Чертовски поэтично (гет)

Битва была в самом разгаре. Стены города пали, кругом бушевало пламя — очевидный след дракона — царила разруха, воздух был пропитан запахом сгоревших тел и страха. Люди кругом метались, боролись, сражались, прятались, падали, горели, кричали, ревели — это напоминало кошмарный сон, как если бы все дикие фантазии художников с представлениями о преисподней претворились в жизнь.

Остальные выжившие и пока еще не опаленные драконьим огнем были так увлечены собственным спасением или Великой битвой за Железный Трон, что не заметили одного человека, пробиравшегося по руинам павшего города. Поначалу Джейме пытался помочь невинным жителям, попадавшимся ему на пути, нескольких даже вывел из огня, но постройки рушились, а пламя наваливалось на слабых, шокированных и скованных страхом людей. Они наплывали и задавливали массой, наступали, цеплялись и забирались друг на друга, все вспыхивало в мгновение ока и сгорало, и оказать помощь, не погибнув при этом самому, было невозможно.

Но умереть сейчас он никак не мог: у него еще были важные дела — дела чести. Кому-то было необходимо закончить весь этот ужас, который Джейме уже когда-то предотвратил, став Цареубийцей, и теперь Ланнистер знал, что именно он должен все остановить и на этот раз. Решение было известно давно: конец королеве — конец игре.

По пути к Красному замку Джейме осознавал масштабы безумия обеих королев. Одна фанатично жгла все вокруг, прямо как ее отец, который до конца жизни был одержим подобной идеей — за что и был убит самим Ланнистером; другая с невероятной упертостью стояла на своем, намеренно обрекая жителей столицы на смерть. И если с первой, объятой гневом и пламенем, сладить и договориться было практически невозможно, все еще был шанс образумить вторую и спасти, пока не поздно.

Пока не поздно.

Эти слова подгоняли сира Джейме Ланнистера, и он, рискуя всем, пробирался по дымившимся руинам с невиданной прытью, пребывая в таком напряжении, что кроме поставленной цели не отвлекался более ни на что.

Неожиданно прямо перед ним рухнуло здание, чуть не похоронив его под своими обломками, но Джейме вовремя успел проскочить и продвинуться вперед, прямо в плотное облако пыли. За своей спиной он услышал грохот камня от остальных разрушавшихся домов, но вместе с этим и гул огня. Обернувшись и поведя головой в сторону хищного крика, пронесшегося над ним, мужчина лишь убедился в своих догадках: драконья королева только что прошлась пламенем прямо над ним, и он чудом остался в живых.

Джейме пришлось спешиться: дальше верхом не пройти — только на своих двоих. Но стоило ему перебраться через завалы, как он попал в эпицентр сражения. Армия Дейенерис столкнулась с Золотыми мечами Серсеи, и оба войска наводнили неширокий промежуток между домами, отчего обойти или пройти мимо не то что незамеченным, но и не затянутым в это нелепое сражение не представлялось возможности. Если он застрянет в этой битве и ко всему прочему умудрится получить серьезное ранение, то все будет обречено. Поэтому Ланнистер остановился у ближайших прокоптившихся развалин и, прижавшись к ним спиной, стал пережидать, пока путь не откроется, прикрыв глаза и переводя дух.

Сердце бешено стучало, голова взрывалась от окружавших криков, грохота и гомона, а огонь продолжал подбираться к нему: до него уже доходил жар, который иссушал веки и жег воздух вокруг, из-за чего становилось трудно дышать. Но угроза исходила не только с двух сторон — по небу также рассекала обезумевшая Дейенерис на драконе, щедро поливая столицу огнем.

Глупо кривить душой — Джейме было страшно. Рядом не было никого, кто мог бы осудить его за это, но в голове невольно возник образ Тартской Девы. Ее строгий и светлый взгляд, преисполненный чувством долга и преданности, ясно сохранившийся в памяти, не позволял ему сдаваться.

«Хорошо, что ты все-таки не пошла за мной», — подумал он.

Сир Бриенна Тарт. Настоящий человек чести и отважный воин. Рядом с ней хотелось быть таким же, а то и лучше. Но одного стремления было мало — Джейме никогда не достичь ее уровня, сколько бы он ни пытался. Он другой. Мерзкий и отвратительный человек, который до сих пор пытался разомкнуть круг порока и покинуть его, освободившись навсегда. Однажды ему уже почти удалось дотянуться до этой спасительной грани, и это было непередаваемое чувство. Не оно ли называется настоящим счастьем? В те моменты единения с Бриенной он действительно был свободен и счастлив. Это не шло в сравнение с Серсеей — это было нечто иное. Да, он любил сестру — безграничной и всепожирающей любовью, этого не отнять и не забыть — но именно это его разрушало, в этом была его погибель.

Благодаря Бриенне Тарт Джейме это понял. Он вообще многое понял и переосмыслил, и теперь не мог отступить. Доселе невиданное чувство, рожденное из страданий, унижений, грязи, боли и превозмоганий еще тогда, в плену у людей Болтона, стало его светочем, очищавшим душу, дававшим надежду и заставлявшим поверить в то, что у него еще был какой-никакой шанс. Именно это вдохновляло его на то, что нужно двигаться дальше, чтобы не потонуть в океане гнили.

И вот он здесь, стоит на хлипком плоту, который уже начал разваливаться.

Если он не сделает, что должно, не поступит по чести и вновь обратит ее в дерьмо, поддавшись искушению вернуться в ласковые объятия гнилостных волн, то все будет напрасно, в том числе и страдания Бриенны, на которые Джейме обрек ее.

Все же он ужасен, и это никуда не деть, как и любовь к Серсее — это было частью его. Он не заслуживал и взгляда сира Бриенны Тарт, такого благородного и преисполненного чести, что чувствуешь себя последней скотиной Вестероса, когда он пронизывает твою испорченную сущность. Да, ты чувствуешь себя… самим собой.

Это была его личная битва, и он должен пресечь распространение скверны, срезать пораженную плоть и уничтожить всю погань, даже если придется положить на это свою жизнь. С этим Джейме уже начинал мириться — иного исхода он больше не предполагал. Слишком многое связывало их с Серсеей, и крепость уз позволила яду распространиться раньше, чем нашлось лекарство. Поэтому нужно поспешить.

И вот бой частично сместился за стену огня, оставив за собой землю трупов и позволив Ланнистеру покинуть укрытие. Обнажив меч, он двинулся вперед, прорезая себе дорогу, отбиваясь от ударов и расталкивая оставшихся бойцов. Но стоило Джейме обогнуть очередной разрушенный дом, как лицом к лицу он встретился со столбом пламени, стремительно надвигавшимся прямо на него. Назад бежать поздно, вперед — невозможно. Мысленно прокляв все на свете и с этим же светом попрощавшись, мужчина сделал попытку переметнуться к ближайшей стене. Не рассчитав силы, он вынес ее — вернее, дверь, которую в таких условиях не удалось разглядеть — и оказался в полуразрушенном доме. Благодаря свету от огня, ему удалось найти выход с другой стороны, пройдя здание насквозь и перебравшись наружу по целой горе мертвых тел раздавленных и обгоревших мирных жителей, и Джейме Ланнистер осознал, что оказался у стен Красного замка.

От такой фантастической удачи хотелось рассмеяться во весь голос: ворота были снесены, крепостные стены разрушены, как и часть самого замка, никаких людей или воинов поблизости не было, и, если не принимать во внимание бушевавший повсюду огонь и крошившиеся строения, ничто не мешало Джейме попасть внутрь.

Но нужно оставаться начеку. Быть может, по сторонам все и было чисто, но наверху продолжала буйствовать Матерь драконов, и с ее выгодной позиции весь город был как на ладони. С опозданием подумав, что стоило идти через подземелья, Джейме тем не менее продолжил свой путь.

Без урона добраться до замка у него не получилось. Все-таки огонь зацепил его, опалив справа и тем самым оглушив, и Ланнистер не заметил, как обрушились башни последних ворот. Видимо, его время еще не пришло, поэтому пусть и с рассеченной головой, хромой и обожженный, он каким-то чудом попал внутрь замка сквозь внушительный пролом. Так через смежный коридор он вышел сразу к Большому залу, где довольно иронично, как издевка над тем, что происходило снаружи, стоял нетронутый Железный Трон, за который велась эта ожесточенная борьба.

Зал был пуст, как и, вероятно, сам замок: все наверняка были либо мертвы под завалами, либо давно покинули его. Оставалась только королева с несгибаемой волей где-то наверху, символично возвышаясь над всеми и становясь на один уровень с претенденткой на трон.

Финишная прямая.

Наплевав на боль от ран и ожогов, Джейме бежал по разбитым коридорам замка, не разбирая дороги, периодически оступаясь и налетая на обломки рухнувших стен и опор. Тревога нарастала. Состояние его близилось к панике (вдруг он опоздал? Вдруг Серсея мертва?), но он не осознавал этого, продолжая мчаться во весь дух. Он стал одержим. Была только одна цель, лишь она была важна, и достичь ее было необходимо любой ценой.

Джейме добежал до лестницы, и его сердце упало: подъем был безвозвратно разрушен. Мысли забурлили в голове, смешиваясь с нахлынувшими чувствами, затмевавшими сознание. Нужен запасной план. Он должен быть. Обязан. Но придумать его с ходу не удалось, так как в тот же миг в замок влетел обломок башни, взорвавшейся от разрушительной струи огня дракона. Джейме отбросило в сторону — к счастью, обратно к коридору, а не завалу, где бы его раздавило — и он упал на спину, ударившись головой и на некоторое время отключившись.

Первое, что он увидел, открыв глаза, было небом. Небольшой голубой клочок в вышине, продравшийся сквозь камни и пылевую завесу. Как символ свободы. Благородной веры. Как цвет прекрасных глаз Бриенны Тарт.

Точно. Вот какого цвета они были. Цвета благородной веры и чистой доблести.

Почему-то ему вдруг стало удивительно спокойно. Прежде накатывавшая волнами паника отступила, голова заработала ясно, будто его окатили ведром ледяной воды или влепили смачную пощечину. Забавно, но он представил, как именно Бриенна ему врезала, в который раз вправив мозги и вместе с этим наставив на истинный потерянный путь. От саркастичных мыслей полез горький смешок.

Джейме осторожно поднялся, опершись о стену. Были еще пути наверх — и почему он о них не вспомнил сразу? — и он решил проверить первый и ближайший, вернувшись в коридор, ощутимо хромая. Золотую руку Ланнистер поднял к лицу, прикрываясь от яркого света и взвившейся в воздух каменной пыли. Металл охлаждал лоб и облегчал головную боль, и он шел дальше.

Из-за плотной взвеси все преграды впереди казались темными пятнами, словно зрение его ухудшилось, и потому Джейме всерьез поразился, когда булыжник, который он миновал, вдруг зашевелился.

— Джейме? — растеряно выпалил Тирион, машинально двинувшись навстречу брату. — Это ты? Ты правда здесь? Или мы оба мертвы?

Когда пыль осела, Джейме смог полноценно разглядеть его. Выглядел Тирион до безумия шокированным, пребывая в некотором ступоре: рот приоткрыт, глаза широко распахнуты, слипшиеся кудри небрежно падали на лоб. И без того припорошенный светлой каменной пылью карлик был бледен и шел так, будто совершал свой последний путь. Дойдя до Джейме, он не выдержал: его ноги подкосились, и он сполз по стене на пол — старший Ланнистер едва успел схватить его и затормозить падение.

— Это я, да, — опустившись рядом, уверил он брата, продолжая его держать. — И не знаю, как это произошло, но пока мы живы.

— А-а, здорово, — без особого энтузиазма протянул Тирион. Он держался за бок, хотя никакой крови Джейме не разглядел. — Какого черта ты здесь забыл, позволь спросить? На вершине своей спокойно не сиделось? Или там так нестерпимо поддувало, что ты решил спуститься и отправиться греться в Королевскую Гавань?

— Иди ты, — не мог не улыбнуться язвительной шутке Джейме. В отчаянном положении даже подобные уколы вызывали глупую радость. Все-таки пока они были живы, а он был счастлив встретить брата в этом аду.

— Нет, я серьезно, — с кряхтением Тирион сел ровнее, на какой-то момент зажмурившись. — Зачем ты вернулся?

— Чтобы спасти Серсею.

Бес издал неопределенное фырканье, напоминавшее, скорее, злой сдавленный смех.

— Думаю, в этом нет смысла, — он покачал головой.

Внутри все оборвалось. Джейме похолодел: худшие его опасения оправдались.

— Она мертва? — он сжал плечо Тириона.

— Если бы, — вздохнул его младший брат. — Сидит в Твердыне Мейгора в целости и сохранности. Хотя насчет ее рассудка я уже сомневаюсь. Ей есть дело только до своей задницы и трона, на который она опускает эту самую задницу, а на происходящее плевать. Я даже не знаю, кто больше подходит на роль главного чудовища Вестероса и его уничтожителя: дракон Дейенерис или наша сестра.

— Она не могла так поступить. Это же безумие! — не верил своим ушам Джейме. Он знал свою сестру, знал, что она не была безгрешна, но чтобы дойти до такого…

— О да, иначе и не скажешь. Оно заразило, пожалуй, всех в Королевской Гавани. Возможно, и я свихнулся, только пока это не осознаю. Или… осознаю?

— Серсея может быть жестокой, но явно не безумной, — не отступал Джейме. — Если она потеряет столицу, то на троне долго не задержится — останется только вопрос времени, как быстро народ выдавит ее оттуда. Она не может так крупно рисковать. Если не своей жизнью, так жизнью будущего ребенка.

Тирион рассмеялся. На миг показалось, что его слова о заразительности безумия были правдой.

— Мы такие наивные глупцы, — он опустил руку на лицо. — Она не беременна.

— Что?! — вот это уже по-настоящему шокировало, выбивало все слова и отметало прочие мысли. — Она… солгала о ребенке? — его голос дрогнул.

— Мне кажется, она его потеряла, — Тирион посерьезнел и задумчиво уставился перед собой. — А может, его действительно никогда и не было. Или она хотела верить в то, что он был… В любом случае до нынешнего момента все это было отменным спектаклем, чтобы давить на жалость и манипулировать всеми. Особенно тобой, как погляжу.

Опустошение и больше ничего. Ни злости, ни гнева. Джейме просто в один момент потерял все чувства.

Почему она так поступила с ним? Серсея могла врать всем вокруг, быть расчетливой, мстительной, но с ним она была всегда откровенна. Может, она специально солгала Тириону. Может, она специально солгала Джейме. Пока это неизвестно. Он должен ее увидеть и лично поговорить, и тогда все станет ясно. Тогда он все поймет.

— У нас были переговоры. Дважды, — Тирион со стоном подвинулся и вновь привлек внимание Джейме. — Как видишь, они закончились неудачно. Прикрываясь жителями города, она считает, что поступает правильно, что те люди заслужили все это. Что огонь только очистит их. Что за больной вздор! — воскликнул он. Одновременно с этим стены замка затряслись от новой атаки дракона, прогремевшей где-то вдалеке от них.

— Ее можно понять, — попытался найти хоть какое-то оправдание старший Ланнистер. В сердце все еще неприятно щемило. — После того, что она пережила, и как эти люди относились к ней…

— Но это не выход, — отрезал Тирион.

— Но это не выход, — согласился Джейме.

Оба замолчали, погрузившись в свои думы под грохот и стоны города.

— Ей уже не помочь. Ни ей, ни Дейенерис, — Тирион посмотрел на брата и скривился от боли в боку. — Я невероятный идиот. Из-за моей ошибки происходит вот это все, — он провел рукой перед собой. — Я облажался как никогда.

— Могло быть и хуже, поверь, — обнадежил его Джейме, успокаивая этой мыслью и самого себя.

— Посмотри вокруг — куда уж хуже? А, хотя да, — его лицо разгладилось и приняло привычное выражение. — Ничто не сравнится с тем случаем на королевском балу, когда ты впервые в жизни перебрал — а я бы вовсе сказал, что нажрался до беспамятства. Происходящие ныне события меркнут на этом фоне, — невозмутимо заметил Бес и выдал кривую натянутую улыбку.

— Не вини себя, — пропустил колкость Джейме. — Дочь Безумного короля пошла по его стопам — это закономерно. Ты не мог ничего поделать.

— Я поддерживал ее. Верил в нее, — повернулся к нему Тирион. — Не только кровь ответственна за то, какие мы есть — нас также лепит окружение. Ты просто не видел ее тогда, — его глаза округлились. — Варис был прав, а я был глупцом и отказывался замечать очевидное. Только потом, когда до меня дошло, что запущенный процесс не остановить, когда я попытался вразумить ее… — он остановился и вздохнул. — А она все твердила одно.

— «Сжечь их всех», — Джейме вспомнил слова Эйриса Таргариена.

Тирион медленно закивал.

— Это мне уже не понадобится, — он снял знак десницы парой пальцев, сохранив нарочитую манерность в движениях, и небрежно отбросил к противоположной стене. — Мои советы давно не имеют никакого веса и ни на что не влияют. Да и сам я оказался всего лишь несуразным шутом, который так хорошо отыгрывал свою роль, что сам в нее поверил.

— Ты мудрее всех, кого я знавал, — оспорил Джейме.

— А ты единственный, кто хорошо относился ко мне на протяжении всей жизни, из всех, кого знавал я. Включая меня самого.

— Нет, — смутившись, нахмурился старший из Ланнистеров.

— Да. И ты это прекрасно знаешь. Такие, как я, долго не живут, — Тирион посмотрел Джейме прямо в глаза. — Если бы не твоя помощь и поддержка, меня бы удавили намного раньше.

— Ты же не собираешься сейчас помирать? — нервно хмыкнул Джейме, скрыв тревогу за усмешкой. Это прозвучало чересчур бредово. Но слишком уж высказывания брата походили на предсмертные.

— Пока нет. Но что бы ни произошло дальше, знай, что я искренне благодарен тебе, — Тирион сжал его левую руку. — Спасибо тебе, Джейме.

Ответив на рукопожатие, Джейме притянул его к себе и обнял. Он почувствовал, что так было правильно и необходимо, в том числе для него самого. Взаимная поддержка была нужна им обоим, и это был подходящий момент для ее проявления.

Братские объятия разжались с треском камня. Сломанная внешняя стена рядом с ними обрушилась окончательно, и ее обломки вывалились наружу, открыв Ланнистерам панорамный вид на горевший город.

— Нужно убираться отсюда, — решил Джейме и поднялся на ноги, помогая встать Тириону.

— Хорошая идея, — его повело в сторону, но он устоял с поддержкой брата.

Они нырнули в единственный еще не заваленный проход и прошли по узкому коридору. Время от времени на них с потолка сыпался каменный песок, а отдаленный грохот от продолжавшихся разрушений все не стихал, что заставляло Ланнистеров ускориться. В конце концов они вышли к развилке, и Тирион свернул направо, но почти сразу обнаружил, что его брата не было рядом.

— Постой! Ты куда? — крикнул он ему, заставив остановиться.

— Я должен увидеть Серсею, — обернувшись, сказал Джейме, застыв в левом коридоре.

— Ты разве не слышал, что я тебе говорил? Забыл, что она отправила наемника по наши души? Оставь ты уже ее! Идем!

— Я не могу, — твердо стоял на своем Джейме. Несмотря на то, что он узнал, несмотря на всю боль, разочарование и трещавший по швам замок — несмотря ни на что, у него был один путь. Он должен все исправить.

— Ты такой же упертый осел, как она! — заявил Тирион. — Ее не спасти! Если ты останешься, то сам пропадешь!

Джейме отступил назад, вглубь своего коридора.

— Иногда единственным спасением остается смерть.

Тирион продолжал буравить его взглядом, как если бы это помогло задержать его на месте.

— Очищаемся через огонь, спасаемся через смерть, — сдавшись, заключил он, откинув голову, и возвел глаза к потрескавшемуся потолку. — Чертовски поэтично. Впору назвать так свои мемуары.

— Выгравируешь эту эпитафию на моей надгробной плите, — бросил в ответ Джейме, отворачиваясь и устремляясь во тьму коридора.

— Ты мог остаться Винтерфелле. Быть счастливым, — крикнул ему вслед Тирион. Это была последняя слабая попытка заставить его изменить свое решение, но он зацепился за нее. — Тебе ведь небезразлична та женщина-рыцарь.

— Ее зовут Бриенна, — ответил на ходу Джейме.

— Так подумай о ней! Вернись хотя бы ради нее! У тебя есть выбор!

— А кто сказал, что я о ней не думаю? — он остановился и развернулся к брату. — И именно благодаря тому, что у меня есть выбор, я так и поступаю. Впервые в жизни, — «или нет» — пронеслось у него в голове, и он вспомнил убийство Безумного короля, — я хочу сделать что-то стоящее, честное и бескорыстное, потому что это мой выбор, а не потому что меня побуждает к этому безысходность или эгоизм, понимаешь? — его голос снизился до шелестящего шепота. — Хоть раз я хочу поступить по совести.

Тирион поджал губы.

— Ладно, ты победил, — он развел руками.

— Тебе необязательно идти со мной, — Джейме пронаблюдал, как Тирион направился к нему, но дождался.

— Мы оба причастны к тому, что происходит, — присоединившись, сказал младший Ланнистер. — Вместе нам и расхлебывать.

Хоть этот поступок был глупым и опрометчивым, но присутствие брата, шагавшего рядом с ним на потенциальный эшафот, немного грело душу.

— Кстати, мы тогда не договорили, — Тирион вдруг нарушил чинное и напряженное молчание.

— Когда? — Джейме повернул к нему голову.

— Ну тогда, на Севере, когда нас прервал сир Бронн Черноводный, — пояснил карлик. — Ты так и не рассказал о склонах покоренной вершины, а мне до сих пор интересно…

— Тебе не кажется, что такие разговоры сейчас не к месту? — более резко, чем это требовалось, высказался Джейме.

— Возможно, мы умрем в ближайший десяток минут, так что прежде мне хотелось бы узнать твои впечатления о восхождении.

— Ты отвратителен.

— Ну-у-у… У Ланнистеров это в крови, сам знаешь. Мы все отвратительные.

Джейме все-таки не удалось подавить смешок, несмотря на горечь правды в этой шутке.

Может, он и не был хорошим человеком, но хотя бы еще раз — скорее всего, в последний — он должен поступить по чести. И пусть это не отмоет его грехов, Джейме Ланнистер сможет умереть, зная, что совершил перед этим что-то должное, и приняв себя таким, каков он есть.