Шанс что-нибудь изменить (джен)

Гарри был раздражен. Уже многие месяцы он был на взводе и почти физически ощущал насколько именно переполнена чаша его терпения. Причин для этого было несколько.

Во-первых, работа. Разумеется, никто, даже самый неосведомленный из самых юных магов, не предполагает, что работа аврора таит в себе хоть долю спокойствия. Конечно нет. Это выматывающая, отбирающая все силы и время бездна из которой нет выхода. И все же она может приносить удовлетворение. Например, поимкой темного волшебника, который терроризирует магический мир на протяжении почти десяти лет. Вот только волшебник этот, будто зная все шаги авроров наперед, никак не собирался попадаться. Да и личностью был весьма загадочной. Никто никогда не видел его лица. Лишь смутные, укутанные в темный плащ очертания фигуры, замеченные случайными очевидцами. Маловато для фоторобота. К тому же темным волшебником он считался скорее из-за своего нежелания подчиняться системе управления мира магии, а не как не из-за своих дел. Потому как среди дел его не числилось ни одного достаточно криминального по оценке самого Гарри. Всего пара ограблений благородных магических семей, о которых сам Поттер, и по совместительству глава мракоборческого отдела, в силу их участия в битве с Волдемортом на стороне последнего был далеко не благородного мнения. Да еще разоблачение приличного числа высокопоставленных магов в их преступных действиях и грехах, что регулярно занимало заглавные колонки в «Ежедневном пророке». И вот такого Министерство магии уже не прощало вне зависимости от благородства мотивов. Ведь это подрывало репутацию как самого Министерства, так и устройства всего магического мира в целом.

Разумеется, Морок, как прозвали злоумышленника в прессе за умение оставаться в тени и сохранять свое инкогнито, сразу же стал если не самой нежелательной персоной, то определенно обеспечил себе место в десятке первых из них. И продолжалось это вот уже почти десять лет. Гарри нервно передернул плечом. Когда он только пришел в отдел мракоборцев, уже тогда Морок был местной головной болью. За годы своей службы Поттер изловил немало других, по-настоящему опасных преступников. Но не этого. Изворотливостью разоблачитель обладал поистине завидной. И, похоже, влиятельным наверху это надоело. Приказ о его поимке пришел с указанием сроков и с пометкой о том, что несоблюдение этих сроков грозит мистеру Поттеру смещением с должности. Несмотря на все имеющиеся заслуги перед магическим сообществом. А смещение сейчас было совсем некстати: Джинни опять ждала ребенка. Гарри нахмурился и потер рукой глаза под очками.

Это была вторая причина его раздражения. Нет, не Джинни, конечно. И точно не будущий ребенок. Если бы Гарри спросили, что именно не устраивает его в его личной жизни, что бы он ответил? Что бы он мог ответить? Его красавица и умница жена всегда и во всем поддерживала его. Даже когда он сутками пропадал на работе в поисках очередного мерзкого пятна на теле магического мира, упуская и пропуская дни рождения, годовщины, да и просто жизнь своей семьи. Любимой семьи. До рождения сыновей Поттер, с детства лишенный нормальных семейных отношений, не представлял, что можно так любить другое существо просто за то, что оно есть, а не за какие-то качества или особенности. Тем дороже стала ему Джинни, подарившая столь ценное сокровище, и готовая подарить еще не однажды.

Прекрасная, сильная Джинни. О, он без сомнения любил свою жену! И все же… Все же что-то было не так. Сам Гарри не понимал, что именно. И когда это началось тоже. Только к моменту, когда его дорогая жена сообщила ему весть об очередной беременности, Гарри отчетливо это почувствовал. Что-то было не так. Что-то не так именно в его отношении к Джинни. Почему-то вдруг его любви стало недостаточно. Причем настолько, что Поттер уже специально избегал возвращаться домой и сознательно отгораживался от супруги. Было больно видеть укор и обиду в ее взгляде, но как решить свою проблему Гарри просто не представлял? Ведь врать жене он не умел, да и не хотел, а объяснить что случилось не мог, потому что сам этого не знал. Может так проявлялся кризис среднего возраста? Хотя до него должно быть еще далеко. Или это охлаждение, которое все семейные пары рано или поздно, но переживают? И стоит ли волноваться ему по этому поводу так сильно, стоит ли что-то со всем этим делать? И что именно, собственно говоря?

С кем можно посоветоваться по этому вопросу? Если бы его родители были живы, он без сомнения спросил бы их совета. На секунду стало жаль оброненного в лесу камня воскрешения. Хотя вот еще вопрос, получил бы он от своих родителей совет? Ведь семейная жизнь Джеймса и Лили закончилась слишком рано, чтобы они имели возможность хотя бы понять проблему, мучающую их сына. Помимо воли Гарри вспомнил слегка улыбающееся в ответ на его вопрос-просьбу лицо матери, ее лучистые даже в темноте леса глаза:

«Останься со мной».

«Всегда».

«Всегда», — эхом отозвалось другое, только уже черноглазое и печальное воспоминание из прошлого.

У Поттера все сжалось внутри. Что это было за чувство: раскаяние за собственную прежнюю несправедливость по отношению к влюбленному в его мать профессору Снейпу, или зависть из-за того, что последний сумел сохранить свои чувства неизменными на протяжении долгих лет, до самой смерти. Воистину окружающий его мир не терпит "хеппи эндов".

В кабинет постучались, возвращая начальника отдела мракоборцев из собственных мрачных мыслей.

— Войдите, — он поднял утомленный взгляд на открывшуюся дверь. — Что случилось?

— Его видели. В Хогсмиде.