Послушай, Кезуки. Ты ведь слышал, что где-то тут ещё бродят два преступника?

Мальчик кивнул.

— Конечно, вероятность того, что ты с ними столкнёшься, мала, но всё же… Они сейчас напуганы и могут выкинуть всё, что угодно. Будет лучше, если я провожу тебя до дома.

— Не стоит, я живу близко, — неуверенно возразил Кезуки.

— Мне не трудно. К тому же, так действительно будет лучше. Пойдём.

— Ну… х-хорошо, — они двинулись по улице, — тогда, может быть, я познакомлю вас с мамой? Если вы освободили нас от… этих людей, то мама обязательно захочет с вами познакомиться.

Он вопросительно поднял голову. Саске посмотрел в ответ, заметив, что одет он довольно бедно и неопрятно: простая одежда была сильно измята и местами порвана.

— А что, много трудностей они доставили?

Кезуки поджал губы, переводя взгляд под ноги.

— Да, много, — тихо ответил он, — нам перестали выплачивать пособие.

— Пособие?

— Мама очень больна, — он виновато улыбнулся, — и при прежнем правителе нам выплачивали пособие каждый месяц, и ещё лекарства бесплатно давали. А когда эти… захватили власть, всё прекратилось.

Саске невольно проникнулся сочувствием к мальчику.

— И как вы жили?

— Ну, соседи нам очень помогают, хотя у них самих еды не хватает. Они хорошие люди.

Учиха нахмурился, вспоминая инцидент с булкой.

— То есть, сейчас вам нечего есть?

Кезуки смутился и сжал кулачки, нервно переводя взгляд с предмета на предмет.

— Ну, там, что-то осталось со вчерашнего дня, и соседи к вечеру…

— То есть, нечего.

Он уставился на свои сандалии.

— Да. Нечего.

— Где здесь можно купить продукты?

Мальчик резко вскинул голову.

— Нет, не стоит! Я же сказал, к вечеру соседи принесут…

— До вечера ещё далеко, — перебил его Саске, — кроме того, Коноха в любом случае выплатит вашей деревне компенсацию. Так что, считай, что я уже начал её выплачивать.

— Но ведь это мы должны вас благодарить! — горячо возразил Кезуки. — Вы же нас освободили!

Саске вздохнул, стараясь подобрать слова.

— Не совсем так. Мы, как шиноби, в принципе обязаны были следить за благополучием вашей деревни и вообще уничтожить эту преступную группировку ещё в зародыше. Но мы этого не сделали, поэтому освобождение — это, можно сказать, исправление ошибки, за которую мы вам и заплатим.

Кезуки молчал.

— Так где можно купить продукты? — повторил вопрос Саске.

Мальчик словно раздумывал, говорить или нет, а потом тихо произнёс:

— На рынке лучше всего.

На рынке было не слишком шумно, однако гораздо оживлённей, чем за всё время преступного гнёта. Узнав, что скоро всё придёт в норму, люди не боялись потратить последние деньги.

— Ты знаешь, что брать? — спросил Саске у Кезуки, когда они двигались к лавкам с продуктами.

— Да. Меня мама часто посылала и говорила, что купить.

Кезуки действительно хорошо знал, что покупать. Вскоре он уже держал пакет с хлебом и другими сдобностями, ожидая, пока бакалейщик наполнит следующий. Саске протянул деньги и уже хотел было взять покупки, как детская рука цепко ухватилась за ручки тяжёлого пакета. Учиха нахмурился.

— Тебе не стоит таскать такие тяжести. Давай я понесу.

— Да мне не трудно… — начал было Кезуки.

— Послушай. — Саске начинал злиться. — Это совершенно нормально, когда взрослый помогает ребёнку. Это естественно. Давай сюда пакет, хватит упрямится.

Мальчик в который раз уткнулся взглядом в землю, но повиновался. Своим нежеланием принимать помощь он был похож на самого Саске — тот тоже всегда от неё отказывался, пусть и в гораздо более грубой форме.

— Хорошо, — вздохнул Учиха, — пойдём, провожу тебя до дома. Заодно и с матерью твоей познакомлюсь.

Кезуки молча кивнул. Они протиснулись сквозь образовавшуюся толпу покупателей и вышли на главную улицу деревни. Как вкратце объяснил мальчик, дом находился в конце ближайшего к ним переулка, буквально в двух шагах от рынка.

— Что… мать совсем не встаёт? — осторожно спросил Саске, впрочем, уже зная ответ.

— Да, — маленький Намура поджал губы, — в последнее время она почти всё время лежит.

— А отец?..

Кезуки пожал плечами.

— Я никогда не видел его. Мама говорит — он умер, когда я был ещё совсем маленьким. Однажды она сказала мне, что отец был шиноби, — на детском лице отразилась грустная усмешка, — я не верю ей.

— Почему?

Прямой, насмешливо-вопросительный взгляд поразил Учиху. В нём сквозил недетский ум и… боль?

— Откуда в нашей деревушке взяться шиноби? Ни один из соседей не помнит, чтобы какой-то ниндзя жил здесь. Думаю, мама сказала так чтобы утешить — у всех были отцы. Кроме меня. Наверное, он просто бросил нас, а она не может признаться в этом. Она у меня всегда была очень гордая.

Саске внезапно остановился, пристально глядя на мальчика. Было в нём что-то такое, что не давало ему покоя — мысль, догадка вертелась в голове и никак не давала поймать себя. Кезуки смотрел на него в ответ. Он ждал сочувствия, сожалений. Все, кто узнавал эту историю, жалели его и виновато улыбались. Это не нравилось мальчику, порой бесило его, но приходилось терпеть.

— Сколько тебе лет?

Вопрос, неожиданный даже для самого Саске, крайне удивил Кезуки.

— Что?

— Говорю, лет тебе сколько? — терпеливо повторил Учиха.

— А… лет. Шесть.

Столь же внезапно Саске продолжил путь. Мальчик секунду смотрел ему в спину, а потом, спохватившись, обогнал и пошёл впереди.

— Ты совсем ещё ребёнок, но рассуждаешь как будто многое познал в жизни и как минимум закончил школу.

Прозвучавшая за спиной фраза от почти незнакомого человека заставила Кезуки смутиться. Он обернулся и окинул мужчину рассеянным взглядом.

— Я просто очень понятливый, — пробормотал он, и, прежде чем Саске успел ответить, добавил, — мы пришли.

Мать и сын жили недалеко от рынка, в небольшом, но симпатичном доме. Однако уже было заметно, что долгое время за ним никто не ухаживал: черепица местами облупилась, то тут то там виднелись трещины и зазоры. Сёдзи открывались со скрипом.

Вопреки ожиданиям Саске, прихожая встретила его чистотой и уютом. Быстро скинув обувь и выхватив-таки тяжеленный пакет из рук Учихи, мальчишка шустро убежал вглубь дома. Последовав примеру, Саске снял сапоги и, ощущая уставшими ступнями приятную прохладу дерева, последовал за ним.

Несмотря на солнечный день, комната, в которой оказался шиноби, была покрыта полумраком: тяжёлые тёмные шторы не давали лучам ни единого шанса осветить помещение. Вся обстановка состояла из шкафа, тумбы и высокой кровати, на которой лежала женщина. Кезуки был тут же, сидя на краю кровати, он, по-видимому, уже успел рассказать матери обо всём, что случилось. Когда Саске вошёл, мальчик обернулся.

— Вот, познакомьтесь, — радостно сказал он, — это моя мама.

Женщина повернулась к Учихе насколько могла и слабо улыбнулась.

— Здравствуйте. Меня зовут Намура Медока. Рада знакомству, — говорила она тихо и с трудом.

— Учиха Саске, — представился шиноби. — Взаимно рад.

Услышав имя, Медока поменялась в лице. В её глазах вспыхнуло удивление… и надежда. Тяжело задышав, она словно что-то искала взглядом, осматривая лицо мужчины, волосы, видневшуюся из-за плаща катану.

— Мама, всё хорошо? — Резкая смена настроения не могла не обеспокоить Кезуки, но Медока лишь вымученно улыбнулась ему.

— Всё в порядке, родной. Иди… разбери продукты и сделай мне, пожалуйста, чаю.

Кезуки настороженно посмотрел на Саске, потом снова на мать. Было заметно — он понял, что она не просто так отсылает его, но виду старается не подавать. Спрыгнув с кровати, он подхватил ручки пакета и обратился к Учихе:

— А вы будете чай?

— Нет, спасибо.

— Но у нас в деревне всегда очень вкусный чай. Вы пожалеете, если не попробуете.

Медока рассмеялась.

— Лучше не отпирайтесь, он всё равно не отстанет.

Саске примирительно прикрыл глаза.

— Ну хорошо.

Кезуки вышел из комнаты. В воздухе повисло молчание. Первым заговорил Саске, смотря на дверной проём, где только что скрылся мальчик.

— У вас замечательный сын.

— Да. Я знаю.

Саске обернулся к женщине.

— Что-то не так?

Бледная кожа Медоки совсем побелела, она явно сильно волновалась.

— Вы… не могли бы… показать… — медленно, делая большие паузы после слов, проговорила она.

— Что показать?

— Его… символ… вашего клана. Я просто… хочу увидеть его. — В её глазах снова плескалась надежда.

Саске помедлил. В данной обстановке, при первой встрече, подобная просьба казалась странной, неуместной, и, более того, невежливой. Но назойливую догадку наконец-то удалось уцепить за хвост, и пальцы невольно потянулись к застёжке на воротнике. Сняв плащ, он повернулся спиной к кровати. Сзади послышался тихий вздох и следом шёпот:

— Да… такой же.

Саске снова повернулся, ожидая продолжения. Медока замялась:

— Я… не знаю, можно ли вам доверять и…

— Мне кажется, у вас уже нет выбора.

Она отчаянно усмехнулась.

— Видите ли… в этом доме однажды уже был человек… с таким же символом на спине.

Саске замер. Казавшаяся невероятной догадка приобретала доказательства.

— Итачи?

Медока тихо выдохнула.

— Да.