Без жалости (джен)

Когда близнецы вошли в гостиную факультета, она была почти пуста. Только Грейнджер и ее грива волос нависали над книгой, а кончик языка девочка от усердия высунула изо рта. Уизли переглянулись и быстро подошли к Гермионе: Фред упал на соседнее с ней место, а Джордж встал за спинку дивана и подул прямо между кудрей. Девочка громко и нарочито мученически выдохнула.

Она одарила долгим, очень долгим взглядом Фреда, на лице которого, как и всегда, красовалась улыбка, и нахмурилась.

— Что вам нужно?

Под этим куполом из волос всегда происходило что-то такое, что не происходило больше ни у кого в голове.

— Мы бы очень хотели…

— …если тебе не составит труда…

— …попросить о помощи с подготовкой к С.О.В., — Фред улыбнулся еще шире, так, что разрез его глаз слегка сузился от натиска кожи щек.

Гермиона сощурилась, всматриваясь в лицо близнеца, затем задрала голову и посмотрела на Джорджа, дружелюбно ей кивнувшего. Сжав губы, девочка вновь вернулась глазами к учебнику и взяла в руку перо.

— Нет, — Фред и Джордж переглянулись. — Если вы собрались обманным путем заставить меня принять участие в очередном вашем розыгрыше — то это был глупый ход. И слишком очевидный.

— Гермиона, — Джордж обошел диван и сел на корточки сбоку, заглядывая в лицо. Грейнджер что-то упорно писала на листке, очевидно чрезмерно хмурясь от напряжения, — С одной стороны, меня оскорбляет, то что ты так думаешь о нас, —Джордж положил руку на грудь и возвел глаза к потолку.

Лицо девочки вытянулось, она приподняла одну бровь и бросила на него короткий, но крайне выразительный взгляд, из-за чего Джордж едва смог удержать серьезный настрой. Он мельком посмотрел на Фреда, который имел счастливую возможность не скрывать своего веселья, и продолжил:

— С другой же, я понимаю, чем вызвано такое недоверие, — Фред из-за плеча показал палец вверх. — Однако, в этот раз мы действительно ничего не задумали и нам действительно нужна помощь. И к кому за ней идти, как не к тебе?

Теперь Гермиона смотрела прямо на него, но улыбка на ее губах так и не тронула глаза. Лучики морщин от злого прищура заставили Джорджа поежиться, но взгляда он не отвел. Это было бы поражение, а поражения сегодня никак нельзя было допустить.

— Если вам нужны чьи-то мозги, то просите о помощи Перси, он старше, он ваш брат. Оставьте меня в покое. Не знаю, что пришло вам в голову, но я бы предпочла оказаться подальше ото всех ваших идей. И вам бы рекомендовала быть от них как можно дальше.

Фред фыркнул, театрально взмахнул руками и отвернулся, рассматривая противоположную стену. Скрип пера возобновился, на пергаменте поползла змейка букв, но Джордж продолжал сидеть перед Гермионой, хоть и перестал заглядывать в ее лицо.

Его взгляд заскользил по плечам, зацепился за край свитера, посчитал складки на юбке. Она же девчонка, обычная девчонка, неужели они не смогут ее уговорить.

— Может быть ты…. что-нибудь хочешь за это? — спросил он, неожиданно даже для самого себя.

Фред повернулся. Гермиона остановилась, и замерла над пергаментом. Бинго! Девочка убрала волосы от лица и серьезно произнесла, все еще не возвращаясь к письму:

— Я сомневаюсь, что есть нечто, что для меня оправдало бы нарушение школьных правил.

Джордж чувствовал как улыбка сама расползается по его лицу.

— Неужели? — Джордж придвинулся чуть ближе и понизил громкость голоса. Словно кроме Фреда в этой гостиной их кто-то еще мог услышать. — Именно поэтому в прошлом году вы так увлеченно варили оборотное из снейповских запасов?

Девочка подняла голову, но совсем не выглядела сконфуженно или смущенно — она смотрела на него сверху вниз и это не было связано с тем, что Джордж сидел возле ее ног. Парень тут же перестал улыбаться, чтобы все не полетело под мерлинов хвост.

Грейнджер кивнула сама себе. Ее лицо приобрело выражение, с которым она уезжала на рождественские каникулы на первом курсе после того, как намекнула Рону и Гарри о книге в Запретной секции. Джордж был уверен — с таким же лицом Гермиона обкрадывала запасы Снейпа. Оно принадлежало кому-то другому, кому-то, кого они с Фредом еще не знали, но с кем им, видимо, предстояло иметь дело

Джорджу стоило бы начать беспокоиться.

— Хорошо, — Гермиона смотрела прямо в глаза, без злобы и без усмешки. Она прижала перо ко рту, зажав его кончик между губами, пока не сформулировала мысль, — Я помогу вам. И придумаю, что именно попросить взамен. Но не прямо сейчас.

Фред и Джордж были первоклассными шутниками, любителями пользоваться лазейками и потайными ходами даже в таких пари, которые считались заранее проигранными. Поэтому Фред и Джордж прекрасно знали, что заключать какой-либо договор, не обговорив все условия — не лучше решение.

Но Гермиона была всего лишь маленькой девочкой, подругой их брата. Желание от нее не должно было пугать их, не так ли?

— Это нечестно! — возмутился Фред и вскочил на ноги. Теперь его фигура возвышалась над столом и диваном, и тем более над сидящей Грейнджер.

Но Гермиона смотрела только на Джорджа, который запустил ладонь в волосы и отстукивал пальцами по голове ровный ритм. Четыре пальца — четыре последовательных удара. Он взглянул на брата в поиске ответа, но тот лишь пожал плечами и засунул руки в карманы, как делал каждый раз, когда был недоволен. Ему это не нравилось

Но без помощи они бы потратили слишком много времени на поиск информации, а Перси… проще было самостоятельно предложить маме посадить их под домашний арест на все лето.

Грейнджер обыграла их, кажется, сама того не подозревая. Слава Богам, это была она, потому что кого-то другого их уязвленное самолюбие просто бы не пережило.

— Договорились, — на выдохе произнес Джордж, протягивая руку. Гермиона пялилась на нее, затем снова на близнеца, и снова на мозолистые от игры в квиддич пальцы, — Рукопожатие, Гермиона, рукопожатие. Не говори, что ты брезгуешь теми, чье айкью ниже твоего, я не поверю. Видел твои обнимашки с Роном.

Но щеки Гермионы стремительно налились красным не после этих слов, а когда ее маленькая ладонь скользнула в его большую и горячую. Джордж, заинтересованный такой реакцией, совсем слегка сжал руку в ответ и немного, почти понарошку, потряс. Он побоялся спугнуть это нечто слишком сильным напором или резким движением.

Он пожимал руки Анджелины и Алисии после хорошей игры, Джини, когда они втроем успешно разыгрывали Рона. Никто из них не краснел ни до, ни в процессе, ни после за все это время.

Джордж продолжал пялиться на свою, уже пустую руку, словно это она сама по себе запустила такую реакцию, когда Гермиона, все такого же цвета, быстро, почти суматошно собрала вещи и двинулась в сторону комнат. По дороге она задела бедром стол и тихо выругалась себе под нос. Лишь на самом верху лестницы девочка, уже нормального цвета, обернулась, замялась немного и добавила:

— Скажите, когда вы не заняты тренировками, и я попробую составить нам расписание занятий, — Гермиона осмотрела их еще раз и сощурив глаза, строго произнесла, — Спокойной ночи, мальчики.

Как только в гостиной стало тихо, Фред снова уронил себя на диван, развалившись, разбросав конечности по всей доступной поверхности. Он разглядывал задумавшегося и молчаливого Джорджа, а затем с усмешкой откинулся на спинку и выронил:

— Ну кто бы мог подумать…

Они шли еще, может быть, час или полтора, во взаимной тишине. Не то, чтобы не было каких-то общих тем для разговора, просто мозг Гермионы, как казалось Джорджу, теперь рассматривал его как подопытного кролика. И был так занят анализом увиденного, что в общении не нуждался.

Самого Джорджа это не смущало — он был безмерно рад отсутствию града вопросов и молчанию, благодаря которому его собственное состояние медленно приходило в норму.

Еще несколько месяцев назад он был на грани того, чтобы составить компанию Локонсу в Мунго, а сейчас способен даже пережить начало от приступа без самого приступа. Удивительно, как низки стали его стандарты по отношению к некоторым вопросам.

Джордж видимо тоже довольно глубоко ушел в себя, потому что не успел затормозить и чуть не сбил с ног Грейнджер, которая остановилась и перегородила путь.

— Ох, черт, извини, — Уизли сделал пару шагов назад, — Гравитация сегодня нас недолюбливает, да?

Гермиона только устало вздохнула в ответ и вытащила палочку. Она, шепотом произнесла что-то, коснулась кончиком древка воздуха перед собой, а затем тронула пространство ладонью — оно в ответ задрожало и поглотило кончики пальцев.

Девушка улыбнулась и потянула Джорджа за рукав.

— Пришли, — она сделала шаг и исчезла, захватив с собой часть его руки. Джордж почти точно видел место, в котором растворялась вязь натянутой ткани свитера, хотя пространство вокруг колыхалось волнами. Он осторожно шагнул следом.

Пейзаж почти не изменился. Уизли все еще слышал, как справа шумит речка, и чувствовал влагу воздуха всей поверхностью легких. Слева тонкой полоской простирался темный лес, а вокруг горбами из земли выступали холмы. Единственное значимое отличие, которое нельзя было проигнорировать — выросший в ста метрах от них дом. Черный, словно обуглившийся от пожара, но с целыми окнами, целыми ступенями на веранду и поднимающимся над крышей столпом дыма.

— Мы раньше не топили, — правильно интерпретировала его взгляд Гермиона, — Было тепло, да и боялись привлечь лишнее внимание. Но в округе ничего не происходит, так что с начала заморозков мы уговорили Гарри начать отапливать помещения не магией. Хотя он все равно ворчит.

Джордж в ответ на это тихо хмыкнул, поправил лямку на плече и двинулся вслед за девушкой, которая, не замечая этого, продолжала тянуть его за рукав. Он несколько секунд смотрел, как ее тонкие пальцы с ровными чистыми ногтями держат ткань и полным трагизма голосом произнес:

— Не хотелось бы тебя пугать, — Гермиона притормозила и обернулась, — Но, как твой друг, я просто обязан предупредить.

— О чем? — встревоженно спросила девушка.

— Если растянешь мамин свитер — тебе конец, — серьезно сказал Джордж, но тут же улыбнулся, и Грейнджер поспешно отпустила рукав.

Со спины не было видно, покраснела ли она — штора кудрей скрывала все участки кожи, которые можно было бы разглядеть, но Джордж был уверен, что да. Готов был поставить сто галеонов на то, что мочки ушей Гермионы сейчас нежного вишневого цвета, и что это зрелище могло бы даже отвлечь его от невеселых дум.

Краснеющая Гермиона — их любимое развлечение. Раньше казалось, что румянец на ее щеках может возникать лишь в моменты особого возмущения, когда она разгоряченно отчитывала Гарри или Рона. Но со временем Джорджу и Фреду стало доступно особое искусство по смущению Грейнджер. Он сам уже точно не помнил, в какой момент это так сильно озадачило его ум, но до сих пор ему нравилось видеть как она теряет весь свой запас слов и замирает, словно пришпиленная бабочка.

Они словно знали, что и как нужно сказать, чтобы Гермиона не кричала и не злилась, а стояла — помидор-помидором — с открытым ртом и не могла даже нормально дышать.

Джордж нагнал девушку. Но даже идя вровень, так ничего и не разглядел.

— Рон мне сказал, — внезапно тихо, но совсем не зло, выдавила она, — Что ты совсем плох. А ты ничего, шутки шутишь даже.

— Ну, Ронни любит драматизировать, — Гермиона повернула к нему голову и улыбнулась, но губы ее подрагивали, как от смешка, — Но, знаешь… мне кажется, что если относиться к человеку как сумасшедшему, то он, в конечном счете, и станет вести себя как сумасшедший. Вполне вероятно, что рядом с Роном я и был плох.

Девушка сжала губы и взглядом вернулась к изучению грязи на кроссовках. Когда она снова посмотрела на Джорджа, шагающего по левую руку, с этими его сосредоточенно сведенными бровями, этими голубыми глазами и этими потерявшими улыбку губами, то почувствовала, как холодный ветер пробирается глубже под ее куртку.

Они поднялись по ступенькам веранды, и Гермиона постучала в дверь. Стук. Пауза. Стук-стук. За дверью кто-то быстро приближался, затем долго возился с ключами, один раз уронил их и только потом из небольшой щели показался Долгопупс с палочкой наготове. В худом изнеможенном лице слабо угадывался здоровый пухлый мальчик из прошлого. Прежними остались только детские глаза и излом всегда немного удивленных бровей.

— Гермиона? — Невилл разглядывал девушку, закрыв от себя Джорджа широтой проема. Гермиона кивнула. Парень нахмурился, смотря поверх ее головы и сжимая губы, — Где… Где вы нашли меч, когда путешествовали?

— В замерзшем озере, — терпеливо отвечала Грейнджер.

— Кто его достал?

— Гарри и Рон, а потом мы разрубили им…

Невилл не стал дослушивать, а только распахнул дверь, чуть не врезав ей Джорджу по лицу, и обнял подругу так, что она тихо пискнула. Гермиона покосилась на Уизли, переминавшегося с ноги на ногу и делающего вид, что его тут вовсе нет, но все равно так же крепко прижалась к Долгопупсу. Как только она отстранилась, Невилл заметил Джорджа и с той же абсолютно счастливой улыбкой протянул ему руку. Они пожали предплечья почти по локоть, и Долгопупс даже неловко хлопнул Уизли по спине, отчего Джорджа захлестнула странная теплота.

— Добро пожаловать в наше скромное убежище. Надеюсь, тебе понравится, — как всегда немного сконфуженно сказал Невилл, а после впустил их в дом.

В холле было темно и тепло. Джордж бросил рюкзак куда-то, ориентировочно в сторону кресла, очертания которого едва ухватывали глаза.

Невилл что-то рассказывал Гермионе, когда они почти на ощупь двигались в сторону нужной двери и Джордж просто старался следовать за их голосами.

* * *

На видавшем лучшие годы кресле сидел Поттер, медленно помешивая что-то в чашке, и смотрел на Рона, который, словно попавший в клетку зверь, ходил из угла в угол, сложив руки на груди. Перед ними на столе стояла тарелка с печеньем, дымился чайник с облупившимся рисунком. Полумна прислонилась к левой стене и, меланхолично глядя в окно, что-то методично отковыривала от потускневших обоев.

— У нас нет времени разбираться с его тараканами! Как он может нам помогать, если ему самому нужна помощь?! — громыхал Рон, посылая волны гнева в Гарри. На его немного покрасневшем от эмоций лице даже веснушки перестали выделяться так ярко. Но Поттер просто продолжал мешать сахар, постукивая ложкой по стенкам чашки, и всматриваясь в пар, — Гарри! — еще громче воскликнул Уизли, — Почему ты молчишь? Почему ты вообще одобрил эту идею? И где теперь Гермиона — она должна была вернуться ещё ночью!

Парень молча отложил ложку и сделал глубокий глоток. Он проснулся десять минут назад от крика Рона, который продолжал говорить на повышенных тонах все это время. Головная боль, сошедшая на нет за ночь, грозила вернуться в ближайшее время, если это все не прекратится.

Вступать в очередной спор? Во-первых, это бесполезно. Во-вторых, Рон успокоится сам, если не начинать пререкаться.

В-третьих, они с Гермионой договорились о том, сколько времени они буду спокойно ждать ещё возвращения и не устраивать глобальные поиски, и сейчас переживать было не из-за чего.

Гарри посмотрел на Полумну, вздохнул и сделал еще один глоток. Чай этим утром был необычайно вкусным.

— Надо сказать Гермионе, чтобы она почаще делала заварку с бергамотом, — высказался Поттер, жмурясь от удовольствия. Рон рухнул в кресло напротив, и опустил голову, массируя пальцами виски. Он не знал, но его личная головная боль только что вошла в дверь дома.

— Гарри, попыткой избежать разговора ты ничего не решаешь, — сказал Уизли, не смотря на друга.

— Я не избегаю разговора, — Поттер поставил чашку на стол и задумчиво вертел печенье в руках. Интересно, эти темные пятна — изюм или шоколад? — Этот разговор уже состоялся, вчера, если ты забыл, и мы уже все решили. Зачем прогонять все это по второму кругу?

— Потому что я все еще не понимаю, какого черта мы зовем сюда Джорджа!

В этот момент дверь, разделяющая холл и комнату, открылась, и зашли пунцовый Невилл, хмурая Гермиона, смотрящая прямо на Рона, и Джордж, через лицо которого кривой трещиной прошла улыбка.

— Не поверишь, Ронни, я задаюсь тем же самым вопросом.

Рон покрылся неровными красными пятнами, а Гарри улыбнулся и подошел к Джорджу. Его мигрень, кажется, вернется не прямо сейчас. Поттер крепко обнял близнеца, а затем, задержав ладонь на его плече, ответил:

— Потому что МЫ, — он выделил это слово, — Мы решили, что нам необходима твоя помощь. По этой же причине здесь Невилл и Полумна. У нас очень мало информации. И Гермиона предположила, что ты способен несколько компенсировать это.

Джордж посмотрел на Гермиону, но та уже отошла в сторону и о чем-то тихо беседовала с Лавгуд, держа бледные ладони девушки в своих. Лицо Полумны не выражало ничего, но ее глаза цеплялись за Гермиону и ладонь сильнее впивалась в смуглую руку. Лишь на долю секунды она посмотрела на Джорджа.

Наверное мозгошмыги вокруг его головы говорили ей как всегда больше, чем говорил сам Джордж.

— Чаю? — спросил Гарри.

— Да, с удовольствием, — Уизли улыбнулся, ощущая неприятное и жаркое давление верхней одежды. Он снял куртку и, бросив ее на пол, уселся сверху, подняв в воздух облачко пыли и грязи, — У вас тут, я так смотрю, смесь минимализма с обветшалостью?

— У нас тут стиль «спасибо, что не палатка посреди леса», — все еще улыбался Поттер. Он подал парню чашку и сел обратно в кресло, надкусив, наконец, печенье. Все-таки шоколад. Джордж потянул носом аромат и отпил, чувствуя, как тепло разливается от живота по всему телу, — Так что, не жалуемся.

Некоторое время они молчали: Невилл куда-то ушел, Рон с совершенно точно не с обиженным видом рассматривал стену, Джордж пил чай, в котором угадывался вкус до боли знакомого зелья, а Гарри ел печенье, сбрасывая крошки с колен на пол. Гермиона продолжала держать Полумну за запястья, с тревогой осматривая зашившие повреждения. Они давно не виделись — Гермиона была здесь, а Лавгуд лежала в Мунго несколько месяцев. Кожа на ее левой руке была розовой, совсем новой, и все побрякушки перекочевали на здоровую, правую руку.

Гарри облизал губы, собрав оставшиеся вокруг рта крошки, сделал глоток чая и, удобнее устроившись в кресле, заговорил.

— От мистера Уизли мне стало известно, что в Министерство пришло письмо с угрозой. Об этом нигде не объявляли из-за того, что не смогли определить кто и откуда его отправил. Такое чувство, будто они не побрезговали использовать маггловскую почту.

— И в письме говорится про бомбу? — Поттер кивнул, — И ничего о том, где она будет заложена, когда?

Естественно. Указан Лондон, есть намеки на многолюдное место — так что, допустим, это где-то в центре… но что это дает? Слишком широкий круг для поиска.

— Гарри, — Джордж нахмурился, — А ты не думаешь, что это ловушка?

Поттер напрягся, чуть сильнее вцепившись в чашку, а потом вздохнул и словно обмяк. Опустились плечи и голова, и парень казался теперь словно меньше, чем он есть.

— Думаю, конечно, — ответил он все-таки, — И, честно говоря, даже могу предположить, для кого.

Рон с грохотом выпрыгнул из кресла, и Джордж скривился — скрежет проехавшихся по полу ножек оцарапал слух. Рон запустил руки в карманы, вся его фигура была пронизана глубоким напряжением и казалось, что рыжая голова вот-вот вспыхнет настоящим пламенем. Он снова ходил по комнате и громко топал.

— Не говори ерунды, Гарри, — выпалил, наконец, Рон, — То, что случилось в прошлый раз…

— То, что случилось в прошлый раз — урок для нас всех, — спокойным голосом отрезал Поттер. Его черты лица заострились, словно там никогда и не было улыбки и теплого взгляда. Рон остановился напротив камина и громко дышал.

В комнату внезапно вернулся Невилл, тут же подойдя к окну. Гермиона отпустила Полумну, и Долгопупс приобнял Лавгуд за плечи, слегка прижав к своему боку. Девушка прикрыла глаза, позволив своей голове завалиться на мягкую руку.

Грейнджер же подошла к Гарри и коснулась его волос рукой, не то приглаживая пряди, не то просто перебирая их. Поттер поднял на нее глаза и коротко улыбнулся.

— Все в порядке, — сказал он. Потом вздохнул, — Рон? Все в порядке?

Рон немного сдулся и уже не дышал так, словно ему приходилось проталкивать воздух в легкие через силу. Гермиона, отойдя от кресла Гарри, протянула Рону руку и, как только он за нее взялся, дернула за собой. Она усадила парня место, где он до этого сидел, а сама примостилась рядом на подлокотник, закинув руку на спинку.

Джордж молча наблюдал за всем этим, периодически отпивая чай. Он смотрел и чувствовал, словно упускает из внимания что-то и что-то довольно значимое.

— Так вот, — Гарри откашлялся и налил себе еще чая, — Мы не связываемся напрямую с Министерством, только через вашего отца. Сам понимаешь, там все еще много посторонних ушей.

— И тех, кто был и может остался по другую сторону, — добавила Гермиона.

— Поэтому все приходится делать самим.

Джордж допил чай и сложил ноги по-турецки. Он почесал подбородок, шурша трехдневной щетиной. В его голове было пусто, но это было почти нормальным состоянием, и Джордж бы искренне удивился любой зародившейся там мысли.

— Информации и правда… Я бы сказал, что ее вообще нет. Что вы хотите от меня? Я не способен на чудо, — близнец развел руками.

— Нужны твои знания о разных взрывчатых веществах, о бомбах, о необычных сочетаниях. Было бы хорошо понять, насколько серьезным может быть подобное оружие, какие там составляющие — может, где-то обнаружится пропажа необходимых ингредиентов. Это уже даст какую-то зацепку, — Гермиона заправила волосы за уши, — Я буду искать вместе с тобой, не беспокойся, только… вряд ли ты захочешь столько читать, — Джордж внезапно икнул смешком на веселый взгляд девушки, — Поэтому тебе достанется вся практика.

— Мерлин, Грейнджер, ты умеешь угадывать самые заветные желания, неудивительно, что Рон от тебя без ума, — довольно протянул Джордж. Рон выглядел застрявшим между возмущением и смущением. Сама Гермиона однозначно выбрала смущение, — Тогда нужна лаборатория, хотя бы та, что в магазине. Ничего такого мы там не делали, конечно, но это лучшее из того, что у меня есть… А ещё я бы хотел взглянуть на это письмо, если есть такая возможность.

Мысли ворохом закрутились в голове и даже руки задрожали. Его ждала работа, сложная и выматывающая работа, которой Джордж уже давно не занимался.

Он перестал изобретать. Заходил в лабораторию только чтобы пополнить запасы, но не касался старых наработок, не пытался, как это бывало раньше, создать новое сочетание с необычным эффектом, не искал редкие заклинания.

Тело было наполнено странным возбуждением.

— И лучше переправить твои вещи и лабораторию сюда, — Гарри поднялся с кресла и слегка потянулся. Было слышно, как хрустнули несколько позвонков, — Надо продумать, как это сделать максимально быстро и незатратно. И без лишних свидетелей. А сейчас располагайся, осмотрись, я думаю, тебе лучше занять комнату вместе с Невиллом. Сейчас ещё ничего, но позже одному будет просто холодно спать.

Гарри выразительно посмотрел на Долгопупса и тот вздохнул.

— Хорошо, я поставлю вазу с Мимблетонией в другое место.

— Зачем ты вообще притащил ее сюда?

— Она требует внимательного ухода, я не мог ее оставить!

— Твоя бабушка, разве, не могла бы позаботиться о ней? — спросил Джордж. Он хорошо помнил этот «чудесный» кактус и его просто сногсшибательный запах. Хотя Гарри, скорее всего, эти воспоминания травмировали еще больше.

Невилл опустил взгляд себе под ноги и пробубнил что-то себе под нос. Джордж попросил повторить.

— Она сказала, что если я собираюсь оставить ее наедине с «этим ужасным чудовищем», то могу сразу оплачивать похороны.

— Боже мой, — выдохнула Гермиона.

— Да не бабушкины похороны… а Мимблетонии.

Повисла секундная тишина, а затем комната наполнилась тихими смешками.

— Просто… просто переставь ее в коридор у черного входа, там достаточно света, чтобы она не зачахла, — устало, но все еще с весельем в голосе сказал Гарри. Невилл кивнул. — И займись уже книжками, что мы с Роном тебе принесли. Все уже в норме.

Поттер едва заметно кивнул в сторону Луны и Долгопупс покраснел ушами. Хотя сам Гарри после этого снова покраснел и Гермиона, как бы невзначай, предложила выпить еще чаю. Противников этой идеи не нашлось.