Узнать правду (гет)

По коридору шёл задумчивый юноша. Выглядел он просто потрясающе: чёрные как смоль волосы до плеч, стянутые шёлковой лентой, большие тёмно-голубые глаза, тонкие аристократические черты лица, широкие плечи, стройная подтянутая фигура и гордая осанка придавали юноше величия и таинственности. Одет он был в синюю рубашку, чёрные джинсы и такого же цвета кеды, дополняла картину куртка из драконьей кожи тёмно-коричневого цвета.

Парень был в глубокой задумчивости, он пытался разобраться в том, что произошло несколько минут назад. А случилось вот что: в тот момент, когда Гарольд вошёл в Хогвартс, его вдруг окутало странное золотое сияние, по телу парня прошла тёплая волна и появилось ощущение спокойствия и какого-то домашнего уюта. В следующий миг замок ощутимо тряхнуло.

Не успел Гарольд прийти в себя от переполнявших его чувств, как услышал в голове чей-то радостный голос: "Здравствуй, хозяин, я так долго тебя ждал!" Как бы парень не был шокирован и удивлён, он всё же хотел узнать, чей голос звучит в его голове. К тому же, помня свою прошлую жизнь, он знал, что наличие непонятных голосов ни к чему хорошему не приведёт. Поэтому он решил выяснить всё как можно быстрее, а то мало ли что, с его-то везением.

"Кто ты? Чего ты хочешь?" — мысленно спросил Гарольд.

"Я — Хогвартс. И мое единственное желание помогать тебе", — ответил голос, в нём слышалось воодушевление и робкая надежда.

Парня такой ответ несколько шокировал. Нет, он, конечно, знал, что Хогвартс живой и у него есть душа. Но одно дело читать про это в старом пыльном фолианте, и совсем другое, когда тысячелетний замок мало того, что разговаривает с тобой, но ещё и называет Хозяином.

"Почему именно я?" — спросил Гарольд, хотя уже догадался, каким будет ответ.

"Ты являешься единственным прямым потомком всех четырёх основателей", — сказал замок, в его голосе слышалась гордость.

Ответ Хогвартса подтвердил опасения парня. Итак, он снова влип в неприятности. Так как было ясно, что уже ничего нельзя изменить, то он решил извлечь из сложившейся ситуации максимум пользы.

"Ясно. Скажи, ты можешь узнать, кто сейчас находится внутри замка и на его территории, а также где именно этот человек находится?" — спросил Гарольд.

"Да, хозяин".

"Отлично. Тогда скажи, есть ли в замке или на его территории Беллатриса Лестрейндж, и если да, то где именно она сейчас находится?" — снова спросил Гарольд.

"Беллатриса Лестрейндж сейчас в замке, а точнее в коридоре слева от Большого Зала", — ответил довольный голос в голове Гарольда.

Парень только успел подумать, что пора уже заканчивать разговор, как Хогвартс, будто прочитав его мысли, сказал:

"Ну что ж, пора заканчивать разговор. Если я тебе понадоблюсь, просто позови меня".

Очнулся Гарольд в самом центре схватки, повсюду летали разноцветные лучи заклинаний. Парень оглядел себя и обнаружил, что его всё также окутывает золотой свет, который служил Гарольду своеобразным щитом, случайные заклинания просто поглощались этим свечением. Также он понял, что его никто не видит, вероятно, это тоже как-то связано с этим странным золотым свечением. Так размышляя, Гарольд направился к выходу из зала, и свечение пропало, как только он покинул место схватки.

Его отвлекли звуки боя, доносящиеся слева. Занятый своими мыслями, он и не заметил, как дошёл до входа в Большой Зал. Гарольд посмотрел в коридор и увидел, как Гермиона сражается с Нарциссой Малфой, в то время, как МакГонагалл и Тонкс обстреливают различными заклинаниями Беллатрису Лестрейндж, очевидно, пытаясь таким образом подловить её на какой-нибудь ошибке. Надо сказать, без особого успеха.

Гарольд решил пока не вмешиваться, но волшебную палочку всё же достал. Кстати, палочка у него опять была не совсем обычная — гремучая ива, пропитанная ядом василиска, с пером феникса, двенадцать дюймов, гибкая. Он внимательно следил за тем, как сражается Беллатриса. Как бы плохо он не относился к этой женщине, он вынужден был признать, что сражалась она великолепно. Гарольд видел, с какой лёгкостью она уклоняется от летящих в неё оглушающих и парализующих заклятий, ни разу не выставив щит. Беллатриса же использовала самые разнообразные заклинания, основной целью которых было нанесение травм, несовместимых с жизнью. Также она использовала несколько неизвестных Гарольду проклятий, видимо, авторских. Как он слышал, Беллатриса была мастером, разбавляла она все заклинания своим любимым Круциатусом. Бой длился уже минут пять, но ситуация не менялась.

МакГонагалл и Тонкс, так же как и Беллатриса, успевали ставить щит или уклоняться от всех её проклятий.

Неожиданно Гарольда привлекла дуэль Гермионы с Нарциссой, было в ней что-то странное, но он никак не мог понять, что именно. Он стал присматриваться и вдруг его осенило: в отличие от Беллатрисы, которая стремилась покалечить противника, Нарцисса почему-то стремилась обезвредить противника, причинив ему как можно меньше вреда.

Поразмыслить над странным поведением Нарциссы Гарольд не успел, потому что вдруг почувствовал сильное беспокойство и инстинктивно взглянул в сторону Беллатрисы. И как раз вовремя, потому как в неё уже летело две Авады — видимо, Тонкс с МакГонагалл решились-таки на радикальные меры.В голове ещё успел мелькнуть вопрос: "Хватит ли у меня сил, чтобы сдержать две Авады?", а он уже действовал.

— Протего Авада Максима! — крикнул он, успевая-таки закрыть Беллатрису щитом.

У него хватило сил на то, чтобы созданный им щит смог поглотить два смертельных заклинания, но у этого щита было два огромных недостатка, из-за которых им так редко пользовались, что со временем и вовсе о нём забыли. Для его создания требуется очень много магии, и щит не может погасить ударную волну, создаваемую Авадой, но самое главное, в случае, если щит накладывается для защиты другого человека, то ударную волну примет на себя тот, кто произносил заклинание.

Ударная волна была такой силы, что Гарольда отбросило на несколько метров и ударило об стену. Когда он пришёл в себя, у него было такое чувство, будто по нему пробежало стадо бешеных гиппогрифов.

Единственное, чего он хотел, это спать. Но он знал, что сейчас не самое подходящее время для отдыха, поэтому, сделав над собой поистине титаническое усилие, он заставил себя встать. Его ощутимо шатало, в глазах двоилось, в общем, состояние было паршивым. Удивительно, но буквально минуту спустя слабость почти прошла, примечательно, что перед этим внезапным приливом сил его окутал подозрительно знакомый золотой свет. Видимо, Хогвартс решил ему помочь.

Как только Гарольд понял, что чувствует себя вполне сносно, то смог, наконец, осмотреться. Его взгляд тут же наткнулся на пятерых абсолютно офигевших волшебников. На их лицах читался страх, переходящий в ужас. И оно понятно: не каждый день увидишь человека, только что остановившего сразу два смертельных заклятия, при этом выжившего и на вид абсолютно здорового.

Гарольд решил воспользоваться всеобщим замешательством, поэтому он направился прямиком к Беллатрисе, ему было просто необходимо выяснить, зачем Высшим Силам, учитывая её прошлое, понадобилось, чтобы он её спас.

Он внимательно посмотрел на стоящую перед ним волшебницу. Невысокая женщина, длинные густые волосы черным потоком кудрей спадают чуть ниже лопаток. Слегка прослеживается седина — отпечаток пребывания в Азкабане. Большие тёмно-карие глаза, с горевшими в них безумными огоньками, прикрыты тяжёлыми веками. Взгляд словно бархатный, томный. Капризные губы создают образ "обиженного дитя", что может быть обманом для тех, кто не знаком с именем Беллатрисы Лестрейндж. Лицо с заостренным подбородком и высокими впалыми скулами. Аристократически бледная кожа и благородная утонченность фигуры подчеркивались бордовым платьем с причудливыми узорами из благородных тканей. Поверх платья длинная черная мантия с капюшоном.

И Гарольд вдруг понял, что она не только сумасшедшая Пожирательница Смерти, правая рука Волдеморта, а также довольно красивая женщина, завораживающая своей таинственностью. Он никогда раньше не смотрел на Беллатрису с этой стороны, и то, что он увидел, его очень удивило и вызвало множество вопросов, на которые он не знал ответов. Гарольд пообещал себе, что подумает над этим позже, а пока проверит некоторые свои подозрения, касающиеся Беллатрисы.

Первым делом он проверил её на всевозможные зелья и заклятья. Полученные результаты подтвердили его опасения.

— Ух ты, как оказывается всё интересно!

Диагностические заклинания выявили наличие в её крови зелья безумия и зелья ярости, которые использовались постоянно примерно четыре года, затем четырнадцатилетний перерыв, после которого ей вновь подливали эти зелья в течении последних полутора-двух лет.

"Теперь понятно, почему она так себя ведет. Это кто же, интересно знать, поил её этой гадостью?" — со злостью подумал Гарольд.

Стало понятно, что Беллатриса была лишь инструментом в руках красноглазого урода, её использовали также, как когда-то его. Он всей душой пожелал ей помочь, назло тем, кто довел её до такого состояния. А зная характер Беллатрисы, он мог с уверенностью сказать, что как только она поймет, что с ней сделали, то обязательно отомстит, и месть эта будет страшной.

"Я желаю исцелить Беллатрису Лестрейндж от безумия", — мысленно сказал Гарольд. Ещё будучи маленьким, он заметил, что почти все его желания чудесным образом исполнялись, стоило только об этом подумать. Казалось, сама магия выполняет его желания.

Так случилось и в этот раз. Беллатрису окутал привычный свет, вот только свет почему-то был красный, вместо привычного зелёного, и спустя мгновение пропал, а из её глаз исчез безумный блеск.

Выглядела она необычно потерянной и вполне вменяемой. Гарольду не понравился этот красный свет, поэтому он решил проверить состояние Беллатрисы ещё раз. Повторное обследование подтвердило его опасения: психика Беллатрисы находилась в очень шатком состоянии, это означало, что сильное потрясение или ярость могут привести к непоправимым последствиям. Он поклялся себе, что сделает всё возможное, чтобы не допустить этого.