Воровство под Рождество (гет)

— Минус пять очков, Гриффиндор! — разрезал тишину кабинета суровый мужской голос. — Спасибо, что задали темп нашему уроку, мистер Лонгботтом.

Нервный пухлощекий юноша хотя и разбирался в растениях, но до того боялся профессора зелий, что каждый раз, когда тот заговаривал с ним, дрожал как осиновый лист и терял дар речи.

— Кто ещё желает «добавить» очки своему факультету? — ядовито произнёс Снейп.

Вверх взвилась рука девушки, которую давно уже окрестили всезнайкой. Даже друзей порой раздражала её чрезмерная тяга к знаниям. Профессор Снейп будто нарочно ее не заметил, зато обратил свой взор на рыжеволосого юношу рядом:

— Вот вы, с опущенной головой. Да-да, я о вас, мистер Уизли…

Рон Уизли имел весёлый нрав, был хорош собою и пользовался вниманием девушек, однако, не проявлял никакого интереса к учёбе и по большинству предметов имел “У”. Его главным увлечением были полёты на метле, но и там не обошлось без маленького колдовства.

Выслушав невнятное бормотание, Снейп с раздражением снял ещё пять баллов с факультета и вызвал отвечать Лаванду Браун — самую выдающуюся сплетницу Хогвартса. Та вытаращилась на профессора, хлопая огромными глазами и накручивая золотистый локон на палец.

— Вижу, волосы у вас длинные, мисс Браун, — едко заметил Снейп, — жаль, что ум короткий. Садитесь. Минус пять очков, Гриффиндор.

Вскоре песочные часы обеднели ещё на пять рубинов. И ещё раз. И снова. Кто знает, как далеко зашёл бы профессор Снейп, доказывая превосходство Слизерина над Гриффиндором, если бы не обжегшая его левое предплечье боль.

Снейп зло прошипел:

— За такое отношение к предмету, на следующем занятии ждите тест по материалу за весь семестр, и тот, кто его не сдаст, на оценку выше «Тролля» за окончательный экзамен может не рассчитывать. Свободны, — сказал он и неровной походкой направился к себе в кабинет.

— Целых четыре месяца! — не мог угомониться Рон, когда трое друзей уже поднимались по лестнице. — Это сколько тем? Тридцать? Я даже две с трудом выучу, учитывая квиддич и домашку по другим предметам. И, главное, сделал его в сочельник! Ну, каков гад, а!

— Ребята, а вы не заметили, что с профессором Снейпом творилось что-то неладное? — контрольная Гермиону нисколько не занимала, она усердно трудилась весь семестр, и ей достаточно было один разок прочесть конспекты, чтобы освежить в памяти пройденное, а вот то, что профессор схватился за левую руку и скривил лицо, словно от боли, было странно.

— Заметил, — кивнул Гарри, — видно, рыбная запеканка дала о себе знать. У меня вот тоже что-то живот крутит.

— Вот бы он слёг с отравлением на неделю, — мечтательно протянул Рон, — а ещё лучше — на месяц! Не представляю, как мы всё выучим за один день!

— Да, — вздохнул Гарри, — если получим «Тролля» на СОВ, в Аврорате нам не работать.

Из темноты коридора навстречу троице вышла светловолосая голубоглазая девушка с фарфоровой кожей, похожая на неземное сказочное создание. Из-под её мантии выглядывали шерстяные носки.

— Вы не видели здесь пару чёрных ботинок? — спросила она.

— Однокурсники опять подшутили? — сочувственно произнесла Гермиона.

— Вообще-то, я думаю, это проделки нарглов, — отрешённо сказала Полумна. — Ой, а вы чего такие хмурые?

И ребята поведали ей о своей невзгоде.

— Хм. Забавно, правда? Чтобы пройти этот тест надо выучить триста страниц текста, но если знать вопросы заранее, то запомнить нужно всего три.

У Гарри загорелись глаза, и Гермиона, которой это совсем не понравилось, взяла обоих друзей под руки и потащила за собой.

— Луна, мы пойдём, а то у Гарри в животе уже нарглы воют.

— Но нарглы не издают звуков, — прозвучал им в спины изумлённый возглас.

В следующий вечер было решено осуществить дерзкий замысел. Гермиона долго нудела о правилах, но под напором друзей сдалась, а когда услышала, как Рон клянётся расцеловать того, кто принесёт ему готовый вариант, то сама и вызвалась на авантюру. Неплохо бы было.

Скрываемая от чужих глаз волшебной мантией, она спустилась в подземелья и стала подбирать пароль к кабинету зельеварения: «Слизерин — лучший» — ничего. «Слизерин для достойнейших» — опять ничего. Нет, это слишком просто. Что она ещё о нём знала? Снейп злопамятен, а значит, пароль может быть связан с его прошлым. Хм… «Поттер-обормоттер», — снова ничего.

— Давай, Грейнджер, думай! Не зря же тебя прозвали невыносимой всезнайкой.

Дверь скрипнула. Гермиона удивлённо толкнула её, и та поддалась.

— Пароль — «невыносимая всезнайка»? И как это понимать?

Она прокралась на цыпочках внутрь, нашла в ящике стола тест с вопросами и скопировала все. Но только собралась уходить, как услышала в коридоре шаги и юркнула в ближайший угол. Дверь распахнулась, и внутрь ввалился профессор Снейп. Его пошатывало, рукой он держался за правый бок, и Гермиона сначала подумала, что он перебрал эля, но услышав сдавленный стон боли, когда Снейп рухнул в кресло, поняла, что тот ранен. Несколько минут он сидел без движения, и только его тяжёлое дыхание говорило о том, что он ещё жив.

«Пускай меня исключат, — подумала Гермиона, — а позволить человеку умереть я не могу». И только собралась сбросить мантию и кинуться профессору Снейпу на помощь, как тот вдруг сам поднялся, зажёг свет, нашарил на полке нужный фиал, откупорил и выпил. Постоял, подождал и уже более твёрдой походкой направился в свои покои. Не в силах побороть искушение, Гермиона взяла в руку опустевший пузырёк и прочла: «Исцеляющий эликсир. Убирает последствия «Круциатуса». Изобретатель — С. Снейп». Она вздрогнула. Ей почему-то вспомнился паук, мучимый Краучем-младшим.

Гермиона стала изучать другие этикетки на пузырьках с мудрёными зельями — серебряными, светящимися, переливающимися радугой — на всех автором числился профессор Снейп.

«Так вот откуда столько высокомерия и злобы, — впервые прониклась она к нему пониманием, — когда создаёшь такие чудеса, а потом вынужден общаться с кем-то вроде Лаванды Браун…»

Эту ночь Гермиона провела без сна. Перед глазами стояла одна и та же картина: его усталое, измученное лицо. Поражало, как резко оно отличалось от той ширмы, которую профессор являл перед ними на уроках. Этот Снейп был настоящий. И очень несчастный. Она пыталась вспомнить, сколько раз он преждевременно заканчивал занятия, хватаясь за левую руку. Сколько раз он приходил потом в свой холодный, пустой кабинет и даже не мог попросить о помощи — некого было просить. Семена сомнений по поводу профессора Снейпа, посеянные ещё на третьем курсе, когда он загородил их собой от оборотня, дали всходы. Гермиона преисполнилась сочувствием к этому угрюмому, нелюдимому человеку, который с железным упорством выполнял работу для ордена. И как только не сломался до сих пор?

На следующее утро Гермиона вручила друзьям пергамент с готовыми ответами на тест и особо попросила, чтобы те его никому не показывали, а в ответах сделали каждый по три ошибки — правдоподобнее будет.

Но не послушали её друзья, по неосторожности оставили пергамент на видном месте, а ошибки в тесте сделать забыли.