Под ликом мракоборца (гет)

— Сэр! Мистер Поттер! — на самом выходе из Министерства Поттера с Флёр застал испуганный возглас Джимми. Гарри вздохнул устало и, пробежав извиняющимся взглядом по улыбающейся Делакур, развернулся к стажёру.

— Что еще, Макаллистер? Я тороплюсь.

— Сэр, вам надо это увидеть, Флетчер, он...

— Ну, что он?

— Это не Флетчер, — испуганно икнул Джимми. — Оборотное...

Гарри, не дав тому договорить, тут же рванул к лифтам, на ходу бросив Флёр:

— Позже встретимся, я пошлю сову. С меня ресторан!

Весь путь до камер задержанных не занял и пяти минут. Стоя перед решётчатой дверью обезьянника, Гарри увидел сидящего на кушетке мужчину, в той же одежде, что был Флетчер, когда его приволокли. Только вот это был не он. Это был тот, кого Поттер точно не ожидал встретить спустя столько лет. Года явно не пошли на пользу мужчине, некогда темные волосы почти полностью поседели. Множественные морщины пересекали чуть смуглое лицо.

Кто же это был, спросите вы?

Перед Поттером нахально растянув тонкие губы в улыбке и показывая изрядно пожелтевшие зубы, сидел никто иной как Антонин Долохов.

— Поттер, — хрипло выдохнул тот, продолжая улыбаться. — И где же тот тщедушный мальчишка?

— Это ты про меня? Или про стажёра? — спросил Поттер, присаживаясь напротив клетки.

— Ты меня понял, тебя почти и не узнать. А очки куда дел? В музей сдал? — ухмыльнулся еще сильней Долохов.

— Очень смешно, старик. Столько лет прошло, не надоело еще ядом плескать? — ответил Поттер и, слегка наклонившись вкрадчиво добавил:

— Я думал, ты помер, Антонин.

Тот в ответ рассмеялся в полную силу и, залихватски врезав кулаком о ладонь, выкрикнул хохоча:

— Идиоты! Вас так легко обмануть. Все вы просто шпана и дилетанты, которые не смыслят в магии ни хрена.

— Что ж, ты тогда так глупо попался нам, о великий маг? Забыл уже, как мордой тюкнулся? — спросил Гарри.

— Смейся, полукровка. Тебе только это и остаётся, — ухмыляясь, протянул Долохов.

— Ошибаешься, я с радостью подпишу прошение на то, чтобы увидеть твой последний поцелуй в этой жизни. Я думаю, ты догадываешься, кто будет твоим партнёром в этот момент, — ответил Поттер и увидев лёгкий трепет вперемешку со страхом в глазах бывшего Пожирателя, улыбнулся: — Что это? Неужели я разглядел ужас в глазах приспешника Волдеморта? Не беспокойся, Антонин. Прежде чем испытать это удовольствие, мы еще не раз поговорим. И, возможно, тебе удастся вымолить у меня просто быструю казнь.

Он встал со стула и вышел в атриум; перед глазами Поттера всё ещё стоял испуганный взгляд того, кого он некогда считал опаснейшим Пожирателем Смерти Тёмного Лорда, но на деле оказавшимся обычным трусливым бандитом. Лишь один вопрос мучил Поттера после разговора с заключённым. Зачем тот так долго прятался в Англии, если мог просто сбежать к себе на родину?

* * *

— Ты считаешь, что можно себя вести так с девушками? — задала вопрос вместо приветствия Флёр, недовольно сверкая глазами, как только Поттер подсел к ней за столик в ресторане. — Сбегаешь от меня после приглашения, нечего не объяснив. Так еще и опоздал на встречу, которую сам же и назначил. Тебе придётся очень постараться, Поттер, чтобы это свидание мне действительно понравилось.

— Так это всё-таки свидание? — улыбнулся Гарри, но, увидев в ответ лишь нарочито злой взгляд, чуть устало добавил: — Прости, пришлось написать несколько рапортов, весь департамент поднялся на уши. А то как же, Поттер задержал приспешника Волдеморта! Такое без внимания не оставят, и работы нам привалило прилично.

— Столько лет прошло, но нечего так и не поменялось, — отпив вина из бокала, сказала Делакур, видимо, переменив гнев на милость.

— Это слабо сказано, — усмехнулся Гарри:

— Ну так как, всё-таки расскажешь, с чего решила вернуться в Англию?

— Я скучала, — помедлив, начала Флёр и, чуть мечтательно посмотрев вверх, добавила: — Не столько по людям, сколько по стране. Несмотря на то, что тут всегда было неспокойно, здесь я чувствую себя словно на своём месте.

Поттер рассмеялся и, налив себе вина, сказал:

— Помнятся мне времена, когда ты называла Англию варварской и кляла всех жителей почём зря. Мол, англичанам не свойственно иметь чувство прекрасного.

— Я и сейчас так считаю, — усмехнулась Делакур. — Но со временем поняла, что это добавляет некого шарма. Хотя не спорю, придурков у вас хватает.

— Как и везде, — ответил Гарри, приподняв бокал и пригубив.

— Как и везде, — повторила Флёр, смешно сморщив нос.

— Больше всего меня удивило, что ты пришла работать в ДМП. Не могу я представить тебя в правоохранительных органах.

— Ты что же, считаешь меня слабачкой? — приподняв бровь, начала Делакур.

— Да куда уж там, слабачкой я тебя не считаю еще со времен Турнира Трёх Волшебников, — отмахнулся Поттер. — Нет, просто не думал, что тебя потянет во всю эту грязь. А грязи в Министерстве предостаточно.

— Как будто я этого не знала, — фыркнула Флёр.

— Поверь, настолько, насколько завяз я, еще нет. Даже во времена Фаджа было проще. Сейчас эту бюрократическую машину просто не провернуть. Взятки и коррупция стали обыденным делом, всё равно что высморкаться, — Поттер устало вытянулся на стуле и, размяв кисти рук, принялся за только что принесённую баранину.

— Ну а как же ты? — спросила вейла, сменив тему. — Как ты справляешься со всем этим безобразием? Никогда не думала, что ты просто так смиришься с несправедливостью.

— Смирился... — протянул задумчиво Поттер, взбалтывая бокал с вином. — Нет, Флёр, я не смирился. Долгое время я не мог перебороть себя, для меня подобное казалось даже хуже, чем если бы все вокруг стали раскидывать Круциатусы налево и направо.

— Но?

— Но за годы работы мракоборцем я понял простую истину. Если люди не хотят меняться к лучшему, то кто я такой, чтобы заставлять их? Я не Альбус Дамблдор и не собираюсь пытаться воспитывать в людях сострадание. Для себя я решил, что мой долг — не позволять людям переходить определённые рамки, и этого мне достаточно.

Флёр немного недоверчиво смотрела на Поттера, который задумчиво разглядывал скатерть столика, он явно слишком окунулся в свои воспоминания. Подождав, пока удалится мимо проходящий официант, она чуть грустно сказала:

— Ты очень изменился, Гарри.

— Такова жизнь, Флёр. Все мы меняемся, ты тоже уже не та девушка, которая легко и непринуждённо мечтала и верила в семейное счастье. Сейчас ты понимаешь, что не всё так просто, — ответил Поттер и, залпом допив бокал, со звоном поставил его на стол.

— Ты прав, когда я сбежала во Францию, я хотела лишь забыть всё, что здесь было, мне казалось, что я стала такой грязной. Особенно после слов Билла, — поёжилась Флёр.

— Билл просто идиот, — сказал Поттер.

— Но я любила его — или думала, что любила. Теперь-то я понимаю, что он просто был очарован моим даром и очень умело мог это скрывать. Ты не представляешь, Гарри, как я ненавижу своё наследие. Во мне видят лишь вейлу, и всё.

— Я никогда не смотрел на тебя как на вейлу. Для меня в первую очередь ты человек, и всегда им была.

— Это очень мило, Гарри. Спасибо тебе, но это не отменяет того факта, что именно из-за этого мне пришлось уйти от Билла. Потому что он не осилил мою сущность.

— Эх, подруга, ты же не дура. Я еще тогда, во время одной из ваших ссор, сказал тебе, к чему всё может привести. Ты сказала, что я ошибаюсь и не понимаю ваших отношений. И к чему это привело? — добавил Поттер.

— Я помню, ты повторил мне это в своём последнем письме, а я проигнорировала его, — ответила Флёр, и грустная улыбка коснулась её губ.

— Я не виню тебя, Флёр. Я понимаю, почему ты не хотела отвечать, забудем об этих неприятных моментах. Сейчас же я очень рад, что мы можем общаться как раньше.

— Я тоже, Гарри.

* * *

— Я никогда не привыкну к вашему климату, — проворчала Делакур, кутаясь в свою куртку.

— Ты сама захотела пройтись, а я говорил: давай трансгрессируем, — улыбнулся Поттер, неспешно шагая под руку с ней по Риджентс-парку — одной из главных достопримечательностей Лондона.

— С возрастом ты стал ленивым. Неужели тебе сложно прогуляться с красивой женщиной?

— Но-но, ты первая начала жаловаться, — усмехнулся Поттер, незаметно накладывая водоотталкивающие чары на их одежды, так как небольшой осенний дождик начал набирать обороты.

— Спасибо, очень кстати, — просияла Флёр.

— Только для вас, мадемуазель, — шутливо поклонился Поттер, на что Делакур засмеялась и хлопнула его по плечу.

— Переигрываешь.

— Нисколечко, — улыбнулся в ответ Гарри.

— Ну что ж, мистер Поттер, может, вы расскажите мне о себе одну очень странную вещь? — спросила Флёр, подавая руку, при этом сделав лицо загадочным, хотя в глазах то и дело мелькали хитринки.

— И что же вас интересует в таком простом и безынтересном мне? — переспросил Поттер, принимая её руку и продолжая шагать как не в чём не бывало.

— Ну как же, такой знаменитый мужчина, победитель тёмных сил, ведущее лицо Департамента Магического Правопорядка, но... — выдержала паузу Делакур

— Но что? — не понял Гарри.

— Но абсолютный холостяк, — закончила Флёр, растянув улыбку почти до ушей.

— А-а, это. Даже не знаю, что ответить, — опустил взгляд Поттер.

— Ну, не стесняйся, Гарри. Может, ты не уверен в себе? — продолжала давить Делакур.

— Да нет, не в этом дело, Флёр. Просто вряд ли какая-нибудь женщина согласится жить так, как я. Или хотя бы терпеть такого, как я.

— А как же, Джинни? Вы же были вместе вроде бы?

Гарри не ответил сразу, около минуты он шагал молча, складка над бровями выдавала волнение и лёгкое недовольство темой разговора; Флёр не стала переспрашивать, решив, что этим вопросом обидела собеседника, и уже было думала, что тот не ответит, но вдруг Поттер заговорил:

— Знаешь Флёр, Джинни была моей одной из самых страшных ошибок. Сам не знаю, почему я начал с ней отношения. Может, потому, что был всего лишь молокососом, у которого играли гормоны, а может, просто дураком. Лишь намного позже я понял, что по отношению к ней это было неправильно. Ведь я дал ей надежду, надежду на исполнение её самой заветной мечты, а потом взял и разрушил её в один миг.

— И почему же ты сделал это? — спросила почти шёпотом Флёр, уловив серьёзность момента.

— Почему? Да потому, что не любил её. Это была похоть, страсть, те же гормоны, но любовью там и не пахло, — вздохнул Поттер, прикрыв на миг глаза.

— Извини, я не должна была спрашивать.

— Да нет, — отмахнулся Гарри. — Не переживай, я давно смирился с этой правдой. После Джинни я не с кем не встречался, да и, собственно, желания как-то не возникало. Ладно, хватит о грустном.

— Точно. Я думаю, стоит трансгрессировать, этот дождь всё усиливается, не хватало еще промокнуть и заболеть, — сказала Флёр, поёжившись от усилившегося ветра.

— Верно, кстати, где ты поселилась?

— Сняла квартирку в Ричмонде, это район Ист-Энда, — ответила Делакур, на что Поттер скептически хмыкнул:

— Это не очень приятное место, и дома там дерьмо. Если хочешь, можешь поселиться у меня, на Гриммо достаточно места и комнат.

— Ты всё еще живешь в этом тёмном особняке? — удивилась Делакур.

— Ну, вообще-то, я давным-давно обновил интерьер. Так что...

— Не хочу тебя стеснять, да и некультурно это, поселиться у парня до свадьбы, — хитро улыбнулась Флёр.

— О Мерлин, мы живём в двадцать первом веке, о чём вообще речь, — закатил глаза Поттер. — Тем более, что я живу один, и ты можешь спокойно забрать под свои нужды даже не комнату, а целый этаж.

— А знаешь, это замечательное предложение.

— Ну так вот.

— Только мне нужно забрать вещи из квартиры, — на что Гарри ответил:

— Давай помогу.

Но Флёр перебила его:

— Ты очень добр, Гарри, но я вообще-то волшебница, поэтому справлюсь. Тем более, мне нужно еще предупредить хозяйку. Поэтому приеду завтра.

— Ну что ж, хорошо. Думаю, тогда стоит расходиться, пока нас совсем не сдуло, — ответил Поттер.

— Да, до встречи, Гарри.

— До встречи, Флёр, и рад был тебя увидеть.

На что она просияла:

— Я тоже, Гарри. До завтра.

Флёр подошла к Поттеру и, прижавшись на долю секунды, быстро поцеловала в небритую щёку, после чего отошла с улыбкой на слегка покрасневшем лице и, развернувшись, исчезла издав лёгкий хлопок.

Он же, постояв некоторое время, достал из кармана пальто пачку сигарет и, вытащив одну, прикурил, щёлкнув пальцами. Потягивая сигарету и наслаждаясь никотином, он любовался сизым дымом, который причудливо закручивался в воздухе, но быстро сдувался ветром. Несколько лет назад он пристрастился к этой пагубной, но очень приятной привычке. В такие моменты он мог не спеша поразмышлять о жизни и мире, и о том, что может его поджидать в будущем. Докурив, Поттер, развернулся на месте и исчез, оставив после себя лишь тлеющий уголёк окурка в мокрой траве.

* * *

— Задержанный, встать! — раздался эхом голос дежурного мракоборца.

После чего последовал лязг открывающегося замка. Спустя мгновение двери камеры открылись, и полоса яркого света рассеяла тьму помещения, заставив мужчину, сидевшего на дряхлой кушетке, зажмурить глаза.

— Я сказал: встать, на выход! — повторил мракоборец, после чего Долохов нехотя оторвал зад от койки и, заведя руки за спину, двинулся к выходу. Как только он вышел, крепкие руки толкнули его к стене и засунули кисти в кандалы.

Подхватив под локоть, мракоборец повёл его в допросную. Пока они шли, Долохов видел, как из других камер выглядывали в небольшое окошко в двери прочие заключенные. В их глазах почти не было страха, лишь застарелая ненависть, направленная на слугу закона. Кто-то плюнул в него, пока они проходили мимо, но мракоборец лишь усмехнулся и, махнув палочкой, заставил закричать от боли "меткого стрелка". Антонин скривился, подобным поведением обычно отличались те, кто обладал определённым складом ума. Он никогда не пытал людей просто так, для этого как правило использовались люди, подобные этому вот охраннику, любители чужой боли.

Несколько длинных коридоров, переходов, и они добрались до массивной металлической двери, которая открылась сама по себе, как только они подошли. Помещение за дверью было небольшим, посредине комнаты стоял стол и два стула напротив. На стене было большое зеркало, которое визуально увеличивало комнату.

— Садись и жди, — произнёс мракоборец и после того, как снял кандалы, толкнул Антонина к столу и вышел, закрыв за собой дверь.

Некоторое время бывший Пожиратель потирал слегка затёкшие руки и оглядывал помещение, но после того, как в третий раз его взгляд уперся в абсолютно идентичный трём другим угол, понял, что ничего интересного тут нет. Ему оставалось лишь сесть и ждать.

Прошло около десяти минут, прежде чем дверь распахнулась, явив ему входящего в допросную Гарри Поттера, который быстрым шагом проследовал к стулу напротив его и сел. Около минуты он смотрел на Антонина своими проницательными зелёными глазами.

От его взгляда Долохов почувствовал себя не в своей тарелке, теперь он своими глазами увидел, что Поттер уже не тот сопляк, который отчаянно сопротивлялся Волдеморту. Напротив него сидел матёрый мракоборец, который повидал в своей жизни множество боёв, и еще больше людей, которые всяко серьёзней такого, как Антонин.

После символической игры в гляделки Поттер достал из кармана сигареты и, запалив одну, выпустил облако дыма в сторону заключённого. Ноздри Антонина расширились в попытке вдохнуть побольше сизого дыма, курить хотелось неимоверно.

— Будешь? — разрушил тишину Поттер, кивнув на лежащую возле руки пачку.

— Не откажусь.

— Тогда держи, — добавил Гарри и протянул тому сигарету.

Закурив, Долохов некоторое время наслаждался никотином, на миг его постаревшее лицо осветило улыбкой.

— Классное курево, только это не поможет тебе меня разговорить.

На что Поттер ответил:

— Я пришёл не за информацией. Пока что.

— Тогда зачем? Допрос для того и проводится, чтобы что-то вызнать, — спросил Антонин, не понимая.

— Это если мыслить как Пожиратель Смерти, — усмехнулся Гарри, откинувшись на спинку стула.

— Я тебе не клоун в клетке, — заявил зло Долохов. — Стебайся над другими, а со мной шутить не стоит.

— Ой-ой, напугал. Ты еще не понял, старик? Сейчас ты в моей власти, — высказался Поттер и выдохнул облако дыма в лицо собеседнику.

Тот, отмахнувшись ладонью, исподлобья взглянул на Поттера и, скрестив руки, сказал:

— И ты еще говорил, что не такой, как Тёмный Лорд? Зато действуешь так же, как он. Я знаю, почему, Поттер. Ведь так проще, зачем подмасливать человека, теряя драгоценное время. Проще ведь запугать, так он расколется быстрее. Это... Затягивает.

Поттер не шелохнулся, мгновение спустя он молча встал из-за стола и, медленно вдавив окурок в пепельницу, резко вынул палочку и направил на Долохова, который испуганно дёрнулся, но не успел ничего сделать.

— Релашио, — произнёс негромко Гарри почти скучающим голосом.

Заклятье ударило Антонина в грудь, заставив содрогнуться всё тело в спазме от электрического удара. Долохов, перевернувшись вместе со стулом, лежал на спине и, не веря в произошедшее, глядел на свои дрожащие ладони. Только вот мракоборец не дал ему прийти в себя, заклятье левитации подхватило тело Долохова, заставив распластаться по столу как морской звезде, и следом его накрыл Петрификус.

Краем зрения Антонин пытался разглядеть Поттера, но заклятье крепко сковало его тело, тем самым сузив обзор. Ему оставалось лишь ждать своей участи.

— Неприятно, да? — раздался сбоку скучающий голос Поттера. — Теперь ответь мне, Антонин. Так ли сильно ты жаждешь возвращения своего мёртвого владыки, как пытаешься показать?

Поттер начал прохаживаться вокруг распростертого на столе Пожирателя, не спеша задавая вопросы, ответы на которые ему были не так уж и нужны.

— Представь на минуту, что Волдеморт возродился вновь, хотя теперь это уже невозможно. Но чисто теоретически, как ты думаешь, какое место ты займешь при его власти? Лично моё мнение таково, твоё место было бы примерно то же, что и сейчас. Тёмный Лорд не стал бы терпеть возле своего подола слуг, которые позволили ему погибнуть во второй раз. Ну, а теперь вопрос, Антонин. Ты хочешь, чтобы я относился к тебе как Волдеморт или же как Гарри Поттер?

Почувствовав, что хватка заклятья ослабла, Антонин вздохнул полной грудью, хотя конечности его так и не слушались.

— Ты больной на голову, — выдохнул хрипло Долохов, превозмогая остаточную боль в теле.

— Не слышу ответа? — спросил Поттер, крутя палочку в руке.

— Черт подери! Да, я не хотел бы вновь увидеть возрождение Тёмного Лорда! Такой ответ устроит тебя?!

— Более чем, Антонин, — улыбнулся Гарри. — Шон! Забирай задержанного. На сегодня пока все. Увидимся завтра, мистер Долохов.

Зашедший дежурный мракоборец быстро накинул кандалы на руки Долохова и, сбросив с него оцепенение, резко поднял со стола и толкнул к выходу. Тот, по инерции пробежав несколько шагов, столкнулся со стенкой и, шатаясь, побрёл по коридору. Про себя Поттер удовлетворённо кивнул, ведь ему удалось обнаружить слабости Антонина. Завтра, когда Долохова основательно вымотает заключение, неизвестность и очередная беседа с Поттером, он задаст вопросы касательно интересующих его преступлений. А пока его ждала встреча со старым знакомым, которую он откладывал слишком долго.

* * *

— Мистер Поттер, министр сейчас не может принять вас. У него есть неотложные дела, — сказал секретарь менторским голосом, на мгновение оторвав взгляд от бумаг, как только Гарри зашёл в приёмную.

— Я знаю, Уизли. Поэтому пришёл сообщить о еще более важных делах, — ответил Гарри и, не сбавляя шага, обошёл стойку секретаря.

— Но постой! Туда нельзя! Господин министр прямо запретил беспокоить его! — дал петуха секретарь, вскакивая из-за стола и пытаясь догнать Гарри.

— Отвали, Перси. Сейчас не до тебя, — Поттер захлопнул дверь перед самым его носом. И, зло выдохнув, повернулся к столу министра.

Тот, как обычно обложившись стопками различных бумаг, что-то быстро строчил перьевой ручкой. Не глядя на вошедшего, Бруствер кивнул в сторону стоящего напротив кресла, продолжая безостановочно строчить. Гарри, усевшись в кресло и сложив руки на подлокотники, принялся ждать, пока он закончит.

— Тебя разве не учили, Поттер, что нельзя так бесцеремонно врываться в кабинет Министра? — начал Кингсли, отложив бумаги в сторону и подняв на него взгляд.

— Я тоже рад тебя видеть, Кингсли.

— Не скажу, что разделяю твои чувства, — продолжил тот своим басистым голосом.

— Вот как? Разве так встречают старых товарищей? — спросил Гарри.

— Товарищи не усложняют мне работу своими действиями. Или мне напомнить притон на Бэккинг-стрит? — поиграв желваками, сказал Бруствер.

— Ты сейчас серьёзно хочешь поговорить про это? Мы в прошлый раз обсудили всё, что только можно, — отмахнулся Поттер, но Кингсли продолжил давить, повысив голос:

— По твоей вине погиб оперативник. Мракоборец, который служил министерству двенадцать лет и который...

— Я знаю! — выкрикнул Поттер, перебив того.

Некоторое время мужчины зло смотрели друг на друга. Тишину прерывало лишь их тяжёлое дыхание.

— Ты так нечего и не понял, мальчишка. Каким был тринадцать лет назад, таким и остался, — вкрадчиво сказал Бруствер, откинувшись на спинку кресла.

— Что ты можешь знать, Кингсли? Я отдал больше любого из вас в той войне. Я отдал жизнь за всех вас! — прошипел Поттер; казалось, еще немного, и он сам не заметит, как перейдёт на парселтанг.

— Отдал. Но всё-таки ты жив.

Гарри хотел было сорваться и уйти, злость застилала глаза. Он не мог понять, как тот мудрый и всегда выручающий мракоборец превратился в бюрократическую крысу, которая не видела дальше своего носа. Может, он и правда ни хрена не понимал в людях. Вместо того, чтобы уйти, он замер: на миг его посетила мысль, что другого шанса поговорить может и не случиться.

— Дурак ты, Кингсли. Сидишь тут как крот, обложившись кучей бумаг. За этими буковками уже не в состоянии разглядеть людей. Винишь меня в смертях товарищей, ты прав, я виноват, — начал неспешно Поттер. — Льюис, Куппер, Томас, Маккмилан. Я помню их всех, и каждую ночь они являются мне. Но кое в чём ты ошибся. Ты не прав, думая, что я так просто списал их. Только вот они знали, на что шли, знали, что такое быть мракоборцем. Думаешь, я не желал поменяться с ними местами? Желал, министр, так, как никто в этой жизни. Поэтому ты не имеешь права обвинять меня в том, что я забыл про них.

Кингсли молчал, отвечать на чужую исповедь не хотелось. Подвинув очередную стопку документов и взяв ручку, он сказал:

— Говори, зачем пришёл?

Поттер усмехнулся попытке Бруствера сделать вид, что ничего не случилось, и поэтому тоже решил проигнорировать разговор.

— Мне нужен полный доступ к архиву. А также ордер на свободу действий в рамках нескольких уголовных дел.

— Да ты с ума сошёл? Служба безопасности не позволит дать оперативнику такие полномочия, — вскинулся удивлённо Кингсли.

— Твой Визенгамот создал этих дармоедов, твои проблемы.

— Упёртый баран! Это в первую очередь было нужно людям, а если ты подзабыл, то я напомню тебе, что в первую очередь мы служим им.

— Вопрос в том, каким именно людям это было нужно? Ну так что? Я же знаю, ты можешь сделать это, Бруствер. Помоги мне помочь другим, я ведь знаю, ты можешь, хотя бы в память о старых деньках.

Пока Поттер говорил, министр всё сильнее давил на ручку, дописывая очередную бумагу, и под конец речи просто отбросил её в сторону и выдохнул:

— Ладно. Есть вариант, но поверь, Поттер, тебе это не понравится.

— Я весь внимание.

— Не перебивай, — скривился Кингсли. — О чём я? Ах да. Так вот, в связи с уходом на пенсию Фергюсона у меня горит пустая должность заместителя начальника Департамента магического правопорядка. Ты и сам об этом знаешь.

— Ты что же, предлагаешь мне занять эту должность? — искренне удивился Гарри, от него он такого предложения точно не ожидал.

Скорее бы Робардс бы просто достал министра прошениями назначить Поттера, чем он сам взял и так просто предложил повышение.

— А у тебя есть другие предложения? — снова вскинулся Бруствер: — Сам знаешь, такие полномочия имеют только начальники департаментов и приравненные к ним. Вот тебе и решение твоей проблемы.

— Чёрт, — выдохнул Гарри, взлохматив шевелюру.

— Поздно отказываться, это уже решено. Несмотря на все наши разногласия, у меня нет людей, имеющих хотя бы половину твоего опыта.

— Ладно уж, я согласен.

— Но учти, Поттер, — погрозил Кингсли ему пальцем. — Я с тебя три шкуры спущу, если ты не будешь нормально исполнять свои обязанности.

— А то я не знаю, — скривился Поттер.

— Можешь идти, — махнул рукой Бруствер в сторону выхода. — И позови этого придурка, Уизли.

— Хорошо, и, Кингсли...

— Что ещё? — зыркнул недовольно тот.

— Спасибо за помощь, — сказал Гарри.

— Не за что, свободен.

Поттер вышел из кабинета, и тут же Бруствер услышал, как тот крикнул за дверью:

— Эй, придурок! Тебя министр вызывает.

Кингсли оставалось лишь устало вздохнуть — этот мальчишка никогда не изменится.