Те, кем мы стали (джен)

Со стороны холла раздаются шаги. Джульет застывает, не донеся рокс до рта. Вспыхнувший на кухне свет мгновенно ослепляет её, и она пару раз глупо моргает.

В дверях стоит Эдмунд и плотнее кутается в свой безразмерный халат. Кажется, он ничуть не удивлён тому, что застаёт жену посреди ночи с бокалом виски, наполненным — вопреки всем законам приличия — до самых краёв.

Эдмунд передёргивает плечами, неодобрительно косясь сначала на настежь распахнутое окно, а затем на початую бутылку, но в кухню всё же входит молча. Джульет приземляет рокс на барную стойку и, складывая руки по обе стороны от бокала ладонями вниз, с напускным интересом начинает изучать собственные пальцы.

— Что ты здесь делаешь? — первым нарушает тишину Эдмунд, хотя ответ более чем очевиден.

— Не могу уснуть.

Джульет по-прежнему пялится на свои искусанные ногти, поэтому не видит лица мужа, но догадывается, что сейчас Эдмунд поджимает губы. Первая стадия демонстрации недовольства.

— Я не слышал, как ты вернулась, — он отодвигает стул с противоположной стороны стойки. Ножки скребут о кафельный пол, Джульет кривится от этого противного звука и наконец-то поднимает голову.

Эдмунд затягивает пояс халата туже и опускается на стул. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как они в последний раз сидели вот так: напротив друг друга и глядя друг другу прямо в глаза.

Когда-то они проводили каждый вечер вместе, болтали часами о том, как прошёл день, ужинали и пили дешёвое вино из пакетов. Оно было чудовищным на вкус, наутро от него раскалывалась голова, но они были молоды, бедны и почему-то любили это дурацкое вино. И друг друга тоже любили.

— Ты мог бы позвонить мне, чтобы спросить, где я, — вырывается у Джульет, и она тут же прикусывает язык.

Брови Эмунда ожидаемо взмывают вверх. Конечно, он удивлён её словам. Джульет мысленно обзывает себя идиоткой. Как будто ему настолько интересно, где она была. Когда он вообще звонил ей, чтобы просто поговорить, а не обсудить рабочие вопросы? Ещё в колледже?

— Я была в лаборатории.

— Но не тогда, когда оттуда уходил я. Я тебя не видел.

Джульет берёт в руки рокс и под вопросительным взглядом мужа делает длинный глоток. Виски обжигает ей горло, а затем и желудок. Она морщится, облизывает губы кончиком языка, а затем сразу же выдыхает:

— Не видел. Но зато я видела, как уходил ты.

Выдыхает она с непривычной дерзостью. Дерзостью, которую последние годы совместной жизни тщательно подавляла.

— И? — Эдмунд, прищурившись, подаётся вперёд.

В его тоне сквозит заинтересованность. Его, похоже, забавляет тот факт, что Джульет осмеливается бросить какой-никакой вызов. И теперь он с искренним любопытством гадает, хватит ли у неё смелости продолжить.

— Ты уходил не один.

Она делает паузу, ожидая, что он скажет что-то в своё оправдание. Например, соврёт, что с той фигуристой красоткой, вдвое моложе него самого, у них была назначена тривиальная деловая встреча. Соврёт, что это их новая сотрудница. Соврёт хоть что-нибудь. Но он молчит. Только кивает.

Джульет снова отпивает виски, на этот раз не кривясь и даже не чувствуя его вкуса. Эдмунд же терпеливо ждёт следующего вопроса. И она спрашивает, но уже без былой резкости — спрашивает почти обречённо:

— Давно ты мне изменяешь?

Интерес в глазах Эдмунда гаснет. Он будто бы разочарован, что она сдаёт позиции. Наверное, ей следовало бы закатить скандал, плеснуть ему в лицо остатки виски, швырнуть в стену бутылку. Потребовать объяснений. Заставить его извиниться, вынудить оправдываться, в конце концов. Но она этого не делает. Она меняет боевой тон на жалкий. Поэтому он пожимает плечами и будничным тоном изрекает:

— Да.

— Но… почему? —  сдавленно шепчет Джульет, поразившись такому краткому и честному ответу.

По каменному лицу Эмунда пробегает лёгкая рябь улыбки, и Джульет впервые задумывается о том, какой она выглядит в глазах мужа. Нервной, невзрачной, серой и слабой. Он видит её ровно такой, какой она себя ощущает. И именно поэтому последний вопрос Джульет кажется ему особенно неуместным и вызывает только усмешку.

У неё начинает жечь в глазах.

Он наверняка уже не помнит те времена, когда считал её привлекательной. Да, когда-то Эдмунду нравились её длинные ноги, он любил перебирать её волосы и целовать её в шею, шепча неуклюжие признания. Но что сейчас?.. Когда он в последний раз прикасался к ней? Она не помнит.

— И что дальше? — Джульет опускает голову, не в силах больше выдерживать красноречивый взгляд мужа. — Что нам делать?

— А что нам делать, Джулз? — Эдмунд как-то странно вздыхает, но Джульет по-прежнему не смотрит на него. Она нервно вертит в руках рокс с остатками виски, и не успевшие ещё растаять куски льда клацают о стенки бокала. — Не думаю, что стоит что-либо менять.

Она вздрагивает и всё-таки поднимает глаза.

— Что, прости?

— Мы уже целую вечность просто… сосуществуем. Не делай вид, что не замечала того, что происходит. Нас обоих это устраивало. Ну, узнала ты, что я сплю с другими, — он пожимает плечами, откидываясь на спинку стула. Джульет, откладывая в сторону бокал, до боли прикусывает щеку изнутри. — И что дальше? Что это изменило? Наш брак уже давно изжил себя. Но если мы разойдёмся… просто подумай, как это отразится на нашем имидже.

— На нашем имидже? — машинально переспрашивает Джульет. Она не сразу понимает, о чём он, а сам Эдмунд замолкает, видимо, стремясь дать ей возможность самой прочувствовать масштаб рисков, которые возникнут в случае их официальной размолвки. — Ах, да. Лаборатория. Вот что тебя волнует.

— Конечно, волнует. Это дело нашей жизни. Я не могу тебя потерять. Не сейчас. Ты ведь сама знаешь, какие… хм… какие тяжёлые времена наступили. Знаешь ведь?

Джульет мелко кивает, обнимая себя дрожащими руками за плечи. Ей внезапно становится очень холодно.

— Ты мне нужна, Джулз.

Забавно, что именно этими словами Эдмунд целую вечность назад завершил свою сбивчивую, но очень трогательную речь на свадьбе, поклявшись любить её до конца своих дней.

И именно с этими словами прямо сейчас захлопывается тесная клетка, золотые прутья которой глупая Джульет до этого момента отказывалась замечать.

Она в ловушке. Она нужна ему, но только в качестве ценного сотрудника. Как женщина она его больше не интересует. Это конец.

Она нужна ему. И он её не отпустит.

— Прости, Эд, но я… — Джульет нервно сглатывает и прикрывает глаза, пытаясь хоть как-то сдержать подступающие слёзы. — Я не смогу.

— То есть ты действительно собираешься уйти? — в его вкрадчивом вопросе перекатываются опасные нотки. Она кивает, всё ещё не глядя на него. Эдмунд тяжело вздыхает и словно через силу продолжает на пару оттенков мягче: — Не будем торопиться, хорошо? Это был… гм, довольно тяжёлый день. Обсудим всё позже.

Он встаёт с места и покидает кухню, по традиции оставляя последнее слово за собой. А Джульет тянется к бутылке и вновь наполняет рокс до самых краёв. Лёд практически растаял, но у неё нет сил колоть себе ещё.

Утром она будет жалеть о том, что выпила столько виски разом, но сейчас ей кажется, что это единственный способ хоть сколько-нибудь успокоить расшалившиеся нервы.

Джульет подносит рокс ко рту дрожащими руками, делает глоток и нервно хихикает, чувствуя, что вот-вот всё-таки разревётся.

Ведь никакого «позже» не будет.

Эд не позволит ей уйти. И растопчет её карьеру в пыль, если она всё же попытается.

Это точно конец.

* * *

— Итак, расскажи о себе, — Джульет присела на краешек стола, прижав к груди папку с досье Кэрол, и постучала большими пальцами по корешку. — Чем ты занималась до того, как ваш самолёт упал?

Дожёвывающая сэндвич Кэрол сделала вид, будто задумалась. А Джульет в свою очередь сделала вид, будто ей на самом деле интересно услышать ответ. Это была уже их третья по счёту встреча, но они по по-прежнему продолжали играть в игры.

— Я была домохозяйкой, — наконец заговорила Кэрол, пожав плечами. Она сидела на полу, поджав под себя ноги, и без видимых признаков беспокойства уплетала приготовленный врагами обед. — Чем обычно занимаются домохозяйки? Стиркой. Садом. Готовкой. У меня всегда был накрыт стол к тому моменту, как Эд… это мой муж, — Кэрол несмело улыбнулась, — приходил домой с работы.

— Какое забавное совпадение, — Джульет растянула уголки губ, имитируя ответную ободряющую улыбку, — моего мужа тоже звали Эд.

На мгновение во взгляде Кэрол мелькнули раздражение напополам с недоверием, но она быстро с ними справилась и изобразила вежливое удивление.

— Да? Ну надо же… а… ты… — Кэрол, отложив на тарелку недоеденный сэндвич, ожидаемо замешкалась, и Джульет подавила усмешку, — ты сказала «звали»? Его… гм… здесь нет?

— Нет. Он погиб до того, как я прибыла на Остров.

— Что произошло? — Кэрол поднялась, немного потопталась на месте, но затем всё же сделала пару шагов вперёд, к разделявшему их стеклу.

В её тоне просквозило сочувствие. Весь её вид — изменившаяся поза, скорбное выражение лица — буквально кричал «мы с тобой родственные души» и «я тебя прекрасно понимаю». И Джульет в который раз восхитилась самообладанию этой женщины. Ведь Кэрол явно хотела бы узнать больше о «прибытии» на Остров, а вовсе не о безвременной кончине мужа Джульет. Но она продолжала лихо отыгрывать навязываемую ей партию. Хотя даже не поверила в существование Эдмунда. Наверняка не поверила.

— Его сбил автобус, — спокойно ответила Джульет.

На этот раз Кэрол не стала маскировать свои истинные эмоции: она нахмурилась, очевидно, не понимая, за каким таким дьяволом Джульет вообще понадобилось выдумывать подобные небылицы.

— Ясно, — тем не менее выдавила из себя Кэрол. — Сочувствую.

— Возможно, оно и к лучшему, — Джульет перехватила папку с досье левой рукой, а правой нарочито неторопливым движением убрала со своей штанины несуществующую нитку. — Будь он жив, я бы сюда никогда не попала. Он бы меня не отпустил.

В действительности Джульет вовсе не считала, что трагедия с Эдом привела к лучшему исходу. Она ненавидела этот чёртов Остров всей душой и мечтала скорее с него убраться. Но признаваться в этом Кэрол она пока не собиралась. Да и вряд ли Бен, наблюдавший за каждой их встречей, по достоинству оценил бы такой порыв.

Конечно, он догадывался, что Джульет готовила диверсию. Этот изворотливый ублюдок не мог не догадываться. Но, пока он не понял, что именно она затеяла, у неё оставался шанс на победу.

Три года назад Джульет и подумать не могла, что, вырвавшись из клетки Эдмунда, она угодит в силки охотника поискуснее. И что спастись ей удастся только в том случае, если она сама загонит этого охотника в ловушку.

— Не отпустил бы? — с сомнением переспросила Кэрол, возвращая мысли Джульет к Эдмунду. — Потому что любил?

Джульет покачала головой, усмехнувшись.

— О, нет. Потому что я была курицей, нёсшей золотые яйца.

Теперь говорить об этом было куда проще. Теперь Эдмунд, некогда бывший для Джульет самым близким — после Рэйчел, конечно, — человеком, казался ей просто призраком: его образ в её памяти утратил всяческие очертания.

А ведь чёрная дыра отчуждения разрасталась между ними постепенно. И, возможно, не будь Джульет такой жалкой тряпкой, смогла бы вовремя её залатать. Или вовремя разорвать эти изжившие себя отношения. Но нет. Чем сильнее они с Эдмундом отдалялись друг от друга, тем упорнее Джульет зарывалась головой в работу, предпочитая игнорировать сгущающиеся над головой грозовые тучи.

— А почему ты не уходила от мужа, Кэрол? — поинтересовалась Джульет, предвидя следующий вопрос и торопясь вернуть разговор в нужное русло.

— Он был прекрасным человеком, — уверенно оскорбилась Кэрол, скрестив руки на груди и задрав подбородок. — С какой ста…

— Из-за дочери? — словно не слыша её, продолжила Джульет. Она раскрыла папку с досье в случайном месте и сделала вид, что сверяется с написанным: — Софии?

— Не смей даже произносить её имя, — в интонациях Кэрол проскользнула неподдельная ярость.

— Я тебе не враг, Кэрол.

— Я понятия не имею, кто ты такая. И что тебе от меня надо.

Голос Кэрол прозвучал так, словно она в любой момент впадёт в истерику, но Джульет прекрасно понимала, что на деле та отлично контролирует и свой тон, и свои эмоции.

— Меня послали втереться к тебе в доверие, — Джульет мягко улыбнулась, глядя прямо в глаза собеседнице. — И задать тебе несколько вопросов.

Она предвидела, что Бен будет недоволен этой её выходкой, но всё же рискнула. У Джульет были собственные соображения по поводу того, как следует строить беседу с миссис Пелетье — жертвой домашнего насилия, оплакивающей потерю единственного ребёнка.

И да. Ещё у Джульет были собственные планы на эту безобидную с виду женщину.

— Разве у вас там, — Кэрол кивнула на папку в руках Джульет, — не написано всё, что вам требуется?

— На самом деле… — Джульет уткнулась в досье и, бегая глазами по строчкам, кивнула: — Да, здесь вся твоя жизнь. Преимущественно в цифрах.

Джульет полистала папку, время от времени останавливаясь на отдельных страницах:

— Здесь написано, в каком году вы с Эдом познакомились. И в каком поженились. Сказано, чем каждый из вас занимался. Эд торговал автомобилями, а ты — о, действительно, — домашним хозяйством. И иногда продавала посуду по каталогу.

— Только друзьям и родственникам, — раздался сухой смешок Кэрол.

— Нам известно, что первая твоя беременность закончилась выкидышем, — бесстрастно продолжила Джульет. — Известна дата рождения Софии. Здесь выдержки из твоей карты.

Джульет сделала паузу, но Кэрол никак не отреагировала, и тогда она перелистнула очередную страницу:

— Первые годы замужества ты довольно часто обращалась за медицинской помощью. Целая коллекция вывихов, ожогов, травм. Похоже, для безвылазно сидящей дома домохозяйки ты вела слишком активную жизнь, м? Но спустя пару лет ты практически перестала посещать врачей.

— И что? — Кэрол будто бы даже разозлилась. — Я всегда была жуткой растяпой. И выскочила замуж совсем девчонкой. Мне было тяжело, и я не думаю, что…

— Надо же, — усмехнулась Джульет, пропуская фальшивые оправдания мимо ушей, — здесь написано, что ты была главой книжного клуба. Целых семь лет… О, а в прошлом году ты четы…

Кэрол рассерженно выдохнула, прерывая Джульет:

— Я поняла. Вы собрали кучу информации, вы молодцы. Но это голые факты, а ты хочешь услышать всё от меня. Тебе интересна моя реакция.

— Не мне. Но тем, кто наблюдает за нами, — да.

— Хочешь сказать, что тебе абсолютно плевать, кем я была до острова? — в голосе Кэрол плескался яд недоверия. — С чего бы это?

— Неважно, кем мы когда-то были, — пожала плечами Джульет. Она наконец-то оторвалась от бесполезного перелистывания досье, подняла голову и, спокойно встречая раздражённый взгляд Кэрол, продолжила: — Важно то, кем мы стали сейчас.

Она действительно так считала, да и Бен наверняка видел ситуацию под точно таким же углом. Но сейчас задачей Джульет было убедить Кэрол в том, что других больше интересует её прошлое, нежели настоящее на Острове.

Других, но не саму Джульет. Всё же в главном она не соврала: первостепенной её целью было добиться если уж не доверия, так хотя бы расположения Кэрол.

— Ну и кто же, в таком случае, ты? — Кэрол прищурилась. — Сейчас. Почему ко мне послали именно тебя?

— Скажем так, — Джульет отложила папку на стол и скрестила руки на груди, — я здесь не на лучшем счету. Поэтому игроков высшей лиги мне, увы, не доверяют.

Джульет не смогла сдержать улыбки, заметив, как после этих слов глаза Кэрол удовлетворённо блеснули. Её очевидно устраивало то, что её не воспринимают как реальную угрозу. В отличие от остальных пленников.

— Кстати. О них, — Кэрол сделала очередной шажок, подойдя к стеклу вплотную. — Когда мне позволят увидеться с друзьями? Ты заверила меня, что с ними всё в порядке. Но с тех пор прошло… сколько? Три дня? Конечно, я не в том положении, чтобы выставлять требования… но… — Кэрол развела руками, — сама понимаешь… я… у меня… в общем, я отвечу на все ваши вопросы. Не представляю, зачем оно вам, но я отвечу. Без увиливаний. Только прежде… мне хотелось бы быть уверенной в том, что мои друзья живы. Пожалуйста.

Джульет помолчала, делая вид, что обдумывает просьбу Кэрол.

— Я посмотрю, что можно будет сделать, — наконец отозвалась она. И, оттолкнувшись руками от стола, поднялась на ноги. — Ты не будешь доедать свой сэндвич?

Если Кэрол и удивилась такому резкому завершению допроса, то виду не подала. Она лишь отрицательно мотнула головой и без дальнейших комментариев направилась в дальний угол аквариума, чтобы Джульет могла спокойно войти и забрать поднос с остатками обеда.

Что она и сделала. Следуя указаниям Бена, Джульет оставила дверь приоткрытой и, наклонившись за посудой, специально повернулась спиной к пленнице. Но Кэрол была слишком хитра, чтобы вот так запросто купиться на откровенную провокацию. Уж если она не попыталась сбежать в первую ночь своего заключения, то вряд ли станет делать это сейчас. Без видимых на то причин.

Перед тем, как уйти, Джульет, не удержавшись, бросила насмешливый взгляд прямо в камеру. И совсем не удивилась, когда Бен перехватил её в коридоре почти у самого выхода из подводного отсека «Гидры»: сегодня она дразнила его чаще, чем позволяла себе обычно.

— Ты должен признать, она неплохо держится, — заговорила Джульет прежде, чем Бен успел хоть что-то сказать.

Он стоял на пороге своей любимой комнаты наблюдения, по размерам больше напоминавшей под завязку набитую мониторами коробку из-под холодильника, и вертел в руках очки, держа их за одну из дужек.

— Я вижу, ты успела проникнуться к ней симпатией, — Бен улыбнулся, а Джульет скрипнула зубами от охватившего её желания заехать кулаком по его самодовольной физиономии.

Но ответную улыбку из себя всё же выдавила:

— Определённо. Думаю пригласить её на посиделки нашего книжного клуба.

Бен подался вперёд, перешагивая порожек, и вышел в коридор. Джульет с трудом подавила порыв отступить к стене, чтобы оказаться как можно дальше от этого скользкого ублюдка. Но вместо этого она просто переступила с ноги на ногу, как будто бы невзначай отодвинувшись на полметра.

— Отличная идея, — Бен покивал, — а она в благодарность поделится с тобой рецептом шоколадного печенья, которое пекла для своего замечательного мужа, — он хмыкнул и тут же, по-птичьи склонив голову набок, без перехода добавил: — Каким образом ты планируешь провернуть встречу с её дружками?

— Я не собираюсь тащить Лори и Сойера сюда, если ты об этом, — Джульет повела плечом. — А что касается Рика…

— Харпер говорит, что он не готов, — перебил её Бен.

Харпер. Ну, конечно. Уж она-то точно не поддержит идею Джульет. Любую из её идей.

— И всё же, мне каже…

— Полагаю, Харпер в этом вопросе компетентней, Джульет, — Бен вновь улыбнулся и развёл руками. — Хотя, если ты всё-таки сомневаешься, во время следующей их беседы можешь ко мне присоединиться. Заодно выскажешь свои соображения. Как в старые добрые.

Джульет совершенно точно по этому не скучала.

Сидеть в тесной комнате наедине с этим хитрым манипулятором, наблюдая за тем, как Харпер в своей привычной беспардонной манере обрабатывает разъярённого Граймса? Захватывающая перспектива.

Хотя отказываться от приглашения было бы глупо. Да и Бена бы отрицательный ответ не устроил бы. Он всё ещё придерживался философии «держи врага к себе так близко, насколько это вообще возможно».

Даже несмотря на то, что в прошлый раз такой подход завершился для него затянувшимися пытками в лагере Граймса.

— С удовольствием.

Решив, что разговор окончен, Джульет кивнула и развернулась, чтобы продолжить свой путь к выходу, но Бен, похоже, считал иначе.

— Я послал тебя к Кэрол не потому, что не доверяю, — его голос по-прежнему искрился от исключительной доброжелательности, но Джульет знала Бена достаточно, чтобы разглядеть за всеми его вкрадчивыми интонациями издёвку.

— Я сказала это, чтобы успокоить её, — не оборачиваясь и не останавливаясь, равнодушно бросила через плечо Джульет. — Можешь не оправдываться.

— Я и не собирался. Просто хотел прояснить ситуацию, — Бен замолк и продолжил только после того, как Джульет, смирившись с неизбежным, всё же притормозила и повернулась к нему лицом. — Я не был уверен в том, что Харпер сможет сохранить беспристрастность, оставшись наедине с женщиной, убившей её мужа. Поэтому решил, что ты, Джульет, справишься с этой задачей лучше.

— Гудвина убила Анна-Люсия, — через силу процедила оглушённая услышанным Джульет.

Конечно, после ёмких доносов Юджина они осознали свою ошибку, сообразив, что несколько недооценили «несчастную вдовушку». Но… неужели отчёты Гудвина были настолько поверхностными? Неужели за властной фигурой Кортес он не смог вовремя разглядеть реальной угрозы его прикрытию и жизни? Они считали, что изменения с Кэрол происходили постепенно. Что последней каплей для неё стала потеря Мики и Лизы, но…

Могла ли она убить Гудвина в попытке защитить девочек?

Или же Бен вновь плёл свою паутину, стремясь выбить у Джульет почву из-под ног. Он ведь мог догадаться, что она хочет заручиться помощью Кэрол.

— Ты лжёшь, — Джульет нахмурилась и, чтобы унять дрожь в пальцах, сильнее вцепившись в поднос с остатками обеда.

— Похоже, вам, помимо печенья и книжек, будет что обсудить в следующую вашу встречу, — видимо, устав вертеть в руках свои очки, Бен наконец нацепил их на нос и взялся за ручку двери комнаты наблюдения, отчётливо давая понять, что теперь разговор точно закончен. — Если ты, конечно, придумаешь способ разговорить её.

Джульет, всё ещё до побелевших костяшек сжимавшая в руках поднос, в бессильной ярости смотрела на закрывшуюся за Беном дверь. Смотрела до тех пор, пока закреплённая на её поясе рация не разразилась противным треском.

— Что случилось, Дэнни? — устало откликнулась она на прерываемые помехами вопли Пикетта.

В этой части «Гидры» связь традиционно барахлила. А Дэнни традиционно истерил. И, честно говоря, Джульет было не очень-то и интересно, по какому на сей раз поводу бесился Пикетт.

— Чёртов патлатый мудак сбежал, — рык Дэнни резонировал с треском рации. — Ты уже наверху?

— Нет, Дэнни, я ещё не поднялась.

— Так давай живее, док! Он где-то в вашем квадрате. По крайней мере, в последний раз камеры засекли его там.

— Дальше пристани он всё равно не уйдёт, — закатила глаза Джульет и, не дожидаясь ответа Дэнни, отключилась.

Она покосилась на комнату наблюдения, но дверь по-прежнему оставалась закрытой. Бен, который уже наверняка был в курсе попытки побега, похоже, не особо по данному поводу и переживал.

Хотя, опять-таки, паниковать и в самом деле было незачем. Добраться до главного Острова без лодки Форд всё равно не сможет, пусть пока он даже и не подозревает об этом.

Но. Всё ещё оставался риск того, что беглец мог случайно наткнуться на один из входов в лабораторию. А вот это действительно было бы крайне нежелательно. В таком случае его пришлось бы ликвидировать раньше времени.

Сам по себе Форд вряд ли представлял такой уж большой интерес для Бена, разве что только в качестве рычага давления на Лори… Хотя сама Джульет считала игры Бена с мужчинами миссис Граймс бессмысленными. Ведь в первую очередь она оставалась матерью. И ради благополучия Карла согласилась бы на всё, что угодно. Даже прооперировать врага.

Вздохнув, Джульет убрала рацию обратно на пояс, перехватила поднос удобнее и поспешила к ведущему на поверхность люку.

Всё же, несмотря ни на что, следовало перехватить Сойера раньше, чем он успеет обнаружить что-то, хоть сколько-нибудь выбивающееся из его представления о «других». Конечно, теперь, после инцидента на пристани и пары дней, проведённых в клетке, его восприятие происходящего должно было претерпеть некоторые изменения. Но раскрывать перед Фордом все карты было совершенно не к месту.

Выигрышным их положение по отношению к пережившим крушение Ошеаника считалось только потому, что новоприбывшие бедняги даже приблизительно не могли оценить масштаб творящегося здесь кошмара.

Впрочем…

Джульет мрачно хмыкнула.

Впрочем, и сами «другие» вряд ли могли похвастать тем, что были в курсе, что на самом деле происходит этом проклятом Острове.