Сказка о невидимых драконах (гет)

Скоро они оба молчали, разделенные столешницей. Клэри кто-то позвонил по работе, поэтому она извинилась, оставила жениха и бабушку в доме, и вышла во двор.

Элла выставила вазочку с конфетами, сахарницу, чайник и три чашки с блюдцами. Потом достала жаркое и разложила по тарелкам. Редж повесил пальто на спинку стула и помог ей накрывать на стол. Они выглядели очень странной парой. В напольном старом зеркале отражалась белая макушка Эллы, застёжка старинного нефритового колье на ее шее, морщинистые руки, огромная пропасть лакированного стола, а потом чашка, висящая в пустоте, и отодвинутый пустой стул. Глядя в зеркало, Элла думала, что это какой-то странный сон перед рассветом. Но Реджинальд, который позировал с ней для свадебного портрета шестьдесят лет назад и с тех пор не постарел ни на день, сейчас сидел за столом, и задумчиво вертел в руках пустую чашку.

— Она до сих пор ничего не заметила? — Наконец, нарушила тишину Элла.

— Нет, — ответил Реджинальд, глядя в чашку, потому что избегал смотреть на седую покрытую морщинами жену.

Когда Клэри вошла, ее двадцатипятилетний жених и восьмидесятилетняя бабушка сидели друг напротив друга и держались за руки, как старые знакомые. Они повели себя как застигнутые врасплох: Редж выпустил ладонь Эллы и снова взялся за чашку, а Элла стала разглаживать складки на платье. Они оба чувствовали себя так, будто делали что-то дурное. Клэри ощутила странный магнетизм в воздухе, не поняла, что произошло в столовой старого дома ее бабушки, и обернула все в шутку:

— Секретничаете? Бабушка, неужели ты уже успела увести у меня кавалера, пока меня не было?

— Да нет, — Улыбнулась Элла, глядя на свои руки. — Я просто рассказывала Реджу, как мы с твоим дедушкой познакомились.

— Расскажи с начала. — Клэри пододвинула стул, поставила локти на стол и повернулась к Элле, приготовившись слушать, — Я очень люблю эту историю.

— Ну, хорошо,— начала Элла. Реджинальд встретил ее взгляд и еле заметно кивнул. — Думаю, я смогу открыть тебе одну семейную тайну. Нас свели невидимые драконы. Они каждый май прилетали к старой липе во дворе моего дома, пили молоко, пророчили июньские грозы, пугали соседских псов и улетали к северным горам, до следующего мая. Мы с сёстрами обожали бегать на танцы в офицерский клуб. Там было многолюдно, накурено, в воздухе стояли пары дрянного алкоголя, а с открытой танцплощадки был виден залив. Но главное — там была музыка и возможность танцевать, вырваться из скучного мирка с воскресными походами в церковь, сплетнями наших матерей в допотопных салонах красоты, куцых огородов, ржавых великов, продуктовых магазинов и скучных уроков в старшей школе для девочек. А еще там были молодые солдаты и офицеры, и у них была форма. Мне не было до этого дела — я всегда хотела просто танцевать, а вот мои подруги ходили из-за офицеров. Обычно я танцевала с разными кавалерами. Но до фривольностей никогда не доходило.

В мае накануне своего восемнадцатилетия невидимые драконы предостерегали меня от смертельной опасности и пророчили большую любовь. Я смеялась. А потом я встретила там Реджинальда. В клубах сигаретного дыма, в блеске ламп и огней залива он божественно танцевал. Я не помню его партнершу, я смотрела на его спину и движения ног. Я слушала музыку. Я влюбилась, даже не видя его лицо. Это было опрометчиво, это было безрассудно. Мне не хватило духа заговорить с ним в тот вечер. Я даже не подошла поближе, мне было ужасно стыдно, что-то внутри меня кричало об опасности и советовало немедленно уносить ноги. Ночью я лежала в своей кровати и не могла заснуть. Музыка их танца играла в моей комнате так отчетливо, как будто ее записали на пластинку и проигрыватель вращался рядом с моим ухом. Сцена танца проецировалась на потолок надо мной, как если бы я смотрела фильм. Я была удивлена тем, что моя память воспроизводила каждую деталь — от пятен на скатерти моего столика до бликов на туфлях партнерши Реджинальда. Я лежала и смотрела свои воспоминания как наяву и заметила одну интересную особенность. Напротив танцпола висело длинное зеркало, которое отражало гостей, сидящих за столиками, комнатные цветы в кадках, лампы, и, конечно танцующих. Я сидела боком к зеркалу, и поэтому отражение на протяжении всего танца прочно записалось в фильм моей памяти. Часть моего разума, советовавшая мне бежать, заметила это, в то время как я убеждала ее в том, что память записана неправильно. Дело в том, что танцор не отражался в зеркале. Партнерша Реджинальда танцевала с пустотой.

— О, черт! Я раньше не слышала этой версии! Дедушка-вампир это чертовски круто! И поэтому свадебное фото такое странное, да? Бабушка, покажи Режду то свадебное фото.

Элла встала из-за стола и принесла шкатулку. Пока она выходила, Клэри бросила Реджу красноречивый взгляд: мол, она старенькая и начинает впадать в маразм, не принимай ее истории за правду. А потом сказала Реджу шепотом:

— Обычно все идет без привлекательных молодых вампиров, а по наезженной колее с этой же преамбулой про загадочного незнакомца, и влюбленность с первого взгляда, но без зеркал и несуществующих отражений. Потом там по регламенту встречи на скамейке в парке, прогулки при луне, закатное море, обмен любимыми писателями и все в таком духе. А потом свадьба. И грустный конец. Но как пойдет сейчас, не знаю.

В шкатулке лежал засушенный цветок карликовой розы, и несколько старых черно-белых фотографий. Элла нацепила на нос очки с толстыми стеклами и после недолгого копания нашла нужную. Это была старая фотокарточка, на которой получилась одна только Элла. Румяная и смущенная, в ситцевом белом платье, восседающая на диване, где было место для двоих. Она протягивала руку с обручальным кольцом, где ее пожимала пустота.

— Я раньше думала, что это шутка, или фото сделано уже после исчезновения дедушки! — воскликнула Клэри.

— Это правда, — сказал каким-то чужим голосом глядящий в пространство Редж. Элла смотрела на него ободряюще, а Клэри вначале не придала значению реплике, а потом с непониманием уставилась на Реджа, который снова гипнотизировал чашку.

— Что? — Шепотом спросила она. — Ты-то откуда знаешь?

— Потому что это меня тогда увидела твоя бабушка в клубе для офицеров. Обо мне ее предупреждали невидимые драконы. Я не получился на этой фотографии. И там висит наш с ней портрет.