Великое Дело профессора Дамблдора. О Гарри Поттере и Ордене Феникса (джен)

Cамое начало «История Принца» здесь: https://fanfics.me/fic142769

На каникулы Гарри снова вернулся к Дурслям — защита нужна ему, как никогда. Он живёт в напряжённом ожидании несчастий. Но в «Пророке» и в магловских новостях — обычная текучка. В письмах от Рона, Гермионы, Сириуса — лишь просьбы быть осторожным да обещания при встрече что-то рассказать. Скрытность друзей очень обидна, разве он не доказал, что способен на многое? Но на деле, Гарри сейчас угрожает самая большая опасность за все четырнадцать последних лет. Родственники, друзья, школа, всё, что составляет мир подростка, становится ареной схватки.

Про то, какие Дурсли нехорошие, написано немало, наряду с упрёками Дамблдору и патетическими возгласами на тему: «Куда смотрели социальные службы!» Никуда не смотрели, с точки зрения закона Вернон и Петунья — состоятельные почтенные члены общества, они великодушно приютили и содержали осиротевшего племянника. У Гарри была крыша над головой, его одевали, кормили, учили. Не имел он любви. Претензии к родственникам справедливы. Вот только нельзя не согласиться с Дамблдором, что любимому сыну они причинили больший вред. Гарри вырос человеком, остро чувствующим несправедливость, а из Дадли получился откормленный свинтус. Так что же оказалось лучше: «барский гнев» иль «барская любовь»?

Конечно, Гарри — не пай-мальчик; кто не срывал раздражение на других, пусть бросит в него камень. А вот защищать своего недруга и тащить пару кварталов до дома стал бы не каждый.

Дадли — магловская версия Драко, только поглупее. Та же спесивая уверенность, что ему дозволено всё. Докуда он докатился бы, сказать трудно, но тут ему повстречались дементоры. Вернее, это он оказался на пути у сильных мира сего, занятых очень важными государственными делами. Те люди давно уже вышли из возраста, когда для самоутверждения втихоря ломают качели и терроризируют малолеток. У человекоподобных взрослых были свои приёмы и широкие возможности, в том числе это они решали, как должны работать те же социальные и другие учреждения. Будут ли эти службы защищать детей или станут орудием расправы. Лишь под нажимом Дамблдора министр был вынужден выслушать объяснения несовершеннолетнего волшебника о своём поступке.

Нападение дементоров взрывает у Гарри (да и у Дадли тоже) уже ставшее привычным представление об окружающем мире. Стена между магами и маглами условна. Даже тётя Петунья знает больше, чем племянник понял из её слов. «Жуткий мальчишка», когда-то рассказывавший Лили о волшебном мире, это не будущий отец Гарри, а будущий профессор Снейп. Волшебники отняли у неё сестру, а к себе не пустили, не это ли Петунья не хочет простить им? Но и в нашем обществе можно было выбрать себе более содержательную жизнь, чем бесконечно надраивать кухню. Тогда и обиды поблекли бы, отошли на задний план перед потоком новых впечатлений.

Но Гарри для тётки всё-таки свой; Волдеморту она его не выдаст. Дяде Вернону приходится смириться с опасным соседством. Далее следует старательная демонстрация негативного отношения к Гарри в качестве «моральной» компенсации себе и мужу за проявленное благородство.

Через несколько дней Орден Феникса перевозит Гарри в свою штаб-квартиру, но рассказы друзей не могут объяснить ему, что же происходит. О том, какие процессы идут в это время в стране, понимают очень немногие взрослые волшебники.

Возродившись, Волдеморт призвал на службу уцелевших Пожирателей. План по захвату власти он продумал давно. На первом этапе Тёмный Лорд был намерен скрываться, тайно собраться силами и затем неожиданно захватить Министерство. (Хотя и с задержкой, он совершит переворот два года спустя). Получив власть в сообществе, можно преобразовать жизнь в нём в соответствии с принципами чистоты крови, а затем двигаться к установлению господства над миром волшебников и миром маглов. Однако побег Гарри с кладбища создал дополнительную проблему: Дамблдор узнал о его возвращении! Но удачно, что министр не поверил рассказу мальчишки, оставив Волдеморту свободу действий.

Активная деятельность началась. Первоочередные задачи сформулированы.

Надо мобилизовать сообщников, привлечь всех потенциальных союзников.

Внедрить в Министерство верных людей, завербовать как можно больше чиновников, используя их в качестве шпионов и агентов влияния. На них можно будет положиться, когда придёт час совершить переворот.

Не менее важно другое место: Хогвартс. Пока цел этот маглолюбивый придурок, защитник слабаков, нельзя рассчитывать на полную победу. Быть в курсе деятельности Дамблдора и его приверженцев — обязанность шпиона в Ордене.

Без сомнения, Дамблдор и его сторонники станут убеждать общественность в том, что Волдеморт вернулся. Надо дискредитировать их в глазах соотечественников, лишить доверия.

Необходимо узнать полное содержание Пророчества, сделанного Трелони шестнадцать лет назад. То, что Гарри раз за разом удавалось спастись, всё сильнее пугало Волдеморта. В отличие от него, Дамблдор слышал предсказание целиком, и потому может использовать Поттера как оружие неизвестным Волду способом. Кроме того, нельзя допустить, чтобы мальчишка набирался Силы, надо лишить его возможности учиться. Вообще, требуется оторвать его от Дамблдора.

Задания распределены между Пожирателями, все за дело!

Выполнение значительной части означенных задач поручено Люциусу Малфою. Благодаря его происхождению, богатству, связям в Министерстве и хорошим отношениям с министром, это естественно. Поэтому, хотя Волд имеет претензии к своему «скользкому другу», во время совещаний на почётном месте рядом с Повелителем сейчас сидит мистер Малфой.

Орден Феникса также активизировался. Он занимался не только охраной Гарри Поттера по месту жительства, «слежкой», как назовёт её возмущённый подросток, когда из-за оплошности Наземникуса Флетчера ему станет известен сей факт. Фениксовцы тоже старались пополнить свои ряды новыми членами из волшебников и заручиться поддержкой других рас. Билл пытался привлечь к сотрудничеству гоблинов, а Хагрид в это время вёл переговоры с великанами.

Но разъяснительная работа имела мало успеха, трудно убедить людей в том, что они не желают воспринимать, чему нет видимых подтверждений. Орден не мог предъявить доказательства, единственный свидетель — Гарри Поттер, которого газеты осыпали насмешками. Из-за позиции Министерства любой, кто попробовал бы ораторствовать перед публикой, например, в Косом переулке, быстро очутился бы в неких неуютных местах по обвинению в том, что сейчас стали называть распространением фэйковых новостей.

Несмотря на категорический запрет министра, Дамблдор выступил в Международной Конфедерации Магов с заявлением о возвращение Волдеморта, это стоило ему постов и там, и в Визенгамоте. Но не верится, что он опустил руки, тем более, сразу после завершения Турнира Трёх Волшебников говорил, что допускал противодействие со стороны Фаджа. Как мы знаем, Дамблдор — мастер находить нетривиальные решения. Раз слова оказались бессильными, нужно было искать иные пути донести правду, надёжнее всего — заставить Все-Знают-Кого выдать себя. Как этого добиться? Что ещё мы знаем о деятельности Ордена в это время? В Министерстве Магии в коридоре, ведущем в Департамент тайн, фениксовцы установили постоянное дежурство, скрываясь от сотрудников под мантией-невидимкой. Почему было важно помешать Волду похитить стеклянный шарик, для того ли, чтобы не дать ему узнать содержание Пророчества? Анализируем.

«Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросил ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца». Это Волд слышал пятнадцать лет назад.

«Тёмный Лорд отметит его как равного себе…» Уже отметил.

«…Но не будет знать всей его силы». Сбылось и сбудется, хотя ничего конкретного не сообщает.

«И один из них падёт от руки другого…» Тоже ничего конкретного.

«…Ибо ни один из них не может жить спокойно, пока жив другой». Ну, не может, и что из этого?

Таким образом, ничего полезного и важного для Волда в Пророчестве нет! Абсолютно ничего, что помогло бы ему победить! А в конце пятого курса Дамблдор произнесёт очень интересную фразу: «Руквуд … сказал Волдеморту то, о чём МЫ ЗНАЛИ С САМОГО НАЧАЛА — что пророчества надёжно защищены. Взять их с полки и не сойти с ума могут только те, к кому они имеют прямое отношение». Стало быть, целью дежурства у Департамента тайн была вовсе не охрана Пророчества: Волду весь год морочили голову! И немало в этом преуспели, заставив потратить уйму времени, сил и нервов на попытки выкрасть бесполезный предмет. Спровоцировать врага заниматься бессмысленными делами — неплохой ход. Но главное, фениксовцы побуждали его рваться в самый секретный отдел Министерства, и, в конце концов, он выдал себя! Если бы ни непробиваемая тупость Фаджа, не обращавшего внимания на странные происшествия у себя под носом, то Волд, да и Люциус, засыпались бы гораздо раньше.

Разумеется, дежурство было опасно для членов Ордена, они рисковали жизнями и свободой, подогревая тем самым уверенность Волда в важности его намерений. Психологическая обработка велась и другим способом: «высветив» голову своего шпиона, Повелитель убедился, что Дамблдор не на шутку тревожится о том, как бы враг не добрался до Пророчества, будто заветный кусок стекла содержит информацию, которая сродни грозному оружию.

В результате тёмный маг был взвинчен настолько, что Гарри уже у Дурслей снились коридоры и запертые двери — то, чем грезил Волд. Дамблдор ещё не знал об этих снах, но, помня о крестраже, опасался, что мальчик станет каналом передачи информации вражеской стороне, и по этой причине избегал общаться с ним лично.

Всё ближе 12 августа, когда в Министерстве состоится дисциплинарное слушание о неправомерном использовании волшебства Гарри Поттером. Его исход важен для всех участников политического процесса, это схватка между Дамблдором и Лордом Волдемортом при посредничестве Фаджа. Самого министра можно считать самостоятельной стороной в противостоянии лишь условно.

Министр категорически отказывается верить в возвращение тёмного мага. В Первую Магическую войну борьбой с Пожирателями смерти руководил Крауч-старший. Личность он малосимпатичная, но был куда решительнее. В мирное время Фадж управлялся с делами, однако мысль о страшной войне приводила его в ужас. Отказавшись прислушиваться к советам Дамблдора, он должен был искать себе другого советника, а тот — тут как тут.

Охлаждение отношений между Фаджем и Дамблдором мастерски используется Люциусом Малфоем. «Какой Тёмный Лорд? Откуда? Всё спокойно, никаких признаков нет и не может быть! Министр абсолютно прав, считая все эти вымыслы сущим бредом. А мальчишке просто нравится быть в центре внимания, вот он и сочиняет одну небылицу за другой!» Всецело поддержав возмущение «нелепыми» заявлениями и советами Дамблдора, Малфой убедил Фаджа, будто подлинной его целью является желание самому стать министром Магии, используя для этого свою популярность, и ту, которую имеет у населения Гарри Поттер.

И Фадж становится орудием Люциуса в борьбе против Дамблдора. Дискредитация соперника видится ему эффективной мерой. Для этого полезны недавние статьи Риты Скитер, дескать, Дамблдор уже стар, он не справляется с обязанностями в Министерстве и с руководством школой. Первый шаг Фаджа (читай — Люциуса, то есть Волдеморта) сделан: свободной демократической прессе доходчиво объяснили, что следует печатать, а что нет.

Газеты угодливо публикуют разнузданные материалы, не давая оппонентам возразить. Заметим, что хотя Скитер была вынуждена, не объясняя причин, взять годичный отпуск, недостатка в борзописцах явно не было! Предлагали даже лишить Дамблдора Ордена Мерлина, которым его наградили полвека назад за победу над Грин-де-Вальдом. Думаю, сам Фадж до такого, всё-таки, не додумался бы, но на то у министра есть помощники.

Помощников министра нельзя обвинить в безынициативности. В ход идут самые грязные методы. Дементоров подослали к Гарри отнюдь не с целью наказать за нарушение правил поведения несовершеннолетних волшебников. Просто ни министерская дама, ни Люциус не знали об его умении создавать Патронуса. Зато они следили за домом Дурслей не менее внимательно, чем Орден Феникса. И можно не сомневаться, что коммерческое предложение, сделанное в тот вечер неизвестным лицом Наземникусу Флетчеру, было небывало выгодным! А жизнь магла, кузена Гарри Поттера, для них ничего не значила.

Полностью замысел не удался, но Поттера спровоцировали на применение магии. Фадж, ранее снисходительный к мальчику, теперь охотно уцепился за подвернувшийся повод, немедленно исключив его из школы и велев отобрать палочку. Но полномочий единолично решать судьбу ученика у министра нет, и Дамблдор прямо ему об этом заявил: «Корнелиус, законы существуют и для тебя тоже, ты — министр, а не самодержавный король!» Фаджа стычка довела до неистовства, но пришлось отыграть назад, рассчитывая добиться своего на дисциплинарном слушании.

Распределение сил для Малфоя очень благоприятное и успех видится не за горами. На его стороне вся мощь государства, а имеющий власть найдёт предлог разделаться с неугодным человеком. Но дальше развитие событий в этом направлении тормозится. Мистер Уизли в разговоре с Гарри опасается, что Дамблдора могут арестовать. Однако этого не происходит, и директором школы он остаётся почти до конца учебного года.

Гарри только начинает входить во взрослую жизнь и дисциплинарное слушание в Министерстве беспокоит его с точки зрения, не исключат ли его из школы. Между тем, слушание плавно преобразуется в суд, когда для разбора поведения несовершеннолетнего собирается Верховный орган, а затем — в судилище, с переносом места и времени проведения, чтобы обвиняемый и защитник не попали на мероприятие. И тем не менее министр потерпел поражение. Почему, в чём же дело? Фаджу удалось убрать Дамблдора с поста председателя Визенгамота, но кто занял его место? Непонятно, как формируется судебный орган волшебного сообщества, но одна из ключевых фигур в нём — Амелия Боунс, руководитель Департамента обеспечения правопорядка, и её принципиальность в присутствии взбешенного министра, не скрывающего, какое именно решение его устроит, несомненно, повлияла на позицию судей. Гарри был полностью оправдан!

Участие Фаджа в роли председателя, ведущего заседание, выглядит очень мутно. Не в правилах западной демократии (которая считает себя самой демократичной демократией в мире), чтобы глава государства одновременно подвизался и судьей, и обвинителем. Да и полтора десятка лет назад, во время процессов над Пожирателями смерти, во главе трибунала был Крауч (тогда глава Департамента обеспечения магического правопорядка), а не министр Магии. Но даже если по местным законам такое допустимо, поставить Визенгамот под полный контроль Фаджу не удалось, из чего следует, что и засадить Дамблдора в тюрьму будет реально, лишь отыскав очень серьёзный повод и убедительные доказательства.

Открытым остаётся вопрос, кто предупредил Дамблдора о переносе рассмотрения на более ранний срок, на 8 часов утра. Сделать это мог только кто-то из судей, в срочном порядке вызванных на заседание раньше запланированного времени. И этот кто-то должен был поддерживать с ним очень оперативную связь.

Когда на следующий год Волдеморт переходит к открытому террору, одной из первых его жертв становится Амелия Боунс. Её нельзя ни купить, ни запугать, и это стоит ей жизни. Причём он придёт за ней сам, лично, что своего рода честь. Как страшно, когда в закрытой хорошо охраняемой квартире вдруг материализуется эдакое чудище, и ясно, что спасения нет, но хотя большинство людей при упоминании о Волдеморте впадают не в панику даже, а в ступор, немолодая женщина храбро с ним сражалась.

Ясно, что Гарри познакомили не со всеми членами Ордена Феникса, он знал не всех, кто оказывал Дамблдору содействие. Это подтверждает также момент перевозки на площадь Гримо: помимо фениксовцев, сопровождавших подростка, существовал ещё некий запасной отряд, дежуривший в условленном месте на случай осложнений. А в самой штаб-квартире собрание началось до их прибытия. Следовательно, там уже было достаточно народа, иначе получится, что Снейп отчитывался перед Сириусом и троими Уизли. Хотя Гарри — важная фигура в деятельности организации, сообщать ему больше необходимого минимума Дамблдор не стал.

Вернувшись из Министерства, Гарри успокоился: он вернётся в Хогвартс! Резкая боль в шраме изобличает, как воспринял неприятное известие Волд, такое произошло впервые после возрождения. Это показатель того, насколько важен был для него исход судилища.

Но порадовало негодяя то, что Люциус тем утром добился прогресса в другом направлении — деле проникновения в Департамент тайн. После ареста Руквуда четырнадцать лет назад у Пожирателей не осталось там сообщников. Об этом подразделении было известно немного, а в прессе само существование Зала Пророчеств называли легендарным. Люциус здраво сомневался, что вход туда свободен и не охраняется волшебством. Посоветовав Фаджу перенести заседание в давно неиспользовавшиеся помещения Визенгамота в подземелье, Малфой утром спустился на девятый уровень под предлогом необходимости поговорить с министром. Его неожиданное появление и нападение застало дежурного от Ордена врасплох, и, как догадалась впоследствии Гермиона, Стерджис Подмор попал под заклятие Империус. Долго держать его под контролем Люциус не надеялся, понимая, что фениксовцы — не дураки, но рассчитывал использовать по полной. Задача минимум: в следующее ночное дежурство пройти в Департамент тайн. В случае удачи найти и забрать Пророчество. До того момента не вступать в контакт с Орденом, дабы не быть разоблачённым.

Это достижение несколько скомпенсировало Волдеморту известие об оправдании Поттера.

Итак, Дамблдора с почётных постов убрали, пресса под контролем и освещает всё в нужном свете. Но суд над Гарри показал, что засудить или снять его с должности руководителя школы без веских доказательств вины не удастся даже министру.

Спровоцировать Дамблдора на открытое неповиновение тоже не удалось. Волдеморт был в недоумении, сильно разочарован и проникся к Дамблдору ещё большим презрением: подумать только, волшебнички его и с постов сняли, и как только не поносят, и наград собираются лишить, полученных за то, что он их же защищал, а старик всё это проглатывает! Да сам бы Волд за такое всех этих людишек …!!! Объяснять Тёмному Лорду, что для Дамблдора его соотечественники, даже запутавшиеся и обманутые, всё равно не «людишки», а люди — дело совершенно бессмысленное. Что же касается Фаджа… Как вы думаете, кто был бы очень рад, если Орден Феникса и Министерство вцепились бы друг другу в глотку?

Тем не менее положение серьёзное. Даже Волдеморт, не стесняющийся в средствах, не может захватить власть в одиночку; ему нужны сообщники, союзники и время для подготовки. А Дамблдору на начало учебного года верит ничтожное меньшинство соотечественников, даже многие ученики и их родители поверили официальной пропаганде. Голоса тех, кто мыслит достаточно самостоятельно, чтобы не поддаться разразившейся в прессе вакханалии, теряются в море насмешек. Несомненно, Дамблдору пришлось нелегко, он же человек. Но настоящий лидер поступает так, как нужно для дела, как бы ни было трудно!

Мракоборцам прибавилось работы: следят за всеми, кто известен как сторонник Дамблдора. Чему были рады не только Пожиратели, но и местные воры с мошенниками — властям стало не до них.

В эти дни распоясался известный своими выходками бездельник Уилли Уиддершинс. «За этим стоит нечто-то глубокое и зловредное!» — говорит мистер Уизли. Доверимся его опыту, что такая активность выглядит странной, хотя, возможно, причину он искал не в том направлении. Если что (или кто) за этим и стояло, то было очень уж кстати именно отцу Рона… С подачи министра имя «Дамблдор» стало в Министерстве чуть ли не ругательством, но Артура Уизли, его убеждённого приверженца, не уволили. Фаджу очень хотелось избавиться от строптивого неблагонадёжного сотрудника, но тут у него возобладал здравый смысл: политика — политикой, а кто работать будет? Много ли найдётся желающих занять должность, не приносящую ни денег, ни славы? Во внушительном здании Министерства для Сектора борьбы с незаконным использованием изобретений маглов нашлась только комнатёнка без окон, в которую едва влезали шкаф и два стола. Однако мистер Уизли и его единственный сотрудник прекрасно справлялись с делами. Так что хулиган Уиддершинс, словив где-то Конфундус, оказал мистеру Уизли большую услугу, заставив министра задуматься над вопросом: а кого посадить на его место? Найдутся ли среди чиновников желающие заботиться о чистоте в магловских общественных туалетах? Перси, что ли, назначить вместо отца?

И Люциусу Малфою, уже готовому праздновать изгнание давнего врага из Министерства, пришлось смириться (временно, конечно) и довольствоваться язвительными замечаниями при встречах. Ну, никак не понять, почему обедневший аристократ Уизли живёт примитивной несветской жизнью, нимало не страдая от необходимости зарабатывать хлеб насущный, вкалывая на незначительной должности! А как легко было бы Артуру увеличить свой доход: Люциус с удовольствие «помог бы», при условии лояльности, разумеется.

Назначив Перси Уизли своим помощником, министр рассчитывал получать через него информацию из неблагонадёжной семейки, но просчитался. Простодушный Перси, гордый оказанным доверием, прямиком отправился к отцу и попытался перевоспитать его. Результатом эмоциональных объяснений стал разрыв с семьей.

После неудачи с дисциплинарным слушанием мистеру Малфою и министру приходится разрабатывать более сложный план. Школа — крепость Дамблдора, учителя преданы ему. Как его от туда «выковырять»? Без сомнения, была предпринята попытка снять директора через Школьный совет, но на этот раз члены Совета, помня недавний печальный опыт, не поддались давлению.

Идея внедрить в Хогвартс своего человека недурна, это и шпион, и агент влияния, и диверсант. Единственная свободная вакансия — место преподавателя ЗТИ. Найти на неё учителя большая проблема, а уж министр располагает морем возможностей максимально затруднить поиски. Многие ли согласятся наняться под начало выжившего из ума старика, когда заботливые чиновники настоятельно рекомендуют поберечь себя? В результате к 31 августа преподаватель не найден, что позволяет навязать свою кандидатуру: пробивную энергичную беспринципную женщину (согласно Декрету об образовании №22, «в помощь» директору Хогвартса). Министр и заговорщики у него за спиной были довольны: проведена блестящая операция, завоеван плацдарм в сердце врага!

Неизвестно, училась ли в своё время Долорес Амбридж на Слизерине, но упорства в достижении поставленной цели у неё имелось достаточно, чтобы быть распределённой на этот факультет. А вот родословная подкачала, раз впоследствии ей пришлось подправлять её при помощи краденого медальона. Кто-то из предков подстроил леди большую подлянку, породнившись с существами низшего порядка. Это не помешало сделать блестящую карьеру, много лет она трудилась в Министерстве. Во благо, своё, она творила обычное каждодневное зло.

Министерская дама не состояла в Пожирателях смерти, не участвовала в погромах и не развешивала Чёрные Метки над трупами убитых ею людей. Но с Люциусом Малфоем они хорошо сошлись во взглядах, в общей ненависти к «полулюдям», как они называли представителей других волшебных и не очень волшебных рас. Их связывало многолетнее плодотворное сотрудничество. Как известно, скупость не входила в число пороков мистера Малфоя. Продвижение дискриминационных законов, оставивших без средств к существованию неполноценных сограждан, было достойно спонсировано. В глазах министра эта особа заслуживала куда большего доверия, чем забывший гордость волшебника любитель маглов Артур Уизли.

Из недр Министерства Магии Долорес Джейн Амбридж, первый помощник министра, выплывает на свет божий и перемещается в Хогвартс. Если теперь на пути оказалась школа, то её это не остановит.

Таким образом, перед Амбридж поставлена задача: взять под свой контроль Хогвартс. Для этого надо провернуть следующее.

Создать невыносимую обстановку Дамблдору. Если спровоцировать своевольного ослушника на ответные действия, появится повод убрать его из директоров, а повезёт — то и арестовать. Если не удастся спровоцировать — не страшно, постепенно его выдавят из школы. Живя в замке, можно будет осветить изнутри множество недостатков и упущений в работе, и соответствующим образом преподнести это общественности.

Создать невыносимую обстановку Поттеру, спровоцировать на поступки, которые подтвердят в глазах граждан его образ спесивого дурака, психопата и дадут законный повод исключить из школы.

Привлечь на свою сторону или запугать преподавателей; найти предлог убрать из Хогвартса наиболее преданных директору людей.

Следить за тем, чтобы Дамблдор и Поттер не распространяли байки относительно возвращения Все-Знают-Кого.

Очень важно «завалить» уроки Защиты от Тёмных искусств. Люциусу, Волду (и Фаджу) обученные противники не нужны.

Разумеется, Корнелиус Фадж считает, что делает всё это ради удержания власти, но, как видим, задачи Амбридж полностью находятся в русле задач мистера Малфоя. Люциус даже даёт ей «явку» — своего человека в школе, на чью помощь она может рассчитывать. («Люциус Малфой всегда говорит о Вас с таким уважением!» — сама чиновница проговорится в расстройстве чувств.)

Трогательное единство власти и тех, с кем эта власть обязана бороться! И ведь Фадж — не сторонник Волда, а расчищает ему дорогу! И первый этап борьбы с Волдемортом во многом сводится к борьбе между школой и Министерством, задействовавшим административный ресурс. Противоборство ведётся по канонам буржуазной демократии, то есть, Фаджу приходится заботиться о том, чтобы в глазах общественности всё выглядело правильно и законно; волшебники в этом плане не изобрели ничего нового.

Министерство — серьёзный противник. Дамблдор понимал, что Фадж стремится ввести в штат Хогвартса доверенного человека, также как кто именно из окружения министра с готовностью возьмётся за грязную работу. Для такого предположения у него достаточно жизненного опыта, есть разведка и в Министерстве, и в стане Пожирателей. Если бы речь шла лишь о том, чтобы заткнуть «дыру» — вакантное место преподавателя — Дамблдор уж кого-нибудь, да отыскал бы, но Фадж не успокоился бы и нашёл другие варианты подсунуть жабу в школу. Что же, Великий Волшебник не будет сидеть, окопавшись в собственной норе! И разве он когда-нибудь боялся пустить противника на «своё поле»? А предложенная министром кандидатура его устраивает, и очередная профессор Защиты от Тёмных искусств, подобно своим предшественникам, выполнит возложенные на неё (директором) воспитательные функции.

Остатки каникул Гарри, Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Джинни проводят в фамильном доме Сириуса Блэка, в настоящее время здесь штаб-квартира Ордена Феникса. Среди членов организации есть люди разного общественного положения и разных занятий. Есть даже мракоборцы, хотя, казалось бы, борьба с Волдемортом — их профессиональная обязанность. И если им потребовалось вступать ради этого в неправительственную организацию, то это следствие осознания неспособности властей вести с Пожирателями смерти эффективную борьбу. Речь идёт не только о нынешнем правительстве, потому что Орден образовался ещё до того, как министром стал Корнелиус Фадж.

То, что вызывает возмущение и неприятие Фаджа, как, например, союз с оборотнями и великанами, здесь не отторгается. Членами Ордена являются и чистокровные волшебники, и полукровки, и маглорождённые, полувеликан Хагрид, сквиб Арабелла Фигг, оборотень Люпин… Чистота крови, высоко ценимая среди власть имущих, (а ещё больше среди Пожирателей смерти) и «нечеловеческое» происхождение, противниками презираемое, для фениксовцев не имеет значения.

Возвращение Волдеморта и развязанная Фаджем кампания против Дамблдора привела в Орден новых членов. В том числе, это двое мракоборцев: Нимфадора Тонкс и Кингсли Бруствер. Убедившись в невиновности Сириуса Блэка, Кингсли теперь морочит голову начальству, уверяя, будто беглец скрывается за границей.

Штаб-квартира Ордена производит странное впечатление. Много лет дом Блэков стоял заброшенным, и приходится возвращать его к жизни. Старинное аристократическое гнездо выглядит обиталищем тёмных магов, с отрубленными головами эльфов и непонятными злыми вещами. Словно призрак по комнатам бродит старый озлобленный эльф, ругая всех по очереди. С генеалогического древа Блэков выжжены все, кто осмелился найти себе иной смысл жизни, кроме как кичиться чистокровностью.

Из сказанного в это время Сириусом внимания заслуживает рассказ о том, что поначалу многие волшебники считали идею Волдеморта об очищении сообщества от магловской примеси здравой, были за то, чтобы у руля стояли чистокровные. Не только Регулус Блэк был увлечён идеей вывести волшебников из тени (из нашей тени, тени маглов — не будем забывать!) И лишь когда Волд продемонстрировал готовность не останавливаться перед любым преступлением, мнение общества о нём изменилось. Но разговоры о превосходстве волшебников над остальными расами популярны до сих пор! А снисходительное отношение к маглам мы видели у магов не однажды.

Молодежь недовольна, что старшие скрывают, чем занимаются, и пытается за ними шпионить, но узнать удалось немного. Пока во имя Дела ребятам поручают только мыть полы.

Не меньше ребят недоволен Сириус. Подпольная деятельность требует конспирации и дисциплины, и ему такое страшно тяжело. Вообще-то, Дамблдор работает с очень разными людьми, он каждому подбирает задание по плечу, но Сириус в этом плане является исключением. Проблема даже не в том, что за ним охотится Министерство, в конце концов, есть оборотное зелье и прочие волшебные средства. Запрет выходить из дома обусловлен необдуманными поступками Блэка. Неплохо делать работу весело и со вкусом, но сейчас для этого не то время. Разве весело было фениксовцам по многу часов дежурить под дверью Департамента тайн или следить за кем-нибудь из Пожирателей? В первую очередь для этого нужны осторожность и терпение. Пока не дошло до открытой драки, занятия для Сириуса нет.

Общие цели усадили за одни стол Блэка и Снейпа, но это не улучшило отношений между ними; налаживать их не стремятся обе стороны. У обоих непростые характеры. Причём Сириус на фоне Снейпа, с опасностью для жизни добывающего для организации важную информацию, оказывается в роли аутсайдера, что не может улучшить затворнику настроения. Не клеятся у него отношения и с некоторыми другим членами Ордена. Какой реакции можно было ожидать от миссис Уизли на высказывания в духе: «Нападение дементоров хорошо разгоняет скуку»? Может ли она разделить эту точку зрения, постоянно тревожась за судьбу близких? Такого рода заявления сильно повредили Сириусу и в глазах Гермионы, вследствие чего к его советам она будет относиться более чем настороженно. Да и Гарри в пятнадцать лет более ответственный человек, чем его взрослый крёстный, просто ради приключений он в опасные мероприятия не лезет.

В первый же вечер по прибытию Гарри разгорается конфликт. От будущей стычки между Сириусом и Снейпом в рождественские каникулы эта отличается, в основном, количеством зрителей и присутствием Люпина, не давшего её участникам дойти до схожего финала. Между двумя противоположными мнениями: миссис Уизли (не говорить школьникам ничего) и Сириуса (рассказать всё) последнее слово остаётся за Люпином. Краткий разговор объясняет Гарри позицию Министерства и знакомит с трудностями, с которыми сталкивается Орден.

Не только среди пары Блэк — Люпин произошла рокировка по части кто из них первый, а кто второй. В обществе, где его готовы принять как равного, оборотень Люпин среди равных признаётся одним из первых. Но и тот, кому приходится быть первым, должен уметь быть равным, и Гарри будет ниже по званию, чем его друзья. В последний день каникул проходят письма из Хогвартса, доставив подростку дополнительные переживания. Рона и Гермиону назначили старостами, а его — нет!

Вечером 31 августа, уходя в спальню, Гарри вновь чувствует ярость Волдеморта: министерская охрана схватила Стерджиса Подмора у Департамента тайн. Подтвердились опасения Люциуса Малфоя, что попытка открыть чёрную дверь будет отслежена.

Утром 1 сентября товарищи ещё не знали об аресте Подмора. Утром Грозный Глаз задержал всю компанию, дожидаясь его прихода и ругая за вдруг проявившуюся ненадёжность. Свою лепту в суматоху отбытия внёс Сириус, навязавшись сопровождать крестника на вокзал. Появляться на людях в обществе Гарри — откровенная авантюра. Неужели Пожирателей и Фаджа не интересовало, кто будет провожать Поттера? Обществу на перроне очень понравился весёлый пес, а больше всего обрадовался Люциус Малфой. В первую очередь вопрос по поводу Блэка он должен был задать Снейпу, и тому пришлось выкручиваться. Враги узнали не только, что беглый преступник связан с Орденом Феникса, но и как он выглядит в образе собаки. Прогулка Сириуса неизбежно подставляла и его самого, и Орден и, особенно, его разведчика; чтобы это понять, не надо было много думать.

Нападение дементоров раскрыло Гарри глаза на то, что за ним наблюдают. Хотя слежка вызывает у него понятное возмущение, приходится заниматься этим неблагодарным делом. К удивлению Невилла странное название его любимого «кактуса», «Мимбулус мимблетония», теперь будет паролем для входа в башню Гриффиндора. То ли как поощрение его увлечению травологией, то ли в качестве подсказки, если у кого-нибудь в будущем возникнет потребность досконально во всём разобраться и связать с паролём мощный заряд мерзкой жидкости, окативший всех в купе поезда; ни тебе уклониться, ни прикрыться.

Дамблдор знает, что Гарри сильно обижен, не понимает, почему он уклоняется от общения. Но тут ничего не поделаешь: невозможно разговаривать, не смотря друг другу в глаза. Как скажет директор в конце этой книги, он боялся, что это спровоцирует Волда на попытку подчинить Гарри себе. Мальчика и так ждёт много трудностей.

В Хогвартсе Гарри не будет нормальной жизни, сразу же начинается череда неприятностей. Для начала — нехороший интерес сверстников, который будет преследовать его ещё долго, и необъяснимое отсутствие Хагрида.

Даже Шляпа сменила репертуар, удивив учеников новой песней: призыв всем факультетам объединиться против общего врага вызывает сильнейшее недоумение. Объединиться со зловредными слизеринцами? (Объединиться с полукровками и грязнокровками?) Как такое мыслимо?! Всё, что произойдёт в этом году, казалось бы, полностью отрицает саму возможность единства.

Враг идёт в наступление, Амбридж сразу же берёт быка за рога. То, что она перебивает директора во время выступления — не пробел в воспитании, это намеренный шаг, призванный показать, кто здесь теперь самый главный. На пиру она выступает с длинной скучной речью, которую слушают только учителя. Учеников её рассуждения пока не интересуют.

Если кто не понял сути её выступления, посоветуем обратить внимание на слово «прогресс». Есть такие слова, имеющие в глазах людей заведомо положительный смысл, и это одно из них. Принято считать, что прогресс — это однозначно благо, и выступать против него может либо дурак, либо злодей. И прогресс действительно был, вопреки широко распространённому мнению, будто Амбридж просто громила школу. Не стоит забывать, что кое-кому это принесло выгоду. Золотая молодежь со Слизерина была весьма довольна новыми порядками.

Магловские правители тоже знают немало таких привлекательных слов. Когда они обещают нам всякие полезные вещи, типа ранее обещанных многочисленных благодеяний то, в принципе, все их можно обозначить словом «прогресс». Можно не сомневаться, что прогресс от обещанных нововведений будет, но хорошо бы заранее понять для кого именно. Понять, у кого при этом отрежут, а кому прибавят, потому как ничто не возникает само по себе из пустоты. Часто магловские фаджи и малфои увеличение личного блага осуществляют за счёт уменьшения блага окружающих. Совершеннейшая правда, что производиться это будет «по тщательно составленной экспертами, теоретически выверенной, одобренной (ими самими) программе». Нам же, прежде чем радоваться такой заботе о нас, полезно вспомнить, как профессор Амбридж оптимизировала Хогвартс, и не забыть поблагодарить её за науку. Прогресс ради прогресса нам бесспорно не нужен.

Даже многие гриффиндорцы, считают Гарри лгуном и психом. А люди, обладающие властью, выискивают повод причинить ему максимальный вред.

Беда в том, что у Гарри действительно не в порядке нервы. После страшных переживаний на кладбище у него даже не было возможности расслабиться и полноценно отдохнуть. А теперь, помимо лавины домашних заданий, навалились новые проблемы, и главная из них — низенькая дамочка в весёлой розовой кофточке. Так же, как и на четвёртом курсе за Гарри наблюдает и изучает его враг. И ещё большой вопрос кто опаснее: прошлогодний фанатик или ретивая «слуга народа». Сердобольные социальные службы уже подготовили Поттеру персональную палату в «Святом Мунго» в отделении умалишённых — Драко знал, о чём говорит.

С этой опасностью не справиться волшебством, от неё нет конртзаклятий. Против нового врага и методы борьбы нужны новые. В первую очередь собранность, выдержка и сила воли — то, чего Амбридж не рассчитывает встретить у пятнадцатилетнего парня. Для Гарри первая неделя учёбы — это неделя наказаний за попытку отстоять свою точку зрения. Прежде всего, ему надо найти точку опоры.

При наличии Амбридж даже взаимоотношения со Снейпом отошли у Гарри на второй план. Впрочем, декан Слизерина позаботился поддержать своё реноме, чувствуя излишнее любопытство не только со стороны троих друзей: «Страсть интересно узнать, что делает в Ордене старина Снейп!» — заявили не так давно близнецы. Наезд на Гарри на первом же уроке удивил Гермиону: «Я была уверена, что Снейп теперь не будет так придираться!» Это она напрасно, где тут логика? Как раз сейчас недопустимо привлекать к себе внимания переменой поведения. Да и уменьшать требовательность к Поттеру (которого Тёмный Лорд числит личным врагом) профессор не собирается: мальчишка на уроках по-прежнему невнимателен!

Пока Амбридж доводит «до кондиции» Поттера, у Фаджа забрезжила было надежда избавиться от Дамблдора, порождённая арестом одного из его людей: сделка со следствием охотно практикуется в Министерстве, не только Каркаров избежал наказания, сообщив властям интересующие их сведения. Куда помещают до суда обвиняемых, дабы были посговорчивее, мы в курсе. К разочарованию министра схваченный фениксовец отказался давать показания против главаря. Заметка в «Пророке» коротко сообщит, что Стержис Подмор осуждён за незаконное проникновение в Министерство и попытку ограбления. Связать злоумышленника с директором Хогвартса Фаджу не удалось, хотя из письма Перси Рону ясно, что он об этой связи догадывался. Шесть месяцев в Азкабане — приговор суда, но друзья больше не увидят этого человека, Волдеморт не прощает крушения своих надежд. Стержис Подмор, Эммелина Вэнс, Амелия Боунс, те, с кем жизнь Гарри пересеклась один только раз — герои и жертвы этой войны.

Министерской даме первая неделя в Хогвартсе принесла и удовлетворение, и разочарование. Удовлетворение тем, сколь живо Поттер реагировал на провокации. Ещё немного, и желаемый результат будет достигнут. Для усиления эффекта привлекли Перси Уизли. В письме Рону он по-братски посоветовал ему, как добиться успеха в жизни, в первую очередь — не якшаться с неугодными властям людьми. Ясно, кому в Министерстве светит хорошая карьера. Но «сознательности» новоиспеченный староста не проявил, и попытка подкупа провалилась.

С другой стороны, «старания замечательной женщины произвести в школе изменения, которых горячо желает Министерство» (см. письмо Перси), и впрямь встретило мало поддержки со стороны персонала. И, пожертвовав уикэндом — политика выходных не признаёт — первое лицо сообщества в компании с главным подрывным элементом засели за составление нового декрета. В воскресенье плод ударного труда со всеми подобающими церемониями был представлен репортёрам. И в понедельник утром газеты сообщили об инициированной Министерством Магии реформе образования и назначении Долорес Амбридж генеральным инспектором Хогвартса. Интервью с официальными лицами перемежались с дружным «Одобрям-с!» отдельных осчастливленных родителей. Народ, как водится, безмолвствовал, поглощённый насущными делами.

Декрет №23 наделил Амбирдж большими полномочиями, вплоть до увольнения учителей. Профессоров нельзя было посадить писать строчки, но жгучее желание проинспектировать коллег возникло у жабы явно неспроста, в ответ на их нежелание проявить благоразумие и сотрудничать с самой помощницей самого министра. Но как случилось, что первым, прямо в день обнародования декрета, под инспекцию попал добродушнейший профессор Флитвик? Не потому ли, что в учительской слишком уж горячо пытался убедить её, что она неправа: «Гарри очень достойный юноша, уверяю Вас! Да Вы сами убедитесь! Ну, а про Дамблдора ТАКОЕ говорить — уж полная нелепость!»

Не меньше возмутил Амбридж тот факт, что в школе добрым словом поминали оборотня: на уроках не только гриффиндорцы пытались спорить с ней, доказывая, будто этот получеловек был лучшим учителем ЗТИ! Вольнодумство и неповиновение следовало бесповоротно искоренить.

В дальнейшем пожелания Амбридж проводятся последующими декретами. Старый избитый прием. Это излюбленный метод всех «демократических» властей: заявлять, якобы для эффективности работы им не хватает полномочий и, поэтому, надо ограничить права граждан, разумеется, исключительно ради блага самих граждан! В данном случае это делается под предлогом «необходимости поддержания высокого уровня процесса преподавания».

Каждый указ Амбридж считает новой победой, шагом к полному подчинению школы. На деле вместо правил, направленных на поддержание порядка и дисциплины, происходит всё большее ущемление прав и интересов детей и профессоров, причём затрагивает это с каждым разом всё больше людей. В течение года события развиваются по схеме: действия генерального инспектора вызывают ответную реакцию со стороны учеников и учителей, что порождает следующий декрет Министерства, опять расширяющий права инспектора и ограничивающий остальных, это снова вызывает ответную реакцию. Десять месяцев Долорес Амбридж будет упорно трудиться, создавая врагов себе и Министерству, объясняя школьникам, так, чтобы дошло до самых непонятливых, в каком мире они живут. Что такое обычное зло, к которому взрослые привыкли и часто просто не замечают. Порядками, доселе существовавшими в школе, ученики обязаны директору. Взрослые дяди и тёти из Министерства имеют иное мнение о том, что хорошо для детей.

Во время инспекции на Трансфигурации у МакГонагалл о равнодушии учеников речь уже не идёт, следует обмен злорадными взглядами по поводу полученной Амбридж отповеди. А это лишь вторая неделя учебного года!

Гарри предстоит пережить, во многом, то же, что и Дамблдору. Являясь к директору с очередным декретом, госпожа министерша также жадно впивается глазами в его лицо, как смотрит в классе на подростка. Но Дамблдор встречает её обычной вежливой улыбкой, за которой чувствуется железная воля. Любая попытка генерального инспектора хоть на миллиметр превзойти полученные полномочия им жёстко пресекается. Но жаба уверена в конечном успехе, в её выпуклых глазах читается: «Так или иначе, но я тебя отсюда вытурю!»

Гермиона не оставила идеи об освобождении эльфов и вяжет для них шапочки и носочки. Но бороться теперь надо за права не только домовиков.

На высочайший уровень высокопоставленная профессорша подняла преподавание ЗТИ. Читать новый учебник, шедевр бюрократической мысли, смертельно скучно, но среди моря словесной шелухи проскальзывает ценная информация, особенно, когда после вводной части пойдут тематические главы. Чиновники предлагают «Непротивление и переговоры» — это как раз то, что нужно для защиты от амбриджей. А уж против Пожирателей смерти как поможет!

Но писали учебник не по заказу Пожирателей, это ещё один пункт совпадения интересов Волдеморта и власть имущих. Во время экскурсии с Гарри по Министерству мы узнали, что там отдельно существует только Департамент по связям с гоблинами. А гоблины добились такого уважения отнюдь не переговорами. Их восстания попали в учебник по Истории Магии, этот вопрос не обойдёшь, не объедешь. Нас, маглов, волшебники защищают и морочат нам головы. Все остальные расы контролируют и регулируют. А какие переговоры возможны с Амбридж, явствует из препирательств между ней и Гермионой на уроке.

Начитанность девушки помогает ей лучше сверстников понимать, что происходит, искать и находить пути борьбы. На этот раз её предложение находит больший отклик среди учащихся, поскольку нарушили их собственные права: надо заниматься изучением ЗТИ самостоятельно. В начале октября двадцать восемь ребят встречаются в Хогсмиде в «Кабаньей голове». Вместе с «приличными» учениками на собрание пришли двоечник Невилл Долгопупс и странная девочка Полумна Лавгуд, полоумная Лавгуд, как нередко зовут её одноклассники, тем не менее, попавшая на Когтевран.

Первым о сходке и принятых решениях узнал директор, Аберфорт не замедлил порадовать брата. Второй стала Амбридж: загнанный провоохранителями в угол, Уилли Уиддершинс обменял подслушанные в кабаке сведения на освобождение от ответственности за хулиганство. Вечером все подробности о собрании доложил на площади Гримо Наземникус Флетчер, охранявший Гарри во время прогулки по деревне. Конспирации молодёжи ещё учиться и учиться.

На следующий день кружок уже поставлен вне закона очередным декретом, третьим за короткий срок. Письмо от Сириуса перехватили безо всякого постановления, оно очень порадовало министра и жабу. Тайная встреча Поттера с неизвестным сможет произойти только посредством камина. Ладно подростки, но и Сириус не задумывается, насколько легко Министерству контролировать пути сообщения с Хогвартсом! Под отчаянные попытки Живоглота выгнать его из камина, Сириус выражает ребятам полное одобрение их намерениям. Амбридж промахнулась чуть-чуть, ещё немного — и… Отныне переписка и свидания с Сириусом стали невозможными, враг старается обложить со всех сторон.

Гораздо хуже ребят чувствовал себя Сириус, после развесёлого прошлого года ему было особенно тяжело. «Спасибо» за прогулку на вокзал товарищи ему не сказали, а про то, как посмотрел на другой день Дамблдор — и вспоминать не хотелось. Последняя надежда найти хоть какой-то уважительный предлог улизнуть из дома была потеряна: на предложение Блэка увидеться в Хогсмиде Гарри, Рон и Гермиона в три голоса сказали: «Нет!»

Частенько Блэк оставался дома совсем один, товарищи были сильно заняты, иногда не появлялись по нескольку дней. Сириус маялся в самоизоляции, потихоньку начав прикладываться к бутылке.

Декрет №24 (больше трех не собираться) только укрепил решимость тайного общества, созданного в школе — Отряда Дамблдора (Армия Дамблдора в оригинале). Это не просто самодеятельный факультатив, в самом названии заключено сопротивление Министерству; завернув гайки, Фадж заработал то, чего боялся. От директора ребята получили скрытую помощь в лице Добби, указавшего место для проведения занятий: Выручай-комнату. Стоит заметить, что Гарри, услышав подсказку, подавил порыв схватить мантию-невидимку и немедленно мчаться туда, несмотря на поздний час. Проверка информации была отложена на более безопасное время, в течение дня это можно сделать без ненужного риска.

Преподавателем кружка был избран Гарри. Тому, чему научился, готовясь к испытаниям на Турнире, теперь он сам обучает товарищей. Многие заклятия превосходят школьную программу, но постепенно их освоят все. Тренировки поднимают дух, Гарри почувствовал, что борьба может приносить радость. Вот она, точка опоры!

Между тем, тот Декрет упразднил все школьные объединения, даже спортивные команды, вынуждая всех кланяться жабе. Правда, лишить директора права давать разрешение законотворцы не сообразили, и команда Гриффиндора по квиддичу была узаконена, несмотря на сопротивление Амбридж. А выяснение отношений с МакГонагалл, как убедилась генеральный инспектор, занятие малоприятное. Вообще, с персоналом дело по-прежнему обстояло плохо. Как ни пыжилась жаба, учителя не приняли ее, не признали первым лицом. Из взрослого населения замка ненавистница полулюдей нашла общий язык только с сквибом Филчем. Злой недалекий старик, которого администрация школы держала в качестве пугала для озорников, обрадовался случаю получить больше власти. Жизнь вновь посмеялась над борцами за чистоту волшебного сообщества. Идея, будто показателем ума, силы и крутости является незапятнанная частота крови, терпит поражение раз за разом. Даже лидера своей организации знатные роды не сумели выдвинуть из собственных рядов. Малфоя и остальную чистокровную братию скрутил в бараний рог, помыкает ими, а то и просто измывается, нищий полумагл. А другой полумагл всем им вместе взятым много лет морочил голову!

Один из понедельников октября был отмечен трагикомическим событием: инспекцией Амбридж на уроке зельеварения.

Придя с проверкой к тому, кого считает единственным среди профессоров союзником, генеральный инспектор касается трепетной темы о должности преподавателя ЗТИ. Вопрос сам по себе бестактный, тем более — в присутствии учеников, а знала бы она, что для Снейпа за этим стоит! Очевидно, она рассчитывала, что профессор с удовольствием воспользуется возможностью публично обругать директора. Жаль, Амбридж так и не узнала, как сильно ей повезло, что Снейп уже не Пожиратель смерти. Мысленно пожелав ей Авады в лоб, профессор ограничивается далёким посылом (к директору).

Северусу приходится сдерживаться. Сказать бы жабе всё, что той следовало про себя знать, вот бы завертелась! Вообще, надо быть чрезвычайно осторожным, в школе кроме неё есть ученики, чьи родители состоят в Пожирателях. Профессору в этом году каким-то образом удалось стать незаметным и за учительским столом, и в школе; зоркий взгляд Гарри, наблюдающий за реакцией преподавателей на те или иные события, проскальзывает по нему, как по пустому месту. Являясь одним из главных действующих лиц в разворачивающихся событиях, Снейп на фоне других совершенно незаметен. Вот это профессионализм!

Гарри не подозревал, какую серьёзную озабоченность вызвало в правящих кругах сообщества то, что мальчик стал вежливо улыбаться своей мучи… учительнице. Дело застопорилось. Раз придраться больше не к чему, надо самим создать повод. Спортивное соревнование — удачный момент. То, насколько вовремя подоспел Декрет №25 к драке после матча между Гриффиндором и Слизерином, наводит на мысль, что провокация молодого Малфоя являлась не спонтанной, а заранее спланированной. Амбридж была пожалована правом карать и награждать любого из учеников, не считаясь с мнением ни учителей, ни директора. Попытка МакГонагалл сгладить последствия драки была заведомо бесполезной. Гарри лишили любимого развлечения, но разгон команды Гриффиндора затрагивает не только его, и не только гриффиндорцев! Между прочим, будь Гарри старостой, Амбридж с удовольствием лишила бы его этого звания, так что Дамблдор поступил дальновидно, не дав ей возможности лишний раз поиздеваться над подростком.

В гостиной Гриффиндора в тот вечер царило уныние. Но если существовала карта эмоционального состояния Хогвартса, то на ней самым пронзительным алым цветом пылала учительская. Министерство ворвалось жизнь школы, как слон в посудную лавку. В коллективе, бывало, случались конфликты, в которые приходилось вмешиваться руководству, но никогда наказание, наложенное преподавателем, не отменялось и не изменялось, да ещё при учениках! Учителей унизили, поставили в зависимость от произвола пакостной тётки. В такие минуты хочется плюнуть на всё и хлопнуть дверью, но правильно ли было бросить детей, оставить свой дом в лапах врага?

Желанных генеральному инспектору отставок «по собственному желанию» не последовало, и, к особому раздражению жабы, с другой стороны от Дамблдора за столом в Большом зале по-прежнему сидела Минерва МакГонагалл.

В течение ноября — декабря в школе особых событий не происходит. Поверхностный взгляд не заметил бы перемен. Преподаватели учат. Дети учатся, с разной степенью прилежания. Зато все одинаково томятся на ЗТИ. Пятикурсникам преподаватели не устают напоминать о предстоящих экзаменах на Супер Отменное Волшебство, от них зависит будущее после окончания школы. В свободное время ученики развлекаются сообразно своим интересам.

Спортивные команды факультетов, как обычно, усиленно тренируются. У слизеринцов образовалось новое развлечение: наблюдать, как Анджелина Джонсон пытается сбить в команду нескладных новичков, заменивших лучших игроков. Удовольствие быть капитаном обернулось для девушки проблемой, от которой впору опустить руки.

Но слизеринской команде также далеко до совершенства. Драко, следуя по стопам отца, царит в гостиной факультета, активно эксплуатируя полномочия старосты. По его настоянию окончивших школу игроков заменили его дружки Крэбб и Гойл. Но: «Нужны в футболе не только ноги», — да и в квиддиче тоже нужна голова.

Хагрид возвратился из командировки только в начале ноября. Заключить союз с великанами ему не удалось, зато вернулся он не один. Мало было у Дамблдора проблем! Но недовольства со стороны директора не просматривается, Грохх становится ещё одним «монстром», нашедшим приют в Запретном лесу. Кажется невероятным, что Хагрид сможет «приручить» своего буйного братца.

Гермиона достойно справляется с обязанностями старосты, заставив считаться с собой даже близнецов (чего нельзя сказать о Роне). Девушка продолжает вязать шапочки, хотя привлечь к увлекательному занятию друзей ей не удалась. Зато активно используется предложенный Гермионой способ связи. С помощью фальшивых галлеонов Отряд Дамблдора созывается на тренировки прямо на глазах у Амбридж.

Госпожа министерша восседает за столом в Большом зале, зорко наблюдая за учениками и сослуживцами. В учительской нельзя стало свободно поговорить, обсудить проблемы, поспорить. Министерская дама лезет во все дыры, считая, что её точка зрения непререкаема. Филч со своей кошкой взяли на себя повышенные обязательства, шпионя за профессорами; кто к кому вечером ходил, кто отлучался из Хогвартса, кто отправлял сову — докладывается благодарной начальнице. Жаба продолжает изводить коллег инспекциями с неизменным блокнотиком, но обвинить преподавателей Хогвартса в некомпетентности непросто, и в основном она издевается над Трелони и Хагридом, наиболее уязвимыми в профессиональном и эмоциональном отношении.

Профессора отвечают ей «любовью» на «любовь», и у генерального инспектора обрисовались непредусмотренные неурядицы. Действительно ли видела Сибилла Трелони проблемы, которые предсказывала Амбридж на первом уроке, или придумала их, но некая А обидела не только Б, но и Ц, и Д, и вообще все мыслимые буквы алфавита. А мы уже знаем о Хогвартсе достаточно, чтобы представить, какие неприятности могли они причинить своей обидчице. Например, личная просьба Люциуса покровительствовать его родному факультету оказалась трудновыполнимой. Сколькими бы очками ни одаривала жаба своих подопечных, изумрудов в песочных часах Слизерина не прибавлялось. А ежедневно препираться с двумя десятками учителей по поводу снятых или, того хуже, неначисленных баллов, значило не прослыть параноиком, а действительно в него превратиться. Тем более что слизеринцы, чувствуя благоволение министерской ставленницы, держались вызывающе, нарываясь на штрафы. Больше стало стычек с другими факультетами, и Филч требовал от старост помогать ему в патрулировании коридоров. Борьбу за первенство в школе теперь вели Гриффиндор и Когтевран.

В результате не было в школе ни ученика, ни взрослого, кому не стало бы хуже, прямо или опосредствованно. И очень неглупый человек, стоявший во главе Слизерина, это понимал.

Прожив четырнадцать лет нормальной человеческой жизнью, Снейп сейчас особенно ясно понимает, насколько сильно за эти годы изменился. Его взгляды на жизнь переменились, а близкие ему люди — враги Тёмного Лорда. И чувствами и разумом он теперь на противоположной стороне конфликта. Хотя преимущество сейчас явно не у Ордена.

Пожирательское отребье повылезало из щелей. Уже строят планы, какую кто получит награду после победы. А на гаранта законности и безопасности волшебного сообщества не понадобилось даже накладывать Империус! Что понимает он под «правильным, упорядоченным миром», если советы Пожирателя смерти воспринимаются им по доброй воле с душевным согласием? Идиот, что останется от этого мира?!

Люциус ликует, настал его звёздный час! Министр пляшет под его дудку. Пока пресса праздно болтает о всякой ерунде, процесс продвигается в нужном направлении… У Дамблдора нет никаких шансов справиться с Министерством. Если он так глуп, что будет слушаться законов, то скоро очутится в Азкабане. А если откажется подчиняться, то превратится в преступника, будет поставлен в глазах общественности на одну доску с Тёмным Лордом. Когда старик будет обезврежен, Фаджа, исполнившего свою роль, устранят при помощи переворота. Затем — Люциус имеет полное право на это рассчитывать — Тёмный Лорд наградит его за заслуги постом министра!

Когда они учились в школе, Люциус покровительствовал Северусу, и для одинокого мальчика это значило много. Но теперь остатки уважения к Малфою испарились — это враг. Для него, для всех этих «избранных»… Кем, кстати, «избранных»?.. Для них не важно, сколько будет искалечено жизней, сколько прольётся крови. И для того, чтобы помешать этому, Снейп должен играть самого себя, каким он был когда-то. Каждый визит к Тёмному Лорду может стать последним, его силу и коварство нельзя недооценивать. А единственной основой «доверия» к слугам является кичливая уверенность в том, что никто не способен ему соврать.

Удастся ли Дамблдору при таком раскладе заставить людей поверить себе? Но он говорит, что такую огромную ложь невозможно долго выдавать за правду. Что и Тёмный Лорд, и Малфой, и Фадж, и Амбридж слишком пренебрежительно относятся к людям, чтобы это понять.

Да, похоже, не всё у них идёт как по маслу. Во время последней встречи Люциус был полон энтузиазма, но в его словах проскальзывало лёгкое раздражение. Он проехался по непотопляемому Артуру Уизли, старухе Марчбэнкс и двум неизвестным Северусу сотрудникам Министерства, не соблазнившимся, как он понял, на люциевы подачки. Но больше всех досталось Боунс. «Из-за этой стервы приходится на каждый чих издавать декрет, чуть что — суёт под нос Фаджу статьи законов! Ничего, вот когда МЫ наведём в стране порядок, все эти полукровки будут знать только один закон — волю своих хозяев!» Ну, а дальше пошла любимая тема Люциуса, его больное место: «Почему Дамблдору служат, хотя он за это не платит?»

Интересно было бы посмотреть, какая бы стала у Малфоя физиономия, если бы Северус попытался объяснить ему то, что недавно понял сам: служат эти люди вовсе не Дамблдору. Просто и они, и Дамблдор вместе служат одному Великому Делу, а директора Хогвартса признают своим лидером. А раз Северус это понял, значит, и он сам теперь служит тому же? Надо об этом подумать! Ведь школу, вообще этот мир, пусть не очень светлый и не очень справедливый, Снейп Пожирателям не отдаст! Дамблдор и Лили увели его в другой стан.

То, что Снейп — двойной агент, знают и Тёмный Лорд, и Орден Феникса. Ему приходится передавать информацию обоим сторонам. Нужно постоянно взвешивать, что сообщить Тёмному Лорду, а что нет. Чтобы перевес был на нашей — правильной — стороне.

Всё очень непросто, в жизни так не получается: с лёгкостью взять — и перейти в другой лагерь. В Ордене к Снейпу относятся, как относились бы в партизанском отряде к перебежавшему туда фашистскому офицеру, не обычному фронтовику, а из элитного подразделения, как к какому-нибудь эсэсовцу или гестаповцу. Человек он чрезвычайно полезный для организации, почти вся работа вертится вокруг добытых разведчиком сведений. Можно уважать его за мужество, даже восхищаться; немногие члены Ордена смеют произносить имя Волдеморта, а уж представить себя с ним один на один… Но совершенно непонятно, как такой человек... «Если он наш, зачем его туда занесло? И если там был своим, то почему ушёл, как попал к нам?»

Ясно, что, будучи Пожирателем, Снейп не стоял в стороне от их ужасных дел. А погибшие члены Ордена для выживших — не просто лица на фотографии. Можно ли не задуматься, не был ли он виновником гибели кого-нибудь из товарищей? (Почему в своих воспоминаниях во время встречи с Дамблдором на холме Снейп так боялся, что тот убьёт его на месте?) Такие вопросы неизбежно возникают и обсуждаются среди фениксовцев.

Аукнулась и неприязнь к нему, как к учителю: молодые члены организации учились в Хогвартсе в начале его преподавательской деятельности. Снейп и сейчас не очень-то приятный человек, а тогда уж точно не пользовался симпатиями учеников. «Билл тоже его терпеть не может!» — авторитетно сообщила Джинни. И Тонкс примерно такого же возраста. А тут ещё Сириус со своим: «Не верьте ему! Не верьте! Я лучше его знаю!»

В ответ на вопросы Снейп оправдываться не станет. Это он Беллатрисе долго и проникновенно будет доказывать, какой он тёмный, пушистый и весь из себя преданный. Членам Ордена на малейшее недоверие он хамит. Разве можно оправдаться в том, что когда-то было совершено? Поэтому доверие фениксовцев к Северусу во многом основывается на их доверии своему руководителю. Подтверждением этого являются слова МакГонагалл в конце «Принца-полукровки»: «Он (Дамблдор) так ему верил! Мы все удивлялись… Он же слова не давал против него сказать!» Говорится именно о товарищах по Ордену, а не о школьных коллегах.

Есть ещё один момент. Если Снейп настолько силён, что закрывается от Волдеморта, то логично считать его способным закрыться и от Дамблдора тоже. Члены Ордена это понимают. И это знают они оба. Поэтому вопрос о доверии со стороны Дамблдора Снейп воспринимает крайне болезненно. Но вера в него директора основана не на уверенности, что его невозможно обмануть, а на глубоком понимании людей. А фениксовцы… Северус, волшебник лишь наполовину, сын рабочего, заставил считаться с собой на Слизерине. Его, бывшего тёмного мага, приняли как коллегу и учителя в школе. И в Ордене он добьётся признания, его примут такого, каков он есть! Потому что здесь его место, Орден нужен ему, а он нужен Ордену.

Дело двигалось не столь споро и однозначно, как хотелось бы каждому из связки Фадж-Малфой-Волдеморт. В течение первого полугодия Министерство издало четыре декрета. Каждый приходилось публиковать, и каждый раз «Пророк» читали бывшие ученики Хогвартса, ныне взрослые люди, поневоле примеривая нововведения на себя. Те самые не втянутые в противостояние обычные граждане, которые, развернув утром газету, задавались вопросом: почему бы их старого учителя, не один десяток лет достойно руководившего школой, не проводить с почётом на пенсию, коли он уже не тянет? А если он зарвался — почему бы ни заменить другим? К чему это судорожное законотворчество?

Новых противников Фадж нажил не только в школе. Недовольство просачивалось даже в прессу. В «Пророк» попала информация об отставке в знак протеста двух старейших членов Визенгамота. У журналистов сразу же нашёлся на них компромат, и вышло, что судьи-ветераны — чуть ли не террористы, раз не согласны с министром. Прав Дамблдор или неправ, методы, которыми Фадж борется с неугодными, не могут не вызывать возмущение у любого честного мыслящего человека.

Достигнутые Министерством на конец 1995 года успехи состояли, в основном, в том, что удавалось поддерживать у волшебников уверенность в недостоверности заявлений о возрождении Все-Знают-Кого. Обвинить противников в чём-то более серьёзном, чем распространение ложных слухов, не получалось.

Но и Орден всё ещё не мог добиться решения самой главной своей задачи: прорвать информационную блокаду и представить согражданам доказательства активизации тёмного мага.

Волдеморт был недоволен медленным осуществлением намеченных планов. Не только тем, что Поттер и Дамблдор до сих пор оставались в Хогвартсе. До Пророчества ему было также далеко, как прежде.

После ареста Подмора мистер Малфой больше не рисковал подсылать в Зал Пророчеств посторонних людей, опасаясь, что правоохранители заинтересуются неоднократными попытками проникнуть туда. Люциус углублял связи в Министерстве, широко используя гипнотическое воздействие, которое оказывает на неокрепшие души чиновников звон золота в плотно набитом кармане. Но министерских интеллектуалов, сотрудников Департамента тайн, не зря прозвали «невыразимцами», они плохо шли на контакт. Попытка использовать сотрудника, непосредственно там работавшего, опять же наложив на него Империус, также провалилась: с тяжёлым умственным расстройством Бродерик Боуд был увезён в больницу.

В конце декабря Волд потерял терпение, но всё ещё не решался лично явиться в Министерство. Ночью туда проникла Нагайна, используемая им в качестве носителя своего разума. Но дежурство фениксовцев оправдало себя и на этот раз, змее пришлось убраться восвояси. Этот способ теперь также был заказан.

Одержимость и ярость Волда ворвались в сон Гарри, он увидел нападение Нагайны на мистера Уизли и поднял тревогу. Помощь подоспела вовремя, к утру опасность для жизни Артура миновала.

Ночной визит Гарри в кабинет Дамблдора помимо знакомства с почтенным собранием портретов директоров Хогвартса, интересен, в частности, демонстрацией некоторых методов работы директора с его приборчиками. Поколдовав на змею, он получил какой-то результат, который пока не объяснил. Но в шестой книге Дамблдор скажет Гарри, что, в конце концов, он пришёл к выводу, что Нагайна является одним из крестражей.

Остаётся только догадываться, какой сюрприз готовили Амбридж и К° на Рождество, раз даже утром, спустя несколько часов после того, как Гарри стал для неё недосягаем, она всё ещё зеленела от злобы. Заранее лишить директора права отправлять школьников к заболевшим родственникам не догадались.

Отменить рождественские каникулы не удалось бы даже министру. Через день школьники разъехались по домам. Живые разговоры с родными, разумеется, затрагивали и новые порядки в школе. Есть основания полагать, что далеко не все родители остались равнодушными к мнению своих детей о реформах Министерства.

При всей радости, которую мы испытываем от спасения Артура Уизли, ставшая явной связь между Гарри и Волдемортом была не на пользу Ордену. Случилось то, чего боялся Дамблдор, из-за чего он не контактировал с Гарри лично. Опасность, что тёмный маг попытается подчинить себе мальчика, была велика. Отсюда возникла идея обучить Гарри окклюменции — искусству закрывать свои мысли.

Другим поводом для беспокойства было душевное состояние Гарри, тяжело переживавшего своё мнимое участие в нападении. В принципе, он даже живущий в нём крестраж тёмного мага обратил во благо людям. Но мальчик вообразил, будто опасен для окружающих, его потрясли испытанные им чувство ненависти и желание убить, совершенно ему чуждые. Из донесения портрета Найджелуса Блэка директор знал, что Гарри всех сторонится, друзья не знают, как к нему подступиться.

С задачей справилась Гермиона. Узнав от Дамблдора о ночных событиях, девушка поменяла планы на каникулы, и была отправлена на площадь Гримо на «Ночном рыцаре». Под её руководством друзья вернули Гарри душевное равновесие. И ещё среди событий тех дней нельзя не упомянуть посещение больницы «Святого Мунго» и потрясшую ребят встречу с Невиллом и его родителями. От такого блекнут собственные неприятности.

Проникновение в Министерство гигантской змеи и нападение на сотрудника Фадж предпочёл не заметить. Но Волдеморт оценил это событие по достоинству. Почувствовал ли он, что Поттер оказался в курсе его секретного мероприятия, или пришёл к такому выводу логически, исходя из информации о дальнейших поступках Гарри и Дамблдора по спасению жертвы нападения Нагайны, но способность мальчишки воспринимать его мысли стала Волду известной.

Для Тёмного Лорда это было фактом неприятным, потому как непонятным. Но интеллект у Волдеморта по определению выше, чем у Фаджа и его помощницы, которые на любую неожиданность реагируют по принципу: «запретить и не пущать, наказать и застращать». А потому, осознав сей феномен, он подавил первое инстинктивное желание закрыться, оставил всё как было. Проанализировав события, случившиеся после возрождения, он пришёл к выводу, что Поттер мог узнать не так уж много. Если выявилось существование связи с вражеской стороной, надо это использовать, а не обрубать обнаруженный канал. Ну и ладно, надо только держаться осторожнее, а щенок пусть пока тешится чувством собственной исключительности, со временем это дорого ему обойдётся. Что Гарри в восторге от своего дара, Волдеморт не сомневался. Разве не ликовал бы в таком случае сам Том Реддл, уже подростком грезивший о власти?

Мистер Уизли быстро шёл на поправку, родственники и друзья успокоились. Гарри, Гермиона и дети Уизли остались до конца каникул на площади Гриммо. А Блэк, неплохо проявивший себя, удерживая детей Артура от опрометчивых поступков, вновь впадает в подавленное состояние. В сущности, просидеть несколько месяцев дома для любого было бы тяжело, а для непоседливого человека такое почти подвиг. Приход-уход фениксовцев, занятых активной деятельностью, Сириуса раздражает, подчеркивая собственное бездействие. Зло он срывает на Кикимере и Снейпе.

Ожидать от Снейпа тактичности, тем более в отношениях с Сириусом — не приходится, но достойно ли хозяину дома задевать товарища по Ордену, вынужденного явиться сюда по долгу службы? В присутствии ученика называть учителя не по имени, как Люпин, не по фамилии, как принято в приличном английском обществе, а детской обидной кличкой? При этом поминается и его тёмное прошлое, и не менее тёмное настоящее.

Нет, Сириус — не трус! Но является ли храбростью стремление задирать человека, которого и в школьные-то годы была надежда одолеть, только напав на него вчетвером?

Гарри реагирует на их столкновение очень неожиданно. Два здоровых мужика того гляди подерутся, из них уже искры сыплются. И тут подросток, которого Блэк вроде как защищает, с криком «Сириус, перестань!» заслоняет ненавистного учителя от любимого крёстного! Он и сам не понял, что сделал, в такие моменты люди действуют не рассуждая. Сработало подсознание, природная справедливость, подсказавшая, кто является пострадавшей стороной.

Противостояние между бывшими одноклассниками кроме видимой части имеет ещё и скрытую: Сириус, бездеятельно сидящий дома, предъявляет абсолютные права на Гарри, которого обучает и защищает Снейп. Что важнее: доброе дело или доброе слово? Думаю, то и другое, оба они помогают мальчику, только слишком уж для немногих у Сириуса это доброе слово находится. Нет сомнения, он, не колеблясь, пожертвовал бы собой ради Гарри, но от этого не легче.

Родом из старинной аристократической семьи, Сириус в детстве воспитывался в тех же традициях, что и Драко. Хотя в школе он сразу же перешёл в «лагерь врагов», трудно допустить, что он сделал выбор из осознанных убеждений: ясно же, что круг общения для ребёнка выбирали родители. Причина его поступка — реакция на давление в семье. И вырвавшись из неё, Сириус «назло» распределился на Гриффиндор. Но первоначальное воспитание уже получено, усвоен пример, как надо относиться ко всем «не своим». Только место грязнокровок заняли слизеринцы.

Сириус Блэк равнодушен к богатству и может довольствоваться немногим, но старик-слуга, всю жизнь прослуживший его семье, в лицо называется выжившим из ума идиотом. Что сказали бы люди о человеке, который к собственной матери, какой бы она ни была, обращается со словами: «Заткнись, старая карга!» Можно, конечно, сказать, что она того заслуживает, но с не меньшим презрением Сириус относится к своему младшему брату, просто за то, что тот принял семейные ценности. Вместе с тем, при первом столкновении с грязной действительностью Регулус пожертвовал собой, возмутившись тем, как его кумир Волдеморт обошёлся со старым слугой! А для Сириуса Кикимер — досадная помеха, от которой нельзя избавиться, выставив его за порог, как он выбрасывает семейные награды и реликвии. Кикимер ведёт себя так, как было угодно прежним хозяевам, но попытаться объясниться с ним Сириусу и в голову не пришло. А ведь эльфу хватит нормальной человеческой беседы и нескольких сочувственных слов, чтобы полюбить нового молодого хозяина. И сражаться за него.

Если Сириус родительский дом ненавидел, то у Кикимера другого пристанища не было. Тот, кто всю жизнь прожил в доме и заботился о нём, имеет полное право считать его своим. Возвращение хозяина принесло эльфу одни огорчения. Всё стало не так, как требовали от Кикимера всю жизнь, неправильно. Его точка зрения ничего для чужаков не значила, а отчаянные попытки защитить старину не могли их остановить. Промучившись до Рождества, эльф догадался пожаловаться единственному члену семьи Блэков, от которого рассчитывал на понимание. И почувствовал, что ему очень рады. Для Нарциссы и Люциуса его визит был приятным рождественским сюрпризом.

Судьба (а точнее нежелание Сириуса заниматься муторной проблемой взаимоотношений с ничтожным упрямым грязным и несчастным рабом) подарила Малфоям союзника прямо в сердце Ордена. Со всеми магическими запретами рассказывать о деятельности фениксовцев, от него можно было узнать немало интересного. Невозможно заранее запретить всё, это справедливо не только в отношении Амбридж и Министерства.

Временного отсутствия Кикимера обитатели дома не заметили, без него спокойнее. Им хватало своих переживаний и забот.

В последний день каникул мистер Уизли вернулся из больницы под аккомпанемент обидных реплик Молли о нашей медицине. Почему бы ни воспользоваться магловской, раз волшебная оказалась бессильной?

Гарри возвращался в Хогвартс с тяжёлым сердцем: там ребята вновь окажутся в поле досягаемости Амбридж, а по распоряжению Дамблдора подростку предстояли заведомо неприятные уроки окклюменции у Снейпа. Сириус позаботился о крестнике по-своему. Откопав среди старых вещей волшебные зеркала, он подарил ему аналог мобильного видеотелефона. Дар сопровождался ободряющей фразой: «Если Снейп будет тиранить тебя, сообщи, я с ним разберусь!» Но Гарри, опасаясь, что тот и впрямь заявится в Хогвартс, сразу же дал себе слово ни в коем случае этого не делать.

Сколько времени провёл Сириус у своего зеркала, ожидая, когда в нём появится лицо Гарри? Как рад бы был подросток общаться с крёстным! Но он так и не развернул подарок. Он не вспомнит о нём, даже когда надо будет срочно узнать всё ли в порядке с Сириусом. Если бы только, прощаясь, Сириус сказал: «Я так рад буду поговорить с тобой!» Но фраза о вражде, а не о дружбе, сказанная им на прощание, повлияет на дальнейшие события, поставит под угрозу жизнь многих людей и определит судьбу самого Сириуса.

Школа встретила Гарри новыми неприятностями: Хагрид был поставлен жабой на испытательный срок, а сам лесник по-прежнему ходил с незаживающими ранами. Непросто складывались у подростка романтические отношения с Чжоу. Количество домашних заданий увеличивалось пропорционально приближению экзаменов. Забот хватало и без окклюменции.

Если, забегая немного вперёд, суммировать мысли и чувства Гарри, порождённые уроками у Снейпа, то это были раздражение на профессора и интерес к своим «снам», а вовсе не старания отгородиться от них. Собственно стремления научиться окклюменции как-то не проглядывается. На тот момент Гарри ещё не вполне уразумел, что является для Волда одной из главных мишеней. Для того чтобы он это понял, надо было рассказать ему о Пророчестве. А говорить о нём было нельзя из-за опасности, что Волд прочитает мысли Гарри. Кроме того, подростка при взгляде на директора охватывала лютая ненависть, желание наброситься на него и растерзать. Какой уж тут возможен разговор? То есть, любая беседа на серьёзные темы оставалась невозможной до тех пор, пока Гарри не выучится закрываться от Волда. Получился замкнутый круг, и Снейпу, прекрасно понимавшему сложность ситуации, со всей его настойчивостью этот круг не разорвать. Дело шло из рук вон плохо, и причиной тому было отнюдь не отсутствие у Гарри способностей в этой области Магии, в седьмой книге он научится управлять своими мыслями. Главным препятствием стали личные отношения Гарри и Снейпа. Гарри неподвластен Империусу, устоял перед напором Амбридж и теперь подсознательно сопротивлялся профессору, его давящей манере обучения. В обоих случаях, когда мальчик чего-то добился, Снейп его спровоцировал, до крайности разозлив. Занятия превратятся в поединок двух упрямцев, в котором формально прав Снейп, но по жизни люди — не роботы, чтобы действовать строго по целесообразности. Не отвлекаясь в дальнейшем на неудачу с учёбой, будем обращать внимание на полученный от этих встреч эффект, потому что близкое общение двух важных персонажей в любом случае не могло пройти бесследно.

Итак, в ближайший понедельник, входя в кабинет Снейпа, подросток испытывает почти такие же чувства, как когда Амбридж учила его лгать. Профессор уже подготовился к занятиям; первое, что бросается в глаза в плохо освещённом помещении — на столе рядом со свечой по-хозяйски расположилась древняя каменная чаша. Краткое знакомство с этим предметом подсказывает нам, что используется она для просмотра и демонстрации воспоминаний. Как может Омут Памяти помочь в обучении сокрытию своих мыслей? Снейп скидывает туда что-то из своей головы, но объяснять собственные действия не собирается. Однако новыми знаниями на тягостном уроке обогатились обе стороны, и почти сразу всплыл загадочный Департамент тайн. Гарри понял, что же много месяцев снилось ему по ночам, где находится чёрная дверь, у которой дежурил мистер Уизли. И с удовольствием увидел, что Снейп от его догадки занервничал: «В Департаменте тайн много всякого, … но совсем ничего, что тебе следует знать!» От себя добавим: «Пока не следует знать!»

Первый урок окклюменции сопровождается у Гарри усилением боли в шраме, но это совпадение. Тем вечером Волдеморт пробирается в Азкабан и устраивает побег заключённым Пожирателям смерти.

У освобождённых узников то преимущество, что они являются пострадавшими за хозяина, одна из них — Беллатриса Лестрейндж. Это ей и её мужу (своему школьному «другу») обещал на кладбище специальное вознаграждение свежевозрождённый Волд. Она искренне предана Тёмному Лорду (если можно использовать хорошее слово, говоря о такой гадине), попала в тюрьму, пытаясь разыскать его после исчезновения, мужественно держалась на суде. Если бы она поступала так во имя Добра, то такое поведение можно было бы назвать подвигом. Чему-нибудь научиться, сидя в Азкабане, получить хоть какой-то новый опыт невозможно при самом горячем желании, а многолетняя отсидка озлобила Пожирательницу до крайности.

Вновь прибывших с почётом (и ревностью) встречают старые сослуживцы. Беллатрисе — особая честь, Волд даже лично обучает её каким-то хитрым магическим штукам. Однако на совещаниях стало больше участников и соперничество за близость к Повелителю возрастает. Тем не менее, несмотря на свои заслуги, заменить Малфоя по полезности для хозяина Беллатриса не может, хотя не питает к Люциусу большого уважения.

Но особую злобу среди всех избежавших заключения Пожирателей вызывает у неё Снейп. Пока она, в жутких условиях, провела четырнадцать с половиной лет в Азкабане, тот припеваючи жил в Хогвартсе, за пазухой у главного врага Тёмного Лорда! Она на уровне инстинкта чувствует подвох, не верит ему, и положение Снейпа в организации Пожирателей осложняется. Вся эта свора — банка пауков, где в порядке вещей подсидеть другого, но пристальное внимание Беллатрисы особенно опасно. Все те обвинения, которые она выдвигает Снейпу в начале шестой книги, она высказывала ранее хозяину и сослуживцам. Оправдательный приговор суда (помните, на каком основании?) и четырнадцать лет службы в Хогвартсе являются тёмным…, пардон, белым пятном на репутации Снейпа, и чтобы затемнить его, надо совершить нечто выдающееся.

Массовый побег Пожирателей из Азкабана вызывает в обществе шок. Попытки Министерства свалить ответственность на неуловимого Сириуса Блэка выглядят неуклюже. Власти-то на что, если не могут ни обеспечить охрану граждан (ещё не забыт погром на Чемпионате), ни надёжно караулить преступников? Ведь по их словам, всё обстояло хорошо-распрекрасно!

Как объяснил себе инцидент министр? Поскольку он уже знал, что Сириус Блэк является членом Ордена Феникса, то обвинить его в организации побега Пожирателей было равносильно обвинению в этом Дамблдора. Но Фадж до такой степени завяз в собственной лжи и махинациях, что остановиться уже не мог.

По уровню маразматичности предоставленное общественности объяснение соперничает разве что с Декретом №26, запретившим учителям Хогвартса разговаривать с учениками. Вдруг они в головы детям вложат неправильные мысли! А почему заодно не запретили смотреть на них, дарить подарки и предсказывать счастливое будущее? Интересно, что реакция школьников на декрет даже не возмущение, а смех, предметом насмешек становится сама генеральный инспектор. И впрямь, это было бы смешно, если бы такими вещами не занимались люди, обладающие властью! В учительской же уровень напряжения поднялся выше точки кипения и вырвался из неё наружу: теперь профессора шепчутся в коридорах на виду у детей.

Противная улыбочка на лице министерской дамы нередко сменяется злобой. Действуя как тиран, Амбридж, в полном соответствии со взятой на себя ролью, породила себе врагов и даже способствовала созданию оружия против себя. Наказав Джордана Ли (за насмешку над собой), она помогла Фреду и Джорджу устранить последнее препятствие в создании Забастовочных завтраков. Скоро с изобретением близнецов ей предстоит познакомиться очень близко.

Со слухами и разговорами за пределами школы сделать вообще ничего невозможно. Если после побега начинает меняться отношение к Гарри в школе, то в сообществе тоже пробуждаются мысли о том, не правы ли Дамблдор и Поттер? Никаких следов бежавших тёмных магов мракоборцы обнаружить не могут, как в воду канули. А помнится, четырнадцать лет назад после исчезновения хозяина их похватали весьма оперативно! И вопрос, не собирает ли вновь своих приспешников Тот-Кого-Нельзя-Называть, волей-неволей всплывает в головах многих волшебников.

Гермиона свирепо посмотрела на фотографии Пожирателей в «Пророке» и умчалась писать письмо самому неожиданному адресату. Острое желание что-то сделать она превратила в реальное дело.

В Валентинов день в Хогсмиде состоялась встреча, которую без преувеличения можно назвать исторической. Всё уже было продумано и организовано девушкой. Имелась договорённость с «Придирой» на размещение интервью с Гарри Поттером. Причём, это будет не просто рассказ подростка, а материал, написанное опытной журналисткой, её имя на страницах глупого журнальчика привлечёт внимание всего сообщества. Если Фадж использует печать для своих целей, они воспользуются тем же способом!

Рита просветила молодежь относительно принятой в журналистике практики: новости — это товар, который надо продать. Писать правду не так выгодно, как сочинять и распространять сплетни. Невыгодно серьёзно ссориться с чиновниками. Чтобы сообщить людям информацию, противоречащую мнению властей, понадобилось прибегнуть к шантажу. Вообще, пятнадцатилетняя девочка, выворачивающая руки прожжённой журналистке — это нечто! Вопрос блюстителям правил: это было Добро или Зло? Гермиона была единственным человеком, который мог заставить Риту Скитер пойти на такой шаг! Возможно, это было единственное благое дело в профессиональной карьере Риты. Хотя взяться за перо её принудили, натура берёт своё, журналистка чует сенсацию и с хищным блеском в глазах вцепляется в Гарри мёртвой хваткой.

Однако наивно думать, что для Дамблдора появление материала в «Придире» будет неожиданностью. Фениксовцы всегда охраняли Гарри в Хогсмиде, а разузнать, что вторая девочка за столиком в «Трёх мётлах» была Полумна Лавгуд, не трудно. Да и занятие по окклюменции в понедельник состоялось; малоуспешно для Гарри, но довольно интересно для учителя.

Всё было так, как привыкла королева репортажей: фото Гарри на обложке журнала, заголовок большими красными буквами «Гарри Поттер наконец-то заговорил!» и большой скандал.

Что ж, Амбридж опять прокололась, теперь запрещай — не запрещай Поттеру посещать Хогсмид, а дело сделано! И почему наказан только Гарри? Как низко оценивала она его друзей! Ну и, конечно, Декрет №27 — любой учащийся, у которого найдут «Придиру», будет исключён. Реакция учеников: вся школа развлекается, придумывая способы замаскировать запретную статью, её прочитали абсолютно все! Генеральный инспектор носится по школе, наугад обыскивая учеников. Небольшая разминка перед тем, что ожидает её в скором будущем.

Учителя же, вопреки запрету, нашли способ вырастить Гарри своё одобрение, а профессор Трелони — аж в присутствии жабы.

В школе тема «Поттер — псих» исчерпана, в сообществе — поставлена под сомнение.

Выпуск «Придиры» разошёлся за один день, издатель печатает дополнительный тираж.

Фадж отбивается от вопросов на неприятнейшую тему, но упорно держится прежней позиции: «Все эти слухи не имеют под собой никакой почвы».

На площади Гриммо — настоящий праздник, это первый ощутимый удар, нанесённый Волдеморту. Дежурившему в Валентинов день в Хогсмиде фениксовцу приходится рассказывать об увиденном в «Трёх мётлах» каждому вновь пришедшему: решением сложнейшей задачи Орден обязан Гермионе и Гарри. Браво ребята!

Волдеморт исходит злобой, но исправить уже ничего нельзя.

Как Лорд Волдеморт мог использовать связь с Поттером? Шпионить за Дамблдором? В этом надобности не было, у него имелся более ценный шпион рядом с директором — Снейп. К тому же, Волд знал, что мальчишка почти не общается с Дамблдором, хотя бы потому, что за этим следила Амбридж. Тёмный маг пока не пытался проникнуть в мысли Гарри, а только допускал в свои. Неудачные попытки убить мальчишку заставляли его проявлять осторожность.

Но потребность в Поттере скоро появилась. От освобождённого из Азкабана Руквуда Тёмный Лорд узнал, что взять Пророчество может лишь тот, о ком в нём говорится, и возникла новая идея. Если удастся заманить щенка в Министерство, то Волд решит не одну, а две задачи: захватит и Пророчество, и Поттера. Что тот охотно впутывается во всякие рискованные приключения, он наслышан.

Дело предстояло не просто рискованное, в принципе, это откровенная авантюра. Требовалось предусмотреть всё до мельчайших деталей. Надо было тайно проникнуть в Министерство и незамеченными уйти, не оставив следов пребывания. Предварительно устранить охранников и дежурного фениксовца.

Люциус Малфой через своих людей выяснил систему охраны Министерства, было продумано как её «отключить». Провернуть такую операцию можно лишь единожды, надо быть абсолютно уверенными, что Поттер клюнул на наживку — определены места, через которые он должен добираться, там разместятся наблюдатели. Парень ещё не умеет трансгрессировать, но прекрасно летает на метле. Однако присутствие в школе Дамблдора по-прежнему являлось серьёзной помехой.

Сам Волдеморт осторожно проводил психологическую подготовку. Теперь он уже сознательно пускал Гарри в свои мечты — коридор, ведущий к чёрной двери. Этой же цели служил показанный мальчику разговор с Руквудом.

Прочитав книгу, мы теперь знаем, чем обернулась история с похищением Пророчества. Но тогда оно ещё в целости и сохранности пылилось на своём стеллаже и манило Волда холодным блеском. Вопрос взаимодействия Гарри с Волдемортом ещё не был прояснён. Было неизвестно, что Волд окажется не в состоянии подчинить себе мальчика («овладеть им»). Из занятий окклюменцией Снейпу и Дамблдору стало известно, что Гарри давно снится коридор в Департаменте тайн. Ещё больше их насторожил разговор Волда с Руквудом, поскольку уже было известно, что Тёмный Лорд в курсе странной особенности Гарри, а тут выдаёт такую информацию («По непонятной причине профессор рассвирепел больше, чем когда Гарри вломился ему в память», — как раз по этой)! Оба профессора догадывались, что Волд замыслил заманить мальчика в Министерство, об этом Дамблдор говорит в конце книги. Но эта идея выглядела безнадёжной. У Гарри не было побудительных причин стремиться туда. Если что-то во «снах» встревожило бы его, он обратился бы к Дамблдору или МакГонагалл, как это было на Рождество. Рядом с ним были его друзья, в том числе рассудительная Гермиона. Выйти из Хогвартса без разрешения директора невозможно. А как добраться до Лондона? Трансгрессировать подросток не умел, а метлу отобрала Амбридж. В общем, проделать такой путь казалось нереальным, слишком много существовало препятствий. Наконец, никто не думал о Кикимере, не подозревал о его предательстве. И можно было надеяться, что Гарри постигнет-таки основы окклюменции.

Между тем Гарри, Гермиона и Рон уже нашли ключ к осмыслению недавних событий, происшествия со Стерджисом и Боудом поняты ими, как попытки Люциуса Малфоя выкрасть из Департамента тайн, вероятно, то самое оружие, которое упомянул Сириус летом.

Уроки окклюменции продолжаются. Гарри уже пятнадцать с половиной лет, и они со Снейпом уже на пару портят друг другу жизнь. Но для профессора последние годы не прошли даром. Ведь Гарри вышел победителем из множества испытаний, ему предстоит сыграть большую роль в борьбе с Тёмным Лордом, за интервью большое спасибо… у него глаза матери, наконец! Гарри же твёрдо убеждён, что Снейп желает ему только зла, и уже откровенно хамит учителю, а тот не может добиться даже обычного соблюдения вежливости по отношению к старшему.

Однако эти встречи дали им возможность посмотреть друг у друга в головках. Конечно, Люциус и другие Пожиратели подробно рассказали Снейпу о том, что произошло на кладбище. Но совсем другое дело увидеть это самому, глазами мальчика. Кто лучше Снейпа мог понять, что такое оказаться лицом к лицу с Тёмным Лордом? А Гарри вместо страшных тайн в голове учителя увидел разбуженные его воспоминаниями воспоминания о собственном невесёлом детстве. Того, что узнали друг о друге, они не забудут уже никогда.

Заменить Снейпа некем, и он не сдаётся. Каждую неделю ровно в 18.00 Гарри является в кабинет профессора, и тот вынимает из своей головы длинные серебристые нити мыслей и прячет в Омут Памяти. И час спустя укладывает их обратно в голову. Странный ритуал! Впрочем, Гарри давно сделал вывод, что Снейп хочет скрыть от него особенно важные воспоминания, и не очень-то этим вопросом интересуется.

Гриффиндорцы проиграли матч Пуффендую за 22 минуты. Надеяться, что Гриффиндор сохранит Кубок школы, могли лишь энтузиасты из энтузиастов. Слизеринцы с подъёмом распевали издевательские стишки.

Амбридж ничуть не присмирела, наоборот, неудачи добавили ей рвения. С удвоенной энергией она рыскала по школе, выискивая нарушителей дисциплины, стремясь поставить под свой контроль все стороны жизни Хогвартса. Но количество наложенных на учеников взысканий хорошо смотрится в отчёте, нисколько не продвигая к поставленной цели: Дамблдор как сидел в директорском кабинете, так и сидит! Фадж не скрывал недовольства, а Амбридж давно уже воспринимала директора как личного врага.

Отыграться министр и его помощница решили, уволив профессора Трелони. Ни давление, ни запугивание не смогло сломать преподавателей Хогвартса. Так будет им наглядный урок! Главная же цель не в увольнении её за слабое преподавание, а в том чтобы разбавить коллектив ещё одним министерским ставленником.

Что первой будет изгнана Трелони, а не Хагрид, просчитать можно. Амбридж приходилось учитывать, что в прошлом году Рите Скитер не удалось выжить лесника из школы, хотя она раззвонила всему свету о его предосудительном происхождении. Директор, помнится, рассказывал о многочисленных письмах в его поддержку от бывших учеников. Кроме того, если взяться за Хагрида, то Дамблдор попросит Грабли-Дёрк его подменить. А найти замену Трелони ему не позволят, как летом не дали найти преподавателя ЗТИ. Несомненно, подготовленный кандидат уже сидел на чемоданах, ожидая вызова. А такого шага, как назначение на эту должность кентавра, от директора не ожидали; закона запрещающего делать это не нашлось!

Трелони осталась жить в Хогвартсе. Дамблдор не опустит её, даже когда в следующем году она сама подаст в отставку, нельзя допустить возможность того, что прорицательница попадёт в лапы Волда.

Гермиона вяжет шапочки. Гостиную Гриффиндора уже давно убирает только Добби. Разобиженные эльфы отказались туда являться.

Отдушиной для Гарри и друзей остаётся Отряд Дамблдора. Тренировки продолжаются уже полгода. Из подростка получился неплохой учитель. Трудные заклятия постепенно осваиваются ребятами — достойный ответ бесполезным урокам Амбридж и её не менее нудным домашним заданиям. Особенно старается Невилл; после того, как на свободу вырвались мучители его родителей, он изменился настолько, что его успехи немного пугают Гарри.

Но не все рассматривали занятия в Отряде как способ сопротивления Амбридж. Захария Смит, как оказалось, просто считал такое обучение полезным для себя. А Мариэтта Эджком попала туда за компанию с подругой.

Медленно, но неотвратимо надвигаются экзамены. На шестнадцатом году жизни уже пора думать о том, чем заняться в будущей самостоятельной жизни. И нет на свете человека, который не желал бы себе успеха и счастья.

Для Драко Малфоя давно всё ясно, он разглагольствует о влиятельности и связях отца. Но есть ещё другой вариант удачи, обывательская «мудрость»: «С сильным — не борись, с богатым — не судись, и будет тебе счастье». Зло тоже воспитывает и сейчас оно разгуливает по школе, навязывая всем свои правила. Умненькая девочка с Когтеврана решила заручиться расположением жабы, ибо как написал Перси в своём письме Рону: «Тот, кто сейчас окажет содействие Амбридж, получит протекцию в будущем». Девчушка вся в мать, помогавшую Фаджу держать под контролем камины в Хогвартсе. Мариэтта Эджком не бросила занятия в Отряде Дамблдора, она донесла на друзей. Поступать так плохо, несправедливо? Ну и что, раз речь идёт о будущем, о собственном благополучии! Перед пасхальными каникулами министерскую компанию ждал сюрприз.

Хотя Амбридж упорна и методична, её действия лишены тонкости. Она бежит не впереди паровоза, а за ним. А вот кое-кому — тонкости не занимать.

Кому и зачем потребовалось извещать хогвартских эльфов о том, что Мариэтта выдала Отряд Дамблдора?! Трудятся эльфы на кухне, моют после ужина горы посуды, знать ничего не знают, а тут врывается Амбридж, вопя: «Приказываю всем молчать о том, что…!» («Пусть никто не думает о старой гадкой обезьяне…!!!») Конечно, она мерзкая баба, но не идиотка.

Зачем жабе, получив неожиданное восхитительное столь долгожданное доказательство незаконной деятельности Гарри, думать о каких-то там презренных безмозглых эльфах? Волшебники куда лучше неё не обращают на слуг никакого внимания. А поделиться потрясающей новостью с единомышленниками — она определённо должна. Ей же надо одновременно допрашивать и успокаивать Мариэтту, пытаться её расколдовать, писать и отправлять письмо Фаджу, собирать доверенных учеников, рассеянных после уроков по всей территории Хогвартса, и ставить им задачу. Управиться необходимо в кратчайшие сроки, пока незаконное сборище не закончилось, без помощи не обойтись.

Рассчитывать она может только на двух человек. Филчу поручается отправить министру сову и отыскать Драко. После безуспешных попыток расколдовать Мариэтту разумно попросить помощи у Снейпа. А тот, придя на зов, понимает, насколько серьёзно положение. При виде красочного граффити на лице мисс Эджком ему даже догадываться ни о чём не надо: на что тогда окклюменция с Гарри?

«Снейп, нет ли у Вас зелья, которое поможет бедной девочке?»

«Неизвестно, каким заклятием это вызвано… Добби!» — появляется Добби. — «Принеси сюда пузырек из красного стекла, шкаф направо от двери, на третьей полке слева. Живо!»

Через секунду слуга возвращается со склянкой и ждёт дальнейших распоряжений. Пока Мариэтту пользуют зельем, Добби из разговора профессоров понимает, что это ОПЯТЬ ЗАГОВОР!!! Зацепив, наконец, взглядом эльфа, который в ужасе на неё таращится, Амбридж велит ему убираться на кухню, и пусть эльфы держат язык за зубами!

Снейп и Добби — старые знакомые, ещё с тех времён, когда домовик служил в доме Малфоев. Снейпу известно, при каких обстоятельствах эльф получил свободу, что ради Гарри тот нарушит любой приказ, он даже на воровство из профессорского кабинета пошёл! И Добби — хороший эльф, верно служит любимому хозяину — директору.

В целом предупреждение сработало, и члены Отряда успели разбежаться; все, кроме Гарри, покинувшего тонущий корабль последним. Известить директора, возможно, не удалось, Фадж с двумя мракоборцами и секретарём уже вошёл в его кабинет.

Пока Амбридж охотится на членов Отряда Дамблдора, оставлять Мариэтту в таком состоянии одну — не годится. Тот, кто с ней оставался, зря время не терял. Когда девушку в качестве свидетеля обвинения приводят на разбирательство, та не в состоянии произнести ни слова, и глаза у неё такие пустые-пустые…. Если Кингсли немного подправил ей память, то существуют другие заклятия, Конфундус, например, (а ещё Империус). Она вообще в полной отключке, стоит там, где поставили, удивительно вовремя кивая в подтверждение всего, что скажет Дамблдор. Не приказали ли ей так вести себя ещё до того, как она оказалась в директорском кабинете? А несуразности поведения спишут на шок от попорченной внешности. Ну, а под воздействием сразу трех заклятий (Гермионы, Снейпа и Кингсли) любой впадёт в ступор.

Фадж по-отечески объясняет присутствующим, что вести себя хорошо — значит, поступать так, как угодно властям, чего бы оные власти ни вытворяли. Он с восторгом хватается за предложенную директором версию заговора против себя, любимого.

Это один из немногих случаев, когда Дамблдор использует свою силу. Министр явно недопонимает, с кем связался, явившись на разборку с директором всего с двумя спецназовцами. Предупреждение Дамблдора, что он способен бежать даже из Азкабана, (несмотря на всех дементоров и без палочки!) — до него не доходит. Из Хогвартса исчезнуть тоже нельзя, но для директора это не проблема.

Впервые за много лет Дамблдор свободен от многочисленных обязанностей и может вплотную заняться поиском крестражей.

Счастье — субстанция капризная и неверная, особенно когда его хотят поймать, напакостив другим. Жизни и здоровью Мариэтты ничего не угрожает, но прыщам доносчицы водичка из красной склянки (увы и ах!) не поможет, как (увы!) не поможет в дальнейшем лечение у мадам Помпфри. Экзамены за пятый курс девушка будет сдавать в шлеме, закрывающем её лицо.

Наутро «Пророк» выходит с ошеломляющим известием, что Дамблдор уличен в заговоре против министра, бежал и объявлен в розыск. Но эффект от статьи уже не тот, какой был бы год назад. После месяцев наездов в печати на Дамблдора и Поттера, топорных нововведений, произведённых Фаджем в школе, скандальных отставок, массового побега опаснейших преступников из Азкабана, после интервью Гарри в «Придире» доверие к министру падает. Трудно представить, чтобы граждане, ещё не забывшие ужасы недавнего прошлого, разделили нездоровый восторг Фаджа при известии о том, что Единственный-Кого-Он-Боялся, сильнейший из магов, вдруг объявлен государственным преступником. Естественная реакция в этом случае — недоумение, смешанное со страхом. В своих политических амбициях Фадж, руководимый Вы-Знаете-Кем, всё больше заигрывается, теряя чувство реальности и меры.

Директором Хогвартса Министерство назначает Долорес Амбридж, опять же поправ права школьного Попечительского совета; без очередного декрета не обошлось. Теперь к ней перешли все права руководителя. Последний штрих для полного контроля над школой — введение внешнего управления факультетами вместо института старост. Мера необходимая: в списке Отряда Дамблдора, попавшего в руки Амбридж, числились старосты всех факультетов, кроме Слизерина. Поверила ли она словам Дамблдора, будто они вступили туда по его приказу, или нет, полагаться на них было нельзя.

Из благонадёжных деток из хороших семей Амбридж набирает свой отряд — Инспекционную дружину. Что у взрослого — на уме, у недоросли — на языке. С радостным гоготом банда подростков поскакала по этажам школы объяснять сверстникам то, что их взрослые покровители прикрывали словечками типа «модернизация» и «эффективность», то есть: «Мы здесь — всё, а вы — ничто!». Прежняя система поощрений и наказаний, соревновательности факультетов была доломана, сменившись произволом кучки приближённых к директору лиц.

С тыквой вместо головы, как уверяли друг друга «благодарные» ученики, Фадж в больничную палату не попал. В тот день министр выглядел довольным и благодушным. Люциус с Нарциссой в своём кругу отметили падение Дамблдора и возвышение сына, ставшего правой рукой новой, правильной, хозяйки Хогвартса. Но свежеиспечённой директрисе было не до фуршетов. В честь её вступления в должность близнецы Уизли организовали грандиозный фейерверк; в поту и мыле жаба допоздна бегала по школе, отлавливая бесчисленные заколдованные хлопушки.

Весь год госпожа министерша трудолюбиво сеяла камни, пришло время собирать богатый урожай. Достигнув поставленной цели — выдавить из школы своего противника — она оказалась лицом к лицу с массой врагов, вместо отсечённой головы выросло множество голов. Не столь значительных, как внушительная фигура экс-директора, но и менее уязвимых (детей в Азкабан, скольких?), отчаянных, изобретательных и весёлых. Разворошенный рой с недобрым гулом поднимался в воздух.

С комфортом усесться за директорский стол в просторном круглом кабинете в окружении портретов прежних директоров и непонятных, но изящных серебряных магических приборчиков, Амбридж так и не довелось. Магия замка отказалась ей подчиняться, попросту не пустив в помещение — прощальный привет от Дамблдора.

С каждым днём чиновница всё больше постигала, насколько Дамблдор развратил школу: разве в Министерстве кто-нибудь осмелился бы так с ней обращаться! Казалось бы, какой урок был дан профессорам, так нет, смотрят волком. Для них авторитет — не законная директор, назначенная самим министром Магии и пользующаяся его безусловной поддержкой, а эта мерзавка Минерва МакГонагалл, не скрывающая преданности бежавшему заговорщику! Дрянь такая, вообще, разговаривает со своей начальницей, как с каким-то эльфом! Надо поскорее от неё избавиться!

Такой полезный министерский Декрет №26 (не разговаривать с учениками) директрисе со вкусом процитировали в учительской. И преподаватели остались отдыхать в любимых креслах, в то время как в коридорах школы царила всеобщая свалка. Выявить в ней зачинщиков было столь же проблематично, как уберечь голову от тухлятины.

Пивз (впервые при одобрении и попустительстве учителей, учеников и приведений) ведёт себя откровенно неприлично и агрессивно, ежедневно громит классы, ломает оборудование. Декрет об изгнании из Хогвартса не возымел на него ни малейшего эффекта (как будто можно изгнать из школы дух озорства!) А Кровавый Барон, когда она попросила утихомирить полстергейста, не удостоив взглядом, уплыл в стену.

Какой-то негодяй, наверняка этот дубина-полувеликан, навострился подкидывать ей в запертую комнату мерзких тварей, чуть без пальцев не осталась!

Есть и более серьёзные вещи: и Мариэтта Эджком, и Монтегю до сих пор в больничке, вылечить их (увы!) не удаётся. Объясняться с их родителями — участь директора.

Работа руководителя школы включает в себя множество административных моментов, для их выполнения требуется опыт. Министерская дама до сих пор не задумывалась над подобными мелочами, а теперь начались проколы вроде сбоев в снабжении продовольствием и в этом роде. «Смежники» глядят на неё с обидным недоумением, а то и с ухмылками. Посоветоваться не с кем.

Ученики придумали способ прогуливать уроки ЗТИ, и ничего поделать нельзя. Истратив содержимое заветного пузырька в попытках выяснить причину коллективных заболеваний точно на её занятиях, госпожа директор узнала лишь о существовании особой болезни под названием «амбриджвит». Ситуация настолько вышла из-под контроля, что пришлось это проглотить. Мысль, что вместо Сыворотки правды она поила учеников безвредной водичкой, не пришла ей в голову, ведь Снейп так ненавидит Поттера!

Кто бы радовался такой «победе»? Какой ещё декрет издать Министерству? Ввести в Хогвартс отряд мракоборцев, и поставить их через каждые десять метров? Разрешить накладывать на школьников заклятие Империус? Топот Долорес в коридорах школы и так слышен далеко за пределами замка. Несложно представить, какие чувства испытали родители, получив от детей письма со штампом «Проверено. Разрешено. Генеральный инспектор Хогвартса»! И в каких выражениях они эти чувства высказали в своих письмах ей и министру. Хотя жаба заимела разрешение использовать для наказания розги, применить их так и не решилась.

Вместе с Амбридж прелести директорской жизни расхлебывают члены Инспекционной дружины. Их уже привычно стало видеть то с рожками, то с ушками, то с чем-нибудь ещё. Филч — сквиб, и серьёзной помощи оказать не может. У него самого забот сильно прибавилось. А Снейп пальцем о палец не ударит, дабы облегчить директрисе жизнь. Его помощь минимальна, только для сохранения видимости лояльности. Если уж МакГонагалл даёт Пивзу советы по части его бурной общественной деятельности, то для Снейпа вполне в его стиле при случае аккуратно поставить даме «подножку». Да так ловко, что у Амбридж не возникнет сомнений, будто она сама «споткнулась» и шлёпнулась в эту «кучу дерьма», а то ещё будет чувствовать себя виноватой перед профессором.

В общем, проблем у жабы прибавилось в таком количестве, что за пару месяцев пребывания на высоком посту у неё не дошли руки вплотную взяться за Поттера. Кроме разговора «по душам» в первый день директорства других выпадов против него не было. Вытребованная у Снейпа бутылочка с Сывороткой правды не оправдала надежд и по причине своей поддельности, и из-за сознательности Гарри, сумевшего уклониться от угощения из рук врага.

С уходом Дамблдора заканчиваются занятия окклюменцией. Последний урок прерывается появлением посланца от Амбридж, Снейпа вновь позвали исправлять косяки директрисы. Гарри уже готов вслед за ним покинуть кабинет, как ВДРУГ его внимание привлекает дрожащий отблеск на двери: заиграли мысли профессора в Омуте памяти. Волю Гарри СЛОВНО ПАРАЛИЗОВАЛО, его неодолимо тянет к Омуту, хотя он прекрасно понимает, что Снейп может вернуться в любой момент, это же чистое безумие… Краткая борьба с собой, и побеждает безрассудная решимость.

Что-то не клеится в этой сцене с обликом осторожного разведчика. То Снейпа незаметно в школе, то он на глазах у Гарри манипулирует со своими мыслями. Почему он не делал этого до прихода и после ухода мальчика? Проколоться может каждый, даже самый непревзойдённый шпион, но не регулярно привлекать внимание к самому потаённому. Три с половиной месяца подряд, с середины января до начала мая! Уже вторично Снейп вышел из комнаты первым, оставив Гарри одного. И кто сказал, будто поместив свои мысли в чашу, человек уже не помнит о былом? Разве, поделившись воспоминанием, мы забываем о нём? Дамблдор в четвёртой, пятой и шестой книгах уверенно комментирует случившиеся с ним события, только что просмотренные Гарри в Омуте.

Страшный гнев Снейпа убедителен, но первый раз, что ли, он разыгрывает перед нами представление? Итак, наконец-то свершилось! Вторая, не афишируемая вслух, цель занятий достигнута, для верности, по-видимому, подстёгнутая Конфундусом! Но что это было, для чего затрачено столько стараний? Неужели это попытка объясниться, оправдаться перед мальчиком за отношение к Джеймсу? Для такого шага надо было чётко понимать, что Гарри не будет злорадствовать, увидев Снейпа униженным, а возмутится поступком отца и поведением близких ему людей. Что не будет болтать по школе. И если это так, то и мнение Снейпа о Гарри гораздо лучше, чем он по-прежнему демонстрирует на людях и самому подростку! Задумано это мероприятие явно с самого начала занятий, уж не явилась ли тому побудительной причиной позиция Гарри во время конфликта между Снейпом и Сириусом в Рождество?

Любопытство открывает Гарри безобразный эпизод из давней вражды Снейпа с его отцом. Мир больше не будет таким однозначным как раньше. Немного в развитие затронутой темы: ничего хуже увиденного в Омуте, там случиться не могло. Хогвартс — не бандитский притон, чтобы ученики получали удовольствие от зрелищ, вроде того, что собирался предложить Джеймс. Если он настолько слетел с катушек, что попытался исполнить свою угрозу, то реакция собравшихся не сулила ему ничего хорошего. При всей нелюбви зрителей к насолившему многим подростку Снейпу. Что, в Хогвартсе тогда не было нормальных ребят? В первую очередь это те, кто с неодобрением смотрел на предыдущие издевательства, тем более им подала пример Лили. Гриффиндорцы сообразили, что звезда квиддича позорит Гриффиндор. Слизеринцы — что унижают Слизерин. Там и девочки были; да любая из них восприняла бы некие действия в своём присутствии как личное оскорбление! Крики, визг и перекошенные от возмущения лица неизбежно положили конец намерениям Джеймса. И тут уж Мародёрам высказали бы и то, что не все в восторге от выходок «компании всеми любимых бузотёров», наверняка не только Лили не нравилось зазнайство Поттера и Блэка. После такого потрясения впору было задуматься, что им не всё дозволено, положив начало переоценке своего места в мире. «Все мы тогда были идиотами!» — такое признание, да ещё в устах Сириуса дорогого стоит.

А в настоящее время история с «худшим воспоминанием» просочилась за пределы профессорского кабинета, иначе и быть не могло. Сириусу и Люпину пришлось объясняться с Гарри по поводу забав благородных гриффиндорских мальчиков.

Уговаривая Северуса возобновить обучение окклюменции, Римус, разумеется, должен был упомянуть о своём неправильном поведении в былое время, а то и разговор не состояться бы. Ответ профессора, с учётом его манер, можно назвать вежливым отказом.

Сириус на собрании Ордена ссылался на приказ Дамблдора и стучал по столу, требуя от Нюниуса продолжения занятий. Поквитаться со Снейпом за услышанное от него в ответ, Блэку не дали присутствовавшие товарищи.

С Дамблдором сложнее. Думаю, он всё ещё надеялся, что Северус добьётся успеха в обучении Гарри, но чем дальше, тем яснее становилось, что мальчик не хочет учиться. Пожалуй, директора даже удивляла настойчивость Снейпа, упорно продолжавшего занятия, и неожиданный финал не мог не навести на некоторые размышления. Сам Омут памяти — редкостный артефакт — перекочевал в кабинет зельеварения уже давно, он был нужен Снейпу для дела: готовясь скормить Тёмному Лорду очередную порцию полуправды, полезно посмотреть, как это кушанье выглядит со стороны. Но в отличие от друзей-Мародёров, Дамблдор лучше знаком с работой Омута, и сказкой о якобы спрятанных туда воспоминаниях его не провести. Северус объяснил, будто они попали туда по ошибке. Но он ушёл, оставив чашу на видном месте, покинул Гарри одного. В общем, слишком много случайностей, чтобы директор, сам нередко практикующий методы «случайных совпадений», не заподозрил бы подвоха. Но прямых доказательств подставы не было.

Между тем Снейп, в своё оправдание, продемонстрировал и Дамблдору ту историю у озера; почему бы нет, раз уж он вытащил её из забвения. Прокомментировав поступки обоих Поттеров со вполне искренними эмоциями. Конечно, директору неприятно было узнать такое о Мародёрах. Но он уловил также то, чего пока не понял Гарри: Джеймс хотел унизить Снейпа прежде всего перед его подругой, стремился поссорить их, и цель была достигнута. «К сожалению, есть раны, которые не заживают», — скажет Дамблдор Гарри. Но если вы принимаете трудное перерождение Снейпа, примите и перевоспитание Джеймса. Свою короткую жизнь старший Поттер прожил достойно. Тот поступок был худшим в его жизни, и воспоминание о нём было худшим воспоминанием именно у Джеймса. А вот что касается Снейпа… В настоящее время ему мешает жить другое: то, что некогда казалось ему демонстрацией своей силы и крутости, а сейчас стоит между Снейпом и Орденом. То, в чём не стали разбираться судьи, за содействие в войне с Волдемортом оправдав его на Трибунале, но навсегда останется с ним, потому что есть Совесть. О своих худших воспоминаниях Снейп не расскажет никому, и не надо, он это заслужил. Но, опять же, о прощении. Если хочешь, чтобы простили тебя, научись прощать других, хотя бы принимать, что так случилось, и уже ничего не изменишь.

Только по-первости можно представлять Снейпа мрачным замкнувшимся в себе типом, зациклившимся на своих подростковых проблемах. Слишком многое пришлось ему пережить за последние годы, недостатка в пище для ума и эмоций у него не было. Вспомните, сколько чувств одновременно насчитала Гермиона у Чжоу Чанг, а Снейп уж никак не примитивнее её.

Дамблдор, талантливый учитель, должен был понять, что Северус разбирается со своим прошлым. Есть такой психологический приём: рассказать о своей проблеме — значит освободиться от неё. В конце концов, дело не в том, чтобы Снейп простил Джеймса, бессмысленно выяснять отношения с давно умершим человеком, а в том, чтобы он перестал ассоциировать с ним Гарри. Сын извинился за отца своей реакцией на увиденное. Гарри вновь проявил редкую справедливость, способность сочувствовать человеку, в котором видел лишь плохое. Хотя Джеймса он, разумеется, простил; отец, ведь. Принято ли было извинение? Во всяком случае, Гарри, направлявшийся на очередной урок зельеварения с откровенным страхом, в оставшиеся до экзаменов дни будет чувствовать себя там вполне комфортно. Из книги: «Гарри … был рад тому, что обошёлся такой малой кровью… Поскольку раньше Снейп не давал ему покоя ядовитыми насмешками и ехидными замечаниями, Гарри счёл его новую манеру поведения гораздо более приемлемой...» Только не говорите, будто профессор от возмущения разучился делать пакости. Ну, и немножко пакостей всё-таки было, а то слизеринцы не поняли бы такого благодушия. А скоро уже конец учебного года, на шестом курсе у Гарри зельеварения не предвидится, Снейп сам этому воспрепятствовал, всегда набирая в свою группу только тех, кто сдал СОВ на «Превосходно». Надо бы придумать способ исправить положение, заставив парня продолжить изучение этой прекрасной полезной науки, потому как пренебрегать воспитанием Поттера и в дальнейшем Снейп не намерен.

Для Амбридж, кроме непроходимого болота в коридоре шестого этажа, наколдованного Фредом и Джорджем, прекращение уроков окклюменции повлекло ещё другие неприятности. В истории Хогвартса ещё не было случая, когда двое семикурсников бросили школу прямо перед выпускными экзаменами. Скандал Министерство привычно замяло, но слов из песни не выкинешь.

Летний семестр начался для пятого курса с собеседования о выборе профессии. Амбридж лично проконтролировала разговоры руководителей факультетов с интересовавшими её учениками. Гарри Поттер не годится для работы мракоборца — таков её вердикт. Покинув кабинет декана, Гарри даже в конце коридора всё ещё слышит оживлённый обмен мнениями между МакГонагалл и директрисой. Да, это было неосторожно со стороны Минервы, но должен же был хоть кто-то сказать жабе, кто она такая!

Министерская дама не обошла вниманием также некоторых других учеников, хотя не всегда выражала им неодобрение. Радужные перспективы блестящей карьеры ожидали членов Инспекционной дружины, и в особенности Драко Малфоя. Драко и его друзья с энтузиазмом приветствовали новые порядки в школе, с удовольствием воспользовались властью над другими учащимися. Это уже не дети, они осознанно выбрали свой путь: им, хозяевам жизни, по рождению принадлежит право командовать и помыкать всеми, кто не относится к узкому кругу чистокровной элиты. Какого занятия пожелали они себе в будущем? Мысль, что подходит их черёд внести свой вклад в создание всеобщего блага, им в голову придти не могла.

Все пути открыты перед детьми уважаемых родителей, протекция директрисы обеспечена. Но может ли что-нибудь задеть любого работягу больше, чем такие посулы баловням судьбы? А свой хлеб декан Слизерина зарабатывает нелёгким трудом, ничто в жизни не досталось ему даром. Или, к примеру, такой разговор: «Крэбб, кем ты хочешь работать?» А Крэбб в ответ удивлённо хлопает глазами. Этот диалог Снейп продолжит полтора месяца спустя: «Если тебе, когда-нибудь взбредёт в голову мысль устроиться на работу…» Да это же откровенное оскорбление, любой нормальный человек обиделся бы, но не слизеринские мажоры.

Привилегированное положение не помогло слизеринцам вернуть факультету кубок по квиддичу, высокомерие обошлось дорого. После проигрыша неизбалованной победами команде Пуффендуя их удача повисла на волоске. Стало быть, сыграли они не лучше, чем разгромленная команда Гриффиндора.

В наэлектризованной до предела атмосфере подошло время финального матча: Гриффиндор — Когтевран. Какие неприятности нарисовало воображение директрисе, раз она рассадила вокруг себя всю дружину, известно ей одной. Но этой игры Гарри и Гермиона не видели. Хагрид воспользовался случаем представить ребятам своего младшего братика, надеясь, что они присмотрят за ним, если самому ему придётся покинуть замок. Стало понятно, почему лесник ходил в синяках и ссадинах. Никаких положительных чувств Грохх у друзей не вызывал, не хватало им ещё забот о великане!

Пока они ходили по лесу, то пропустили не только матч, но и изумительную сцену: как в присутствии всей школы Амбридж, уже даже не зеленая, а серо-буро-малиновая, трясущимися от ярости руками вручала кубок команде Гриффиндора. И было бы неосторожным утверждать, что слизеринский декан не испытал от этого зрелища определённого удовольствия.

Ходя квиддич — только игра, первое место Гриффиндора — не просто выигрыш в школьном соревновании. Это маленькая победа над Злом. Молодец, Анджелина!

Изгнание Дамблдора из замка активизировало психологическую обработку, проводимую Волдом в отношении Поттера: во сне дверь в Департамент тайн открылась, пропустив через ряд комнат в зал Пророчеств. Но хотя Гарри страшно хотелось узнать, что же так жаждет получить Волдеморт, желания самому завладеть тем предметом у него не возникло. Напрасно отряд штурмовиков ждал сигнала, Поттер и не думал отправляться в Министерство.

Какие бы безобразия ни творились на переменах, учебный процесс шёл своим ходом. Наступило время экзаменов. Хорошая возможность блеснуть перед экзаменационной комиссией результатами чужого труда. Директриса рассыпается перед гостями в любезностях, но и тут не всё в порядке. Как много ещё не доработано! Председатель комиссии — Гризельда Марчбэнкс, та самая, что имела наглость публично защищать Дамблдора. Вот когда старая перечница заседала в Визенгамоте, то глухотой не страдала, а тут кричит на всю школу неправильные суждения!

А Драко опять блефует; очень хотелось бы увидеть занимательную картину: языкастая мадам Марчбэнкс, давняя подруга бабушки Невилла, на званом ужине у Люциуса Малфоя. Боюсь только, это ещё менее вероятно, чем сцена Северус Снейп на дне рождения у Сириуса Блэка.

Грозный призрак СОВ, весь год бродивший по школе, материализовавшись, прочистил сознание Гарри лучше, чем рекомендации Снейпа. Ему даже перестал сниться Департамент тайн, не до него стало.

Волдеморт не находил себе места, если летом мальчишку вновь возьмёт под крыло Орден, овладение Пророчеством отодвинется на неопределённое время. Предложенная приманка оказалась не слишком привлекательной для жертвы. Скрупулёзный анализ всей доступной информации о Поттере вывел Тёмного Лорда на Кикимера. Из Нарциссы и Беллатрисы он выудил всё, что сёстры узнали от эльфа, до мельчайших подробностей. И приготовил для Гарри иную наживку: надо внушить ему, якобы любимому крёстному грозит смерть! Это был действенный опробованный на практике ход, Волд и прежде с успехом использовал глупые привязанности людишек, вынуждая их делать опрометчивые шаги.

Теперь Волдеморт нащупал правильное направление. Осталось лишить мальчишку возможности связаться с Орденом Феникса. Следовало убрать из школы двух человек: МакГонагалл и Хагрида. Изящная операция была проведена руками Фаджа. Оба этих персонажа давно бесили министра и его помощницу, и совет Люциуса, как избавиться от обоих разом, с благодарностью приняли к исполнению.

МакГонагалл узнала, что Хагрида пытаются арестовать, отнюдь не случайно; посланцам министра было приказано вывести её из строя. И даже в первую очередь именно её. Для лучшего понимания нюансов событий, которые произойдут в шестой книге, неплохо бы помнить, кто на тот момент был руководителем корпуса мракоборцев. Хотя указания спецназовцам отдавала Амбридж, их начальник не мог не быть в курсе предстоящего мероприятия. В Хогвартс надо было откомандировать кадры вроде Долиша, готовые выполнить любой приказ начальника, способные без предупреждения напасть на женщину — свою же бывшую учительницу — только потому, что им дали команду «Фас!»

Чинуши не любят огласки своих преступлений, и арест проводили под покровом ночи. Но рёв Хагрида разбудил всю школу, сам он скрылся. У нападения на МакГонагалл оказалось немало свидетелей, в том числе экзаменационная комиссия. «Авторитет» директрисы достиг апогея, дальше — хоть в погромщики записывайся! Многим ли она отличается от Пожирателей смерти? Между грязной политикой и политическим бандитизмом особой грани не существует, нет ничего опаснее чиновника на тропе войны.

Волда репутация чиновников-марионеток не волновала. Главное Гарри был полностью изолирован и не сумеет позвать на помощь. Единственный, к кому он мог обратиться с подобной проблемой — это Снейп, а уж тот сообразит, как надо действовать.

На следующий день операция началась. Волдеморт заставил Поттера поверить, будто мучит Сириуса в Департаменте тайн около стеллажа в ряду номер девяносто семь, как раз там, где лежит искомое Пророчество. Подобно Дамблдору он поставил мальчику цель, предоставив ему самому найти способ забраться в ловушку. И дальше всё идёт так, как желательно Тёмному Лорду. Почти.

К этому времени препятствия, стоявшие между Гарри и его гипотетическим визитом в Зал Пророчеств, оказались основательно размыты. Отсутствие Дамблдора ослабило неуязвимость Хогвартса; уходя, он не закрыл сообщение школы с внешним миром, это значило бы превратить её в тюрьму. Магические приборчики Дамблдора остались недоступными для него в запертом кабинете. Волдеморт изолировал Поттера от Ордена, а Кикимер, которого никто из фениксовцев не брал в расчёт, помог изобрести весомую побудительную причину заставить мальчишку рваться в интересное тёмному магу место. Тревога за крёстного захватила Гарри настолько, что Гермиона не сумела убедить его в нереальности увиденного «сна»: ни Волдеморт, ни Блэк никак не могли пробраться вглубь Министерства, да ещё в разгар рабочего дня. Но Гарри потерял способность рассуждать логически. Единственное, на что уговорила его подруга — это связаться со штаб-квартирой Ордена проторенным путём, через камин в кабинете Амбридж. Но жаба уже была научена горьким опытом вражды со всеми и отследила их визит. Инспекционной дружиной была захвачена также группа поддержки в составе Рона, Джинни, Полумны и примкнувшего к ним Невилла.

Амбридж умудрилась подпортить Волдеморту его шикарный план. Если бы она не поймала Гарри в камине, он, поверив в отсутствие Сириуса дома, отправился бы в Министерство; ему бы не пришло в голову поставить в известность Снейпа. Чем это могло кончиться — говорить излишне. Амбридж же не терпелось узнать, с кем разговаривал Поттер, и она понадеялась на помощь Снейпа при допросе заупрямившихся пленников. Ей было не понять, что Дамблдор уйдёт из Хогвартса, лишь когда здесь не останется никого, кто ему верен. А третий человек в замке после Дамблдора и МакГонагалл — это профессор Снейп. Недалеко время, когда Хогвартс ждут куда более страшные испытания, из которых он выйдет с честью. Даже в тот жуткий год, под властью Волдеморта, не будут спущены знамена его факультетов!

Снейп не знал всех планов Тёмного Лорда, но чувствовал, что тучи сгущаются. Несколько часов назад Минерву МакГонагалл увезли в больницу, нападение «мракоборцев» едва не стоило ей жизни. Хагрид оказался на положении преступника в бегах. Учителя и члены экзаменационной комиссии не могли придти в себя от ночного происшествия — это уже не обмен уколами с неугодным начальником, Амбридж продемонстрировала, что не остановится ни перед чем! В школе наступило нехорошее затишье, когда невольно ждёшь нового несчастья. Когда Поттеру стало плохо на экзамене, сам собой возник вопрос: просто ли от переутомления?

Предчувствия не обманули Снейпа. Вскоре Драко, дрожа от радостного возбуждения, позвал профессора к директрисе. А между тем на дворе уже 24 июня; пора бы жабе вернуться квакать в своё министерское болото, а то и убраться куда-нибудь подальше! Проклятье Тёмного Лорда никто не отменял… Может, этот день пришёл? Тем более здесь замешан Поттер. С тех пор как он появился в школе, все преподаватели ЗТИ заканчивали свою карьеру при его непосредственном участии. Так что Снейпу не было необходимости подсовывать ведьме второй пузырёк с водичкой из-под крана. Важно было выяснить, зачем Поттер опять полез к ней в камин, сейчас явно нет поводов для озорства... Расстояние слишком велико, чтобы прочесть мысли парня, но всё-таки профессор понял, что во время «обморока» тот видел Блэка в плену у Тёмного Лорда.

Разговор между Снейпом и Амбридж шёл в присутствии Инспекционной дружины, в которую записался самый отстой Слизерина. Но декана своего факультета им не в чем упрекнуть. Над тем, что эффект от его слов противоположен сказанному, они не задумываются. Насмешливо поклонившись разобиженной директрисе, Снейп удаляется в дверь, которую почтительно придерживает ему чистокровнейший благороднейший аристократ Малфой.

Использование Сыворотки правды в школе — чистой воды уголовщина. Давать её детям, да ещё всем подряд, строго запрещено. Но Сыворотка — безобидная игрушка по сравнению с методами дознания, которые Амбридж готова применить. Мимоходом, как в нечто заурядном, она признаётся, что визитом дементоров в начале года Поттер обязан ей. Нравственных преград для жабы не существует, стоит ли удивляться лёгкости, с которой она впишется в волдемортовский Новый порядок! Амбридж даже рада, что нашёлся весомый предлог попробовать на вкус новый способ воздействия на непокорных. Ну да, все люди развиваются, всё когда-то делается впервые. Перейти в следующую стадию дегенерации — к применению пыток (разумеется, ради блага начальника и сообщества) — жабе мешает Гермиона. Развитие личности Амбридж в этом направлении несколько затормозилось, хотя с приходом к власти Пожирателей смерти она с лихвой наверстает упущенное.

Живя в обстановке интриг и обмана, привыкнув к безнаказанности, Амбридж поверила в придуманное Гермионой второпях жуткое оружие Дамблдора на все сто. Для чинуши это было убедительнее, чем мысль, что молокососы водят её за нос. Почему девушка в такой отчаянный момент вспомнила о кентаврах? От мысли, что ни один человек не может им помочь, а те всегда появляются, если думать о них?

В Запретном лесу свои законы. Амбридж получила по заслугам, попав в руки существ, столь же высокомерных, как она сама. Что-то ей не очень у них понравилось. Интересно, что кентавры, фактически загнанные волшебниками в резервацию (чем иным являются «выделенные Министерством участки земли»), мнят себя мудрее и значительнее их. К изолированности вынужденной они добавили добровольную, обрубив общение с окружающим миром; много ли они знают о других расах? И как всегда в подобных случаях в оправдание собственного невежества привлекаются высшие сентенции: их народ древнейший, особенный и так далее. Агрессивная нетерпимость к соплеменнику, посмевшему пойти на контакт с чужаками, сродни отношению Малфоев к предателям крови. Но жеребят, даже чужих, кентавры не обижают. К несчастью, Гарри с Гермионой уже переросли этот возраст, из одной переделки друзья попали в другую. За человеческую отчаянную просьбу помочь их обвиняют в оскорблении. Но рассуждать на тему «Мы самые, самые, самые…» хорошо на досуге в кругу единоверцев, на практике же на любую силу найдётся ещё большая — Запретный лес принадлежит не только кентаврам, здесь находят приют все, кто нуждается в помощи (ведь это часть Хогвартса). Грохх соскучился по Хагриду и бродит по округе в поисках брата. С перепугу выпустив в него тучу стрел, гордецы бросаются врассыпную, а Гарри и Гермиона обретают свободу.

Тем временем Рон, Джинни, Невилл и Полумна успешно опробовали на практике навыки, полученные на занятиях Отряда Дамблдора. Членам Инспекционной дружины, оставленным сторожить арестантов, нечего им противопоставить.

Пока Амбридж «гостит» у кентавров, шестеро подростков отправляются в Лондон, спасать Сириуса из лап существа, при одном упоминании о котором взрослые теряют присутствие духа. Здесь намешено всё: и подростковая беспечность, и переоценка собственных сил, но главное — душевная чистота. Гарри не звал ребят с собой, противился этому, но увлекает их своим напором. Проявилась та черта его характера, которую отметила Шляпа на распределении: способность идти к цели, несмотря ни на что. В принципе это сильная сторона, но сейчас она вовлекает Гарри в чужую игру. Командная работа подростков преодолевает все преграды. Последнее препятствие — отсутствие способа добраться до Лондона — убирает Полумна Лавгуд: доставить туда способны фестралы. Это нестандартный ход, крылатые «кони» не служат волшебникам средством передвижения; Хагрид — единственный, кто смог их приручить, как он сам рассказал осенью на уроке.

Все элементы пазла, задуманного Волдом, стали на свои места.

Операция по захвату Пророчества началась: мальчишка клюнул на наживку — Волд уловил ответные эмоции. Группа Пожирателей под руководством Малфоя явилась в Министерство, отключила защиту и сняла охрану. Что случилось с караульными — не сообщается, но не в интересах Волдеморта было их убивать или похищать. Он же рассчитывал провернуть всё, не привлекая внимания. Вряд ли у охранников утром возникло бы желание доложить начальству, что заснули на посту. Но участь дежурного от Ордена была решена. Была или нет возможность предупредить Эммелину Вэнс, отбиться от полутора десятков штурмовиков, ворвавшихся в Департамент тайн, было нереально. Её даже не стали сразу убивать. У тёмных магов было достаточно времени и рук, чтобы утащить в своё логово. Только две недели спустя её тело было выброшено на лондонскую улицу.

Путь в Зал Пророчеств был расчищен, и ребята не встретили препятствий. Среди стеллажей незаметно движения. Никого нет и в ряду номер девяносто семь. Но один из стеклянных шариков на полке ПОЧЕМУ-ТО привлекает внимание, Гарри чувствует к нему непонятное влечение и берёт с полки. И тут же дюжина Пожирателей, торжествуя, возникает из тёмных углов, зажав ребят в узком проходе между стеллажами.

Дело осталось за малым: отобрать Пророчество у мальчишки. Шестерым подросткам, даже освоившим основы Боевой Магии, не одолеть матёрых вояк, вдвое превосходящих их численностью. Они попали в такое же отчаянное положение, как та знаменитая лягушка, свалившаяся в кринку с молоком. На плаву их удерживает то, что у Пожирателей в некоторой степени связаны руки, пока Гарри не отдал им шар. На стороне ребят — желание бороться, для этого они и направились сюда, усиленное страхом. Плюс излишняя самоуверенность Пожирателей, уже считающих своё дело сделанным. И ещё спасательным кругом оказывается мощный субъективный фактор под именем Беллатриса Лестрейндж.

Наконец-то появилась возможность развернуться у фанатичной Пожирательницы, ныне пользующейся наибольшим расположением у Повелителя. («Он говорит, что я самая верная, самая преданная….» начало кн.6). До сих пор подковёрная возня не давала выхода её энергии. В общем-то, неглупая женщина, из-за озлобленности и оголтелости она лучше всего подходила на роль погромщицы. Качество ценное, но время погромов ещё не пришло. Если Тёмный Лорд санкционировал её участие в группе захвата, то совершил большую ошибку. Но, похоже, Беллатриса затесалась туда по собственной инициативе, из неуёмной жажды деятельности, ведь при появлении хозяина она сразу начинает просить у него прощения — за что? Она не знала о подготовке, которая велась много месяцев! Тем вечером, уводя свою команду на дело, Малфой не выдержал напора застоявшейся сестрицы Нарциссы и, ругаясь про себя, позволил присоединиться к штурмовикам. И вот, в самый ответственный момент, любимица Тёмного Лорда затевает с Люциусом разборку на тему, кто тут главный. Руководитель группы — Малфой, его целью является под любым предлогом убедить Поттера отдать Пророчество, именно ОТДАТЬ, в этом случае даже угрозы должны быть дипломатичными, а Беллатриса усложняет задачу. Пока она и Люциус кричали друг на друга, Гарри собрался духом. Он целенаправленно заводит её ещё больше. Пожиратели дисциплинированно ждали внятного приказа, не желая следовать указаниям истерички (да и достала она всех постоянным возвеличиванием личных заслуг), а их пленники сумели договориться, как действовать дальше.

Ребята вырвались из окружения, и беготня по Департаменту тайн обернулась разгромом нескольких комнат. Между тем, первый же рухнувший стеллаж поставил жирный крест на засекреченности ночной операции Волда: заклятие Репаро не способно восстановить разбитые волшебные артефакты. Пожирателям смерти было теперь не до осторожности, если Повелитель не получит желаемого, речь пойдёт об их собственных шкурах. А Волдеморт за кулисами событий уже дошёл до предела нетерпения: что случилось, почему ему не несут трофей?

Ещё хочется отметить воспитательную работу Люциуса с подчинёнными: «Оставьте Нотта, оставьте его, слышите! Его раны ничто для Тёмного Лорда…» В самом деле, слабину дали, надо равняться на высокий аморальный уровень руководителя, избавляться от человеческих пережитков!

Тем не менее неизбежное произошло, и ребята были схвачены. А Гарри можно шантажировать жизнью его друзей. Самый главный его страх в эту ночь — что он завлёк своих друзей в ловушку. И он протягивает Малфою стеклянный шарик, но время выиграно, и в распахнувшихся дверях появляются члены Ордена Феникса.

Со своей стороны Снейп сделал всё, что следовало в такой ситуации. Проверил, что с Сириусом всё в порядке, и неважно сколькими они обменялись «любезностями». Выудил у Драко (предварительно избавив его от летучих мышей — респект Джинни Уизли!), что Гермиона (респект Гермионе!) и Гарри увели Амбридж в Запретный лес за неведомым оружием Дамблдора. К тому моменту уже исчезли четверо остальных смутьянов: оба Уизли, Долгопупс и Лавгуд. Ни Амбридж, ни арестованные ею ученики так и не появились до самого отбоя. И Снейпу пришла в голову тревожная мысль: «Держит его (Сириуса) там, где оно спрятано!» — сказал Поттер; может статься, его заманили-таки в Министерство. Мальчишка сколько раз демонстрировал способность забираться в самые узкие и опасные места, а если Тёмный Лорд расчищает ему дорогу... Профессор сообщил о своих опасениях на площадь Гриммо.

Вместе с тем разведчику Ордена приходилось постоянно просчитывать, о чём сообщать Тёмному Лорду. Разговор с Поттером происходил в присутствии Амбридж и слизеринцев, чьи отцы — Пожиратели смерти. Волдеморт непременно узнает об этом, нельзя было не доложить ему о случившемся; можно было лишь несколько потянуть время. Тёмный Лорд, с удовлетворением приняв сообщение, велел не вмешиваться в дальнейшие события. С военной точки зрения это было правильное указание, только Беллатриса из ненависти к Снейпу впоследствии додумалась до обвинений его в неучастии в схватке с Орденом.

Снейп решил на всякий случай поискать ребят в Запретном лесу — это место тоже не очень-то подходит для прогулок. Самому явиться в Министерство и сражаться с Пожирателями, было бы для него равносильно предательству. А ведь там были его ученики, его товарищи (раз уж он упорно не хочет, чтобы его заподозрили хоть в малейшей слабости к Гарри)! Северус не сражался в Департаменте тайн, но его правильные действия сыграли решающую роль в том, что дело кончилось с небольшими потерями. Фениксовцы вовремя подоспели на помощь ребятам, и схватка возобновилась на новом уровне. Появление Дамблдора решило исход боя.

Едва завидев Дамблдора, штурмовики не думают больше ни о сражении, ни о Пророчестве и бросаются наутёк. За годы противостояния у Пожирателей было достаточно случаев убедиться в могуществе руководителя Ордена, в отличие от Фаджа, они оценивают его возможности по достоинству. Сейчас Дамблдору не составило труда собрать ВСЮ КОМАНДУ тёмных магов в кучу и чем-то повязать. Бежать из зала удалось только Беллатрисе, находившейся в стороне от общей группы.

Не Гарри спасал Сириуса. Это Сириус, разыскиваемый мракоборцами по городам и весям, несмотря на уговоры друзей оставаться дома, кинулся на помощь крестнику в резиденцию властей сообщества. Трудно оценивать людей, когда речь идёт о самых сильных их чувствах. Считать, что Гарри или Сириус поступили глупо, попавшись в ловушку — значит встать на точку зрения Волдеморта, считавшего чувства слабостью. Он думал, что располагает абсолютным преимуществом над глупыми людишками, действуя сугубо расчётливо. Однако в результате выстроенное им здание лжи рухнуло. Многомесячное мероприятие Ордена, хоть и не совсем так, как планировалось, достигло поставленной цели.

Замысел Тёмного Лорда обернулся против него самого. Не выдержав вконец напряжённого ожидания, он явился-таки лично на место событий. Дамблдор и Волдеморт встретились лицом к лицу в вестибюле Министерства. Волд был застигнут врасплох, но не спешил скрыться. Надеясь избавиться от Поттера либо от Дамблдора, он готов был рискнуть одной из семи своих жизней, на Авады не скупился.

Над вопросом, почему Дамблдор не старался его убить, Волд вряд ли задумывался в дальнейшем, привычно восприняв это как глупость врага. А зачем Дамблдору было его убивать? Не для того он спланировал возрождение! Тёмного мага надо было победить полностью, а не какую-то его часть. Но нельзя было допустить преждевременной гибели Гарри. Конечно, Волд уничтожил бы крестраж и вытащил подростка с того света, но только ли на это рассчитывал директор? «Я не получил бы удовлетворения, попросту отняв у тебя жизнь…» — это отвлекающие слова или Дамблдор готовит негодяю нечто особенное, что будет для того страшнее смерти?

Опять же, анализ Силы. сражается с Единственным-Кого-Он-Боится, мобилизовав все свои ресурсы; другой задачи кроме убийства врага у него сейчас нет. А сколько процессов контролирует Дамблдор? Сражается сам, при помощи статуй защищает Гарри и нейтрализует Беллатрису. Другие «ожившие» статуи притаскивают в Министерство Фаджа и его сотрудников, то есть, части сознания директора действуют в разных местах, в том числе где-то на значительном расстоянии. Правда, у Дамблдора есть напарник, как всегда в трудный момент, ему помогает Фоукс, чья нечеловеческая магия ещё больше расширяет возможности волшебника, но на то друзья и существуют. Думаю, даже если ты бессмертен, заживо сгореть, защищая друга, всё равно очень больно.

Фадж и чиновники поставлены перед фактом, увидев Лорда Волдеморта собственными глазами. И опальный Дамблдор тоже тут, в самом центре управления сообществом! Министр оказался в глупом на редкость положении.

Из штурмовой группы Пожирателей одна Беллатриса избежала Азбакана, хотя, может статься, ей пришлось об этом пожалеть: тем утром под рукой у разъярённого Волда осталась только она.

Тем временем министр тоже наказан. В присутствии подчинённых ему приходится выслушать указания от человека, которого он весь год травил, а затем Дамблдор демонстративно поворачивается к нему спиной. Это единственная месть, которую директор себе позволил.

Но это только начало позора министра, дров он наломал предостаточно. Колоссальный политический промах не может не сказаться на его репутации. Какое впечатление произвело то, что человек, весь год бывший главным советником Фаджа, оказался Пожирателем смерти? Ну, а угодливые помощники в таких случаях вовсе не стремятся разделить с начальником ответственность за их общие делишки. И если честному человеку, как бы ни было ему трудно, служит опорой сознание собственной правоты, то у министра этого нет. Фаджу потребовались почти сутки, чтобы собраться духом и выступить перед прессой.

Итак, проявив выдержку, Дамблдор не дал поставить себя в глазах соотечественников на одну доску в Волдемортом и добился поворота общественного мнения на 180 градусов. Власти вынуждены признать возрождение Того-Кого-Нельзя-Называть и начать с ним борьбу.

С другой стороны, по-прежнему сомнительно, что руководство сообщества сможет эффективно бороться с Пожирателями смерти. Фадж дискредитировал себя. Список претендентов на пост министра невелик, и никто из них не отвечает требованиям момента. Потерян год, за который Волд собрал вокруг себя прежних и новых сторонников. В Министерстве воссоздана его шпионская сеть. Дементоры Азкабана уже открыто переметнулись на сторону Волдеморта.

А каковы результаты деятельности Амбридж в Хогвартсе?

Исключить Гарри из школы и выставить его ненормальным не удалось. Популярность Гарри Поттера в школе и обществе не только восстановилась, но и сильно возросла. Вырос авторитет Дамблдора и Ордена Феникса.

Внедрение «новых методов воспитания» восстановило против Амбридж школу, а затем, неминуемо, родителей учеников. Это в Министерстве интриги скрыты за дверьми кабинетов, происходящее в Хогвартсе становится известно всем.

Противостояние с Амбридж сплотило преподавательский коллектив. Ей не удалось сменить никого из преподавателей. Назначение директором привело к тому, что она фактически утратила контроль над школой. Хотя часть учащихся поддержало новый порядок, посчитав его выгодным для себя, подавляющее большинство учеников участвовало в кампании гражданского неповиновения. Так как Амбридж была назначена в Хогвартс властями и поддерживалась ими, её непопулярность неминуемо переносилась на Министерство, на министра. Хотя сопротивление велось по-детски, это была реальная борьба против произвола властей за свои права.

Тем не менее, школьная программа выполнена.

Все ученики, вплоть до первокурсников, начинают интересоваться политикой и читать серьёзные статьи. Такого невозможно было бы добиться никакими лекциями о политической обстановке. Не Дамблдор превратил школу в арену схватки, это сделали те, кто с высоких трибун афишировали обеспокоенность «упадком» Хогвартса. Обучение детей — часть повседневной жизни, и лживый тезис «Школа — вне политики!» выгоден таким, как Фадж и Малфой, власть никогда его не соблюдает. «Кто будет нападать на таких детей, как вы?» — сюсюкала Амбридж на первом уроке. Да сама же она и напала, ещё до Пожирателей смерти! То есть, в качестве обучения ЗТИ учащиеся узнали ещё об одной стороне «обычного зла» мира, в котором они живут, получили от него «прививку» и опыт борьбы с ним. Наиболее активные ученики переняли у Гарри многое из того, что он сам освоил, участвуя в Турнире Трех Волшебников. Разве плохо, что в преддверии страшной войны подростки научились защищаться и сражаться? В борьбу с Волдемортом вступает молодое пополнение, внеся в неё существенный вклад.

Кто сказал, что Амбридж была плохой учительницей? Дети столькому благодаря ей научились!

Очень существенную роль в событиях этого года сыграла Гермиона, проявив недюжинные задатки руководителя и политического деятеля. Благодаря ей, статья в глупом журнальчике, на который ни Фадж, ни Люциус пренебрежительно не обращали внимания, привела к повороту в общественном мнении.

Но хотя жизнь школы возвращается в прежнее русло, остается некая незавершенность и недоумение: Амбридж, с позором изгнанная из Хогвартса, сохранила пост помощника и при новом министре. Миру за порогом школы далеко до справедливости.

Первая схватка с Пожирателями смерти состоялась, причём сражались с тёмными магами отнюдь не те, кому положено по долгу службы, а те, к кому власти относились с большим подозрением. Это за ними следили мракоборцы, стараясь добыть доказательства незаконности деятельности Ордена Феникса. Волшебные спецназовцы были превосходно подготовлены в профессиональном плане, но самой яркой их акцией стало вероломное нападение впятером на пожилую женщину. Да и в будущем году успехи защитников правопорядка будут более чем скромными. А потом мракоборческий корпус перейдёт под команду ставленника Лорда Волдеморта, превратившись в откровенное орудие террора. Не у многих хватит мужества пойти против начальства. И на решающую битву с Тёмным Лордом, собравшего у стен Хогвартса все свои силы (а, значит, и «мракоборцев»), выйдут фениксовцы и простые граждане. Почему?

Волдеморт искренне не понимал, к чему стремится Дамблдор. Кресло министра, которого он добивался всеми правдами и неправдами, Дамблдору трижды подносили на тарелочке, да ещё уговаривали — и трижды он отказывался! Не думаю, что было так просто твёрдо сказать «Нет!», даже будучи уверенным в своём решении. «Все мы рады признанию своих трудов!» — скажет директор Драко на Астрономической башне. Такое предложение — и есть признание больших заслуг перед обществом. Прими Дамблдор эту должность, он был бы куда лучшим министром, чем Фадж. Но он хотел быть учителем и имел полное право выбрать себе профессию. (Поразившая Билла Уизли фраза: «Главное, чтобы меня не убрали с карточек в шоколадных лягушках!» — не шутка, карточки собирают дети). А по мнению Волда получалось, что Дамблдор сам «не ест», и другим не даёт.

Бредовый лозунг Тёмного Лорда, якобы Добра и Зла не существует, бредом и является. Любой человек желает себе добра и счастья, только видятся они всем по-разному. Для Люциуса и его единомышленников оно не мыслимо без возвышения над соотечественниками, прочие разумные существа вообще в расчёт не берутся. Им нужна не просто власть, а власть абсолютная. Но так ли уж счастливы были Амбридж и члены Инспекционной дружины, навязав в Хогвартсе своё верховенство? Их самоуправство пробудило у окружающих справедливое, хотя и не очень светлое желание поквитаться с обидчиками. Также и Люциус и иже с ним, стремясь переделать сообщество на свой лад, навредили самим себе, в том числе поставили под удар своих детей.

За что сражаются члены Ордена Феникса, яснее всего выразит Люпин в конце седьмой книги: «Я старался сделать счастливее мир, в котором будет жить мой сын!» Фениксовцами движет понимание, что счастье и благо каждого зависит от того, насколько счастливы остальные. Хотя мир волшебников далеко не идеален, возвышение Пожирателей смерти сделает его много хуже, нельзя этого допустить. Организация людей, объединённых такой целью, оказалась эффективнее официальных структур.

«Старики виноваты, если они забывают, что значит быть молодым…» — говорит Дамблдор. Не должен был Гарри попасть в Департамент тайн, но сумел туда добраться! Покинув Хогвартс, он оказался без страховки. Смертельная опасность угрожала шестерым подросткам. Но все звенья созданной Дамблдором организации выдержали испытание. Разведчик, свой человек в стане врага, разгадал замысел Тёмного Лорда и вовремя направил события в нужное русло. Подростки сумели продержаться благодаря навыкам, полученным в Отряде Дамблдора. Члены Ордена подоспели на помощь ребятам. Все вместе они вывели из равновесия Волдеморта и заставили его выдать себя.

Но стоит отметить, что у Пожирателей более оперативная система информирования. Тёмный Лорд, заклеймив своих приверженцев, поддерживает с ними, можно сказать. физиологическую связь. Фениксовцы проигрывают в этом плане: Дамблдор в важный момент оказался недосягаем, и ему пришлось вытаскивать информацию у Кикимера. Но Дамблдор — хороший руководитель, он не стоял над душой у тех, кому поручал сделать что-то, благодаря чему Орден способен действовать самостоятельно и оперативно (у Волда за самодеятельность можно поплатиться вплоть до жизни), что особенно важно в свете скорых недобрых перемен. Но неразрешимой проблемой является то, что фениксовцы не в силах противостоять лично Волдеморту.

Прежде чем встретиться с Гарри в своём кабинете, Дамблдор не только посвятил, как обещал, полчаса Фаджу, но и успел переговорить со множеством людей, это видно по информации, которую он сообщает юноше: его друзья и фениксовцы ранены неопасно и скоро поправятся. Директор уже успел пообщаться со Снейпом, сообщив тому последние новости и получив отчёт о его действиях, которые он пересказывает Гарри.

Долгий разговор с директором открывает Гарри многое в его прошлом и будущем. Освежим в памяти то, что он теперь знает. Дамблдор давно догадался, что шрам — признак глубинной связи с Волдом; слово «крестраж» не произнесено, но шрам называется благословением и проклятием одновременно. Дамблдор устроил Гарри к Дурслям, чтобы сохранить мальчику жизнь, благодаря этому жертва матери оберегает его от Волдеморта до сих пор, чего не могли бы сделать самые сложные и мощные заклятия. Впервые открыто говорится о Плане, осуществляемом директором много лет, но без подробностей. И всё это потому, что согласно Пророчеству Гарри — единственный человек, способный победить Тёмного Лорда. Хотя у него нет возможностей Волдеморта, он обладает в достатке силой, которой тёмный маг лишён полностью. Эта сила — любовь; в Министерстве она защитила Гарри, Волдеморту оказалось не под силу «овладеть» им, что очень важно.

Как видим, Дамблдор опять сказал не всё. Было бы странным упрекать его за то, что он не сообщил Гарри о Пророчестве, когда тот был маленьким, но и сейчас знание всех подробностей не способствовало бы душевному спокойствию юноши. И без того, узнав, что ему предстоит, он чувствует себя пойманным в ловушку. Например, как рассказать о рискованной операции с воскрешением Волдеморта, да и только ли об этом? А Гарри пока не задумывается о том, что любой здравомыслящий человек сказал бы, что мальчика надо было заранее тщательно готовить к предстоящей миссии. И его готовили, так оно и было: «Я смотрел, как ты преодолеваешь такие испытания, с какими ещё не сталкивался ни один из учеников Хогвартса за всю его историю…» А сегодня, в Министерстве, Гарри действовал полностью самостоятельно, и выдержал экзамен.

Этим утром директор оставил обычный безмятежный тон и проявляет гораздо больше эмоций, чем обычно. Но какое отношение это имеет к Сириусу, почему Дамблдор объявляет себя в значительной степени виновником его гибели? «Сириус был умным (М-м-м??? Ладно, Гарри ни с чем другим не согласился бы), отважным и энергичным человеком, а такие редко соглашаются сидеть дома… когда другим угрожает опасность». Но ведь Дамблдор настаивал, чтобы тот не участвовал в мероприятиях Ордена! Никто посылал Сириуса спасать Гарри, фениксовцы пытались оставить его дома. Нет, тут нечто другое, о чём нельзя сказать расстроенному мальчику, да и вообще никому.

Мы привыкли к мысли, что Сириус был посажен в Азкабан за чужую вину. Действительно, не он предал Джеймса и Лили, не он убил 12 маглов, но его провокационная идея в тайне от Ордена поиграть в прятки с Волдом подставляла не только Поттеров. Всё могло кончиться гораздо хуже, Гарри мог погибнуть, а Волдеморт остаться невредимым. Отсутствие у Блэка такого замысла не является оправданием совершённой им глупости; вряд ли потрясённые гибелью товарищей фениксовцы в то время отнеслись бы к нему со снисходительным пониманием. Но Сириус не остановился на достигнутом, очертя голову бросился на поиски Хвоста и позволил ему заманить себя в ловушку. В тот день свидетелями его «преступления» стало множество людей — презираемое им ничтожество тщательно подготовилось, предвидя поведение преследователя. Питер благополучно скрылся, а Блэк очутился в Азкабане. А когда спустя какое-то время Дамблдор разобрался, что тот «всего лишь» заигрался, предложив роль Хранителя предателю… Что было меньшим злом: оставить Блэка в Азкабане или допустить к воспитанию Гарри виновника гибели его родителей? Заставить Сириуса заранее обдумывать последствия своих поступков не смогло даже длительное заключение, хотя в тюрьме у него было много времени для размышлений. Выйдя на свободу, он не пожелал бы остаться в стороне от жизни ребёнка, а Дурсли не потерпели бы вмешательства в свои дела, отказав племяннику в приюте. Не делиться же с авантюристом деталями Плана! То есть вопрос стоял так: либо Сириус не имеет возможности влиять на события, связанные с Гарри Поттером, либо никакой защиты Магии крови у мальчика нет и не будет, жертва его матери обесценилась бы. Кроме того, исчезла бы возможность держать под контролем Хвоста (тот был бы разоблачён и осуждён), задействовать его в нужный момент, инициировав возрождение Волдеморта.

Выбор не из лёгких. Предчувствую, как радостно и плотоядно встрепенутся поборники «дамбигада», заполучив такой компромат. Уж они-то знают этически безупречный выход из любой ситуации: они бы сполоснули белы ручки чистой водичкой и мудро ни во что не вмешивались, дабы не запятнать себя сомнительным поступком. А когда оставшийся неуязвимым Лорд Волдеморт захватил бы власть и мир полетел в тартарары, их кристальные души не терзало бы раскаяние, что в их силах было предотвратить это, воспоминание о собственном малодушии не стало бы их худшим воспоминанием. Не виновны, да? Как бы не так!

Гарри было почти 14 лет, когда он встретился со своим опекуном, он уже перерос его манеру поведения и был способен критически воспринимать шальные поступки крёстного. Но в результате лучшие годы жизни Сириус провёл в Азкабане. Долготерпение Дамблдора к доставившему немало хлопот своими похождениями борцу со Скукой, было, так сказать, компенсацией за отсидку. А теперь надежда, что впереди у Блэка ещё будет долгая, по возможности счастливая, жизнь, не сбылась. И кто мог предположить, что Сириус и Гарри так полюбят друг друга!

Последний день жизни выдался Сириусу Блэку очень не скучным. Прощаясь с ним, заметим, что он не был худшим из людей, и погиб за достойное дело. Натворил немало глупостей, но любил своих товарищей. Сидел же он весь этот год вопреки своей натуре дома, не из страха, разумеется — боялся навредить им. Если бы ему было бы отпущено больше времени, возможно, в конце концов, он повзрослел бы.

Жизнь продолжается, в последние дни перед каникулами происходит множество событий.

Люциус Малфой и его команда обустраиваются в камерах Азкабана.

Драко Малфой переживает за отца и строит планы страшной мести.

Фадж выслушивает неутешительные доклады сотрудников и пытается удержаться в нагретом кресле.

Сообщество бурлит и требует отставки министра.

Пока власти в растерянности, репортёры жадно вынюхивают подробности ночных событий в Министерстве и сумели составить довольно правильную версию сражения в Департаменте тайн. В конце концов, журналисты не меньше других напуганы возрождением Того-Кого-Нельзя-Называть. Вдобавок к «Мальчику-Который-Выжил» Гарри Поттеру присвоен титул «Избранный». «Одинокий голос правды!» — распинаются профессионалы пера. «Пророк», не смущаясь, занимает в отношении Гарри и Дамблдора позицию диаметрально противоположную прежней. Не сумев добраться до Поттера, редактор за кругленькую сумму перекупил у Ксенофилиуса Лавгуда февральское интервью. Надо держаться в духе времени, не упустить ажиотажный спрос на тему. Скитер без вознаграждения не осталась, добившись положенного гонорара. Срок её «ссылки» кончился.

Волдеморт вынужден перерабатывать прежние планы. Злоба срывается на тех, кто оказался под рукой. Ещё больше тёмного мага распалила догадка, что Дамблдор сыграл на его одержимости Пророчеством — это его самого заманили в Министерство! Опасная ситуация для Снейпа, вынужденного оправдываться, что де не разгадал замысел старика.

Северусу приходится в который раз корректировать оценку людей, ведь в Министерство по доброй воле отправилась не только тройка друзей, но и ещё трое учеников. А даже Гарри признавался себе, что, будь у него выбор, он не взял бы с собой ни Невилла, ни Полумну, ни Джинни. Подробности о сражении в Министерстве профессор знает только от Дамблдора и фениксовцев. Все Пожиратели кроме Беллатрисы попали в тюрьму, а Тёмный Лорд не в том настроении, чтобы задавать ему вопросы. Но сильное впечатление производит уже то, что подростки продержались до прибытия помощи.

В Хогвартсе эльфы приступили к подготовке заключительного пира. Вопреки Волдеморту, дети и учителя радуются избавлению от жабы и возвращению Дамблдора. Супермальчики с супердевочками из Инспекционной дружины, наоборот, в унынии: прощайте привилегии! Нелюбовь к ним сверстников никуда не делась. Расстроенный Филч нудит всем подряд, каким замечательным директором была мадам Амбридж. Что с него взять, с убогого! Не хватает извилин сообразить, что большинство учителей в отместку за холуйское рвение попусту выставило бы старика за порог. Сказал бы лучше «спасибо» Дамблдору, что не оставил сквиба без куска хлеба.

Кентавры, вдохновлённые победой над волшебницей («Уж мы им показали!), рассуждают на досуге о своей исключительности. Про «драку» с Гроххом они предпочитают не вспоминать, благо встречи с ним можно больше не опасаться. Великан настолько цивилизовался (а ведь никто не верил, что такое возможно, любовь к нему брата совершила чудо!), что будет жить вне Запретного леса. Хагрид, по совету Дамблдора, перевёл его в ту же уютную пещерку, где прошлой весной обитал Сириус.

Амбридж приходит в себя после знакомства с кентаврами.

Участники сражения в Министерстве восстанавливают силы и здоровье.

МакГонагалл возвратилась в Хогвартс. «Профессор МакГонагалл!» — воскликнул Снейп, и быстро шагнул ей навстречу (забыв про очередную ссору с Гарри), — «вас уже выписали из больницы!» Минерва тоже рада, но огорошивает его предложением наградить Поттера и его друзей за разоблачение Того-Кого-Нельзя-Называть. Да ещё в присутствии Драко и его подпевал! Это она напрасно, прямолинейностью декана Гриффиндора можно восхищаться, но как часто бывает, одновременно это слабая её сторона. Ну, ничего, Снейп выкрутится, и они успеют наговориться, поделиться впечатлениями до того, как встречать Минерву набегут учителя. Кстати, штраф в жалкие 10 баллов, назначенный Снейпом Поттеру за откровенно хамский ответ — так ли уж хотелось профессору наказать героя дня? Да и появился он как-то ВДРУГ, как раз вовремя, чтобы не дать Драко и Гарри подраться, ввиду их расстроенных чувств — с непредсказуемыми последствиями. И соотношением сил три к одному не в пользу Гарри.

В мире маглов тоже наметились перемены: в отличие от прошлых лет, на Тиссовой улице возвращения Гарри ждут. Его родственники измучались от неизвестности. Сколько бы ни притворялась Петунья, будто дела волшебников её не касаются, невозможно было жить безмятежно, узнав, что всесильный негодяй маг — убийца сестры и ненавистник маглов — вновь объявился и взялся за прежнее. Трудные процессы шли в заплывшем жиром мозгу Дадли, дементоры заставили его пережить нечто такое, что заставило его думать. И Дурсли отправятся встречать Гарри из Хогвартса всей семьёй! Но охраняющие юношу волшебники не поймут их душевных страданий и нагонят ещё большего страху.

В общем, жизнь бьёт ключом. Но Гарри сейчас ничто не интересует. Даже друзья не могут успокоить его, а тем более ему не до рыжего кота Живоглота. Только сейчас юноша развернул свёрток, подаренный Сириусом на Рождество, и прочёл записку, но маленькое зеркало уже не покажет крёстного. «Ответка» стоит в пустой тёмной кухне на улице Гриммо. Гарри швыряет зеркало в чемодан, и оно разлетается на куски… Осколки пролежат там ещё долго, а самый большой он ПОЧЕМУ-ТО возьмёт с собой, собираясь на поиски крестражей.

Горе требует выхода, и виновным в гибели Сириуса Гарри назначает Снейпа. За правильные решения и действия и, в конечном счёте, спасение своей жизни и жизней товарищей, он поставил профессору «0», как оценку их пятилетних отношений. За добрые слова, вернее, за их отсутствие.

Сам юноша, страдая и мучаясь потерей близкого человека, так и не подумал о том, что та ночь должна была стоить жизни ещё одному человеку. В отличие от мгновенной смерти Сириуса Эммелине Вэнс пришлось много-много хуже. И она тоже была кому-то дорога.

А у Дамблдора самый трудновыполнимый пункт Плана — поиск крестражей — получил неожиданный импульс. Во время недавней встречи старый друг, Боб Огден, поделился с ним историей о том, как по долгу службы посетил пристанище последних потомков Слизерина, видел деда и будущую мать Волдеморта. Просматривая в Омуте памяти воспоминания Огдена, Дамблдор обратил внимание на золотой медальон с искрящейся буквой S. Это его два десятка лет спустя Волдеморт украл из дома Хэпзибы Смит, ранее он действительно принадлежал предкам Тома Рэддла! Это навело Дамблдора на идею поискать крестраж в фамильном доме Мрэксов; хотя ныне это развалины грязной лачуги, наследник Слизерина мог посчитать это место знаковым. Решено! Как только выдастся свободная минута, Дамблдор отправится туда и внимательно обследует окрестности.

Дамблдор найдёт крестраж, не медальон Слизерина, а кольцо Певереллов, и это событие станет причиной резкого поворота в его жизни и в судьбе сообщества.