Лимит на эго (гет)

Диана зашла в темную квартиру и попыталась беззвучно снять куртку и промокшие кроссовки на высокой подошве.

Она шла на цыпочках, чтобы не разбудить сестру и мать. Причём пробуждение второй обернется куда хуже, и она это знала.

Диана облегчённо вздохнула, увидев дневник на столе в своей комнате.

На часах было без пяти два ночи, поэтому границы дозволенного Диана уже два раза перескочила. Всё, что оставалось делать — лечь на кровать, накрыться одеялом и провалиться в тяжёлый, беспробудный сон.

* * *

— Дина, мама зовёт тебя кушать, — в комнату вбежала Арина, задорно прыгая то на одной ноге, то на другой.

Диана высунула голову из-под одеяла, взглянула на непонятно почему прыгающую сестру и поморщилась.

— Исчезни, а! У меня выходной сегодня, — простонала она, роняя голову на подушку.

Но девчушка и не думала никуда исчезать, ведь этой голубоглазой недотёпе было до жути приятно злить старшую сестру.

Арина плюхнулась на кровать Дианы, начала её трясти и, смешно кривляясь, затараторила:

— А у мамы выходной сегодня! Она целый день дома будет! В комнате ты уже никак не отсидишься, — смеялась Арина и попыталась стянуть одеяло с головы сестры.

— Свали подальше, зараза мелкая! — зарычала Диана, пытаясь перетянуть одеяло на свою сторону. — Арина, слышь? Вали отсюда! — она отпустила край одеяла, и Арина полетела на пол, а Диана вскочила и побежала в ванную.

— Дурочка тупая! — захныкала Арина. — Я маме сейчас всё про тебя расскажу! — она вылетела из комнаты, кинув Дианиной подушкой в дверь ванной.

— Сучка недоразвитая, — прошипела Диана и наложила пасту на щётку. — И когда у меня так высыпало? — спросила она сама себя, трогая руками лицо. А в голове эхом отозвались слова Карины: «Сладкого меньше есть надо».

Карина никогда ничего не приукрашивала, а говорила как есть. Вот, например, когда Диана сказала как бы самой себе, но при этом желая услышать мнение подруги: «На диету надо», что Карина ответила без малейшего колебания: «Правильно, а то совсем растолстеешь».

И без всякой злобы и презрения пояснила, что Диане и вправду уже надо перестать жрать на ночь всякую фигню.

Как ни странно, но никакой обиды Диана не почувствовала, а даже мысленно поблагодарила, что у неё есть подруга, которая всегда скажет правду в лицо и не будет льстить.

— Привет, — вяло протянула Диана, садясь на диванчик.

Мать, не отрывая взгляда от телефона, пробормотала:

— Бери, ешь. Макароны в кастрюле, котлеты на сковороде. Приятного аппетита, — она морщила лоб и тяжело вздыхала, тыкая пальцем в экран телефона.

Диана нехотя встала, всё ещё дивясь тому, что мать не начала её отчитывать.

— Мам, а что ты делаешь? — спросила Диана, пытаясь понять, почему мама такая спокойная и сосредоточенная.

Та вскинула брови и, все так же не отрываясь от телефона, ответила:

— Пытаюсь отгадать пароль от телефона.

— От своего, что ли? — заинтересованно уточнила Диана.

— Да, — всё также спокойно ответила мать, почесав локоть. — Недели на две может стать моим.

Диана хмыкнула и опустила взгляд в тарелку, а потом быстро подняла голову.

— Мама, верни мне телефон, пожалуйста, — она встала из-за стола, отпихнув стул.

— Не могу. Я должна знать, с кем ты общаешься, и кто тебя учит на уроке с учителями огрызаться, — всё так же не смотря в сторону дочери, неразборчиво пробормотала мать.

И тут до Дианы дошло: дневник-то она на кухне оставила, когда уходила на гулянку, а когда пришла, он как-то очутился на столе в её комнате.

Диана опустила глаза, но лишь на несколько секунд, осознавая, что мама и так уже обо всём знает. Затем смело подошла к ней и протянула руку.

— Мама, верни, — сжимая кулаки, хрипло произнесла она.

— Сядь и ешь, — мать бросила на дочь озлобленный взгляд.

— Сюда дай, — терпение Дианы испарялось, как капельки дождя, прожигаемые горячим солнцем.

— Сядь, я сказала. Указывать ты мне не будешь, дорогая моя. Сегодня отведёшь Арину в танцевальный класс, а потом сядешь за уроки, — мать повысила голос и швырнула телефон на стол. — Выучишь теоремы по геометрии и исправишь свою тройку по контрольной, — продолжала она. — Сядешь и прочитаешь параграф по биологии, поняла меня? Как сделаешь, придёшь ко мне, я прове...

— Да пошла ты! — Диана развернулась и убежала в комнату, вытирая слёзы.

«В голове не укладывается... Да что за чёрт? Какая геометрия и биология? Всё уже давно решено!» — она распахнула окно и облокотилась о подоконник.

Диана уже всё продумала. Как закончит школу, то переедет в Москву, а там поступит учиться на сценариста. Деньги папа ей оставил, всё у неё получится. А первое время перекантуется у его второй жены.

Та сама ей это предлагала. Всё просто и понятно, как дважды два. И никакая биология и геометрия ей там не нужны. Знания русского языка достаточно.

В комнату снова зашла Арина, только уже не прыгая, а тихим шагом.

— Мама сказала, чтобы ты меня отвела на танцы, — тихо произнесла девчонка, понимая, какая Диана сейчас злая.

— Мне плевать, что твоя мама сказала, — съязвила Диана, поежившись от холодного ветра, пробирающего до самых костей.

— Отведи меня! Мама ушла, Дина. Если мы опоздаем, то она нас обоих накажет, — Арина чуть не плакала.

— Иди отсюда по-хорошему, — пробормотала Диана, закрывая окно.

— Дин, ну пожалуйста... У нас сегодня срочная репетиция. Очень важная, знаешь. Мы будем выступать на День матери на площади. Елена Николаевна такие наряды нам сшила! — Арина глупо заулыбалась. — Платья зелёные, и даже веер нам выдадут! — не сдавалась она.

— Один на всех, что ли? — всё ещё раздраженно спросила Диана и, обойдя сестру, направилась на кухню.

— Не-ет! У каждой свой! — разъяснила сестра. — Ну, Дина... — скулила Арина.

— Иди одевайся, пока я не передумала, — сказала Диана, закатив глаза.

Девочка пискнула от удивления, ведь она не думала, что у неё получится уговорить сестру, к тому же злую как черт.

— Давай быстро там. Автобус через полчаса, — крикнула Диана вдогонку сестре.

Нет, Диана это сделает не ради своей младшей сестры. Только ради своей же выгоды, и никак иначе! Она отвезёт эту надоедливую заразу в танцевальный класс, а на ближайшие два часа поедет к бабушке, которая никогда ничем особо не занята. А потом, может, с Кариной смотаются куда-нибудь подальше. В общем, Диана сделает всё, чтобы спасти этот гадкий выходной и поднять себе настроение.

* * *

— Ой, Ариночка! Что же ты так трясёшься? — воскликнула учительница танцев, встретив сестёр, идущих к раздевалке.

— Здравствуйте, Елена Николаевна! Я замёрзла просто. На улице холодно, — шмыгнув носом, ответила девчонка.

— Ой, так давай, я тебе чай сделаю? Отогреешься, а? — сказала Елена Николаевна, с улыбкой потрепав Арину по плечу.

Диана еле сдержала усмешку, наблюдая за тем, как эта «недоличность» в её понимании пытается расположить к себе окружающих. Хочет идеальной казаться, доброй. Но! Только к тем, кто ей по душе, но никак не к тем, кто не удовлетворяет её стандартам поведения и красоты! Мир смешон! Ведь как можно одновременно быть доброй тетечкой для одного и совершенно безразличной и презрительной для другого?

— Ну давай, Ариночка, вешай курточку и скорее ко мне. До тренировки ещё есть время, — успокаивала учительница девочку.

— И вам здравствуйте, Елена Николаевна, — с сарказмом протянула на выдохе Диана, сложив руки на груди.

— Да-да, привет, Диана. Как ваша мама? Всё хорошо? — помогая Арине снять куртку и не поднимая глаз на Диану, спросила учительница.

— Всё просто превосходно! — в тон ей ответила Диана. Сарказм никуда не делся. Ведь в разговоре с этой стройненькой блондинкой именно он и нужен, а то общаться тогда совсем скучно.

— Вот и чудненько. Маме привет, — широко улыбнулась Елена Николаевна и бросила напоследок, взяв Арину за руку и готовясь уйти: — До свидания! Хорошего дня! За Ариночкой можно к половине четвертого прийти, — она развернулась на каблуках и повела девочку за собой. На Диану она ни разу не взглянула, чему та была рада, ведь таких фальшиво-добрых глаз она ни у кого не видела.

* * *

Диана зашла в обшарпанный, пропахший дымом сигарет подъезд и довольно улыбнулась. Это место такое вонючее, но такое родное, что на неприятный запах она уже перестала обращать внимание. Из этого дома Диана никогда не уходила грустной, разве что немного задумчивой. У нее в голове не укладывалось: как бабушка может быть такой замечательной, а её дочка, то есть Дианина мама, настолько невыносимой?

Один звонок в дверь — и бабушка уже копошится и пытается найти нужный ключ, чтобы открыть дверь.

— Дина, ты чего мне не позвонила? — недовольно проворчала бабушка. — Я бы испекла что-нибудь вкусное!

Диана виновато улыбнулась и присела в кресло.

— Ба, ситуация непредвиденная, не сердись, — ещё раз улыбнулась она.

— Да не сержусь, садись. Я сейчас чайник поставлю, — сказала бабушка и побежала ставить чайник. Именно побежала!

Для Дианы всегда было загадкой, как бабушка умудряется следить за собой лучше, чем она сама? Конечно, она вовсе не какая-то дряхленькая старушонка. Екатерине Алексеевне пятьдесят семь лет, но она ходит на пробежки, старается не есть после шести и активно пользуется косметикой.

Она-то, конечно бабушка, но язык у Дианы до сих пор не поворачивается так её называть. Вот «ба» — сойдёт, но никакая не бабушка!

— Ну, что ты приуныла? С мамой поругались, что ли? Или Арина опять капризничает? — закидала женщина вопросами внучку, поставив на журнальный столик поднос с чаем и печеньем.

Диана громко и протяжно вздохнула, опустив голову на мягкую спинку кресла.

— Ба, тебе бы на битву экстрасенсов, — выдавила она. — И то, и другое.

Бабушка взяла чашку и нахмурилась.

— Пей и наслаждайся, — сказала она и вдохнула запах свежего кофе. — Печенье бери с шоколадом.

Диана послушно взяла чашку из рук бабушки и, зажмурившись, сделала глоток. Тепло сразу разлилось по всему телу, она залезла в кресло с ногами, укутавшись в плед, который всегда висел на спинке. Будто бы специально для неё.

— Поскорее бы закончить школу, — вздохнула Диана с надеждой, что бабушка её поддержит.

— Ну, и что ты будешь делать в этой Москве? Чем Ростов-то хуже, а? — поинтересовалась бабушка и откусила печенье.

— Я хочу подальше отсюда. Это всё... — Диана опустила глаза и стала разглядывать узоры на цветастом ковре.

Екатерина Алексеевна только кивнула и, поправив прическу, выдохнула.

— Тут всё истоптанное и старое... А ещё тут Арина и мама, — попыталась оправдаться Диана. — Ты бы послушала, как она со мной сегодня!.. Арину на танцы отведи, геометрию выучи, биологию прочитай! — объясняла Диана с раскрасневшимся лицом. — На мои планы ей вообще наплевать, что ли? Так и мне тогда на её повеления тоже! — разгорячилась она и поставила чашку на столик.

— Ой, ну ты скажешь уже — повеления! Ну какие повеления она тебе даёт? — рассмеялась бабушка и тоже поставила чашку с кофе на столик.

— Ну как — какие... — Диана начала вертеть в руках какой-то журнал, лежавший на столике. — Уроки заставляет делать. Гулять не пускает. Арину на меня вешает! Я ей не мама, а сестра. И то... может, и не родная.

— Да. Есть это в Ане. Олег поэтому и ушёл, — подтвердила бабушка. — Любит командовать.

— Вот именно! — Диана была очень рада, что бабушка с ней согласна.

— Но и ты ведь тоже любишь, — с усмешкой добавила та, вытягивая ноги.

— А с ней по-другому никак. Она по-нормальному не понимает! — возразила Диана, взмахнув руками. — Я ей одно, а она мне другое!

* * *

— Ну что, Ань? Он тебе звонил? — задорно улыбаясь, спросила парикмахерша, раскладывая е инструменты для стрижки волос на места.

— Ещё как! А по-твоему, что я здесь делаю? — гордо усмехнулась Анна и добавила: — Постриги и покрась меня нормально. В кино сегодня идём, а потом посмотрим, — лукаво подмигнула она.

— Садись уже, — девушка достала фартук.

Анна осмотрелась вокруг и заметила, что рядом с ними больше ни души.

— А где все твои? Поувольнялись все небось? — пошутила она.

— Так и есть. Крыса наша их уволила одну за другой. Одна вечно опаздывает, другая ещё чем-то грымзе этой не угодила. Так вот, я тут осталась и Варька Синькова, — рассказала девушка.

— Понятно. Ну, а ты что с Карповым своим? Не надоел романтикой? — спросила Анна, опустив голову, чтобы парикмахер завязала ей фартук на шее.

— Надоел, чего таить. Так кроме него, на горизонте никого и нет. Что ж мне? Соньку одной воспитывать? Ей отец нужен.

— А! — воскликнула Анна. — Я же спросить тебя хотела, Жанна, — она достала руку из-под фартука и почесала бровь. — Про Соню твою, кстати. Как у вас с ней? Как учится?

Жанна закашлялась, а потом с усмешкой ответила:

— Что, Динка твоя совсем от рук отбилась?

— Не говори. Вчера нахамила учительнице по математике, а та ей — хрясь, и два по контрольной поставила, — вздохнула Анна. — Ну, я и взяла её телефон. А она мне истерику устроила, отдай, говорит, и всё тут. Так я ей и говорю: мне ты указывать не будешь, — Анна нахмурилась. — Так самое главное, что классная её мне позвонила, говорит, по биологии у неё пятёрка, четвёрка да тройка! — возмущается женщина. — А она же в мед собирается, понимаешь? А по биологии такие оценки!

Жанна тоже тяжело вздохнула и повернула голову Анны, чтобы подстричь с другой стороны.

— Моя поспокойнее. Раньше тоже психовала из-за Женьки того, помнишь?

— Того, что на три года её старше был? — уточнила Анна.

— Да-да, тот самый! Олень нечесаный. Ей же пятнадцать было, а ему все восемнадцать, вишь как! Я ж знаю, зачем они с такими девочками молоденькими знакомятся.

— А потом утихомирилась? — удивлённо спросила Анна.

— Да. Потом утихомирилась, — повторила Жанна.

— И как? — недоуменно спросила Анна.

— Всё просто. Я запретила ей так часто ходить с друзьями на гулянки и отдала её в музыкальную школу. И всё! — объявила Жанна.

— Куда? В музыкальную школу? И зачем? — Анна повернулась к подруге.

— Затем, чтобы она делом занималась, а не с оленями с этими шлялась, — пояснила Жанна. — Она сейчас занятая такая! Да и на фортепиано играет, поёт, понимаешь? Учиться стала, хочет в муз-пед поступить! За голову взялась, слышишь? — всплеснула руками Жанна.

— Вот бы Диане так, а! А приходи к нам в гости? И Соньку свою бери. Заодно и Арину мою подстрижешь? — предложила Анна.

— А когда? Завтра если только, — почесала парикмахерша затылок.

— Так завтра и приходи. Может, Соня расскажет Диане про свою музыкальную школу, и она тоже захочет! — с надеждой произнесла Анна.