When The Sun Comes Up (гет)

Сегодня небо над Лондоном было мрачного серого цвета. Тучи казались странно громоздкими и тяжёлыми. Будто только крыши небоскрёбов не давали им упасть на город. Но удивительно, что никого больше хмурое и опасное небо не интересовало. Рита стояла на главной площади, смотрела на серое небо. Ей казалось, что должен пойти дождь. Сильный, проливной, который затопил бы город, прямо как воды Венеции, и смыл бы всех людей. Рита смотрела на небо, беспокоясь, что не взяла зонт, и её туго завитые кудри могут выпрямиться, если вдруг пойдёт дождь. Волшебный лак был неудачно забыт в квартире на юге Лондона в Бромли.

Девушка поджала губы и постаралась как можно быстрее нырнуть в небольшое кафе возле самой площади. Оказавшись в душном помещении, она поправила свою тёмно-зелёную мантию и прошла в самый дальний угол к столику, сокрытому мягким сумраком. Устроившись, она принялась изучать посетителей.

Кафе было маггловским, но хозяин заведения явно хорошо был осведомлён о другом мире, который прятался в тени. Он знал, что надо быть учтивым и покладистым, обслуживая странных посетителей в разноцветных мантиях и остроконечных шляпах. У него были пушистые седые усы и масляные серые глаза, которые сужались каждый раз, когда всякий такой посетитель вкладывал в его широкую ладонь золотые звенящие монеты. Рита жестом попросила не трогать её и достала газету, которую утром принесла сова. Новый выпуск «Пророка».

На главной странице была помещена огромная колдография, изображающая аварию возле вокзала Ватерлоо: туристический автобус столкнулся с такси. Пострадали магглы. Улыбка скользнула по губам Риты. Она могла слышать разговор, идущий через столик от неё, такие же волшебники, как она, обсуждали аварию. Две волшебницы говорили полушёпотом, выражая своё беспокойство. Авария была странной, даже по меркам магического мира, и не обошлась без потустороннего воздействия. В обществе начинали курсировать странные слухи о могущественном тёмном волшебнике, который намеревался перевернуть весь мир.

Рита не видела страха в предстоящих тёмных временах. Наоборот. Она ощущала себя окрепшим птенцом, который может смело покинуть родное гнездо и начать свой вольный полёт. Школа осталась позади, и предстояло строить карьеру. И своё блистательное будущее Рита собиралась строить в самоё темное время.

Дождя всё не было. А часы, сделанные под старину с деревянной кукушкой, показывали без пятнадцати одиннадцать. Спрятав газету в сумку, надвинув на голову капюшон, она вышла из кафе, быстро пересекла площадь и остановилась возле неприметной телефонной будки, чтобы, лишний раз проверив, набрать номер и почувствовать, как резко пропал пол и её подхватил напор тёплого воздуха. Когда Рита открыла глаза, серая, промозглая площадь со свинцовым небом уже исчезла: она была в главном зале Министерства Магии.

Служащие равнодушно проходили мимо неё. Она видела бумажных птиц, ловко лавирующих между магами, взлетающих резко вниз или исчезающих где-то в глубинах. Было в этом что-то настолько смешное, что Рита не сдержала улыбки и нарочно прошлась по упавшим бумагам возле фонтана.

Стук каблуков звучал уверенно и твёрдо. Девушка быстро смешалась с толпой, нагло запрыгнула в лифт, оттеснив грузную волшебницу в грязно-коричневом платье. Она не прекращала улыбаться, чувствуя тряску, идя по длинному тёмному коридору с летающими бумажными птицами с чернильными пометками на крыльях. Только оказавшись возле двери с золотистой табличкой: «Отдел магических средств массовой информации», она позволила улыбке сойти с накрашенных красной помадой губ.

— Рита Скитер, верно? — в кабинете её ждал суровый руководитель отдела — Джонатан Нотиз — волшебник, о котором говорили, как о самом безжалостном и беспощадном, если заходил разговор о журналистике.

Он был высоким мужчиной с буйными тёмными кудрями, которые выдавали в нём иностранные корни, и глубокими карими глазами. Предложив Рите присесть, Джонатан вернулся к прочтению её личного дела, иногда задумчиво сводя брови и кивая самому себе.

— Впечатляет, — с расстановкой произнёс он спустя пару минут. — У вас неплохой потенциал.

Рита сдержанно кивнула. Она сидела, выпрямившись, словно натянутая на иголку бабочка, не позволяя себе отводить взгляд или нервно сжимать кулаки. Смотрела исключительно только на руководителя отдела, волнуясь только о том, чтобы её глаза не выдавали никаких лишних эмоций.

— При должной выправке и воспитании из вас выйдет толк. — Он поднялся и развернулся к окну, смотря на сереющее небо.

Тучи казались ещё мрачнее и страшнее, совсем как перед тайфуном или ураганом. Рита широко раскрыла глаза, с опозданием понимая, что это только магия. Небо Лондона не бывает таким выразительным.

— Времена сейчас неспокойные, но не для журналиста, — вновь заговорил Джонатан, — сейчас прекрасное время, чтобы быстро сыскать славу и построить репутацию. Главное — быть в нужное время в нужном месте. Это понятно? — он резко развернулся, смотря в упор на неё. Рита легко вздрогнула и кивнула. Она украдкой облизнула губы, чувствуя сладковатый вкус своей помады.

— А попадёшь ли ты в это место или нет, будет ли время выгодным, зависит только от тебя, — он посмотрел на нее долгим взглядом и снова вернулся к своему столу. Достал из ящика заранее заготовленное удостоверение и протянул его Рите. — Начнёшь с рекламы и почты. Будет желание написать статьи, можешь приносить их мне. Если материал будет годным, опубликуем. Будешь усердно работать — получишь колонку газеты. Дальнейшее продвижение зависит только от тебя.

Принимая своё удостоверение, Рита ощущала лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Но она быстро спрятала его в сумку и мимолётно сжала протянутую руку, чувствуя, что собственные руки у неё жутко холодные.

— Я вас не подведу, — пообещала она, выходя.

Лондон её встретил теми же скучным затянутым тучами. Дождя всё не было.

Северус сидел за заляпанным цветными пятнами столом. Пятна давно высохли и въелись в древесину так, что нельзя было их ни оттереть, ни поддеть ножом. Они затрудняли письмо, заставляя перо скакать по поверхности бумаги, оставляя кляксы. Пару минут спустя такого письма он резко поднялся и, скомкав бумагу, выбросил её в камин. Усталым взглядом оглядел захламленную, пыльную, как книжное хранилище, комнату.

Северус уже несколько дней безвылазно сидел в доме своего деда по материнской линии, доставшегося ему по наследству и перешедшего в его владение сразу после окончания Хогвартса. Очень скоро дом, некогда богатый, но теперь уже давно разоренный и ветхий, превратился в один большой рабочий кабинет. Северус днями и ночами сидел за изучением старинных свитков и магических фолиантов. Котлы для зельеварения заняли всё небольшое пространство кухни, чередуясь с кастрюлями и тарелками. Не тронутой рабочим хламом была только спальня на верхнем этаже. Но только по причине того, что в ней он почти не ночевал. Своё предпочтение Северус отдавал небольшой гостиной с уютно потрескивающим камином. Там он проводил почти всё своё время, засыпая среди книг или иногда ютясь на неудобном диване, укрывшись засаленным пледом.

Чёрные волосы успели сильно отрасти и впитали в себя терпкий запах растений и волшебных порошков. Даже кожа приобрела болезненно зеленоватый оттенок. Северус морщился каждый раз, когда ловил своё отражение в серебряных кувшинах или огромном зеркале в коридоре. Всё дошло до того, что серебро было небрежно скинуто в кладовке, а зеркало он занавесил тяжёлым покрывалом красного цвета. Окна были зашторены, и волшебник терялся во времени. Он мог работать глубокой ночью и засыпать погожим днём.

Гости к нему не ходили. Только иногда захаживал Люциус. Малфой приходил весь душистый, напудренный, с мытыми волосами, истощая сладковатый запах своего парфюма. Всегда в новых мантиях и с тросточкой, которая служила футляром волшебной палочке.

— Ты сдаёшь позиции, — говорил он каждый раз, едва заметно морщась от удушливого смрада зелий и расчищая себе место в кресле.

Северус едва заметно хмыкал, не отрываясь от своих зелий. Бросал быстрый взгляд на Малфоя и удивлялся про себя, когда это вообще он держал позиции. А Люциус, в принципе, и не ждал никакого ответа. Его визиты были во многом неясны Северусу. Дружеские ли они или просто для отвода тревоги, что школьный друг окончательно не сойдёт с ума, и его не смогут обвинить в этом. Он приходил и всегда задерживался не дольше, чем на полчаса. Чая ему Северус никогда не предлагал, да Малфой и не стал бы его пить в таком доме. Так и сидел белокурый, что-то рассказывая о своих делах, но сейчас он чаще говорил о смотринах невесты.

— А ты ещё не решил? — Северус украдкой выдохнул. Была ещё одна тема, которую обязательно затрагивал Люциус.

— Нет, — зельевар нарочно громко зазвенел колбами.

— И чего ты ждёшь? — нахмурил брови Люциус.

Северус замер. Чего он, собственно, ждал? Что вынуждало его откладывать решение, которое перевернёт его жизнь. Совесть? Страх?

— Не знаю, — тихо проговорил он, снова возвращаясь к зельям.

— Думай, время у тебя есть. — Малфой поднялся и кивнул на прощание. Северус слышал, как хлопнула дверь, щёлкнул замок, и свободно выдохнул.

Прошёл год с окончания Хогвартса. Год он уже не видел станцию Кингс-Кросс и каменные стены, которые стали почти родными, лабораторию Слагхорна и зелёные балдахины кроватей. Год он не видел Лили...

Признаться, Северус и не заметил минувшего года. Он помнил, что было очень солнечно, когда вручили дипломы и аттестаты. Тогда все праздновали окончание, но всё равно уже был тревожный шепоток. Как небольшая передышка или затишье перед страшной и долгой бурей. Северус в празднике не участвовал. Он собирал свои вещи и тщательно паковал книги, взятые из запретной секции. Северус и не прощался бы ни с кем, если бы уже в Лондоне на перроне к нему не подошли Малфой и Нотт, намёками давая понять, что с окончанием школы они знакомство не прерывают. А наоборот, надеются на ещё более тесное и верное сотрудничество.

И ровно с того момента Северус закрылся от мира. Сидел в квартире, читая книги по тёмной магии и зельеварению, что-то практикуя.

Он тонул в кубометрах книг и формул, по сути, понимая, что просто пытается сбежать и забыться. Забыть о единственной подруге, о светящихся на солнце рыжих волосах и всегда добрых зелёных глазах. Стоило заснуть, как тут же вспоминалось, как Эванс легко вышла, чтобы забрать свой диплом. Она тогда была похожа на ангела в мантии и колпаке. И ему мерещилось, что, когда она возвращалась, её взгляд быстро скользнул по нему.

Лили преследовала его. Сидела вместе с ним за грязным столом, грелась у огня, читала его книги. А потом она вдруг резко исчезла. Северус тогда отнял глаза от книги и потерянно уставился в окно, неожиданно понимая, что пришла зима. Крыльцо завалило так, что было невозможно открыть дверь. Он выбрался впервые после длительного добровольного заключения. Стоял и смотрел на хлопья снега, падающие с серовато-белого неба, и вдруг не сдержал слёз.

Теперь уже была осень. Скоро снова придёт зима. Листья облетели и гниющим ковром устлали землю. Иногда по стёклам барабанил дождь. А Северус всё также сидел за книгами, изредка выбираясь на улицу, чтобы купить продукты и сходить в хранилище. И тянул с решением вопроса, который ему задали незадолго до вступительных экзаменов.

После визита Люциуса Северус безуспешно пытался приготовить зелье бодрости. Простой рецепт у него никак не выходил, а ещё это напоминало о том, как точно так же мучилась с ним Лили на первом курсе. Из рук валились душистые пучки трав, и, наблюдая за неправильным зелёным цветом, он в который раз понимал, что снова переборщил с порошком.

Бросив эту затею, он спешно встал. Накинул чёрный плащ и, кутаясь, вышел на улицу. От вакансий, предложенных школой по результатам итоговых экзаменов, Северус отказался. Ему предлагали хорошие места в отделе разработки в Министерстве и вакансии колдомедика в Мунго, но Северус только поблагодарил их за предложения. Даже короткий, нравоучительный разговор с директором успеха не возымел. Дамблдор не столько пытался понять причину таких действий, сколько выражал беспокойство будущим своего выпускника. Под конец всё закончилось заверениями и обещаниями, что если искания Снейпа ни к чему не приведут, то его любезно ждут в школе.

О разговоре Северус забыл, стоило ему выйти из кабинета. В школу он возвращаться хотел меньше всего. Если только перемотать время назад. На самый первый курс, а лучше вообще к моменту его рождения, чтобы тогда его оставили в каком-нибудь приюте или пустили по волнам Темзы.

Сейчас источником его дохода были изготовления зелий частным аптекам и отдельные заказы. Он заходил в небольшой аптечный магазинчик на Косой Аллее, где старик мистер Стэнли с приветствием вручал ему небольшую пачку листков с требуемыми зельями. И ровно через неделю он приходил, чтобы отдать готовые, получить оплату и взять новые стопки.

— У вас талант, — вздыхал старый хозяин аптеки, — а вы его так тратите.

Северус не улыбался, только едва заметно кивал головой, не спеша объяснять своё поведение.

— Вы, молодые, — тем временем продолжал мистер Стэнли, — жизни не знаете, живёте, как свеча горит. Совсем страха не ведаете. Вон, что в мире творится, — он потряс газетой, насильно всучая её зельевару.

Северус, морщась, спрятал её в сумку. Он быстро вышел из магазинчика, пошел к волшебному проходу, но тут его настиг холодный дождь. Быстро юркнув под небольшой навес, Северус уставился на группку волшебниц в тёмно-фиолетовых мантиях, которые быстро-быстро перебегали дорогу к маленькому кафе. Очень быстро улица опустела, и дождь пошёл шквалом. Тяжело выдохнув, от нечего делать он достал газету и развернул её.

Первая полоса пестрела историей про аварию на вокзале, расследование которой всё ещё ведётся. Сообщалось о ещё одной на том же самом месте. Остальные новости носили более бытовой характер. Северус, досадуя, чувствовал, как начинает болезненно-остро сжиматься сердце, когда он открывал страницу на хронике свадеб и похорон. Её фамилия там не значилась.

Рита дула на кофе и смотрела на вспотевшее окно, по которому проходили влажные дорожки из-за дождя. Она грела пальцы, чувствуя, как их покалывает. В Лондоне снова был дождь, и Рита радовалась, что её график позволял эту дождливую осень проводить по большей части в своей уютной квартире.

Выросшей в среде чистокровных, хоть и не самых именитых и богатых, Рите с детства был привит особый вкус. В её родительском доме на краю Англии было много предметов роскоши, качественного серебра и парадных мантий. Но сама она в своей квартире ничего этого не воплощала. Она была светлой из-за множества окон, выходящих в сторону небольшого сквера с памятником. Но на ней был некий бумажный налёт. Листки пергамента были и на кухне, и в гостиной, и в спальне, и в прихожей, рядом с подставкой для зонтиков. А с недавних пор Рита стала прикреплять вырезки из газет и свои краткие заметки на свободную стену в спальне возле кровати. Проводила палочкой искрящиеся, цветные линии, которые в темноте слегка светились, как ночники.

Месяц Рита работала в министерской газете, вела небольшую колонку и отвечала за рекламу. Джонатан Нодзи отмечал, что она очень быстро продвигалась по служебной лестнице, и стал выделять среди остальных служащих. Старожилы были недовольны сложившимся положением и часто пытались досаждать удачливой новенькой.

Рита на это только улыбалась, изящно перехватывая своё пушистое перо наманикюренными пальцами, и продолжала легко стучать каблуками по коридорам. Появлялась она ровно два раза в неделю: в начале, чтобы отдать готовый материал, и в середине, чтобы получить новое задание.

Сегодня была среда, и Рите надо было выходить через несколько минут. Она уже была в тёмно-зелёном плаще, золотые кудри уложены заклинанием так, что даже тропический дождь не смог бы заставить их выпрямиться и распушиться. Но Рите не хотелось никуда идти.

Дождливый Лондон всегда оказывал странное ностальгическое влияние. Рита вдруг вспомнила, что вокруг Хогвартса редко бывали дожди. Всё пространство вокруг школы всегда имело хоть и пасмурную, но тёплую погоду. Туман окутывал запретный лес и замок, стелясь вокруг них и заключая в купол, как шары на прорицании. Казалось, что там время становится вязким и медленным. Волшебница слегка качнула кудрями и поджала губы. Думать о прошлом — не самая лучшая привычка.

Когда она шла по полутёмному коридору Министерства, часы на площади показывали двенадцать. Сегодня в кабинете Джонатана было цунами. Рита видела проплывающие у окна деревянные скамейки и соломенную шляпу. Вода доходила до самой серовато-блёклой рамы, и казалось, что в любую минуту она огромной волной ворвётся в кабинет и сплошным потоком смоет весь отдел.

В этот раз в кабинете, кроме неё и шефа, была ещё одна коллега — Сьюзен Томпсон. Девушка-пампушка с короткими вьющимися волосами и пухлыми щеками, которую все слащаво называли Сьюзи. Заметив Риту, девушка сузила глаза и недовольно поджала губы. Скитер обворожительно ей улыбнулась.

— Сьюзи, материала недостаточно, — тем временем Нодзи капиллярной ручкой делал размашистые росчерки на бумаге. — Такое нельзя пускать в печать.

— Но это всё, что было! — Сьюзен, позабыв на время о коллеге, подошла вплотную к столу, наклоняясь так, чтобы заглядывать в свою рукопись, и смотрела побелевшим лицом на начальника. Из-за румян она становилась похожа на большую, туго набитую ватой ярмарочную куклу с круглыми красными щеками и маленьким ртом. Сейчас её лицо передавало ужас. Рита украдкой прикусила губу, сдерживая ухмылку, тут же проходясь языком по зубам, слизывая помаду. Она стояла, расправив плечи, в элегантном пальто, плотно прилегавшим к её телу и слегка расширявшимся к концу аккуратными оборками.

По слухам, Нодзи никогда не повышал голоса, отчитывая с леденящим душу спокойствием, его глаза были равнодушными и незаинтересованными. И именно такая прохладная реакция вынуждала всех выбегать из кабинета с перекошенным ртом и распухшим от слёз носом. Сьюзен уже не нависала над статьей, а стояла поодаль, скромно сжавшись и потирая пальцы левой руки, будто они резко онемели. Её глаза увлажнились, а кончик носа побелел. Рита скрестила руки на груди — это было плохим решением.

— Я исправлю и всё перепишу, — быстро заговорила Сьюзен, брызгая слюной и проглатывая окончания. Пальцы она терла сильнее. Кожа на них была красной. — Просто информации было недостаточно…

— Нет, — спокойно сказал Джон, и его голос в накалившейся комнате прозвучал с эффектом лопнувшей струны. — Вы продемонстрировали все свои возможности. В повторном показе я не нуждаюсь. Этой работой займётся Рита. — Скитер вздрогнула и напряглась. Больно впившись ногтями левой руки в ладонь, она подошла ближе и кивнула.

— Вы слышали об аварии возле станции Ватерлоо? — спросил он вкрадчиво. Рита чувствовала, что просто кивка тут будет недостаточно и это, по большему счёту, проверка её навыков.

— Авария произошла месяц назад, столкнулись маггловский туристический автобус и такси. Были пострадавшие. Водитель автобуса погиб. Случай привлёк внимание тем, что характер аварии, со стороны магглов, был необычным. А волшебник, бывший свидетелем, утверждал, что видел некую магическую вспышку.

— Хорошо, — Джонатан кивнул, переводя свой взгляд на Риту и теряя всякий интерес к Сьюзен. Томпсон хлопала слипшимися ресницами, оставлявшими елочный след ниже бровей, и буравила Риту недоверчивым взглядом. Кукольный рот был открыт.

— Вчера на том месте произошла новая авария, и я хочу, чтобы вы провели независимое журналистское расследование.

Рита крепче впилась ногтями. Кожа начинала саднить. Она кивнула, заставив качнуться кудри. Потом, попрощавшись, бегло кивнула Сьюзен, не скрывая своего превосходства, и ушла. Её роль на этой сцене только начиналась.

В мире людей, простых и не сведущих о магическом мире, существует много злостных мест. Это дороги, площади, горы и улицы, на которых пролилось много крови. Люди опасаются этих мест, сторонятся, а оказываясь на них, крестятся и идут быстро-быстро, словно само пространство вокруг них ядовито и дышит на них смертельными парами.

Из уроков ЗОТИ Рита ещё в конце первого курса уяснила, что никаких проклятых мест не существует. Проклятыми бывают люди, вещи, мифические существа, но никак не местности, леса и скверы. Профессор объяснял, что все несчастные случаи, происходящие там, всего лишь мелкие пикси, которые, под влиянием человеческих эмоций и заклятий, разрослись и стали источником хаоса. В очень редких случаях это фамильяры, которые подчиняются могучим волшебникам. Но такие даже в истории встречались редко. А самое распространённое — заколдованный предмет, помещённый где-нибудь под землёй или в нише здания, который служит кувшином, собирающий эмоции и таким образом себя подкрепляющий. Обычно по истечении некоторого времени заклятие выдыхается, а проход возле становится безопасным.

Собираясь вечером на вокзал Ватерлоо, Рита ощущала скепсис. Она хмурила брови и поджимала губы, понимая, что уйдёт недалеко от нюни Сьюзи. А с учётом первого серьёзного задания такая промашка будет стоить многого.

Рита пристально изучала карту, гадая, где бы аппарировать, чтобы остаться незамеченной для магглов. На улице успело похолодать, и Рита понимала, что зима в этом году придёт пораньше. Листья уже облетели, сохраняя свой золотой вид только в парках и скверах, где местные власти, наверняка руководствуясь парочкой магов на службе, поддерживали их осеннюю роскошь. На остановках и в оживлённых центрах деревья давно превратились в подобие голых, застывших в скрюченных формах старух, показывавших когтистыми пальцами на людей. А в спальных районах они были невзрачно зеленовато-красные. Подгнившие и сморщенные, от чего по вечерам, открывая окна, казалось, что их кисло-сладкий запах пропитывает дома. Гораздо лучше, чем амбре несвежей рыбы возле Темзы.

Потуже запахнувшись в пальто, Рита представила небольшой просвет между домами, в метрах десяти от которого находилась невзрачная телефонная будка, зажмурилась и ощутила в следующий момент, как её подкидывает, всасывая в какую-то дыру в пространстве. Она открыла глаза, только когда ощутила, что твёрдо стоит на асфальте и слышит приглушённый гул, доносящийся с улицы. Поправив своё пальто и крепко держа сумку, она вышла из просвета и, громко стуча каблуками, направилась к вокзалу.

Вокзал Ватерлоо был по праву самым шумным и популярным во всей Англии. Он всегда был перегружен толпами туристов и людей с подпрыгивающими, грохочущими сумками на колёсах. Она быстро нашла ограниченный жёлтой лентой пятачок, где произошли обе аварии. Люди уже начинали его сторониться. Такси делали резкие повороты, стараясь быстрее проскочить у опасного места, а люди совершали крюки.

Не спеша, Рита подошла к самому краю и ухватилась рукой в перчатке за ленту. Она не чувствовала ничего странного или давящего. Задумчиво прошла ко входу и уставилась на украшающие его статуи. Каменные девушки и юноши тоже оставались равнодушными и не тронутыми магией.

Рита украдкой вздохнула. Её расследование становилось бесполезным. Пройдя вдоль всего входа и заглядывая в любые возможные тайники, она снова вернулась к ограниченному пяточку и, игнорируя предупреждение, приподняла ленту, проходя на самую середину.

— Мисс, не стойте там. — К ней подошёл полицейский. Он приподнял фуражку, здороваясь. — Это опасно.

— Чем? — хмуро уставилась на него Рита, однако и не думая возвращаться обратно в «безопасную зону».

— Тут произошла авария, и не одна.

— Но сейчас тут не ездят, — заметила Рита, она шагами измерила весь периметр, прищурившись, изучая дорогу.

— Не стоит рисковать, — он протянул руку, предлагая ей оставить опасное место. Рита легко перепорхнула обратно на тротуар, игнорируя протянутую руку, и прошла в кафе напротив. Села за один из столиков у окна, чтобы понаблюдать за входом на вокзал.

Её чутьё подсказывало, что если в аварии правда были замешаны силы иные, волшебные, то они ещё покажут себя. Ей же оставалось ждать, надеясь, что хитроумная ловушка сработает сегодня, а не через неделю. Волшебница заказала себе кофе и, подперев голову левой рукой, уставилась в окно.

* * *

Северус сидел в гостиной, когда снова щёлкнула дверь, и кто-то вошёл. Он выдохнул, нарочно бросая в кипящую колбу зелёного порошка. Комнату резко заволокло болотистого цвета дымом и едким запахом. Пришедшие громко закашляли и быстро заговорили:

— Мерлин! Что это за чёрт?

— Северус, ты жив там вообще?

«Нотт?» — с удивлением узнал голос второго гостя Северус. Он достал клетчатую плотную тряпку и накрыл ею булькающую колбу. Дым стал прозрачнее и скоро исчез, оставив после себе сильный запах серы. Теперь гости хорошо видели Северуса. Сальные волосы, пропитавшись дымом, отливали тёмно-зелёным светом. Сам он тоже напоминал какого-то зелёного гоблина.

— Северус, сколько лет не виделись! — Найджел подошёл ближе к нему и дружески сжал за плечи.

— С твоего выпуска, — фыркнул Снейп, расцепляя руки Нотта и принимаясь наблюдать за позеленевшей тряпкой, — чем обязан?

— Да мы пришли просто навестить тебя, — проворчал Люциус, обмениваясь быстрыми взглядами с бывшим сокурсником. Малфой стоял, замерев у входа и морща нос, нервно откидывая волосы назад. Волосы Люциус с недавних пор стал отращивать, совсем как его отец. Теперь они доходили до плеч, и он подвязывал их атласными лентами в тон мантии или плаща. Сегодня лента была чёрной.

— Вообще-то было ещё одно дело, — заговорил Найджел, сужая темные глаза. — Мы с Люциусом тут подумали и решили, что тебе не хватает некого толчка для решения.

Северус вытянулся, даже измазанный чем-то зелёным кончик носа побелел. Он нарочно шумно убрал колбу, прекратившую по-змеиному шипеть, и равнодушным голосом протянул:

— Я не нуждаюсь ни в каких толчках. И времени у меня предостаточно.

— Никто же не спорит, Северус, — заговорил Малфой. Он предупредительно тронул за локоть Нотта, готового разразиться какой-то возмущённо-хвалебной речью. — Просто лучше самому всё один раз увидеть, чем гадать.

— Я занят, — бросил Севурус. Он отчётливо чувствовал, что будь тут только Люциус, то смог бы легко отказаться, но наличие Нотта говорило, что выбора у него, по сути, и нет.

— Это не займёт много времени.

Северус покосился на занавешенное окно и напряжённо кивнул. Люциус облегчённо выдохнул, а Нотт широко улыбнулся. Напряжение, наполнившее комнату током, наконец-то прошло.

— Я сейчас. — Он быстро развернулся и поднялся по лестницам, повернул влево и зашёл в небольшую ванную.

Быстро ополоснув лицо холодной водой, Северус угрюмо уставился на своё тусклое отражение. На него навалилась страшная усталость, словно к нему пришли дементоры, высасывающие все жизненные силы. Захотелось плотно закрыть дверь, наложив заклинания, и остаться внутри дома навсегда. Но он только прошёлся мокрыми руками по волосам, не особо заботясь, что теперь они ещё сильнее напоминают жирные сосульки, и вышел из комнаты.

Оказавшись на улице, Северус не стал кутаться в плащ, наоборот — позволил себе откинуть волосы назад и подставиться под порыв холодного воздуха, словно он только так мог избавиться от удушающего запаха зелий. Дышать резко стало свободно.

— Пошли быстрее, — попросил его Люциус, одной рукой придерживая ленту в волосах. Втроём они завернули за старое здание, и почти сразу же раздался хлопок аппарирования.

— И что мы тут забыли? — недовольно спросил Северус, сузившимися глазами наблюдая за толпами людей. Они вышли из небольшой комнатки с грузовыми тележками и теперь смотрели на железнодорожные пути.

Под ложечкой неприятно засосало. Северус поморщился и поднял воротник, практически полностью скрывая занавесившее волосами лицо. На них косилась группка школьников, проходящих вместе. Северуса передёрнуло.

— Мне тоже неприятно здесь находиться. — Люциус брезгливо смотрел на людей вокруг, убирая прилипшие ко лбу светлые волосы. После он натянул перчатки на руки и с отвращением в голубых глазах уставился на выход с вокзала.

— Какие же вы неженки, — усмехнулся Нотт. В отличие от своих сокурсников, он был единственным, кто выглядел радушным и даже весёлым. Его чёрные глаза не выражали и толики того презрения к магглам, которое одолевало Люциуса. — Надо выбрать удобные места. — Он размашистым шагом пошёл к выходу, почти смешиваясь с толпой. С промедлением за ним последовали и Малфой со Снейпом.

Выйдя из здания вокзала, они прошлись к небольшой остановке рядом и остановились возле мамы с ребёнком, словно ждали подходящего автобуса.

— Надеюсь, они не опоздают, — прошипел полушёпотом белокурый волшебник, прищурившись, рассматривая ребёнка в вязаной шапочке.

— Люциус, успокойся, — фыркнул Найджел. Он подошёл к небольшой палатке и приобрёл газету, затем развернул её и углубился в чтение. Однако Северус видел, что он её не читает, исподтишка наблюдая за дорогой. — Начинается.

Северус тоже посмотрел на дорогу. Он не видел ничего необычного. Вот переходит дорогу группа туристов, чтобы загрузиться в автобус. Возле ограждённого участка стоит такси, и его водитель пытается уместить в багажнике огромные сумки молодой девушки в шляпе с пером и перламутровым камнем на боку.

Северус решил, что Нотт ошибся, и ничего не происходит. Или он просто не видит, смотрит в другое место. Он даже хотел сказать об этом Найджелу, если бы не страшное напряжение, сковавшее тело и буквально пригвоздившее к земле. Он видел, как выезжает из-за поворота ещё одно такси. Медленно, осторожно оно проехало прямо возле них, вдруг резко сворачивая и набирая скорость, въезжая прямо в стоящее такси на обочине. Северус чувствовал, как его ощутимо встряхнуло, он открыл рот, силясь закричать и предупредить таксиста с девушкой об опасности.

Раздался треск, и взорвавшаяся воем сирена отрезвила всю улицу. Таксист с девушкой стояли чуть поодаль от разбившейся машины. Из второй уже выходил обезумевший от страха водитель. Раздался крик — это заплакала девушка, резко осознавшая, что чуть не погибла. Их окружила толпа.

— Правда, прекрасно? — вдруг спросил Найджел, сворачивая газету и смеясь. Северус стоял, окаменев, как под «Остолбеней», дыша часто-часто. — Жалко только, без жертв в этот раз обошлось, — тёмно-карие глаза Нотта сверкнули радостью.

Редактировать часть

Рита сдержанно ухмыльнулась. Она не спеша поднялась и, бросив деньги за кофе, вышла на улицу. Возле аварии собиралась толпа, вытаскивали из покорёженного автомобиля клиента второго таксиста. Волной проходил вздох облегчения. Все были живы.

Рита осторожно пробралась к толпе, зелёными глазами пристально смотря на аварию. Она пыталась выявить то волшебное влияние, магическое воздействие, которое столкнуло два автомобиля при самом нелепейшем раскладе.

— Будто черти руль повернули! — оправдывался ошарашенный водитель. Девушка в шляпе всё продолжала шмыгать. Её чемоданы стояли на тротуаре, и по направлению к ней бежали врачи, быстро приехавшие на место происшествия.

Рита не обращала внимания на толкучку, в центре которой она оказалась. Её суженные глаза продолжали выискивать чужое в этом мире магглов.

— Чёрт! — выругалась она, понимая, что не видит ничего. — Может… — слова, несказанные, замерли в воздухе. Она спешно выбралась из толпы и стала осматривать окрестности. Ей нужен был конкретный человек, стоявший вдали и тайно, но так, чтобы у него был прекрасный обзор. Если место не было заколдованным, то это делал волшебник.

Её взгляд блуждал от входа на вокзал до кафе, через дорогу к магазинчику и на остановку. На краткий миг её глаза встретились с чужими, тёмными, но взгляд был кратким, и оба, не обращая на это внимания, дальше стали искать свои цели.

Рита поспешно перешла дорогу, не замечая, что светофор светился красным — движение всё равно было приостановлено аварией, и остановилась у входа в небольшой магазинчик. Под сводом его небольшой крыши она хорошо видела, что творилось напротив.

Водителей окружили полицейские, пытавшиеся разобраться в причине столкновений, шёл опрос свидетелей. Рита достала колдограф и быстро запечатлела эту суматоху. Ей оставалось ждать, когда толпа рассосётся и всех торопливо успокоят, двинутся туристические автобусы. Необходимо было тщательно осмотреть место без всей этой слепой толпы. Если всё-таки там был магический или заколдованный предмет, то остаточная магия должна была в нём ещё содержаться. Скитер сильно сомневалась в этой догадке, куда больше доверия вселяла мысль, что тут не обошлось без чьего-то умелого колдовства.

Резко она вздрогнула и посмотрела в сторону остановки. Там стояла мама с ребёнком в вязаной шапочке, хозяин палатки с газетами и журналами нервно бегал вокруг. Больше никого. Рита недоверчиво прищурилась и встряхнула волосами.

Только к полудню люди исчезли. Интерес к аварии народ потерял. Покорёженные автомобили забрали, девушку с сумками отвезли в отель, предварительно сделав укол, теперь она, скорее всего, крепко спала в светлом номере, а водители и свидетели уже были в участке. Лента была растянута ещё шире.

Рите было почти смешно. Люди так боялись смерти, что готовы были покидать целые города, если считали, что они представляют для них опасность.

В этот раз никто не останавливал её. Она спокойно прошла под лентой, ступая каблуками по битому стеклу. Рита внимательно смотрела под ноги. Металл, стекло, пластмасса.

— А вот то, что надо! — радостно сказала она, смотря на круглую металлическую крышку от бутылки с газировкой. Маленькая, как монетка. Сейчас слегка поцарапанная, из-за чего зелёная эмблема была испорчена.

Рита взяла её в руки, чувствуя мрачное тепло, хранящееся в металле. Слегка подбросила её и крепко сжала в кулаке.

— Все беды происходят из-за мелочей, — проговорила Рита, пряча находку в сумку.

— Спектакль окончен, — проговорил холодно Люциус и предложил тут же аппарировать — все кругом слишком были заняты аварией. Нотт согласился. Он же цепко схватил за локоть Северуса, вырывая его магией из пространства.

В следующее мгновенье они оказались у входа в дом Северуса, осторожно оглядываясь — вокруг никого не было. Без всякой почтительности, не отпуская локоть Снейпа, Найджел открыл дверь и втолкнул его внутрь.

Без сил Северус рухнул на кресло, закрывая лицо руками. Больше всего он желал сейчас остаться одному.

— Мы понимаем, ты сейчас несколько шокирован и взбудоражен, — тактично начал Люциус, подходя ближе и вытягивая руку, нерешительно касаясь плеча друга. — Но это было необходимо.

— Ты должен быть благодарен за оказанную честь, — фыркнул Нотт, сморщившись, оглядывая запущенный неряшливый интерьер. За время их отсутствия запахи зелий почти выветрились.

— Я это ценю, — глухо ответил Северус. Он стряхнул руку Малфоя и поднялся, направляясь к своему рабочему столу. — А теперь я хочу обо всём подумать в одиночестве.

— Конечно. — Люциус предупреждающе коснулся руки Найджела, открывшего рот, чтобы высказаться. — Отдыхай.

Они вышли, предусмотрительно закрыв за собой двери. Северус был уверен, что они исчезли, стоило только двери захлопнуться. Находиться здесь в его компании они не стремились, ходить по улицам рядом с магглами тоже.

Северус понуро посмотрел на свои колбочки и порошки и чертыхнулся, накрывая свои разработки серой простыней. Авария всё ещё стояла перед его глазами.

Кем бы ни считали слизеринца Северуса Снейпа, но он никогда бы не стал просто так лить кровь человека, независимо от того, волшебник тот или маггл.

Понимая, что не может больше находиться в доме, где звенело стекло и раздавался скрежет металла от удара двух автомобилей, он вышел следом, даже позабыв накинуть плащ. Шёл, дрожа и надеясь, что так его память избавится от страшных воспоминаний.

— Я очень люблю свою сестру. — Лили сидела на подоконнике, свесив ноги и болтая ими в воздухе. Она смотрела в окно, где кружились резные снежинки. Хогвартс. Шла зима. Второй курс.

— Почему ты говоришь это? — спросил Северус. Он сидел на полу, поверх школьной сумки, делая пометки в учебнике по зельеварению.

— Я делюсь с тобой своими мыслями и чувствами, потому и говорю, — почти обиженно заявила Эванс, поднимая ноги и сгибая их в коленях.

— Я не о том, — Северус незаметно улыбнулся, — ты говоришь часто, что любишь её. Причём, не всегда к месту. Я спрашивал об этом.

— Это выходит случайно, — она нахмурилась, словно и правда не замечала за собой такой привычки.

— Значит, это тебя волнует, — Северус сделал ещё одну пометку, открывая тетрадь и принимаясь бегло осматривать записи. — Не согласна с этим?

— Согласна, — вздохнув, призналась Лили. — Раньше мы были очень дружны, а теперь почти не видимся, а когда я приезжаю, то она чаще закрывается у себя в комнате и делает вид, что меня нет.

— Неудивительно, — Северус фыркнул. — Она тебе просто завидует. Ты волшебница, а она нет.

Чувства младшей сестры Лили он понимал, но нисколько её не жалел. Уж больно злой и противной была Петунья. Вся из себя, а тупая, как пробка. Даже удивительно было, что светлая и правильная Лили и тёмная, завистливая Петунья были родными. Может, родители просто взяли вторую на воспитание и до сих пор это скрывают?

— Тогда это несправедливо! — вдруг рассерженно заявила Лили. — Она тоже должна быть волшебницей, как и я!

— Но магия выбрала тебя, — он пристально вглядывался в запись, потом осторожно черкнул пером.

— И почему же? — продолжала допытываться девочка.

— Я не знаю. Меня это как-то не интересовало. Маги — отдельно, магглы — отдельно. На, у тебя тут ошибка, — Северус вернул Эванс тетрадь.

— Это неправильно! — она была не на шутку зла. — И магглы, и волшебники — это всё те же люди. О-ди-на-ко-вы-е!

— Ты сама потом разницу поймёшь, — не стал спорить Снейп.

Северус остановился, понимая, что находится на детской площадке. Эта площадка была совсем не похожа на ту, что была у него в детстве. Даже не напоминала, но именно здесь он вспомнил Лили — студентку-второкурсницу, которая переживала из-за портящихся отношений с сестрой.

Вдруг стало интересно, что она делает прямо сейчас. Помирилась ли со своей сестрой, которую любя называла «Тунья». Почему-то ему этого не хотелось. Ему Петунья не нравилась до сих пор. А ведь он не видел её столько лет. Та неприятная девочка вполне могла сильно измениться.

Вместо того, чтобы вернуться обратно в дом и продолжить опыты, он вдруг понял, что хочет выбросить из головы любые воспоминания о рыжеволосой Лили Эванс. И сделать это можно было только одним способом.

Он внезапно аппарировал и, оказавшись в Косом переулке, зашёл в самое первое кафе. Мимолётно кивнув хозяину, он прошёл в кладовку, где был камин. Бегло схватил горсть летучего пороха и, забравшись в камин, четко произнёс:

— Малфой-мэнор.