Третье звено. НОИКС: Мозаичный человек (джен)

— Так! Три чудища в западном крыле, двое болванчиков в северном. В южном крыле пойдёт зачистка отряда Самсонова, в восточном Турова. Туда не суёмся, отхватим от них пиздюлей по полной!

— С чего это вдруг? — обиженно возмутился Мишка, но под гнётом толстенной брони его почти не было слышно. Мы стояли в кругу и получали наставления перед операцией, как футболисты на матче. Майор в боевой амуниции, которая больше подходила для полицейского парада, а не для выполнения боевых задач. После утренних новостей я вполне понимал его настрой, но умирать ещё рано, наша война не проиграна, поэтому с трудом, но мы все-таки уговорили майора постоять в сторонке. За массивной стальной дверью сочный бордель, лучшие из лучших, мутанты всех мастей и состояний — от желеобразных всепроникающих субстанций до твёрдых, вечно хотящих, стонущих и источающих сладкий аромат строений. Фаллический символизм здесь зашкаливал и бил латексным либидом по лбам зазевавшихся прохожих. Дядюшка Фрейд в экстазе пускал бы слюну и передёрнул пару раз без смазки, окажись он в наших рядах. Группа захвата тихо выжигала входную дверь. Все мы смотрели на это действо, затаив дыхание и боясь спугнуть удачу. Артур Бегемотов толкнул меня в плечо.

— Эй, Ноикс, у тебя утром не встал? Что-то ты не в настроении.

Коллеги всегда найдут слова поддержки в трудную минуту. Я хитро улыбнулся.

— Сегодня у меня плюс сто к злости, ты газеты читал?

— Ты про месяц толерантности? Это какая-то несерьезная херня, ты в это веришь?

Куда опаснее, когда в это верит наш майор.

Тяжелый засов слетел с петли и мы строем, по двое вошли в фойе борделя. В коридоре тихо мерцал свет, и не было ни души.

— Ну что, Михан, дадим этим тварям по СаХаРку?

— Ага, самого сладкого!

— Отлично! Пошли!

Тут действовать следовало быстро. Через пару минут в узком коридоре будет не протолкнуться. Мы с напарником взяли ряд дверей справа, команда Бегемотова слева. Он тут же пустил в мою сторону глупую остроту:

— Тут очень узко, Ноикс, не вздумай тереться о мой зад!

— Без паники, он слишком тощий, не на мой вкус. Предложу его какой-нибудь твари покрупнее!

Первая бронированная дверь была обозначена скучной единицей. Я постучал в нее дулом пистолета.

— Тройничок заказывали?!

Присоска с термическим запалом за считанные секунды прожгла насквозь замок. Удар ноги — и удача в самой первой комнате: банда Корморов. Три огромных мутанта с маленькими крылышками за спинами облепили паренька, что беспомощно распластался на кровати для любовных утех. Их толстые половые хоботы пронзили тело жертвы в трёх подходящих местах и высасывали из него кровь. Голые, лоснящиеся от пота мужики сосались над незадачливым искателем сексуальных приключений и ловили экстаз.

— Так, быть третьим я, похоже, опоздал! — в моей руке пистолет, но толку от него.

Ради прикола можно отстрелить хобот самому жирному Кормору, но против кровососущих есть только одно проверенное средство.

— Мишка, давай инсектициды!

Я поспешно убрался с линии огня. Вырвавшееся из дула огнемета пламя поглотило и паренька, и Корморов. Их яростные крики гасли в такт разрастающемуся огню.

— Эй, Ноикс, я сделаю сегодня больше мутантов! — Бегемотов с напарником уже обхаживал второй номер.

Из проема выскочила какая-то мелкая мошкара и едва не сбила Артура с ног под мой злой смех:

— Эй, не ёбнись от радости!

А мы тем временем продвинулись ко второму номеру. Бордель сегодня неимоверно радовал.

— Уборка в номерах! — мой крик сопровождался открытием очередной гнилой консервы с копошащимися внутри червями.

— Вы кто?! Я буду жаловаться! — в центре номера тщедушный паренёк лет двадцати. Из одежды на нем трусы и майка.

— Конечно! — я ни на секунду не замешкался, выстрелом из пистолета мгновенно разрушил эту фикцию.

Сотня радужных глаз размером с мячик для тенниса разлетелось в разные стороны. От пацана остался лишь обглоданный скелет, который загремел на полу, лишившись поддержки. Взглядожор закрутил смертельный хоровод на полу, но, трезво оценив свои силы, спрятал глазки под кровать.

— Эй, дятел тумбочный, я обещал, что убью тебя в следующий раз? — я присел на корточки чтобы выцепить мутанта взглядом и помахать ему пистолетом.

— Я не мог удержаться, люди, они такие вкусные... — донеслось до меня басом из-под кровати.

— Я и не сомневался, Мишка, разрывными!

Два снаряда влетело в комнату и вонзились в кровать. Я поспешно закрыл дверь, с наслаждением слыша, как по комнате разлетается шрапнель. Острые осколки погнули тяжёлую дверь изнутри.

— Граната? — осторожно поинтересовался Мишка.

— Конечно, контрольная! — я не глядя кинул ее внутрь комнаты. — Давай следующую, твари сейчас начнут организовывать оборону, надо закончить здесь быстрее.

Следующий номер не захотел открываться даже после присоски с выжигателем. Что-то крепко держало дверь изнутри.

— Что ты там возишься, Ноикс, забыл, что надо делать? — Бегемотов ехидничал, попутно вычищая третью комнату борделя.

— Ебанные утырки, и почему мне достается все самое сложное?

Дверь никак не поддавалась, но выше дверной коробки маячили вентиляционные отверстия. Несколько выстрелов зажигательными патронами быстро решили эту проблему. С другой стороны, закашлялись и отступили от двери. Я выбил ее с ноги, но едва не угодил в ловушку. Склизкое щупальце в виде острия гарпуна вонзилось Мишке в грудь: он вовремя оттолкнул меня, приняв удар. Грозное оружие не пробило тяжёлую броню, но застряло в ней. Почти всю комнату заняла невразумительный человеческая биомасса, куча глаз и ртов. На страшном подобии головы мутанта беспорядочными клоками росли рыжие волосы.

— Занято, занято! — заверещало чудище детским голоском.

Горе-педофилы, что повелись на обличье-приманку Малыша, дожевывались мутантом с задорным хрустом.

— Отставить жрать педофилов! — я вцепился в щупальце Малыша, освобождая из его плена Мишку. Тварь тащила напарника внутрь комнаты.

— Они первые начали! — опять обиженный детский голосок.

— Выплюнь, фу! У тебя от этих уебков несварение будет! — вот настырная тварь!

Я прижал щупальце ногой и достал нож.

— Малыш, ты сегодня станешь короче! — с адским смехом я рубанул тесаком по щупальцу.

Оставляя кровавый след, обрубок скрылся в чреве биомассы. Я послал ему вдогонку несколько пуль. Малыш плевался в нас недоеденным останками педофилов. Я видел только один выход из этой ситуации: связка гранат с углекислым сердечником. Чем больше масса врага, тем больше ему нужно кислорода. От взрыва дверь приняла дугообразную форму, и звуки за ней стихли. Симфония разрушения разрасталась, выходя на критический уровень. С окровавленным лицом я преградил путь рвущимся на выход мутантам. Мишка остался позади, меняя поврежденную пластину в броне. Твари вырывались из номеров, уже не дожидаясь, когда туда нагрянет полиция. В одной руке у меня нож, в другой пистолет, а что ещё нужно для счастья? Изящный выпад, и вот спрыгнувший с потолка худосочный мутант лишился головы. Кто-то закричал ультразвуком слева, но мой пистолет, угодивший паникеру в глотку, оборвал эту жалкую оду. Крови на мне становилось все больше, и все больше мутантов прорывалось от ребят на выход.

Изящная женская тень решила проскочить слева по стеночке, я прижал мутанта локтем.

— Ноикс, не убивай, это я.... — Венера закатила глаза, поскольку я сдавил её шею.

— Кто это: я? Не знаю такую! — я со смехом отпустил подружку и напоследок рубанул тесаком по кончику ее хвоста.

Бедняжка вскрикнула, но, получив удар ногой, схоронилась под трупами поверженных врагов. С каждой нашей встречей её хвост становился чуточку короче.

Вот под пресс попала и команда Бегемотова: мутанты накидывались на них сверху и оседлывали как лошадей. Несколько моих метких выстрелов в районе головы Артура и его напарника позволили вытащить их из пекла.

— Не думай, что я теперь твой должник! — Артур едва не споткнулся в луже крови.

Ребята отходили от центра коридора: натиск мутантов переходил все мыслимые и не мыслимые границы. Твари выпрыгивали из номеров, швыряли в полицейский заслон трупы убитых людей. Здесь уже была необходима огневая мощь намного серьезнее наших обычных ухищрений. Мишка вышел вперёд, подставив ретивым мутантам ствол крупнокалиберного пулемета. Он открыл огонь на поражение, позволив ребятам с другой стороны коридора спрятаться за стены. Я не отставал, кромсая противника ножом. Мягкие формы мутантов — невероятно податливый материал. Артур встал со мной плечом к плечу, нарочито громко считая единицы собственноручно уничтоженных целей.

— Тридцать шесть! — он рубанул последнего мутанта, а я выстрелил зазевавшемуся лопоухому выродку между глаз.

— Сорок три!

— С какого хера?! Две минуты назад у тебя было пятнадцать! — Артур скинул с ботинка чьи-то кишки, что по-прежнему старались сбежать с поля боя.

— Мишаня в моей связке, поэтому считается!

— Хуя себе! Тогда мой напарник убил в два раза больше твоего!

— Проспись! Санёк уже минут десять отсиживается в тылу, его ранили, — я взял передышку, чтобы перезарядить пистолет.

Наступала моя любимая пора: добивать раненых. Товарищ Артура, играющий роль Джаггернаута в его связке, ретировался глубоко в тыл и вытаскивал из плеча порцию острых шипов. Оставалось только надеяться, что они не ядовиты. Я ударил товарища в плечо.

— Иди помоги ему, теперь тут мое пиршество!

Я сладко облизывался на куски мяса, что ещё дергались в конвульсиях. Пистолетные выстрелы чередовались с моими радостными криками:

— Куда пополз? Ноги забери! Кишочки оставляем, это улики! Ребята, давайте умирать дружно!

Стоп-стоп-стоп... а что это за странная женщина, так заботливо прячущаяся в тылу за спинами ребят и что-то записывающая в блокнот? На вид ей лет пятьдесят, невысокого роста, короткая прическа, маленькие глазки и очень длинный нос. Очень длинный. Строгий деловой костюм кремового цвета выдавал в ней госслужащего, а глубина омерзения в глазах дамочки, которая могла потягаться с глубиной самого большого разлома столицы, лишь подтверждала это. Мне почему-то показалось что наша бравада ей по душе не пришлась, но какое мне дело до каких-то левых дам! А вот майору, наверное, было: он побледнел и пустил трагическую слезу.