Вихрь (гет)

О Мюриэль Булстроуд в Хогвартсе ходило не меньше слухов, чем о личной жизни Лили Поттер. В общем-то, было за что. Мюри, как звали ее все слизеринцы, или дефектная, как называли ее остальные представители хогвартский стен из-за ее странного произношения слов, наверное, и добивалась своего только благодаря какой-то природной, пробивной наглости и красивой внешности. Впрочем, Лили с последним была не согласна хотя бы по одной причине: лицо человека, что вечно провоцирует тебя на скандалы, априори не может обладать никакой красотой.

Откровенно говоря, Мюри-дефектная была бы для не более, чем обычной сокурсницей с факультета Слизерина, если бы еще на далеком пятом курсе Лили по определенным каналам связи не прознала, что она влюблена в Скорпиуса Малфоя. И, надо отдать должное, Поттер раздражал не сам факт симпатии слизеринки к Малфою (для Лили было естественным, что кто-то влюблялся в него, недаром же он понравился ей!), сколько ее методы заполучения: пока Поттер млела в сторонке и отважно пыталась хотя бы открыть рот для приветствия, Мюри-дефектная постоянно пыталась привлечь его внимание. Это проявлялось буквально во всем: стоило Лили только отыскать глазами Малфоя в Большом зале, как неизменно рядом с ним появлялась Мюри, повиснув на его руке; а когда Поттер специально оставалась до последнего в квиддичной раздевалке, чтобы только одним глазком увидеть Скорпиуса, обтянутого формой, как тут же к нему подскакивала дефектная и перекрывала собой весь соблазнительный вид!

Как можно было назвать это, если не попыткой спровоцировать Лили на скандал? Право, все это время она была крайне терпеливой: поначалу Лили позволяла Мюриэль любить Скорпиуса, но видя всякий раз, что у соперницы шансы повышаются с каждым ее вилянием хвостом перед его носом, она начинала злиться. А когда Поттер зла — лучше свалить с дороги. Ну, или сделать вид, что ты не имеющая физической оболочки амеба. А тут еще и помолвка!

— Я вызову ее на дуэль! — опять повторила Лили, так яростно сверкнув глазами, что Аида приподняла в недоумении бровь.

— Нет, — сказала она, скептически поглядывая из-за русой челки. — Ты сейчас сядешь и включишь мозг, Поттер.

— Боюсь, для нее это невыполнимое задание, — в тон сестре заметил Азор, а потом, положив свои руки ей на плечи, спокойно произнес: — Да ладно тебе, что-нибудь такое должно было случиться…

— Случиться могли отношения, в крайнем случае, секс, Макмиллан, но не помолвка! — возмущенно заметила Лили, а потом обиженно сощурила глаза. — Наверняка это все проделки дефектной, договорилась через родителей с семейкой Малфоев, уф, как я зла!

Вздохнув, Лили обратно села на диван, уперевшись взглядом в пространство, и стала думать. Впрочем, напрасно: толковых мыслей в голове не было и таких не прогнозировалось, а оттого, нащупав палочку в кармане, Поттер решительно посмотрела на Аиду, ментально передавая ей, что прямо сейчас возьмет и сорвется с этого чертового места и пойдет в гостиную Слизерина. И плевать, что и кто там подумает.

Макмиллан отрицательно закачала головой.

— Позора в жизни мало, да? — риторически заметила она, видимо, по-прежнему не воспринимая Лили всерьез. Это выбешивало еще больше.

— Скорее острых ощущений, — со смешком протянул Азор, ласково смотря на Поттер, а потом, присев на колени, понимающе вздохнул: сам он примерно столько же был влюблен в Элизабет Гаскелл, милую пуффендуйку, которая умело строил глазки окружающим, а потом разбивала им сердца.

— Ну вас! — бросила Лили, тут же вскочив с места, и, увернувшись от рук Азора, стремительно выбежала из гостиной.

Нет, не могла она позволить этому случиться. Помолвка казалась для Лили чем-то настолько серьезным и страшным, что от одной только мысли у нее сердце делало кульбит. Конечно, просто поговорить с Мюри было слишком высокоинтеллектуальным решением, а самое главное — неэффективным, поэтому Поттер решила не церемониться. С палочкой у горла жертвы говорят намного охотнее, чем если ты просто обращаешься к ним.

— Опомнись, — крикнули ей вслед двойняшки, но Лили уже была настолько решительно настроена, что доводы разума не возымели над ней силу. Принцип — сначала думай, а потом делай, всегда казался для Лили слегка… невыполним. А потому, ускорив шаг, она решительно неслась по коридорам, ловя на себе насмешливые взгляды учеников.

Почему-то именно сейчас такое сконцентрированное внимание окружающих к ее скромной персоне заставляло Лили нервно моргать. Обычно ей действительно нравилось, что о ней все говорят, что ее всегда замечают и что многие пытаются втереться к ней в доверие. Плевать, что говорят о ней в основном только плохое, замечают только для того, что свистнуть вслед или посмеяться, а втираются в доверие, чтобы прознать какую-то информацию и пустить слух по школе. Плевать. Лили горда и дружелюбна: вне зависимости от того, как много плохого могли сделать ей люди, она их всех поймет. Только прежде они побывают в Больничном крыле, хотя… это уже формальности.

— Эй, — подошла она к первокурснику с зеленым галстуком, что стоял у самого входа, и, схватив его за плечо, решительно сверкнула глазами. Да так, что индивид напротив скептически приподнял бровь. — Пароль от гостиной. Быстро.

Мальчуган, презрительно скривившись, скрестил на груди руки, явно не торопясь выдать нужную информацию, и Лили, нагнувшись, чтобы их лица были на одной линии, елейно произнесла:

— Быстрее, дружок, тебе же не нужны проблемы?

— Проблемы будут у вас, мэм, — протянул мелкий пакостник напротив, словно специально акцентируя на том, что она явно старше его. — Посягательство на частную жизнь, нарушение личного пространства и попытка проникновения в чужую гостиную. Согласно уставу школу вы проведете на отработке как минимум две недели. Если, конечно, я еще не покажу им синяки, что останутся после ваших рук на моей бледной аристократической коже.

Лили с уважением присвистнула, резко отпустив паренька, и покачала одобрительно головой. И все же было что-то во всех слизеринцах крайне претенциозное и притягивающее. То, что распыляло ее и без того тревожный дух.

— Пять коробок леденцов-тянучек с личным автографом от магазина Уизли, — прохладно произнесла Лили, дьявольски сверкнув глазами. — И скидочный купон на ватных зайцев. Что скажешь?

— По рукам, — тут же ответил чертенок напротив, — пароль: септима. Коробки прислать на имя Барта Флинта. Если не получу в течение недели, то нам придется вновь встретиться, мисс Поттер. Синяки имеют ужасную привычку не проходить за две недели минимум. А при должном уходе… — мальчуган усмехнулся.

— Молодчина, — тут же кивнула головой Лили, думая, что ни черта этот бесененок все-таки не получит.

Портрет со скрипом двинулся в сторону, и Лили, напустив самый решительный и невозмутимый вид из всех имевшихся, уверенно зашла вовнутрь. В конце концов у нее есть веская причина нахождения в змеином логове — Альбус, который, конечно, опять сидел в библиотеке или около нее, однако всегда же, даже в самой критичной ситуации, можно было бы напустить вид глупой невинности и очаровательно похлопать ресницами? Улыбнувшись, Лили быстрым взглядом окинула помещение и почти сразу же нашла Мюри: длинноногая брюнетка сидела на подоконнике и весело смеялась со своими однокурсницами.

Решительно двинувшись, в ту же секунду Лили была вынуждена остановиться, потому что от дефектной ее разделял один человек. Вернее двое, но заметила-то она, естественно, только одного. Чертов Скорпиус Малфой и Пантеус Нотт, которые что-то бурно обсуждали, однако, заметив ее, замолчали и удивленно поглядели в ответ. И мир Лили на секунду приобрел мерзко-лиловой окрас.

В моменты бессилия, когда смущение и страх накрывали Лили, она находила лишь одно средство: идти ва-банк. Однако серые глаза напротив, смотрящие на нее изучающе и непонимающе, буквально заставили ее врасти в пол и начать нервничать. Выхода из ситуации было два: первый, огреть Малфоя заклинанием, чтобы он перестал распускать свои феромоны и не препятствовал Лили на пути к справедливости, а второе — просто мило попросить пропустить. Конечно же, первое показалось Лили самым оптимальным, и, слегка наклонив голову, она, прищурившись, задумалась: пустить заклинание будет лучше в голову или куда-нибудь в грудь? Скептически приподняв брови, Лили нахмурилась.

А потом, махнув на все рукой и фигурально, и в действительности, резко попятившись, решила обойти его с максимальным расстоянием и с минимальным контактом. В общем-то, в этот момент Лили чувствовала себя не более, чем просто идиоткой, а слизеринцы, смотрящие на нее с явным шоком, лишь сильнее убеждали ее в этом поистине сильном заявлении. Но делать было нечего: перед ней маячила Мюри-дефектная, и хоть пыла у Лили поубавилось, она все равно не собирался бросать дело на самотек. По ее скромному мнению, ничто и никто не могло помешать свершению справедливости.

— Мюриэль, — беззаботно протянула Лили, спиной ощущая взгляды как минимум всех собравшись в комнате. Улыбаясь сильнее, она, слегка склонившись, да так, чтобы услышать ее могла только сама дефектная, по слогам проговорила: — Сегодня после полуночи жду тебя у входа в Астрономическую башню. Боюсь, нам придется побеседовать.

Мюри сощурилась, скрестила руки и с некоторой надменностью проговорила, но тоже тихо, сохраняя интригу, улыбнувшись в ответ:

— На прошлой игре последние мозги отшибло, Поттер? С чего это нам говорить и о чем.

Ее неприятный акцент, с явным растягиванием гласной «о», заставил Лили неприятно сморщиться и лишь сильнее улыбнуться, чтобы потом, еще медленнее и еще сильнее растягивая слова на слоги, проговорить:

— Вызываю тебя на дуэль. Выбирай себе секунданта, дефектная.

Глаза с размером в блюдечко слегка позабавили Лили, а оттого, перекинув свои волосы за спину, она резко развернулась и устремила свой горящий взор на выход. Только его опять и назло поймал виновник всех ее мыслей и бессмысленных действий, который, как-то насмешливо смотря на нее, вдруг улыбнулся. Из-за чего Лили вся резко так и вросла в пол.

И, боясь, что от ее репутации и так ничего не осталось, она опять обошла его с некоторой нервозностью и быстро прошмыгнула наружу.

* * *

— Что это было, Лили? — меланхолично поинтересовался сидящий напротив Альбус, и Лили возвела глаза к потолку.

В библиотеку она приходила только в двух случаях: первый, конечно, был до банального прозаичен — все-таки иногда Поттер была вынуждена делать задания профессоров (такое, впрочем, случалось изредка), но вот второй… он наступал лишь тогда, когда она искала уединения. А где, как не среди книжек, можно было наконец побыть собой?

— Ты о чем именно? — насмешливо ответила она, ласково посмотрев на братца. Альбус забавно морщился, когда ему было что-то непонятно в задании, и сейчас, когда он корпел над эссе по Чарам, его лицо то и дело искажалось в гримасе непонимания. И отрицания.

— Что тебе нужно было в гостиной Слизерина?

— Только ты.

— Интересно, а с каких пор я стал Мюри?

Прикусив губу, Лили неопределенно пожала плечами и опять меланхолично посмотрела в потолок. Настроения не было. Впрочем, дельных мыслей — тоже. Оттого и оставалось разве что игнорировать братца, который, конечно же, никогда бы не стал наседать на нее или рыться в ее душевных переживаниях.

Но отчего-то сегодня он слишком пристально смотрел на нее, и Лили даже на секунду подумала, что, возможно, он все знает. И стало как-то не по себе, ведь чувства к Скорпиусу так тщательно скрывались ею же, что одна мысль, что ему, Альбусу, стало известно об этом, вызывала дрожь.

— Лили… — начал было он, но, словно в угоду иронии жизни, в библиотеку пулей влетела Аида, и Альбус, поджав губы, мрачно сузил глаза.

Они друг друга недолюбливали, потому что двухлетние отношения, ознаменовавшиеся скандалом и почти что дракой, никогда не заканчиваются чем-то вразумительным и не оставляют влюбленных в друзьях. Посему в случае столкновения Альбус неизменно презренно и мрачно взирал на сестру, как бы спрашивая, как вообще можно было подружиться с Аидой, когда сама Аида демонстративно игнорировала Альбуса и всячески показывала ему, что ей плевать.

Только вот в действительности это было далеко не так. Лили почему-то была в этом уверена.

— Лили! Я уже замучалась искать тебя по всему замку, ты почему сразу же не пришла и не… — тут, вовремя запнувшись, Аида скосила глаза и заметила Поттер, а оттого замолчала, и Лили, вскочив с места, схватила подругу за рукав, бросив брату на прощание:

— Пока-пока.

— Но, — запротестовал было Альбус, однако Лили, легкомысленно взмахнув рукой, резко схватила сумку и повела Аиду в сторону. Настроение резко поднялось до отметки боевого, и Лили, воспользовавшись душевным подъемом, быстро и неразборчиво забормотала, стискивая руку подруги сильнее: — Сегодня в полночь ты пойдешь со мной в качестве секунданта, да же?

— А меня вообще спрашивают? — с некоторым отчаяньем прошептала Аида, опасливо озираясь. Кажется, она начинала нервничать, но Лили лишь улыбнулась сильнее. — Ты вообще сумасшедшая, Поттер! Никуда я с тобой не пойду, дело ли, потакать прихотям умалишенных?

— Мне безумно приятно твое беспокойство, однако, боюсь, у тебя нет выбора, — уверенно проговорила Лили, все-таки умевшая убеждать даже самых упрямых особ. — Поэтому, будь готова. Нас ждет веселый вечерок!

Аида скривилась. Отказываться не было сил, но и принять до конца не получалось. От того, наверное, уже без десяти двенадцать, когда Лили стояла в общей гостиной Гриффиндора и, смотрясь в зеркало, заправляла волосы в высокий пучок, послышались неслышные шаги, и Лили, развернувшись, увидела, как, опасливо озираясь по сторонам, по лестнице спускалась Аида.

Облаченная в черную мантию, она выглядела очень презентабельно всякий раз, когда маленький лучик луны скользил по ее мантии. И Лили, вдруг ощутив какое-то странное беспокойство, попыталась улыбнуться, чувствуя, как трудно ей носить собственную маску. Потому что Лили действительно боялась: да, вызвать Мюри дуэль и попытаться уговорить ее отказаться от помолвки достаточно разумный шаг, но… что если все пойдет совершенно не так?

Переведя дыхание, Лили сильнее сжала в руках мантию-невидимку, чувствуя, как бьется гулко сердце. Скорпиус Малфой не должен заключать ни с кем помолвку: это же полный абсурд! Кто вообще занимается таким в двадцать первом веке? И плевать, что Малфои — древний, аристократичный род… в конце концов, если им нужна богатая и влиятельная невеста, чем же сама Лил-с плоха? Поттеры явно были влиятельнее Булстроудов. Взмахнув головой, Лили призадумалась: если дефектная будет сопротивляться, она напишет отцу и переговорит с ним. Конечно, это можно было сделать с самого начала, но разве… так не веселее?

Когда Аида подошла к ней и, сузив глаза, холодно посмотрела на нее, Лили все-таки смогла улыбнуться, натянув это стойкое оружие на свои уста.

— Это абсолютно бредовая затея, Поттер. Отдаешь себе отчет, что тебя могут выгнать? Вспомни, что ты уже не раз была на волоске.

— А разве не стоит жить только ради этого ощущения опасности, а? — весело, но тихо, проговорила Лили, и уже через минуту они медленно шли по знакомым коридорам Хогвартса, согнувшись под мантией, чтобы она полностью скрывала их тела.

Было темно, но Лили, привыкшая к ночным прогулкам, не нуждалась в свете — эти коридоры она знала наизусть. Только Аида время от времени тяжело вздыхала, явно сетуя на свою несчастную судьбу, вызывая тем самым веселый смешок у Поттер. Все-таки, Лили до ужаса обожала свою подругу: такого едкого, но тем не менее верного человека, кажется, больше просто не существовало.

Схватив ее за руку, Лили почти рассмеялась — странное у нее было настроение. На самом деле, никакая дуэль ей и не нужна была — Поттер лишь хотела поговорить с Мюри в обстановке, где у той не останется сил на лицемерную маску и жеманную улыбку.

Ей просто хотелось понять причину такого поспешного брака. Потому что, если Скорпиус действительно был счастлив с ней… собственно, едва об этом хотелось думать, поэтому, стиснув руку Аиды, Лили нервным шепотом заговорила:

— Ну подумаешь, даже если нас засекут!.. или кто-то настучит, какая к черту разница!

Ее сбивчивое дыхание и лихорадочный блеск в глазах выдали Лили полностью, и она видела, как взметнулись вверх брови Маклагген, как она недоверчиво сузила глаза. Потому что, наверное, прекрасно понимала весь спектр чувств Лили, все ее переживания.

Однако стоило им только завернуть в следующий, уже последний коридор, как Поттер резко остановилась, до боли стиснув руку Аиды, которая, не выдержав, громко вскрикнула.

И лишь потом, повернувшись, Макмиллан увидела то, что заставило Поттер замереть и почти что перестать дышать.

Напротив них стояли Мюри-дефектная и ее секундант — долбаный Скорпиус Малфой. И стоило отдать должное, мысль о побеге посетили Лили почти сразу, когда она заметила, сколь серьезен и внимателен был его взгляд. Впервые направленный прямо на нее.