Не долг, а сердце всё решит (гет)

Лето прошло относительно спокойно — то есть в ритме обычных атак. Лично Бражник не показывался, будто собирался с силами или что-то планировал. Ледибаг буквально чувствовала, как напряжение сгущается в обманчиво спокойной атмосфере. Черный Кот тоже это чувствовал — она видела, как дергались его накладные уши на каждый шорох, каким настороженным он был. Да он даже каламбурить стал в разы меньше, и как ни странно, это нервировало больше всего.

Бражник нанес свой удар в конце августа.

 

Маринетт увлеченно шила новое платье (жалея, что не сможет показаться в нем перед Черным Котом). Едва заметный ветерок шевелил занавески на распахнутых настежь окнах. Маринетт их вообще не закрывала, даже на ночь, хотя от жары это почти не спасало. С улицы доносился привычный шум большого города. Время от времени внизу звякал колокольчик на входе в булочную.

Тикки спокойно дремала на подушке, как вдруг встрепенулась, резко взвившись в воздух.

— Маринетт, я чувствую акуму! — тревожно произнесла она.

Что-то странное было в ее тоне, но Маринетт не стала вникать — сейчас время действовать — и, бросив шитье, трансформировалась.

Выбравшись на балкон, Ледибаг прислушалась, внимательно оглядывая окрестности — странно, но никакого шума, криков или вообще беспорядков не наблюдалось. Тихая, однако, акума. Впрочем, это еще ничего не значило. Порой самые тихие акумы оказывались и самыми опасными. Ледибаг раскрыла йо-йо, чтобы связаться с Черным Котом — может, он знает больше.

Он ответил сразу же, и в его голосе звучало явное облегчение:

— О, моя Леди, я так и знал, что это не ты!

— Э? — удивленно произнесла она.

Черный Кот хихикнул и вместо объяснений сообщил:

— Приходи к Лувру — увидишь сама.

Ледибаг нашла его на крыше дома через дорогу от Лувра, внимательно наблюдавшим за суматохой внизу. А там при скоплении любопытного и, судя по всему, возмущенного народа стояла… она сама, что-то воодушевленно вещая на камеру. Ледибаг хмыкнула:

— По-моему, это уже было. У Бражника иссякла фантазия?

Черный Кот тихо засмеялся, и она послала ему озорную улыбку, а потом перешла на деловой тон:

— Ты знаешь, что она там говорит?

Он удрученно кивнул:

— Это идет по всем новостям — я так и узнал. Она, кем бы она ни была, говорит, что ей надоело спасать Париж задаром, что жители обязаны ей и могли бы задуматься о компенсации.

Ледибаг возмущенно вскинулась, и Кот понимающе усмехнулся.

— Это еще не самое худшее из ее заявлений. Бражник явно пытается очернить твое имя.

Ледибаг задумчиво кивнула:

— Иллюзия.

— Нет, — Кот мотнул головой. — Судя по тому, что я видел, она вполне осязаема.

Ледибаг хмыкнула:

— Сентимонстр? Точно повторяется, — она встала и улыбнулась напарнику. — Что ж, давай покончим с этим, Котенок.

Он улыбнулся в ответ и отвесил ей театральный поклон:

— Следую за тобой, моя Леди.

Они быстро спустились, и Ледибаг отпихнула самозванку от объектива, во всеуслышание объявив:

— Не слушайте ее, что бы она ни говорила: она не настоящая Ледибаг.

В окружающей толпе послышались явственные вздохи облегчения, а потом приветственные крики.

— Я же говорила: Ледибаг не такая! — произнес звонкий детский голос, и Ледибаг невольно улыбнулась светловолосой круглощекой девчушке лет восьми.

— Чем докажешь? — нисколько не смутилась самозванка.

Ледибаг фыркнула:

— Да после того, что ты тут несла, мне и доказывать ничего не надо.

Поддерживая этот бессмысленный разговор, она пыталась определить, где может прятаться амок (если это сентимонстр) или акума (если это все-таки обычная злодейка).

— Берегись!

Предупреждение напарника смешалось со свистом, а в следующее мгновение Ледибаг уже катилась по земле, переплетясь с оттолкнувшим ее Черным Котом. С испуганными криками и визгом толпа тут же рассеялась. Остался только оператор, который до того снимал речи самозванки — он продолжил снимать происходящее, но ему хотя бы хватило ума убраться подальше от линии огня.

Там, где за секунду до того стояла Ледибаг, в асфальт вонзилось острое синее перо.

Маюра?

Ледибаг вскочила, тут же раскрутив йо-йо на манер щита. Черный Кот сделал то же самое со своим шестом. Они встали спина к спине, зорко оглядывая окрестности. К сожалению, самозванка успела под шумок исчезнуть. Маюры тоже не было видно, и воцарилось обманчивое спокойствие. Того типа, которое предшествует буре. Ледибаг буквально чувствовала, что враг затаился где-то рядом.

На крышах мелькнула красная вспышка.

— Вон она! — указал Черный Кот.

Ледибаг кивнула и, переглянувшись, они устремились в погоню.

Самозванка мелькала то впереди, то сбоку, дразня, но не подпуская близко к себе. А кроме того временами Ледибаг замечала то синие, то фиолетовые вспышки. Неужели Бражник и Маюра тоже здесь — наконец-то решили явиться лично? Однако всё это что-то напоминало.

— Котенок, стой, — позвала она, замерев на очередной крыше.

Он тоже остановился и повернулся к ней, послав вопросительный взгляд.

— У меня нехорошее ощущение дежа вю. Такое чувство, что нас заманивают в ловушку. Помнишь Вольпину?

Черный Кот задумчиво нахмурился:

— Да, ты права. Опять Лила? Я скоро поверю, что у нее с Бражником контракт о взаимовыгодном сотрудничестве.

Ледибаг невольно хихикнула, поскольку ей только что пришла в голову та же самая мысль.

— Думаешь, надо объявлять общий сбор? — неуверенно продолжил Кот.

— Не знаю пока. Но точно стоит сообщить ребятам, чтобы были готовы.

Черный Кот кивнул, и Ледибаг быстро набрала на коммуникаторе йо-йо сообщение своей команде: «Готовность первой степени». Даже если они не видели новости и сейчас вне трансформации, квами предупредят их о сообщении.

Самозванка вдруг появилась на крыше в паре домов от них. Хотя нет, теперь она уже не выглядела как Ледибаг. Костюм по-прежнему был облегающим, но совершенно безумной расцветки — ядовито-желтый, салатовый, пылающая фуксия. Ледибаг невольно поморщилась. Но самое ужасное состояло в том, что злодейка крепко держала девочку лет пяти, которая плакала и звала маму — отбиваться она даже не пыталась, видимо, успев понять, что бесполезно.

Ледибаг кинулась было вперед, но Черный Кот остановил ее, сжав плечо.

— Постой, моя Леди, — произнес он, не отрывая взгляда от злодейки. — Это может быть иллюзия. Тем более, если это действительно Лила…

Ледибаг замерла на мгновение, нахмурившись. Да, вполне возможно, он прав, но…

— Мы не можем рисковать, если вдруг она действительно похитила ребенка.

Черный Кот прикусил губу. Она видела по его глазам, что он понимает ее правоту, но вся ситуация ему сильно не нравится. В это мгновение злодейка подхватила испуганно взвизгнувшую девочку и помчалась прочь. Это всё решило: Ледибаг устремилась за ней, и Черный Кот, тихо выругавшись, последовал ее примеру.

Несколько раз Ледибаг пыталась зацепить злодейку йо-йо. Но прицеливаться на бегу было сложно, и та каждый раз ловко уворачивалась.

Бешеная гонка продолжалась — Ледибаг даже не особенно осознавала, куда именно они бегут, — пока они не оказались на крыше башни Монпарнас. Здесь злодейка резко перестала убегать, остановившись возле смотровой площадки, и отпустила девочку. Вот только ребенок, вместо того чтобы попытаться скрыться, ухмыльнулся и превратился в подобие Ледибаг. А справа и слева вальяжной походкой появились Бражник и Маюра.

Черный Кот снова выругался сквозь зубы. Ледибаг фыркнула. Думают, что заманили их в ловушку? Ну посмотрим еще, кто кого поймал. Она быстро нажала кнопку на йо-йо, посылая своей команде сигнал общего сбора — место они определят по радару, имеющемуся в оружии каждого. А потом они с Котом встали спиной к спине, и как немногим ранее: она раскрутила на манер щита йо-йо, а он — шест.

Бражник саркастично ухмыльнулся.

— Лучше сразу сдавайтесь, детки, — издевательски предложил он.

— Еще чего! — хором ответили они.

Бражник пожал плечами:

— Ну, как хотите.

И в ту же секунду в них полетело твердое, как сталь, перо от Маюры, йо-йо от самозванки и острая, как нож, лента от акуманизированной. Бражник пока занимал наблюдательную позицию. Им удалось отбить все три атаки, но едва-едва. Долго они так не продержатся, особенно если Бражник тоже вступит в бой. И, судя по довольной ухмылке, он это прекрасно понимал. Потому и не торопился, играясь с героями, как кошка с мышкой.

К счастью, долго держаться и не пришлось. Их команда не подвела, незамедлительно откликнувшись на призыв.

— Защита! — выкрикнул знакомый голос, и Ледибаг накрыло зеленым светящимся куполом.

Кот каким-то образом успел отпрыгнуть, чтобы остаться вне щита Карапаса, а, следовательно, на боевой позиции. Он всегда подчеркивал на тренировках, что надо в первую очередь защищать Ледибаг — как Хранительницу, как ту, на кого в первую очередь будет направлен удар врага, а также единственную, кто может восстановить всё разрушенное и исцелить раны. Сам он отсиживаться в стороне не собирался.

Ледибаг не нравился этот момент, но спорить она не могла — став Хранительницей, она была вынуждена быть в десять раз осторожнее, чем прежде.

— Мираж! — прозвучал еще один знакомый голос.

Ледибаг невольно улыбнулась. Ее команда действовала слаженно, будто управляемая одним разумом — вот что значит многочисленные тренировки!

Ее тут же окружили ее копии. Стоявший рядом Карапас потянул ее в сторону, чтобы запутать врага и заставить его потерять их настоящее местоположение. Ледибаг понятливо подчинилась.

— Второй шанс!

Виперион держался в стороне, зорко наблюдая. Поскольку об альтернативных событиях не помнил никто, кроме него, Ледибаг не была уверена, приходилось ли ему переигрывать сражение, или они смогли справиться за один раз.

Черный Кот уничтожил катаклизмом хлыст злодейки, из которого вылетали ленты-ножи, но ничего не произошло.

— Кот, браслет! — крикнула Ледибаг.

Тот кивнул и снова устремился на злодейку, пока Рена Руж пыталась справиться с сентимонстром, который постоянно менял облик, превращаясь по очереди в каждого из них. Это сбивало с толку, но только в первые мгновения, так что преимущество он уже потерял.

— Дракон ветра!

— Нора!

Эти два возгласа слились в один.

Пока Черный Кот и Рена Руж занимались акуманизированной и сентимонстром, Рюко, превратившись в ветер подлетела к Бражнику, а Банникс с помощью пространственно-временной дыры переместилась прямо за спину к Маюре.

Карапас снял панцирь со спины и швырнул его в сентимонстра, просто вырубив того.

— Отличный удар, бро! — восхитился Черный Кот, разрывая браслет акуманизированной, которая превратилась, конечно же, в скрежетавшую зубами Лилу.

Ледибаг вздрогнула от этого обращения, вызвавшего у нее ощущение дежа вю, но сосредотачиваться на нем было некогда. Она отточенным движением очистила бабочку и отыскала амок в едва заметной заколке в волосах лежавшего без сознания сентимонстра, очистив и его тоже. После чего они с Черным Котом одновременно повернулись к уже обезвреженным главным злодеям.

За это время Рюко и Банникс успели синхронным движением сорвать со злодеев Камни Чудес, застав их врасплох. Бражник пытался отбиться тростью, но что он мог поделать с ветром? А Маюра и опомниться не успела. Заполучив талисманы, Рюко и Банникс тут же умчались к Ледибаг, чтобы отдать их ей, а потом вернулись к злодеям, чтобы зажать их в крепкой хватке — лишившись волшебных сил, они уже не могли одолеть героинь.

Осознание того, кто появился на месте злодеев, пришло одновременно со сдавленным криком Черного Кота. Их прожигали взглядом кипящий яростным отчаянием Габриэль Агрест и раздраженная Натали Санкёр.

Мотнув головой в попытке прогнать лишние эмоции, Ледибаг повернулась к напарнику и снова застыла. На лице Кота сменялась неописуемая гамма эмоций, среди которых преобладало отчаянное недоверие.

— Отец?! — он произнес это беззвучно, одними губами, но знавшая его как никто Ледибаг поняла.

И ее охватил ужас.

«Отличный удар, бро!»

«Отец?!»

Она до боли прикусила губу, чтобы не произнести имя, готовое сорваться с языка.

Надо взять себя в руки. Все эмоции потом.

Ледибаг тряхнула головой, подошла к Черному Коту, положив ладонь ему на плечо, и кивнула остальным:

— Уходим.

— А как же они? — спросил Виперион, мотнув подбородком на плененных злодеев.

— Без Камней Чудес они больше не опасны и никому не смогут причинить зла, — слегка нахмурившись, произнесла Ледибаг и с нажимом повторила: — Уходим!

Остальные спорить даже не пытались: друзья узнали Габриэля Агреста и наверняка все подумали об Адриане. Они были согласны с ее решением. Оставив злодеев на вершине Монпарнаса, они устремились прочь.

— Будь ты проклята, Ледибаг! — понесся им вслед яростный и одновременно исполненный отчаяния вопль бывшего Бражника.

Она вздрогнула, но усилием воли заставила себя не обращать внимания.

Они остановились на одной из крыш, и Ледибаг обвела свою команду гордым взглядом:

— Всем огромное спасибо. Ребята, вы были великолепны. Настоящие герои. И я думаю, вы должны ими остаться.

Они недоверчиво переглянулись. Хмурые лица — личность Бражника произвела на всех неизгладимое впечатление — начали проясняться.

— Хочешь сказать… — начал Карапас.

— Да, — с улыбкой кивнула Ледибаг. — Вы можете оставить себе Камни Чудес. Этому городу герои нужны не только для борьбы с Бражником.

После мгновения ошеломленного молчания Рена Руж с оглушительным визгом кинулась Ледибаг на шею, чуть не задушив ее. Остальные были сдержаннее, но откровенное счастье светилось и на их сияющих лицах.

У всех, кроме одного. Который не произнес ни слова, и всё это время стоял, стиснув кулаки, с застывшим лицом, уставившись вдаль остекленевшим взглядом.

Когда все, еще раз поздравив друг друга с победой, разлетелись по домам, Ледибаг подошла к нему, осторожно положив ладонь на плечо:

— Котенок?

Он не отреагировал. Сглотнув, она попробовала еще раз:

— Адриан?

Вот теперь он вздрогнул и вскинул на нее ошеломленный взгляд, в котором плескалась такая боль, что мороз продирал по коже.

— О, Адриан… — Ледибаг порывисто обняла его, изо всех сил стиснув в объятиях. — Мне так жаль!

Мгновение он стоял, не двигаясь, а потом неуверенно обнял ее в ответ, уткнувшись лицом в плечо. К своему ужасу, она услышала тихие всхлипы. Она не знала, что делать, чем ему помочь. И от собственной беспомощности было тошно. Всё, что она могла — это гладить его по голове и по спине и тихо шептать:

— Я с тобой, Котенок. Что бы ни случилось, я всегда буду с тобой.

У него закончилась трансформация, но оба не обратили на это внимания. Адриана колотило крупной дрожью, и он вцепился в Ледибаг с такой силой, что если бы не волшебный костюм, наверняка остались бы синяки.

На удивление тактичный Плагг не пытался вмешаться, пока Адриан не успокоился и не отстранился от Ледибаг, яростно вытирая глаза.

— Что случилось, пацан? — спросил Плагг, тут же устроившись у него на плече.

Адриан только скорбно поджал губы, однако прижал квами к своей щеке. Так что вместо него ответила Ледибаг:

— Бражник оказался его отцом.

Плагг пораженно присвистнул:

— Это как же мы в собственном доме Мотылька проглядели?

Адриан дернулся, и Ледибаг пронзила Плагга укоризненным взглядом.

— Да что я такого сказал? — возмутился тот.

Но еще один суровый взгляд Ледибаг заставил его замолчать. Однако за Адриана он явно переживал — покорно позволял ему прижимать себя к щеке и даже не пытался вырваться. Насколько Ледибаг успела изучить характер квами напарника, такое поведение было ему совершенно не свойственно.

— Спасибо, моя Леди, — тихо произнес Адриан, наконец, отпустив Плагга, который уселся ему на голову, зарывшись в волосы, и посмотрел на нее прямо.

Его глаза, в которых всё еще стояли слезы, сверкали мрачной решимостью, слишком хорошо знакомой Ледибаг. Той решимостью, которая означала, что Кот собирается сотворить какую-нибудь глупость.

— За что? — спросила она, изо всех сил стараясь не заплакать — если сейчас еще она начнет реветь, то истерика им обоим точно обеспечена.

— За то, что не стала звать полицию, что отпустила… моего отца.

Ледибаг пожала плечами. Разве могла она поступить иначе?

— Я… — Адриан замолчал, а потом сказал, похоже, не то, что собирался изначально: — Ты не снимешь трансформацию?

Ледибаг моргнула. А она уже почти забыла о том, что буквально только что узнала личность напарника, и как-то быстро свыклась и приняла открытие, из-за которого еще в прошлом году шоковое состояние ей было обеспечено. Личность Бражника затмевала всё.

Кивнув, она прикрыла глаза:

— Снять трансформацию.

Розовая волна едва успела омыть ее, как она услышала вздох Адриана:

— Маринетт… Ну, конечно.

Открыв глаза, она обнаружила, что Адриан смотрит на нее без малейшего удивления и даже с некоторым удовлетворением, словно… словно подтвердились его давние подозрения. А потом он снова обнял ее — с такой силой, что она немного задохнулась. Тикки с Плаггом отлетели в сторону, чтобы не мешать им.

— Моя Леди… Маринетт, — пробормотал Адриан ей в шею. — Можно, я немного поживу у тебя? Я не хочу… не могу возвращаться сейчас домой.

— Конечно, Котенок, — прошептала Маринетт, проведя ладонью по его склоненной голове. — Думаю, мои родители тоже не будут против. Но… тебя дома не хватятся?

Адриан отпустил ее и покачал головой, грустно усмехнувшись:

— Если я появлюсь в назначенное время на ужине, никто не обратит внимания, что меня нет ночью в комнате — проверено.

Маринетт пробрала ледяная дрожь от того, что подразумевали его слова. Значит, он уже уходил из дома по ночам? И что он делал? Бродил по крышам? Сидел где-нибудь в одиночестве?

Сердце болезненно сжалось. Маринетт хотелось разрыдаться, но ей нельзя плакать, не сейчас. Она должна быть сильной ради него, помочь ему справиться с тем бременем, что свалилось на него.

Адриан слабо улыбнулся, и в этой улыбке было столько печали, что это разбивало Маринетт сердце.

— Тогда я приду часам к девяти, — он отступил и поднес ее ладонь к губам, чтобы поцеловать пальцы. — До встречи, моя Леди.

Немного театральный глубокий поклон Кота без маски, заставил Маринетт судорожно всхлипнуть и прикусить губу. И она могла лишь кивнуть в ответ.

— Плагг, ты подкрепился?

Черный квами подлетел к своему носителю, моментально заглотив кусок сыра чуть ли не с себя размером, и в следующую секунду перед Маринетт стоял уже Кот, который, в последний раз улыбнувшись ей, умчался прочь.

Маринетт рвано вздохнула и бессильно опустилась на крышу, наконец, дав волю слезам. Тикки подлетела к ней и, сев на плечо, сочувственно погладила лапкой по щеке.

— Всё будет хорошо, Маринетт, — прошептала она. — Вы победили, никто не пострадал. Это повод для радости.

Маринетт кивнула и зябко поежилась. Несмотря на исходящий от раскаленной крыши жар, ей вдруг стало ужасно холодно. Тикки была права, противостояние с Бражником завершилось на удивление бескровно. Но душа разрывалась от боли человека, которого она любила всем сердцем. И сейчас, когда она узнала его личность, еще сильнее, чем прежде.

— Пойдем, Маринетт — тебе надо подготовить родителей.

Маринетт слабо улыбнулась Тикки и кивнула. Да, родители — им надо как-то объяснить ситуацию Адриана. Наверное, придется рассказать им всё.

— Тикки, — нерешительно спросила она, — как думаешь, я могу раскрыться родителям? Потому что иначе я не знаю, как объяснить им ситуацию.

— Думаю, да — теперь, когда Бражник вам больше не угрожает. Впрочем, это не значит, что ты должна раскрываться перед всеми.

Маринетт невольно хихикнула, представив, во что превратится ее жизнь, если она это сделает.

— Нет, конечно, нет, — она глубоко вздохнула и решительно встала. — Тикки, трансформируй меня!

Когда она вернулась, родители работали в магазине, но клиентов в данный момент не было, и Маринетт заглянула туда, чтобы позвать:

— Мам, пап, можно с вами поговорить?

С первого взгляда оценив смятение на ее бледном лице, они торопливо кивнули и ушли следом за ней в гостиную. Маринетт села на самый краешек кресла, нервно переплетя пальцы на коленях. Родители обменялись встревоженным взглядом и устроились напротив нее на диване.

— Что случилось, милая? — спросила мама.

— П-поминаете, тут такое дело… — Маринетт глубоко вздохнула и, закрыв глаза, выпалила: — Я Ледибаг и сегодня мы победили Бражника.

В комнате воцарилось пугающее молчание. Когда Маринетт осмелилась приоткрыть глаза, родители ошеломленно смотрели на нее с таким выражением на лицах, словно давно подозревали, но боялись поверить.

— Так, — наконец, медленно произнес папа. — Ты ведь не просто так нам сообщила об этом именно сейчас?

Маринетт нервно кивнула и начала говорить. И с каждым словом говорить становилось легче — наконец-то рассказать всё родителям было невероятным облегчением. Она сама не заметила, как начала расхаживать туда-сюда по комнате, нервно выкручивая пальцы, а под конец оказалась на диване между родителями, которые ласково гладили ее по голове.

По ходу рассказа они задали пару вопросов, но в остальном слушали молча с крайним вниманием.

— Вы же не будете против, если Адриан поживет немного у нас? — заключила она, жалобно шмыгнув носом. — Ему сейчас невыносимо дома.

— Мы-то не против, милая, — медленно произнес папа. — Но он несовершеннолетний. Ты же понимаешь, что если он сбежит из дома и поселится у нас, его отец имеет полное право подать в суд за похищение?

Мама молча одарила ее сострадающим взглядом.

— О, нет-нет! — поспешно воскликнула Маринетт, слегка подпрыгнув. — Адриан не собирается сбегать. Просто… Понимаете, днем он всё равно почти не бывает дома — фотосессии, дополнительные занятия и прочее. А вечером, когда он уходит в свою комнату после ужина, никому уже нет до него дела. Никто не узнает, если он тихонько уйдет, чтобы провести ночь у нас, — секунду помолчав, Маринетт горько заключила: — Он уже не раз так делал — уходил ночью и бродил по крышам. Никто не заметил.

— О, Боже, — тихо вздохнула мама, переглянувшись с папой. — Бедный мальчик.

Папа нахмурился. По его лицу Маринетт видела, что ему очень хочется сказать пару ласковых Габриэлю Агресту.

— Хорошо, Маринетт, — сказал он, — если так, пусть поживет у нас — мы не против.

— Но ты ведь понимаешь, что рано или поздно ему придется поговорить с отцом? — добавила мама. — Это не может продолжаться вечно.

— Я понимаю, — тихо ответила Маринетт, опустив голову. — Но не сейчас.

Мама кивнула и обняла ее за плечи, прижав к себе и поцеловав в висок.

 

Когда Маринетт вернулась к себе, чтобы подождать прихода Кота, ей вдруг в голову пришла одна вещь.

— Тикки, — с ужасом произнесла она внезапно севшим голосом, — получается, Бражник тогда акуманизировал собственного сына!

— Когда это? — недоуменно спросила Тикки, сидевшая на подушке.

— В том будущем, которое я стерла. Когда он стал Белым Котом. Но я не знала тогда…

Маринетт подскочила и принялась наматывать круги по комнате.

— Но как он мог?! Подвергнуть такому собственного сына… — Маринетт резко остановилась и уставилась на квами широко распахнутыми глазами. — Тикки, я боюсь за Адриана. Его отец способен на что угодно.

— Успокойся, Маринетт, — Тикки подлетела к ней и села на плечо, погладив по щеке. — Кот сильный, он справится.

Маринетт вздохнула и прикусила губу. Да, Кот сильный, ей ли не знать. Но при этом он был очень ранимым, и это она тоже знала, как никто. Она успокоится, только когда Адриан будет здесь, рядом с ней, в безопасности.

 

Черный Кот появился, когда уже стемнело. Он тихонько, будто нерешительно, постучал в люк, выходящий на террасу, и Маринетт, бросилась открывать, по пути споткнувшись и чуть не пропахав носом ковер.

— Привет, — нервно улыбнулся он, когда спустился в комнату и поставил на пол сумку, которую принес с собой.

У него был совершенно несчастный вид, и Маринетт просто шагнула вперед и крепко обняла его.

— Всё образуется, Котенок, — прошептала она.

Он кивнул, обняв ее в ответ, и вздохнул как будто с облегчением. Они так и стояли, обнявшись, наверное, несколько минут, пока снизу не донесся мамин голос:

— Маринетт! Может, ты пригласишь своего гостя спуститься?

Она хихикнула и отстранилась. И имела удовольствие лицезреть жутко смущенного Черного Кота. Кажется, он даже покраснел.

— Да, правда — пойдем, поздороваешься с родителями. Снимай трансформацию.

Появившийся Плагг предсказуемо тут же потребовал сыра, и Адриан, покачав головой, сунул ему внушительный кусок камамбера, но его губы тронула едва заметная улыбка, и Маринетт облегченно вздохнула.

Родители встретили Адриана с таким теплом и радушием, что он вскоре уже перестал смущаться и буквально расцвел. Маринетт ясно почувствовала, насколько ее Котенку не хватало этого семейного тепла, людей, которые интересовались бы им. И от этого понимания хотелось разрыдаться.

Только гораздо позже, когда они с Адрианом поднялись в ее комнату, Маринетт осмелилась спросить про обстановку в его доме.

Адриан пожал плечами с деланно равнодушным видом:

— Да практически как всегда. Отца я сегодня не видел. Натали за ужином сообщила мне расписание на завтра и ушла. Правда, вид у нее был пришибленный — я еще ни разу ее такой не видел. Но в остальном…

Он снова пожал плечами и отвернулся.

Несколько мгновений Маринетт смотрела на него, прикусив губу, а потом порывисто обняла, насколько позволяло их положение бок о бок на диване, прижавшись щекой к плечу. И скоро с облегчением почувствовала, как напряженное тело Адриана, наконец, расслабилось. Он тихо вздохнул, а потом повернулся, чтобы обнять ее в ответ.

Они просидели так весь вечер — до тех пор, пока не решили, что пора отправляться спать. Почти не разговаривая, просто находя поддержку в обществе друг друга. Маринетт сама не заметила, как оказалась на коленях Адриана — просто так обниматься было гораздо удобнее.

Засыпала она, вопреки всему, почти счастливая.

 

На следующее утро к Маринетт пришла Алья. Хорошо еще, что Адриан к этому моменту успел уйти. Плохо, что Маринетт после его ухода опять заснула, надеясь отоспаться за все годы геройской деятельности. Не тут-то было.

— Подъем, Маринетт! — объявил жизнерадостный вихрь по имени Алья, влетая в ее комнату. — Сколько можно спать?

Одновременно она раздернула занавески, впуская в комнату солнечный свет. Маринетт проворчала нечто неразборчивое, накрыв голову подушкой, в тщетной надежде спрятаться от солнца и от подруги. Рядом отчетливо прозвучал тихий смешок Тикки. А в следующую секунду подушку у нее безжалостно отняли.

— Алья-я-я, — страдальчески протянула Маринетт, садясь в кровати и подслеповато щурясь на яркий свет.

— Не время спать! — пафосно заявила Алья. — Что я тебе сейчас расскажу!

— Дай мне хоть привести себя в порядок, — смирившись, вздохнула Маринетт — если уж Алья что-то решила, остановить ее невозможно, только немножко отстрочить, если повезет.

Окинув ее критичным взглядом, Алья милостиво согласилась немного подождать, пока Маринетт умоется, оденется и сбегает на кухню за кофе и булочками.

— Ну рассказывай, — разрешила Маринетт, поставив на стол поднос с булочками (для себя и для Альи), и села, чтобы позавтракать, пока подруга делится новостями, достойными того, чтобы разбудить ее в такую рань.

Если честно, рань была сильно относительная — бросив взгляд на часы, Маринетт обнаружила, что время уже к одиннадцати. Но после вчерашних волнений ей было простительно.

Алья проигнорировала угощение и принялась вышагивать туда-сюда по комнате, возбужденно размахивая руками.

— Мы, наконец, победили его!

— Кого? — Маринетт хлебнула кофе, пытаясь привести мысли в порядок и понять, о чем с таким воодушевлением вещает Алья.

— Бражника! — возвестила та.

Маринетт дернулась и чуть не подавилась, сознание, наконец, прояснилось.

— Раньше я не могла тебе сказать, — продолжила Алья. — Но теперь, когда Бражник повержен, уже можно.

Пока Алья в красках расписывала решающую битву, Маринетт, забыв про завтрак, кусала губы, пытаясь собраться с мужеством. Она давно решила, что, когда всё закончится, раскроется не только родителям, но и Алье. Однако теперь до трясучки боялась реакции подруги.

Тут Алья прервала свой монолог, подозрительно уставившись на Маринетт.

— Слушай, девочка моя, почему у меня странное ощущение, что всё это для тебя не новость?

Маринетт нервно улыбнулась и глубоко вдохнула — вот и настал момент истины.

Как вдруг в люк над кроватью коротко постучали, а в следующую секунду из него свесилась голова Черного Кота.

— Принцесса, у меня выдалась свободная минутка, и я решил забежать к тебе — ты же не против?

Маринетт даже ответить ничего не успела — впрочем, он и не ждал ее ответа: спрыгнул в комнату, улыбаясь ей… и заметил Алью, которая впилась в него пронзительным взглядом ищейки, вставшей на след.

— А-а-алья? — пробормотал он, инстинктивно отступив подальше.

Маринетт невольно фыркнула — она еще ни разу в жизни не слышала, чтобы Черный Кот заикался. Да и Адриан тоже, коли на то пошло. Алья прищурилась и уперла руки в бока, выглядя по-настоящему угрожающе.

— И кто мне объяснит, что здесь происходит? — вопросила она, переводя взгляд с Кота на Маринетт.

— Хм, — робко произнесла та. — Помнишь, ты спрашивала меня про парня, с которым я встречаюсь, а я сказала, что не могу пока тебе сказать, кто он?

Алья машинально кивнула, а потом до нее дошло, и она, широко распахнув глаза, воскликнула:

— Хочешь сказать, это он?

Ее вопрос прозвучал одновременно с восторженной репликой Черного Кота:

— А мы встречаемся?

Чудесным образом Маринетт вдруг ощутила прилив уверенности, который бывал у нее только в трансформации, и лукаво улыбнулась:

— Ответ «да» на оба вопроса.

— Оу, — начала ошарашенная Алья. — А как же…

Она хотела сказать что-то еще, но не успела. Выдохнув: «Моя Леди!» — Черный Кот сдернул Маринетт со стула и закружил по комнате.

Когда он, наконец, поставил ее на ноги, Маринетт имела удовольствие лицезреть картину «шокированная Алья». Она невольно хихикнула, но тут же снова посерьезнела, когда подруга протянула, подозрительно прищурившись:

— Постойте-ка… «Моя Леди»? То есть…

— Упс, — Черный Кот заметно побледнел. — Прости — с языка сорвалось.

— Не волнуйся, Котенок, — Маринетт утешающе погладила его по плечу. — Я в любом случае собиралась ей рассказать. Подумала, теперь можно раскрыться перед ближайшими друзьями.

Кот выдохнул с явным облегчением и понимающе кивнул. А Маринетт продолжила с уверенностью, которой вовсе не чувствовала:

— Да, Алья, ты всё правильно поняла: я Ледибаг.

От громкого визга Альи вздрогнули оба. А потом она кинулась обнимать Маринетт, что-то восторженно тараторя про то, как она могла ее проглядеть, и как она рада, и как здорово было сражаться с ней бок о бок. Маринетт не понимала и половины — настолько быстро Алья говорила. Но она была бесконечно рада, что подруга восприняла ее откровение так легко и без обид.

Их квами тем временем тоже радостно обнимались. А Кот с забавно умиленным выражением наблюдал за ними, пока не заявил:

— Думаю, на нашей дружеской вечеринке не хватает Плагга.

Отстранившись от Альи, Маринетт улыбнулась ему. Тикки активно закивала, а вот Триккс слегка скривился, заставив Маринетт с Котом весело переглянуться. Плагг и Триккс вечно цапались, как… кошка с собакой.

— Уверен, Котенок? — тихо спросила Маринетт. — Ты не обязан делать это, только потому что я…

Он покачал головой и положил ей ладонь на плечо, заглянув в глаза:

— Я уверен, моя Леди. Я тоже думаю, пришло время. И уверен, это сделает нас сильнее.

Когда трансформация спала и появился Плагг, которого Тикки тут же оттащила в сторону, не дав заикнуться о сыре, Алья завизжала снова. Правда, не так громко, как в первый раз.

— Привет, Алья, — Адриан немного нервно улыбнулся и помахал ей.

Алья вдруг расхохоталась. Адриан недоуменно посмотрел на Маринетт, и та пожала плечами: она тоже не поняла, что так развеселило подругу.

Алья хохотала так, что согнулась пополам. Отсмеявшись, она уперлась руками в колени, пытаясь отдышаться, и прерывисто — но всё еще с явным смехом в голосе — произнесла:

— Так вы двое… всё это время… бегали… друг за другом… и друг от друга? Ой, не могу…

— Э… Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Адриан, тогда как Маринетт почувствовала, что отчаянно краснеет.

Кое-как восстановив дыхание, Алья выпрямилась.

— Агрест, открою тебе страшную тайну — раз уж вы теперь встречаетесь.

— Алья, не вздумай! — прошипела Маринетт, не смея посмотреть на Адриана.

Но дорогая подруга отодвинулась от нее подальше и просто продолжила свою речь:

— Вот она, — театральный жест в сторону Маринетт, — с первого дня была влюблена в тебя до потери сознания. И только в последнее время некий хвостатый герой потеснил тебя в ее сердце.

Воцарилось молчание. Ошеломленное, недоверчивое и немного испуганное. Наконец, Адриан робко спросил:

— Правда?

Осмелившись посмотреть на него, Маринетт замерла. Такого обалдевше счастливого лица она у него еще не видела. А потом на его губах появилась широчайшая чеширская улыбка. И Маринетт внутренне застонала. Сейчас начнется…

— Так значит, с первого дня, Мурцесса?

Адриан наклонился к ней, практически вплотную, а в его голосе явственно слышалось довольное мурлыканье кота, дорвавшегося до сметаны. Маринетт привычным жестом отодвинула от себя его лицо, одарив убийственным взглядом. Однако это не помешало Адриану продолжать широко улыбаться. И как только физиономия не треснет! А потом его сияющие глаза широко распахнулись, засверкав еще ярче.

— Подожди-ка… Так тот парень, про которого ты говорила… это я?

Маринетт кивнула, опустив взгляд под ноги. Лицо полыхало так, что казалось, его можно использовать как печку.

— О, Багинетт, — протянул Адриан, и мурлыканье в его голосе стало еще отчетливее. — Алья права — это смешно. Сколько времени зря потеряли!

И подчеркнуто театральный мечтательный вздох.

— Адриан, выключи Кота немедленно, — буркнула Маринетт, бросив на него быстрый взгляд из-под ресниц.

— Ты требуешь от меня невозможного! — воскликнул он, истово прижав ладонь к груди — в зеленых глазах так и плясали чертенята.

— Раньше как-то справлялся, — фыркнула Маринетт, сложив руки на груди — к ней постепенно возвращалась уверенность Ледибаг.

— О, но раньше я не знал, что это ты, моя Леди!

Адриан снова оказался непозволительно близко к ней, и на этот раз у Маринетт не было ни малейшего желания отпихивать его.

— Вы очаровательны, детки, — заявила умиленно наблюдавшая за ними Алья и смахнула воображаемую слезу. — Неужели, я дожила до этого великого часа?

Она вздохнула с невероятно счастливым видом, и подняла глаза к небу.

— Кстати, Алья, что ты здесь делаешь так рано? — спросил Адриан уже нормальным тоном, нахально обняв Маринетт за талию и притянув к себе.

Впрочем, она особо не сопротивлялась.

— Да я просто… — Алья резко замолчала, и ее глаза испуганно расширились. — О! Адриан, ты же, получается, был там… Когда твой отец…

Улыбка тут же исчезла с лица Адриана, и весь он будто погас, как выключенная лампочка. Маринетт с упреком посмотрела на Алью. Ведь всё было хорошо, Адриан наконец-то отвлекся от этого кошмара и начал улыбаться. Зачем надо было напоминать? Алья прикусила губу, ответив Маринетт виноватым взглядом.

— Слушай, — нерешительно начала она, когда Маринетт обняла его изо всех сил, уткнувшись лицом в грудь, молчаливо выказывая свою поддержку. — А ты не пробовал поговорить с ним… Выяснить, зачем он… Ну, должны же у него быть какие-то причины…

Адриан тяжело вздохнул, и Маринетт слышала, как бешено колотится его сердце возле ее уха.

— Нет. Я… Я не могу… Наверное… я просто боюсь.

В его голосе зазвучала горечь, и Маринетт, немного отстранившись, вскинула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. Адриан улыбнулся ей — явно пытаясь показать, что он в полном порядке, — но улыбка вышла бледной и кривой. А уж если сравнить с той чеширской улыбкой, которая сияла на его лице совсем недавно… Просто сердце переворачивалось.

— Так, — решительно произнесла Алья, и они оба посмотрели на нее — она сжала пальцами переносицу тем жестом, который появлялся у нее, когда она была всерьез чем-то обеспокоена и пыталась сохранить хладнокровие. — Давайте мы сейчас успокоимся, сядем и поговорим. Окей?

Они кивнули и сели рядом на диван, переплетя пальцы, Алья устроилась на пуфике напротив. На некоторое время воцарилось напряженное молчание. Потом Алья смущенно кашлянула, привлекая к себе внимание.

— Слушай, извини, — произнесла она, посмотрев Адриану прямо в глаза. — Я не хотела тебя расстраивать. Понимаю, тебе сейчас фигово. Но ведь ты не можешь бегать от него всю жизнь.

Адриан тяжело вздохнул, свободной рукой потер шею и невесело усмехнулся.

— Ну, я могу попытаться.

Алья уже собиралась возразить — судя по выражению лица, нечто вдохновенное, — но Адриан остановил ее:

— Да-да, ты права, я знаю, просто… Мне нужно время свыкнуться. И давай сменим тему, а?

— Но…

— Алья, пожалуйста, — перебила ее Маринетт, сжав ладонь Адриана.

Видимо, взгляд у нее был достаточно выразительный, поскольку Алья уступила, вскинув руки сдающимся жестом. Воцарилось молчание. Но в отличие от того, что возникало еще несколько минут назад, это молчание было тяжелым, давящим, почти удушающим.

— Чаю? — преувеличенно бодро предложила Маринетт в отчаянной попытке нарушить невыносимую тишину.

— Если к нему прилагается выпечка твоего отца, то с удовольствием, — с энтузиазмом ответил Адриан.

Его энтузиазм был столь же преувеличенным, как бодрость Маринетт. Однако выпечку он действительно любил, и она надеялась немного отвлечь его этим.

— Эй! А я-то думала, тебе надо диету соблюдать? — с наигранным удивлением вопросила Алья, понятливо подхватив игру.

— Ммм, — согласился Адриан, уже успевший сцапать с подноса булочку и откусить. — Но ты посмотри на эту булочку, на ее хрустящие золотистые бока, на нежную кремовую начинку, на воздушную мякоть… — мечтательный вздох. — Разве можно ей сопротивляться?

Алья сдавленно фыркнула.

— Боже, Котенок, ты этому у Плагга научился? — с наигранным ужасом спросила Маринетт. — Я только от него слышала подобные оды… камамберу.

— Который куда лучше ваших мучных изделий! — подал голос этот последний.

— И вовсе нет! — возмутилась уже Тикки. — Любитель вонючего сыра.

— Да всё это ерунда, — вмешался Триккс в зарождающуюся перепалку. — Вот бекон — это вещь!

— Обижаешь, моя Леди, — Адриан состроил оскорбленную физиономию, не обращая внимания на спор квами. — Я и сам кое-на-что гожусь.

Это было сказано с настолько двусмысленной интонацией и с таким игривым подмигиванием, что Маринетт невольно покраснела — в который уже раз за это утро? Алья искренне расхохоталась:

— Адриан, ты невероятен. И почему я раньше в тебе этого не замечала?

Адриан с невинным видом пожал плечами.

Маринетт видела, что его веселье большей частью напускное — Кот частенько пытался спрятать за шутками свои проблемы, — но всё лучше, чем вчерашний убитый вид, поникшие плечи и тоска в глазах.

Маринетт взяла его за свободную руку, чтобы переплести их пальцы. Адриан слегка сжал ее ладонь в ответ — безмолвно давая понять, что ценит ее поддержку, и Маринетт улыбнулась. Им предстоит пройти еще долгий путь, но они справятся. Вместе. Как было всегда.