Великое Дело профессора Дамблдора. О Гарри Поттере и Ордене Феникса (джен)

Остатки каникул Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни проводят в фамильном доме Сириуса Блэка, в настоящее время здесь штаб-квартира Ордена Феникса. Среди членов организации есть люди разного общественного положения и разных занятий. Есть даже мракоборцы, хотя, казалось бы, борьба с Волдемортом — их профессиональная обязанность. И если им потребовалось вступать ради этого в неправительственную организацию, то это следствие осознания неспособности властей вести с Пожирателями смерти эффективную борьбу. Речь идёт не только о нынешнем правительстве, потому что Орден образовался ещё до того, как министром стал Корнелиус Фадж.

То, что вызывает возмущение и неприятие Фаджа, как, например, союз с оборотнями и великанами, здесь не отторгается. Членами Ордена являются и чистокровные волшебники, и полукровки, и маглорождённые, полувеликан Хагрид, сквиб Арабелла Фигг, оборотень Люпин… Чистота крови, высоко ценимая среди власть имущих, (а ещё больше среди Пожирателей смерти) и «нечеловеческое» происхождение, противниками презираемое, для фениксовцев не имеет значения.

Возвращение Волдеморта и развязанная Фаджем кампания против Дамблдора привела в Орден новых членов. В том числе, это двое мракоборцев: Нимфадора Тонкс и Кингсли Бруствер. Убедившись в невиновности Сириуса Блэка, Кингсли теперь морочит голову начальству, уверяя, будто беглец скрывается за границей.

Штаб-квартира Ордена производит странное впечатление. Много лет дом Блэков стоял заброшенным, и приходится возвращать его к жизни. Старинное аристократическое гнездо выглядит обиталищем тёмных магов, с отрубленными головами эльфов и непонятными злыми вещами. Словно призрак по комнатам бродит старый озлобленный эльф, ругая всех по очереди. С генеалогического древа Блэков выжжены все, кто осмелился найти себе иной смысл жизни, кроме как кичиться чистокровностью.

Из сказанного в это время Сириусом внимания заслуживает рассказ о том, что поначалу многие волшебники считали идею Волдеморта об очищении сообщества от магловской примеси здравой, были за то, чтобы у руля стояли чистокровные. Не только Регулус Блэк был увлечён идеей вывести волшебников из тени (из нашей тени, тени маглов — не будем забывать!) И лишь когда Волд продемонстрировал готовность не останавливаться перед любым преступлением, мнение общества о нём изменилось. Но разговоры о превосходстве волшебников над остальными расами популярны до сих пор! А снисходительное отношение к маглам мы видели у магов не однажды.

Молодежь недовольна, что старшие скрывают, чем занимаются, и пытается за ними шпионить, но узнать удалось немного. Пока во имя Дела ребятам поручают только мыть полы.

Не меньше ребят недоволен Сириус. Подпольная деятельность требует конспирации и дисциплины, и ему такое страшно тяжело. Вообще-то, Дамблдор работает с очень разными людьми, он каждому подбирает задание по плечу, но Сириус в этом плане является исключением. Проблема даже не в том, что за ним охотится Министерство, в конце концов, есть оборотное зелье и прочие волшебные средства. Запрет выходить из дома обусловлен необдуманными поступками Блэка. Неплохо делать работу весело и со вкусом, но сейчас для этого не то время. Разве весело было фениксовцам по многу часов дежурить под дверью Департамента тайн или следить за кем-нибудь из Пожирателей? В первую очередь для этого нужны осторожность и терпение. Пока не дошло до открытой драки, занятия для Сириуса нет.

Общие цели усадили за одни стол Блэка и Снейпа, но это не улучшило отношений между ними; налаживать их не стремятся обе стороны. У обоих непростые характеры. Причём Сириус на фоне Снейпа, с опасностью для жизни добывающего для организации важную информацию, оказывается в роли аутсайдера, что не может улучшить затворнику настроения. Не клеятся у него отношения и с некоторыми другим членами Ордена. Какой реакции можно было ожидать от миссис Уизли на высказывания в духе: «Нападение дементоров хорошо разгоняет скуку»? Может ли она разделить эту точку зрения, постоянно тревожась за судьбу близких? Такого рода заявления сильно повредили Сириусу и в глазах Гермионы, вследствие чего к его советам она будет относиться более чем настороженно. Да и Гарри в пятнадцать лет более ответственный человек, чем его взрослый крёстный, просто ради приключений он в опасные мероприятия не лезет.

В первый же вечер по прибытию Гарри разгорается конфликт. От будущей стычки между Сириусом и Снейпом в рождественские каникулы эта отличается, в основном, количеством зрителей и присутствием Люпина, не давшего её участникам дойти до схожего финала. Между двумя противоположными мнениями: миссис Уизли (не говорить школьникам ничего) и Сириуса (рассказать всё) последнее слово остаётся за Люпином. Краткий разговор объясняет Гарри позицию Министерства и знакомит с трудностями, с которыми сталкивается Орден.

Не только среди пары Блэк — Люпин произошла рокировка по части кто из них первый, а кто второй. В обществе, где его готовы принять как равного, оборотень Люпин среди равных признаётся одним из первых. Но и тот, кому приходится быть первым, должен уметь быть равным, и Гарри будет ниже по званию, чем его друзья. В последний день каникул проходят письма из Хогвартса, доставив подростку дополнительные переживания. Рона и Гермиону назначили старостами, а его — нет!

Вечером 31 августа, уходя в спальню, Гарри вновь чувствует ярость Волдеморта: министерская охрана схватила Стерджиса Подмора у Департамента тайн. Подтвердились опасения Люциуса Малфоя, что попытка открыть чёрную дверь будет отслежена.

Утром 1 сентября товарищи ещё не знали об аресте Подмора. Утром Грозный Глаз задержал всю компанию, дожидаясь его прихода и ругая за вдруг проявившуюся ненадёжность. Свою лепту в суматоху отбытия внёс Сириус, навязавшись сопровождать крестника на вокзал. Появляться на людях в обществе Гарри — откровенная авантюра. Неужели Пожирателей и Фаджа не интересовало, кто будет провожать Поттера? Обществу на перроне очень понравился весёлый пес, а больше всего обрадовался Люциус Малфой. В первую очередь вопрос по поводу Блэка он должен был задать Снейпу, и тому пришлось выкручиваться. Враги узнали не только, что беглый преступник связан с Орденом Феникса, но и как он выглядит в образе собаки. Прогулка Сириуса неизбежно подставляла и его самого, и Орден и, особенно, его разведчика; чтобы это понять, не надо было много думать.

Нападение дементоров раскрыло Гарри глаза на то, что за ним наблюдают. Хотя слежка вызывает у него понятное возмущение, приходится заниматься этим неблагодарным делом. К удивлению Невилла странное название его любимого «кактуса», «Мимбулус мимблетония», теперь будет паролем для входа в башню Гриффиндора. То ли как поощрение его увлечению травологией, то ли в качестве подсказки, если у кого-нибудь в будущем возникнет потребность досконально во всём разобраться и связать с паролём мощный заряд мерзкой жидкости, окативший всех в купе поезда; ни тебе уклониться, ни прикрыться.

Дамблдор знает, что Гарри сильно обижен, не понимает, почему он уклоняется от общения. Но тут ничего не поделаешь: невозможно разговаривать, не смотря друг другу в глаза. Как скажет директор в конце этой книги, он боялся, что это спровоцирует Волда на попытку подчинить Гарри себе. Мальчика и так ждёт много трудностей.

В Хогвартсе Гарри не будет нормальной жизни, сразу же начинается череда неприятностей. Для начала — нехороший интерес сверстников, который будет преследовать его ещё долго, и необъяснимое отсутствие Хагрида.

Даже Шляпа сменила репертуар, удивив учеников новой песней: призыв всем факультетам объединиться против общего врага вызывает сильнейшее недоумение. Объединиться со зловредными слизеринцами? (Объединиться с полукровками и грязнокровками?) Как такое мыслимо?! Всё, что произойдёт в этом году, казалось бы, полностью отрицает саму возможность единства.

Враг идёт в наступление, Амбридж сразу же берёт быка за рога. То, что она перебивает директора во время выступления — не пробел в воспитании, это намеренный шаг, призванный показать, кто здесь теперь самый главный. На пиру она выступает с длинной скучной речью, которую слушают только учителя. Учеников её рассуждения пока не интересуют.

Если кто не понял сути её выступления, посоветуем обратить внимание на слово «прогресс». Есть такие слова, имеющие в глазах людей заведомо положительный смысл, и это одно из них. Принято считать, что прогресс — это однозначно благо, и выступать против него может либо дурак, либо злодей. И прогресс действительно был, вопреки широко распространённому мнению, будто Амбридж просто громила школу. Не стоит забывать, что кое-кому это принесло выгоду. Золотая молодежь со Слизерина была весьма довольна новыми порядками.

Магловские правители тоже знают немало таких привлекательных слов. Когда они обещают нам всякие полезные вещи, типа ранее обещанных многочисленных благодеяний то, в принципе, все их можно обозначить словом «прогресс». Можно не сомневаться, что прогресс от обещанных нововведений будет, но хорошо бы заранее понять для кого именно. Понять, у кого при этом отрежут, а кому прибавят, потому как ничто не возникает само по себе из пустоты. Часто магловские фаджи и малфои увеличение личного блага осуществляют за счёт уменьшения блага окружающих. Совершеннейшая правда, что производиться это будет «по тщательно составленной экспертами, теоретически выверенной, одобренной (ими самими) программе». Нам же, прежде чем радоваться такой заботе о нас, полезно вспомнить, как профессор Амбридж оптимизировала Хогвартс, и не забыть поблагодарить её за науку. Прогресс ради прогресса нам бесспорно не нужен.

Даже многие гриффиндорцы, считают Гарри лгуном и психом. А люди, обладающие властью, выискивают повод причинить ему максимальный вред.

Беда в том, что у Гарри действительно не в порядке нервы. После страшных переживаний на кладбище у него даже не было возможности расслабиться и полноценно отдохнуть. А теперь, помимо лавины домашних заданий, навалились новые проблемы, и главная из них — низенькая дамочка в весёлой розовой кофточке. Так же, как и на четвёртом курсе за Гарри наблюдает и изучает его враг. И ещё большой вопрос кто опаснее: прошлогодний фанатик или ретивая «слуга народа». Сердобольные социальные службы уже подготовили Поттеру персональную палату в «Святом Мунго» в отделении умалишённых — Драко знал, о чём говорит.

С этой опасностью не справиться волшебством, от неё нет конртзаклятий. Против нового врага и методы борьбы нужны новые. В первую очередь собранность, выдержка и сила воли — то, чего Амбридж не рассчитывает встретить у пятнадцатилетнего парня. Для Гарри первая неделя учёбы — это неделя наказаний за попытку отстоять свою точку зрения. Прежде всего, ему надо найти точку опоры.

При наличии Амбридж даже взаимоотношения со Снейпом отошли у Гарри на второй план. Впрочем, декан Слизерина позаботился поддержать своё реноме, чувствуя излишнее любопытство не только со стороны троих друзей: «Страсть интересно узнать, что делает в Ордене старина Снейп!» — заявили не так давно близнецы. Наезд на Гарри на первом же уроке удивил Гермиону: «Я была уверена, что Снейп теперь не будет так придираться!» Это она напрасно, где тут логика? Как раз сейчас недопустимо привлекать к себе внимания переменой поведения. Да и уменьшать требовательность к Поттеру (которого Тёмный Лорд числит личным врагом) профессор не собирается: мальчишка на уроках по-прежнему невнимателен!

Пока Амбридж доводит «до кондиции» Поттера, у Фаджа забрезжила было надежда избавиться от Дамблдора, порождённая арестом одного из его людей: сделка со следствием охотно практикуется в Министерстве, не только Каркаров избежал наказания, сообщив властям интересующие их сведения. Куда помещают до суда обвиняемых, дабы были посговорчивее, мы в курсе. К разочарованию министра схваченный фениксовец отказался давать показания против главаря. Заметка в «Пророке» коротко сообщит, что Стержис Подмор осуждён за незаконное проникновение в Министерство и попытку ограбления. Связать злоумышленника с директором Хогвартса Фаджу не удалось, хотя из письма Перси Рону ясно, что он об этой связи догадывался. Шесть месяцев в Азкабане — приговор суда, но друзья больше не увидят этого человека, Волдеморт не прощает крушения своих надежд. Стержис Подмор, Эммелина Вэнс, Амелия Боунс, те, с кем жизнь Гарри пересеклась один только раз — герои и жертвы этой войны.

Министерской даме первая неделя в Хогвартсе принесла и удовлетворение, и разочарование. Удовлетворение тем, сколь живо Поттер реагировал на провокации. Ещё немного, и желаемый результат будет достигнут. Для усиления эффекта привлекли Перси Уизли. В письме Рону он по-братски посоветовал ему, как добиться успеха в жизни, в первую очередь — не якшаться с неугодными властям людьми. Ясно, кому в Министерстве светит хорошая карьера. Но «сознательности» новоиспеченный староста не проявил, и попытка подкупа провалилась.

С другой стороны, «старания замечательной женщины произвести в школе изменения, которых горячо желает Министерство» (см. письмо Перси), и впрямь встретило мало поддержки со стороны персонала. И, пожертвовав уикэндом — политика выходных не признаёт — первое лицо сообщества в компании с главным подрывным элементом засели за составление нового декрета. В воскресенье плод ударного труда со всеми подобающими церемониями был представлен репортёрам. И в понедельник утром газеты сообщили об инициированной Министерством Магии реформе образования и назначении Долорес Амбридж генеральным инспектором Хогвартса. Интервью с официальными лицами перемежались с дружным «Одобрям-с!» отдельных осчастливленных родителей. Народ, как водится, безмолвствовал, поглощённый насущными делами.

Декрет №23 наделил Амбирдж большими полномочиями, вплоть до увольнения учителей. Профессоров нельзя было посадить писать строчки, но жгучее желание проинспектировать коллег возникло у жабы явно неспроста, в ответ на их нежелание проявить благоразумие и сотрудничать с самой помощницей самого министра. Но как случилось, что первым, прямо в день обнародования декрета, под инспекцию попал добродушнейший профессор Флитвик? Не потому ли, что в учительской слишком уж горячо пытался убедить её, что она неправа: «Гарри очень достойный юноша, уверяю Вас! Да Вы сами убедитесь! Ну, а про Дамблдора ТАКОЕ говорить — уж полная нелепость!»

Не меньше возмутил Амбридж тот факт, что в школе добрым словом поминали оборотня: на уроках не только гриффиндорцы пытались спорить с ней, доказывая, будто этот получеловек был лучшим учителем ЗТИ! Вольнодумство и неповиновение следовало бесповоротно искоренить.

В дальнейшем пожелания Амбридж проводятся последующими декретами. Старый избитый прием. Это излюбленный метод всех «демократических» властей: заявлять, якобы для эффективности работы им не хватает полномочий и, поэтому, надо ограничить права граждан, разумеется, исключительно ради блага самих граждан! В данном случае это делается под предлогом «необходимости поддержания высокого уровня процесса преподавания».

Каждый указ Амбридж считает новой победой, шагом к полному подчинению школы. На деле вместо правил, направленных на поддержание порядка и дисциплины, происходит всё большее ущемление прав и интересов детей и профессоров, причём затрагивает это с каждым разом всё больше людей. В течение года события развиваются по схеме: действия генерального инспектора вызывают ответную реакцию со стороны учеников и учителей, что порождает следующий декрет Министерства, опять расширяющий права инспектора и ограничивающий остальных, это снова вызывает ответную реакцию. Десять месяцев Долорес Амбридж будет упорно трудиться, создавая врагов себе и Министерству, объясняя школьникам, так, чтобы дошло до самых непонятливых, в каком мире они живут. Что такое обычное зло, к которому взрослые привыкли и часто просто не замечают. Порядками, доселе существовавшими в школе, ученики обязаны директору. Взрослые дяди и тёти из Министерства имеют иное мнение о том, что хорошо для детей.

Во время инспекции на Трансфигурации у МакГонагалл о равнодушии учеников речь уже не идёт, следует обмен злорадными взглядами по поводу полученной Амбридж отповеди. А это лишь вторая неделя учебного года!

Гарри предстоит пережить, во многом, то же, что и Дамблдору. Являясь к директору с очередным декретом, госпожа министерша также жадно впивается глазами в его лицо, как смотрит в классе на подростка. Но Дамблдор встречает её обычной вежливой улыбкой, за которой чувствуется железная воля. Любая попытка генерального инспектора хоть на миллиметр превзойти полученные полномочия им жёстко пресекается. Но жаба уверена в конечном успехе, в её выпуклых глазах читается: «Так или иначе, но я тебя отсюда вытурю!»

Гермиона не оставила идеи об освобождении эльфов и вяжет для них шапочки и носочки. Но бороться теперь надо за права не только домовиков.

На высочайший уровень высокопоставленная профессорша подняла преподавание ЗТИ. Читать новый учебник, шедевр бюрократической мысли, смертельно скучно, но среди моря словесной шелухи проскальзывает ценная информация, особенно, когда после вводной части пойдут тематические главы. Чиновники предлагают «Непротивление и переговоры» — это как раз то, что нужно для защиты от амбриджей. А уж против Пожирателей смерти как поможет!

Но писали учебник не по заказу Пожирателей, это ещё один пункт совпадения интересов Волдеморта и власть имущих. Во время экскурсии с Гарри по Министерству мы узнали, что там отдельно существует только Департамент по связям с гоблинами. А гоблины добились такого уважения отнюдь не переговорами. Их восстания попали в учебник по Истории Магии, этот вопрос не обойдёшь, не объедешь. Нас, маглов, волшебники защищают и морочат нам головы. Все остальные расы контролируют и регулируют. А какие переговоры возможны с Амбридж, явствует из препирательств между ней и Гермионой на уроке.

Начитанность девушки помогает ей лучше сверстников понимать, что происходит, искать и находить пути борьбы. На этот раз её предложение находит больший отклик среди учащихся, поскольку нарушили их собственные права: надо заниматься изучением ЗТИ самостоятельно. В начале октября двадцать восемь ребят встречаются в Хогсмиде в «Кабаньей голове». Вместе с «приличными» учениками на собрание пришли двоечник Невилл Долгопупс и странная девочка Полумна Лавгуд, полоумная Лавгуд, как нередко зовут её одноклассники, тем не менее, попавшая на Когтевран.

Первым о сходке и принятых решениях узнал директор, Аберфорт не замедлил порадовать брата. Второй стала Амбридж: загнанный провоохранителями в угол, Уилли Уиддершинс обменял подслушанные в кабаке сведения на освобождение от ответственности за хулиганство. Вечером все подробности о собрании доложил на площади Гримо Наземникус Флетчер, охранявший Гарри во время прогулки по деревне. Конспирации молодёжи ещё учиться и учиться.

На следующий день кружок уже поставлен вне закона очередным декретом, третьим за короткий срок. Письмо от Сириуса перехватили безо всякого постановления, оно очень порадовало министра и жабу. Тайная встреча Поттера с неизвестным сможет произойти только посредством камина. Ладно подростки, но и Сириус не задумывается, насколько легко Министерству контролировать пути сообщения с Хогвартсом! Под отчаянные попытки Живоглота выгнать его из камина, Сириус выражает ребятам полное одобрение их намерениям. Амбридж промахнулась чуть-чуть, ещё немного — и… Отныне переписка и свидания с Сириусом стали невозможными, враг старается обложить со всех сторон.

Гораздо хуже ребят чувствовал себя Сириус, после развесёлого прошлого года ему было особенно тяжело. «Спасибо» за прогулку на вокзал товарищи ему не сказали, а про то, как посмотрел на другой день Дамблдор — и вспоминать не хотелось. Последняя надежда найти хоть какой-то уважительный предлог улизнуть из дома была потеряна: на предложение Блэка увидеться в Хогсмиде Гарри, Рон и Гермиона в три голоса сказали: «Нет!»

Частенько Блэк оставался дома совсем один, товарищи были сильно заняты, иногда не появлялись по нескольку дней. Сириус маялся в самоизоляции, потихоньку начав прикладываться к бутылке.

Декрет №24 (больше трех не собираться) только укрепил решимость тайного общества, созданного в школе — Отряда Дамблдора (Армия Дамблдора в оригинале). Это не просто самодеятельный факультатив, в самом названии заключено сопротивление Министерству; завернув гайки, Фадж заработал то, чего боялся. От директора ребята получили скрытую помощь в лице Добби, указавшего место для проведения занятий: Выручай-комнату. Стоит заметить, что Гарри, услышав подсказку, подавил порыв схватить мантию-невидимку и немедленно мчаться туда, несмотря на поздний час. Проверка информации была отложена на более безопасное время, в течение дня это можно сделать без ненужного риска.

Преподавателем кружка был избран Гарри. Тому, чему научился, готовясь к испытаниям на Турнире, теперь он сам обучает товарищей. Многие заклятия превосходят школьную программу, но постепенно их освоят все. Тренировки поднимают дух, Гарри почувствовал, что борьба может приносить радость. Вот она, точка опоры!

Между тем, тот Декрет упразднил все школьные объединения, даже спортивные команды, вынуждая всех кланяться жабе. Правда, лишить директора права давать разрешение законотворцы не сообразили, и команда Гриффиндора по квиддичу была узаконена, несмотря на сопротивление Амбридж. А выяснение отношений с МакГонагалл, как убедилась генеральный инспектор, занятие малоприятное. Вообще, с персоналом дело по-прежнему обстояло плохо. Как ни пыжилась жаба, учителя не приняли ее, не признали первым лицом. Из взрослого населения замка ненавистница полулюдей нашла общий язык только с сквибом Филчем. Злой недалекий старик, которого администрация школы держала в качестве пугала для озорников, обрадовался случаю получить больше власти. Жизнь вновь посмеялась над борцами за чистоту волшебного сообщества. Идея, будто показателем ума, силы и крутости является незапятнанная частота крови, терпит поражение раз за разом. Даже лидера своей организации знатные роды не сумели выдвинуть из собственных рядов. Малфоя и остальную чистокровную братию скрутил в бараний рог, помыкает ими, а то и просто измывается, нищий полумагл. А другой полумагл всем им вместе взятым много лет морочил голову!

Один из понедельников октября был отмечен трагикомическим событием: инспекцией Амбридж на уроке зельеварения.

Придя с проверкой к тому, кого считает единственным среди профессоров союзником, генеральный инспектор касается трепетной темы о должности преподавателя ЗТИ. Вопрос сам по себе бестактный, тем более — в присутствии учеников, а знала бы она, что для Снейпа за этим стоит! Очевидно, она рассчитывала, что профессор с удовольствием воспользуется возможностью публично обругать директора. Жаль, Амбридж так и не узнала, как сильно ей повезло, что Снейп уже не Пожиратель смерти. Мысленно пожелав ей Авады в лоб, профессор ограничивается далёким посылом (к директору).

Северусу приходится сдерживаться. Сказать бы жабе всё, что той следовало про себя знать, вот бы завертелась! Вообще, надо быть чрезвычайно осторожным, в школе кроме неё есть ученики, чьи родители состоят в Пожирателях. Профессору в этом году каким-то образом удалось стать незаметным и за учительским столом, и в школе; зоркий взгляд Гарри, наблюдающий за реакцией преподавателей на те или иные события, проскальзывает по нему, как по пустому месту. Являясь одним из главных действующих лиц в разворачивающихся событиях, Снейп на фоне других совершенно незаметен. Вот это профессионализм!

Гарри не подозревал, какую серьёзную озабоченность вызвало в правящих кругах сообщества то, что мальчик стал вежливо улыбаться своей мучи… учительнице. Дело застопорилось. Раз придраться больше не к чему, надо самим создать повод. Спортивное соревнование — удачный момент. То, насколько вовремя подоспел Декрет №25 к драке после матча между Гриффиндором и Слизерином, наводит на мысль, что провокация молодого Малфоя являлась не спонтанной, а заранее спланированной. Амбридж была пожалована правом карать и награждать любого из учеников, не считаясь с мнением ни учителей, ни директора. Попытка МакГонагалл сгладить последствия драки была заведомо бесполезной. Гарри лишили любимого развлечения, но разгон команды Гриффиндора затрагивает не только его, и не только гриффиндорцев! Между прочим, будь Гарри старостой, Амбридж с удовольствием лишила бы его этого звания, так что Дамблдор поступил дальновидно, не дав ей возможности лишний раз поиздеваться над подростком.

В гостиной Гриффиндора в тот вечер царило уныние. Но если существовала карта эмоционального состояния Хогвартса, то на ней самым пронзительным алым цветом пылала учительская. Министерство ворвалось жизнь школы, как слон в посудную лавку. В коллективе, бывало, случались конфликты, в которые приходилось вмешиваться руководству, но никогда наказание, наложенное преподавателем, не отменялось и не изменялось, да ещё при учениках! Учителей унизили, поставили в зависимость от произвола пакостной тётки. В такие минуты хочется плюнуть на всё и хлопнуть дверью, но правильно ли было бросить детей, оставить свой дом в лапах врага?

Желанных генеральному инспектору отставок «по собственному желанию» не последовало, и, к особому раздражению жабы, с другой стороны от Дамблдора за столом в Большом зале по-прежнему сидела Минерва МакГонагалл.

В течение ноября — декабря в школе особых событий не происходит. Поверхностный взгляд не заметил бы перемен. Преподаватели учат. Дети учатся, с разной степенью прилежания. Зато все одинаково томятся на ЗТИ. Пятикурсникам преподаватели не устают напоминать о предстоящих экзаменах на Супер Отменное Волшебство, от них зависит будущее после окончания школы. В свободное время ученики развлекаются сообразно своим интересам.

Спортивные команды факультетов, как обычно, усиленно тренируются. У слизеринцов образовалось новое развлечение: наблюдать, как Анджелина Джонсон пытается сбить в команду нескладных новичков, заменивших лучших игроков. Удовольствие быть капитаном обернулось для девушки проблемой, от которой впору опустить руки.

Но слизеринской команде также далеко до совершенства. Драко, следуя по стопам отца, царит в гостиной факультета, активно эксплуатируя полномочия старосты. По его настоянию окончивших школу игроков заменили его дружки Крэбб и Гойл. Но: «Нужны в футболе не только ноги», — да и в квиддиче тоже нужна голова.

Хагрид возвратился из командировки только в начале ноября. Заключить союз с великанами ему не удалось, зато вернулся он не один. Мало было у Дамблдора проблем! Но недовольства со стороны директора не просматривается, Грохх становится ещё одним «монстром», нашедшим приют в Запретном лесу. Кажется невероятным, что Хагрид сможет «приручить» своего буйного братца.

Гермиона достойно справляется с обязанностями старосты, заставив считаться с собой даже близнецов (чего нельзя сказать о Роне). Девушка продолжает вязать шапочки, хотя привлечь к увлекательному занятию друзей ей не удалась. Зато активно используется предложенный Гермионой способ связи. С помощью фальшивых галлеонов Отряд Дамблдора созывается на тренировки прямо на глазах у Амбридж.

Госпожа министерша восседает за столом в Большом зале, зорко наблюдая за учениками и сослуживцами. В учительской нельзя стало свободно поговорить, обсудить проблемы, поспорить. Министерская дама лезет во все дыры, считая, что её точка зрения непререкаема. Филч со своей кошкой взяли на себя повышенные обязательства, шпионя за профессорами; кто к кому вечером ходил, кто отлучался из Хогвартса, кто отправлял сову — докладывается благодарной начальнице. Жаба продолжает изводить коллег инспекциями с неизменным блокнотиком, но обвинить преподавателей Хогвартса в некомпетентности непросто, и в основном она издевается над Трелони и Хагридом, наиболее уязвимыми в профессиональном и эмоциональном отношении.

Профессора отвечают ей «любовью» на «любовь», и у генерального инспектора обрисовались непредусмотренные неурядицы. Действительно ли видела Сибилла Трелони проблемы, которые предсказывала Амбридж на первом уроке, или придумала их, но некая А обидела не только Б, но и Ц, и Д, и вообще все мыслимые буквы алфавита. А мы уже знаем о Хогвартсе достаточно, чтобы представить, какие неприятности могли они причинить своей обидчице. Например, личная просьба Люциуса покровительствовать его родному факультету оказалась трудновыполнимой. Сколькими бы очками ни одаривала жаба своих подопечных, изумрудов в песочных часах Слизерина не прибавлялось. А ежедневно препираться с двумя десятками учителей по поводу снятых или, того хуже, неначисленных баллов, значило не прослыть параноиком, а действительно в него превратиться. Тем более что слизеринцы, чувствуя благоволение министерской ставленницы, держались вызывающе, нарываясь на штрафы. Больше стало стычек с другими факультетами, и Филч требовал от старост помогать ему в патрулировании коридоров. Борьбу за первенство в школе теперь вели Гриффиндор и Когтевран.

В результате не было в школе ни ученика, ни взрослого, кому не стало бы хуже, прямо или опосредствованно. И очень неглупый человек, стоявший во главе Слизерина, это понимал.