Эту нить нам не разрубить (гет)

Гарри показалась, что прошла целая вечность с того момента, как они с Гермионой ворвались в больничное крыло, и мадам Помфри попросила их подождать со своим «срочным вопросом». Друзья уселись на ближайшую койку и проявили терпение. Сейчас в больничном крыле находилось не так много пострадавших, как в первый же день после Битвы за Хогвартс, но и те требовали внимания и ухода.

Через две койки лежала с перевязанной головой светло-русая девушка, и Гарри сделалось не по себе от одного её вида. Лаванда Браун не так давно тоже находилась здесь, лицо её было обезображено, на шее и боку виднелись страшные раны от когтей, бинты то и дело пропитывались кровью, и магия всё никак не могла остановить её ток. Девушка стонала какое-то время, с каждым разом всё тише и тише, а потом просто смолкла, так и не узнав о победе.

В конце зала, на предпоследней койке в противоположном ряду, не так давно лежал израненный Перси Уизли, и Фред, притащивший брата на собственном горбу, настойчиво требовал оказать ему помощь, до тех пор пока Джордж и Ли не оттащили его в сторону. Не так далеко от них потрясённый Деннис Криви держался за голову и раскачивался на койке взад-вперёд, не в силах поверить, что его брата Колина больше нет в живых.

Гарри так сильно углубился в воспоминания прошлых дней, что невольно вздрогнул, когда Гермиона коснулась его ладони и легонько её сжала.

— Это не твоя вина, — сказала она вполголоса, словно прочитав его мысли. — Они все хотели жить свободно и боролись за это.

У Гарри в горле снова образовался ком: он не хотел такого количества смертей, не хотел, чтобы кто-то умирал, пока ему требовалось исполнить свою важную «миссию». Он молча кивнул на слова подруги и невольно заметил, что у неё очень тёплая и мягкая ладонь. Его пальцы сомкнулись в ответ.

— Значит, вы утверждаете, вас коснулось какое-то проклятие?

Спустя мучительные минуты к ним вернулась мадам Помфри.

— Мы… не совсем уверены, что это было, — ответила Гермиона и, бросив неловкий взгляд на других пострадавших, словно она отнимала и у них драгоценное время, принялась торопливо объяснять, что произошло в библиотеке.

Мадам Помфри внимательно её выслушала, осмотрела их с Гарри запястья, поводила над ними волшебной палочкой и взяла в руки книгу. За одной минутой последовала другая, третья… Гарри с вопросом посмотрел на подругу, но Гермиона только растерянно пожала плечами. Минуло ещё полминуты, если не больше.

— Что-то не так? — спросил он сам.

Целительница оторвалась от книги и серьёзно посмотрела на них.

— Вы уверены в том, что видели?

— Простите?

— Лично я здесь ничего подозрительного не наблюдаю, — ответила мадам Помфри и развернула книгу к ним.

Гарри готов был поклясться, что видел поблёкший от времени текст в середине книги, но там страницы были такими же пожелтевшими и чистыми, как и в начале. Судя по растерянному лицу Гермионы, она была уверенна в том же.

— Но… наши руки…

— Забавные символы, но что-то я не чувствую в них никакой магии, — ответила целительница, — надеюсь, у вас всё?

Гарри с Гермионой растерянно переглянулись.

— Знаете, можете отнести эту книгу профессору МакГонагалл или же Флитвику, может, они вам чем-то помогут, а меня прошу простить.

На этом мадам Помфри развернулась и ушла к светло-русой девушке с перевязанной головой. Гарри схватил подлую худенькую книжку, пролистал её от начала до конца и тоже ничего не обнаружил, более того, те страницы, что он порвал, оказались целыми.

— Что же это тогда такое, если не проклятие? — недоумевала сидящая рядом Гермиона.

— Может, что-то вроде… шутки близнецов? — предположил Гарри.

— Что-то мне не смешно.

— Недоработанной шутки.

К профессору МакГонагалл они идти отказались — как директор она сейчас занималась множеством важных вопросов относительно восстановления замка, наведения порядка, распределения доступных средств для покупки уничтоженного школьного инвентаря, рассылкой писем с приглашением учеников на следующий учебный год, новых учителей и рядом других организационных моментов. Друзьям стало просто неудобно её беспокоить из-за одной несчастной книжки, и они согласились в коридоре, что на этом можно позабыть про странный инцидент. Вместе ступили на движущуюся лестницу и плавно «поехали» вниз.

— Прости, что зря встревожила, — хмуро сказала Гермиона, — может, это и в самом деле всего лишь забавные символы, — и она пальчиком провела по своему на запястье.

Гарри показалось, что он почувствовал ласковое прикосновение к своей руке, но это ощущение так же быстро прошло, как и возникло.

— Может, — согласился он и тряхнул головой, отбрасывая от себя нелепую мысль, что эти символы как-то связаны между собой. — Тебе помочь закончить в библиотеке?

— Да нет, спасибо, на сегодня там немного осталось, ты отдохни лучше.

Гарри с трудом удержался, чтобы не сказать, что последние дни он только и делает, что «отдыхает», и кивнул. Впрочем, возвращаться в библиотеку ему тоже не особо хотелось, вряд ли он там приносил много пользы.

— Ну, до встречи.

Гермиона махнула ему ладошкой на прощание и скрылась за поворотом. Гарри решил спуститься ниже и посетить кухню. У домовиков было куда приятнее и удобнее угоститься пирогом или испить сока, чем сидеть в Большом зале, где, несмотря на безмятежное небо над головой с тысячей парящих свечей, на радостные лица выживших учеников и знакомые ряды столов и скамеек, всё напоминало о Битве и тех дорогих ему людях, кто уже больше не откроет глаз.

Гарри едва одолел пролёт, как вдруг ощутил неприятное жжение в руке и замер. Знак на запястье, к его удивлению, порвался, и вместо знака бесконечности стал походить на ленту, которая, будто змея, ринулась вверх. В тот же момент его руку обожгло до локтя, Гарри вскрикнул и с ужасом увидел, что тёмная лента удлиняется и тянется выше. Гарри развернулся обратно, готовый вернуться в больничное крыло или хотя бы догнать Гермиону, но не смог ни того, ни другого.

Боль, точно пламя, набирающее обороты, прокатилась до его плеча и со всей силы ударила в грудь. Гарри не устоял на ногах и покатился с лестницы вниз, прямиком во тьму.

* * *

— «Личная»?! И что в таком случае эта книга могла делать в библиотеке?! Её же могли взять в руки ученики помладше! Ирма, будь добра объяснить, как это могло!..

— Минерва, да неужели ты думаешь, что, не будь этого бардака после Битвы, я бы позволила такому недоразумению произойти?!

— Девочки, да полно вам! Смысл сейчас разбираться за книгу и её древнюю магию, когда всё уже случилось? Давайте лучше подумаем, как помочь детям…

Гарри не знал, отчего он пробудился — то ли от голосов, отдающихся в ушах, то ли от боли в боку и висках. Он открыл глаза и нащупал на тумбочке очки, нацепил их на нос и понял, что оказался на одной из коек больничного крыла. Его взгляд тут же метнулся к руке и нашёл на запястье лишь прежний небольшой символ. Гарри нетерпеливо потёр его пальцами, будто собирался этим действием от него избавиться, и вдруг услышал чей-то судорожный вдох. Он повернул голову и обнаружил на соседней койке Гермиону. Она была бледной и с таким потрясением смотрела на него, будто ей сообщили, что Волан-де-Морт на самом деле сделал восемь крестражей, и один из них ещё не найден.

— Ты чего? — обеспокоенно спросил её Гарри и тут же присел на своей койке. — Подожди, а ты что, тоже?..

Он не окончил вопроса, потому как увидел упавшие между их койками тени и повернул голову. Рядом находились мадам Помфри, мадам Пинс и профессор МакГонагалл.

— Пришли в себя, мистер Поттер, — заметила последняя, — что ж, нам есть, о чём с вами поговорить.

Гарри быстро сообразил, в чём дело — других странностей с ним в этот день просто не случалось.

— Это всё из-за книги, да? Вы что-то знаете о ней? То, что со мной… с нами случилось, — поправился он, — как-то связано с этой книгой и непонятными символами на наших запястьях?

— Да, здесь вы верно заметили, «связано», — сухо согласилась профессор МакГонагалл и повернула голову.

Мадам Пинс, на которую она красноречиво посмотрела, подошла ближе.

— Дело в том, мистер Поттер, что книга, которую вы с мисс Грейнджер имели неосторожность читать, пришла к нам ещё с давних времён и содержит в себе… как бы это проще выразиться… одни из немногих старых и крепких клятв, необходимых для заключения магического брака между волшебниками, что вы, собственно, с мисс Грейнджер и сделали несколько часов тому назад, как я понимаю, вполне добровольно.

Гарри понял, что его рот благополучно открылся, но из него не вышло ни звука. Услышанное, точно белье в стиральной машинке, медленно прокрутилось в его голове пару раз, а затем понеслось на высоких оборотах.

Странная книга, в которой есть клятвы. Старые крепкие клятвы. Клятвы, связывающие магический брак. Но ведь магический брак, как и любой другой магический контракт, как объясняли ему ещё во времена Турнира Трёх Волшебников, вещь нерушимая, если только одна из сторон не желает серьёзно пострадать. Выходило, они с Гермионой… они с его близкой подругой… почти что сестрой… они прочно и надолго…

Гарри повернул к ней голову, не в силах мысленно прибавить несчастное слово «связаны».

— Но мы… мы… мы произнесли всего-то… — сказал он растерянно.

— Боюсь, этого было вполне достаточно, — ответила мадам Пинс, — вы друг за другом провели по странице, коснулись заключительных слов и произнесли их, а всё остальное… то, что было выше, про верность, заботу, любовь и другое, посчиталось как само собой разумеющееся.

Гарри продолжал потрясённо смотреть на Гермиону, будто видел её впервые, и не мог понять, почему она не вскакивает, чтобы разубедить его в сделанных выводах. Ему казалось, что она должна-таки наброситься на него, оживлённо жестикулируя и твердя: «Сколько раз я должна тебе говорить не трогать всяких подозрительных вещей!..» Но она почему-то молчала, и от этого ещё больше становилось не по себе.

Не могла же Гермиона и вправду сделаться его женой? Получалось бы, что он отобрал её у друга, взял и по глупости помешал их счастью. Гарри закачал головой, отвергая эти чудовищные мысли.

— Да это абсурд! — горячо возразил он.

— Однако этот самый «абсурд» уже нанёс вам двоим урон, — строго подметила профессор МакГонагалл. — Вы бы лучше подумали, как впредь не подвергать друг друга опасности, пока мы не найдём способ, как вам… помочь в такой ситуации. Если, конечно, вам нужна помощь.

— Не думаю, что это возможно, Минерва, — удручённо сказала мадам Пинс. — Ты же видишь, клятва принята, и брак ждёт своего завершения.

— Принята, но как? Так ведь любой мог заключить брак ещё в юные годы и!..

— Подождите! — нетерпеливо прервал их Гарри, от напряжения у него стало сильнее сдавливать виски. — Так это… клятва так сработала, что мы испытали сильную боль?

Женщины промолчали, что уже можно было считать утвердительным ответом.

— Но зачем?

— Затем, что вы не довели заключение вашего брака до его логического завершения, — ответила мадам Пинс.

— Не довели? — переспросил Гарри, чувствуя, что ещё немного и его голова просто взорвётся. — А это ещё как?

Последовала очень странная пауза, как будто бы все ждали, что он догадается. Но Гарри не догадался.

— Я не понимаю. Объясните мне, в чём дело!

— Дело в том, что клятва требует от вас консуммации брака, — с некоторым раздражением ответила мадам Пинс и отвела взгляд, будто её вынудили произнести нечто непристойное. — И до тех пор, пока этого не произойдёт, она не даст вам двоим далеко отойти друг от друга.

— Консу… чего? — уточнил Гарри, от переизбытка чувств совершенно не представляя, как математические понятия вроде констант и суммирования могут быть связаны с магическими браками.

Новая пауза отчего-то сделалась продолжительней предыдущей. Гарри послышался шорох на соседней койке, и он заметил, что Гермиона спрятала своё лицо за ладонями.

— Это значит, что клятва ждёт, когда вы довершите брак путём полового акта с вашей супругой, — серьёзным тоном произнесла мадам Помфри, ввиду своей профессии не склонная к излишним сантиментам. — Думаю, пока вам с мисс Грейнджер стоит хотя бы держаться близ друг друга, а теперь прошу меня простить, как вижу, моя помощь тут больше не потребуется.

Гарри остолбенел, как если бы в него ударили заклятием. Спроси его кто сейчас, как его зовут, он не то что не издал ни звука, но и даже имени своего не вспомнил.