When The Sun Comes Up (гет)

Северус сидел за заляпанным цветными пятнами столом. Пятна давно высохли и въелись в древесину так, что нельзя было их ни оттереть, ни поддеть ножом. Они затрудняли письмо, заставляя перо скакать по поверхности бумаги, оставляя кляксы. Пару минут спустя такого письма он резко поднялся и, скомкав бумагу, выбросил её в камин. Усталым взглядом оглядел захламленную, пыльную, как книжное хранилище, комнату.

Северус уже несколько дней безвылазно сидел в доме своего деда по материнской линии, доставшегося ему по наследству и перешедшего в его владение сразу после окончания Хогвартса. Очень скоро дом, некогда богатый, но теперь уже давно разоренный и ветхий, превратился в один большой рабочий кабинет. Северус днями и ночами сидел за изучением старинных свитков и магических фолиантов. Котлы для зельеварения заняли всё небольшое пространство кухни, чередуясь с кастрюлями и тарелками. Не тронутой рабочим хламом была только спальня на верхнем этаже. Но только по причине того, что в ней он почти не ночевал. Своё предпочтение Северус отдавал небольшой гостиной с уютно потрескивающим камином. Там он проводил почти всё своё время, засыпая среди книг или иногда ютясь на неудобном диване, укрывшись засаленным пледом.

Чёрные волосы успели сильно отрасти и впитали в себя терпкий запах растений и волшебных порошков. Даже кожа приобрела болезненно зеленоватый оттенок. Северус морщился каждый раз, когда ловил своё отражение в серебряных кувшинах или огромном зеркале в коридоре. Всё дошло до того, что серебро было небрежно скинуто в кладовке, а зеркало он занавесил тяжёлым покрывалом красного цвета. Окна были зашторены, и волшебник терялся во времени. Он мог работать глубокой ночью и засыпать погожим днём.

Гости к нему не ходили. Только иногда захаживал Люциус. Малфой приходил весь душистый, напудренный, с мытыми волосами, истощая сладковатый запах своего парфюма. Всегда в новых мантиях и с тросточкой, которая служила футляром волшебной палочке.

— Ты сдаёшь позиции, — говорил он каждый раз, едва заметно морщась от удушливого смрада зелий и расчищая себе место в кресле.

Северус едва заметно хмыкал, не отрываясь от своих зелий. Бросал быстрый взгляд на Малфоя и удивлялся про себя, когда это вообще он держал позиции. А Люциус, в принципе, и не ждал никакого ответа. Его визиты были во многом неясны Северусу. Дружеские ли они или просто для отвода тревоги, что школьный друг окончательно не сойдёт с ума, и его не смогут обвинить в этом. Он приходил и всегда задерживался не дольше, чем на полчаса. Чая ему Северус никогда не предлагал, да Малфой и не стал бы его пить в таком доме. Так и сидел белокурый, что-то рассказывая о своих делах, но сейчас он чаще говорил о смотринах невесты.

— А ты ещё не решил? — Северус украдкой выдохнул. Была ещё одна тема, которую обязательно затрагивал Люциус.

— Нет, — зельевар нарочно громко зазвенел колбами.

— И чего ты ждёшь? — нахмурил брови Люциус.

Северус замер. Чего он, собственно, ждал? Что вынуждало его откладывать решение, которое перевернёт его жизнь. Совесть? Страх?

— Не знаю, — тихо проговорил он, снова возвращаясь к зельям.

— Думай, время у тебя есть. — Малфой поднялся и кивнул на прощание. Северус слышал, как хлопнула дверь, щёлкнул замок, и свободно выдохнул.

Прошёл год с окончания Хогвартса. Год он уже не видел станцию Кингс-Кросс и каменные стены, которые стали почти родными, лабораторию Слагхорна и зелёные балдахины кроватей. Год он не видел Лили...

Признаться, Северус и не заметил минувшего года. Он помнил, что было очень солнечно, когда вручили дипломы и аттестаты. Тогда все праздновали окончание, но всё равно уже был тревожный шепоток. Как небольшая передышка или затишье перед страшной и долгой бурей. Северус в празднике не участвовал. Он собирал свои вещи и тщательно паковал книги, взятые из запретной секции. Северус и не прощался бы ни с кем, если бы уже в Лондоне на перроне к нему не подошли Малфой и Нотт, намёками давая понять, что с окончанием школы они знакомство не прерывают. А наоборот, надеются на ещё более тесное и верное сотрудничество.

И ровно с того момента Северус закрылся от мира. Сидел в квартире, читая книги по тёмной магии и зельеварению, что-то практикуя.

Он тонул в кубометрах книг и формул, по сути, понимая, что просто пытается сбежать и забыться. Забыть о единственной подруге, о светящихся на солнце рыжих волосах и всегда добрых зелёных глазах. Стоило заснуть, как тут же вспоминалось, как Эванс легко вышла, чтобы забрать свой диплом. Она тогда была похожа на ангела в мантии и колпаке. И ему мерещилось, что, когда она возвращалась, её взгляд быстро скользнул по нему.

Лили преследовала его. Сидела вместе с ним за грязным столом, грелась у огня, читала его книги. А потом она вдруг резко исчезла. Северус тогда отнял глаза от книги и потерянно уставился в окно, неожиданно понимая, что пришла зима. Крыльцо завалило так, что было невозможно открыть дверь. Он выбрался впервые после длительного добровольного заключения. Стоял и смотрел на хлопья снега, падающие с серовато-белого неба, и вдруг не сдержал слёз.

Теперь уже была осень. Скоро снова придёт зима. Листья облетели и гниющим ковром устлали землю. Иногда по стёклам барабанил дождь. А Северус всё также сидел за книгами, изредка выбираясь на улицу, чтобы купить продукты и сходить в хранилище. И тянул с решением вопроса, который ему задали незадолго до вступительных экзаменов.

После визита Люциуса Северус безуспешно пытался приготовить зелье бодрости. Простой рецепт у него никак не выходил, а ещё это напоминало о том, как точно так же мучилась с ним Лили на первом курсе. Из рук валились душистые пучки трав, и, наблюдая за неправильным зелёным цветом, он в который раз понимал, что снова переборщил с порошком.

Бросив эту затею, он спешно встал. Накинул чёрный плащ и, кутаясь, вышел на улицу. От вакансий, предложенных школой по результатам итоговых экзаменов, Северус отказался. Ему предлагали хорошие места в отделе разработки в Министерстве и вакансии колдомедика в Мунго, но Северус только поблагодарил их за предложения. Даже короткий, нравоучительный разговор с директором успеха не возымел. Дамблдор не столько пытался понять причину таких действий, сколько выражал беспокойство будущим своего выпускника. Под конец всё закончилось заверениями и обещаниями, что если искания Снейпа ни к чему не приведут, то его любезно ждут в школе.

О разговоре Северус забыл, стоило ему выйти из кабинета. В школу он возвращаться хотел меньше всего. Если только перемотать время назад. На самый первый курс, а лучше вообще к моменту его рождения, чтобы тогда его оставили в каком-нибудь приюте или пустили по волнам Темзы.

Сейчас источником его дохода были изготовления зелий частным аптекам и отдельные заказы. Он заходил в небольшой аптечный магазинчик на Косой Аллее, где старик мистер Стэнли с приветствием вручал ему небольшую пачку листков с требуемыми зельями. И ровно через неделю он приходил, чтобы отдать готовые, получить оплату и взять новые стопки.

— У вас талант, — вздыхал старый хозяин аптеки, — а вы его так тратите.

Северус не улыбался, только едва заметно кивал головой, не спеша объяснять своё поведение.

— Вы, молодые, — тем временем продолжал мистер Стэнли, — жизни не знаете, живёте, как свеча горит. Совсем страха не ведаете. Вон, что в мире творится, — он потряс газетой, насильно всучая её зельевару.

Северус, морщась, спрятал её в сумку. Он быстро вышел из магазинчика, пошел к волшебному проходу, но тут его настиг холодный дождь. Быстро юркнув под небольшой навес, Северус уставился на группку волшебниц в тёмно-фиолетовых мантиях, которые быстро-быстро перебегали дорогу к маленькому кафе. Очень быстро улица опустела, и дождь пошёл шквалом. Тяжело выдохнув, от нечего делать он достал газету и развернул её.

Первая полоса пестрела историей про аварию на вокзале, расследование которой всё ещё ведётся. Сообщалось о ещё одной на том же самом месте. Остальные новости носили более бытовой характер. Северус, досадуя, чувствовал, как начинает болезненно-остро сжиматься сердце, когда он открывал страницу на хронике свадеб и похорон. Её фамилия там не значилась.