Шкатулка с секретом (джен)

Они есть.

Они все ещё рядом.

Они курят рядом с нами, в толпе, выпуская сизый сигаретный дым в пасмурное небо.

Они пьют горький черный кофе, заедают его черным шоколадом — и никак не показывают себя.

А ведь раньше всё было по-другому.

Раньше им поклонялись, их боялись и презирали, их боготворили и превозносили.

Сиды. Ши. Дроу.

У них много имён, но все они носят один смысл, один характер. Дети ночи, проклятые и благословленные порождения подземного царства, дети великой, удачной и прекрасной богини-паучихи Ллос.

Они все ещё тут. Просто мы не видим их больше — не верим в то, что они есть. Люди разучились верить в чудеса — но эти чудеса ходят среди нас. Не обращая на них внимания, мы заставляем их быть лучше, сильнее, могущественнее, чтобы в один далеко не прекрасный день они захватили нас. Стали нашими хозяевами, а мы — их рабами, потому что они — то чудо, которое мы посмели позабыть.

Они не добрые, ни капли. Они жестокие, у них жёсткие условия жизни и четкая иерархия. Они не мечтают, но воплощают в жизнь все, о чем думают. Они не ругаются, просто тихий шелест клинков, все ещё традиционных для них, и медленный бархат ядовитых напитков, разливающийся по телам, заменяет им обиду и месть. Они восхищаются смертью, и зовут ее «jalil Elghin’» — «дева Смерть». Они танцуют с ней, каждый раз — как в последний миг своей жизни, они постоянно ходят по лезвию ножа, называя риск и опасность, бурное течение взаимоотношений между собой — жизнью.

Я знакома с ними. С каждым из них. Они любят приходить ко мне — на чай с пирожными, на хорошую книгу, на правдоподобный фильм. Они часто молчат, только смотрят своими невозможно-яркими глазами, будто лезут в душу и видят меня насквозь. А иногда они начинают говорить — неспешно, сидя в расслабленной позе в кресле, откинувшись на спинку и катая в руках бокал с виски. Они сидят абсолютно спокойно, даже равнодушно, напоминая мне хищников, лежащих в засаде. И я — их добыча. Они уже знают, как знаю и я, что я не сбегу, не собираюсь сбегать — потому что это игра. Наша с ними игра. Они сидят в засаде — засаде на мой разум — и тихим бархатным голосом рассказывают мне легенды.

О том, как родилась их Мать — Ллос, ужасная и прекрасная богиня-паучиха. О том, как это прекрасно, танец с несравненной и благословенной jalil Elghin, среброкудрой и луноликой госпожой Серых Пределов, Вечного Подземелья и мира Вечной Битвы. Они манят меня, их речи — как кальянный дым и дурманный туман — заволакивают сознание, манят за собой. И я уже не могу сопротивляться.

Я знаю, что тут, в мире-без-чудес, мне осталось недолго. Что ещё чуть-чуть, ещё одна прочитанная книга, ещё один милый черно-золотой заварник крепкого чая с травами — и я уйду. Уйду вслед за их принцем, Нуадой, и он, крепко держа меня своими холодными, как лёд, пальцами, смотря мне прямо в душу черными, как горький шоколад, глазами — уведет меня. Туда, где вместо синего неба над головой — каменные своды со светящимися кристаллами и грибами, где шаги гулко отражаются от стен, и эхо шипящих тихих голосов зверем вгрызается в мозг. Они забирают не только меня — всех, кто верит в чудеса. Всех, кто готов слушать их легенды, рассказывать свои — и верить в чудеса.

Они собирают всех тех, кто видит их, кто замечает их белые волосы и проницательные яркие глаза в толпе. Они забирают тех, кто верит в чудеса, живёт с открытой душой и свободным разумом. Они выковыривают нас, как жемчужины из раковин, и забирают в свою коллекцию. Мы слушаем их сказки, восхищаемся их легендами, пьем с ними чай и читаем волшебные книги — и в один прекрасный момент все те, кто жил вокруг нас в мире-без-чудес, забывают, что мы есть. Потому что тогда, когда наш разум покорен их речами, а сердце — открыто навстречу их образу жизни, мы уже не люди. Мы — часть их мира, в котором все ещё есть чудеса.

Они охраняют нас — от себя, и себя — от нас, берегут чудеса и не дают им смешиваться с серостью мира.

Они страшны, но они прекрасны.

Сиды. Ши. Дроу…