Под ликом мракоборца (гет)

В такие моменты весь волшебный мир напоминал старшему оперативнику-мракоборцу Гарри Джеймсу Поттеру этакий котёл с настоявшимся гноем бубонтюбера из личных запасов старины Снейпа, земля ему пухом. Пробираясь вдоль тёмных проулков Лютного и краем глаза наблюдая не только за окружающей обстановкой, но и за тремя подчинёнными ему мракоборцами, один из которых был стажёром чуть старше двадцати лет от роду, Поттер в который раз помянул "добрым" словом начальника Департамента Магического Правопорядка Гавейна Робардса, который и отправил его отряд в этот рейд.

Те немногие бродяги, маргиналы и прочие непонятные личности, повстречавшие на своём пути четверку "синих мантий", словно по мановению палочки растворялись и исчезали в многочисленных ответвлениях и улочках. У Поттера до зуда чесались руки прихватить парочку встречных типов, знакомых ему по ориентировкам, но увы, задача, которую ему поставил Робардс, была важней каких-то там нуворишей и мелких барыг. Сегодня его целью был, так сказать, старый знакомый, скрывающийся вот уже несколько недель — Наземникус Флетчер. Старина Зема, как любили его называть местные криминальные массы, в очередной раз привлёк внимание Департамента своими делами. Только вот в этот раз это был не какой-то там сбыт краденых товаров, а настоящая торговля темномагическими артефактами. В своё время Поттер очень хорошо познакомился с подобными вещами, да что говорить, в памяти тут же всплывали многочисленные кошмары еще с тех времен, когда ему пришлось охотиться на крестражи Волдеморта. Вроде уже и прошло тринадцать лет, а память всё равно нет-нет да и подкидывала кусок дерьма, творившегося в те далёкие годы.

Отбросив ненужные мысли, Гарри ускорил шаг. Октябрьский вечер выдался холодным, ему не хотелось в лишний раз морозить зад, к тому же тяжёлые серые облака над головой недвусмысленно намекали о скором проливном дожде, что тоже не добавляло удовольствия от рейда. Дойдя до древней развалюхи с вывеской "Горбин и Бэрк", Поттер притормозил и впился взглядом во тьму проулка. Здесь он должен был встретиться со своим осведомителем, который поможет ему в поисках старого пройдохи.

Некоторое время спустя из тьмы переулка выскользнула тень. Холодный ветер, поднимающий с брусчатки листья, скрыл звуки шагов. Подойдя вплотную к главе отряда, тип слегка откинул капюшон и взглянул Гарри в глаза.

— Мистер Поттер, — начал было он, но мракоборец грубо прервал его:

— Обойдемся без имен.

— В таком случае, как обстоят ваши дела? — спросил хлыщ со скабрезной улыбкой.

— Мои дела тебя не должны интересовать, а вот что точно должно, так это местонахождение одного старого воришки, — ответил Гарри, слегка скривившись от легкого перегара собеседника.

— Да-да, милостивые господа. Конечно же, я помню вашу просьбу, — продолжил лебезить осведомитель и, показывая рукой в сторону проулка, добавил: — Пройдёмте со мной.

Они шли почти что полчаса, и когда у Поттера потихоньку начало сдавать терпение, их проводник остановился и, указав пальцем на дом в конце улицы сказал:

— Шустрила, которого вы ищете, прячется там, но будьте уверены: только он прочухает, что вы здесь, тут же попытается смыться. Старина Зема — тот еще хорёк.

Ассоциация вызвала у Гарри улыбку, заставив вспомнить ещё одного хорька времен его учебы в школе, только в этот раз в буквальном смысле.

— Благодарю тебя, Харпер. Дальше мы сами, — ответил Поттер.

Но заметив, что тот до сих пор неподвижно стоит с лёгкой улыбкой, вздохнул и достал из кармана мантии увесистый мешочек, помедлив немного, кинул ему в руки.

Осведомитель, взвесив в руке кошель, улыбнулся еще шире и, слегка склонив голову, произнес:

— И вам тоже благодарность. Иметь дела с Департаментом приятно. М-м-м, почти всегда, — добавил тот, подумав, и скрылся во тьме так же, как и пришёл.

Поттер, подождав минуту и наблюдая за домом, достал палочку и кинул товарищам короткое:

— Приготовились...

Мракоборцы тут же вынули палочки словно из воздуха и, слегка пригнувшись, последовали за командиром. Подойдя ко входу, Поттер дал знак двоим осмотреть дом снаружи — на предмет черного выхода. Те же, вернувшись через минуту, отрицательно покачали головами. Тем лучше, теперь уж рыбка не уплывёт из сети.

Привычно наложив антитрансгрессионный купол, Гарри следом кинул Говенум Ревелио и тут же обнаружил, что на втором этаже дома кто-то есть. И этот кто-то понял, что за ним пришли, так как в этот же момент в доме раздался шум, словно что-то разбилось. Поттер, недолго думая, разнёс входную дверь в щепки взрывным, внося в темноту помещения хаос, заодно дезориентируя противника. Вбежавшему в дом Поттеру тут же пришлось пригнуться, пропустив над собой Импедименту, только вот вбежавшему за ним товарищу повезло меньше: тот на полном ходу поймал лицом чары помех и начал заторможено барахтаться на одном месте. Гарри же не глядя бросил за спину Фините Инкантатем, следом запустил целую пачку оглушалок вперемешку с Петрификусами. Только вот Наземникус не собирался с ними драться, лишь отвлечь и свалить по-быстрому. Поэтому, подняв пару раз щит, дал дёру к ближайшему окну. Поттер попытался было подловить его ватнононожным, но, передумав, кинул заклятие неразрушимости на окошко, в которое Флетчер на всей доступной ему скорости и влетел. Точнее, впечатался лбом и просто-напросто стёк с него на пол, в тёпленьком, так сказать, состоянии.

— Тю! — выдал один из товарищей Гарри, тот самый стажёр — Джимми Макалистер, если быть точным. — Чётко вы его, сэр!

— Да уж, Гарри. Этот субчик долго будет отходить от такого приёмчика, — добавил Сэм, старый напарник, товарищ и друг Поттера.

— По-другому никак, — ответил Поттер. — Джимми, не стой столбом, вяжи голубчика и валим по-быстрому. Уже весь квартал понял, что мы тут. Чэдд, ты как?

— Уже в норме, Гарри. Не ожидал от этого пройдохи такой скорости, — ответил Чэдд Никэлсон, который словил ту злополучную Импедименту.

— В таком случае пройдись по хате, поищи улики да что-нибудь из запрещённого. Сэм, на тебе выход.

— Хорошо.

Пока все занялись своими задачами, Гарри быстро просмотрел все помещения, а именно кухню, гостиную и чердак, который представлял собой спальню в мансарде. Не найдя никаких тайников, он уже было решил, что здесь пусто. Но, проходя мимо лестницы, увидел небольшой люк в полу, который оказался плотно закрыт.

Трансфигурировав из ближайшего полена, валяющегося возле камина, самую что ни на есть настоящую монтировку, Гарри поддел ей люк, тем самым открыл его. Из подвала пахнуло сыростью, Но помимо этого Поттер учуял ещё кое-что. В ноздри впился тот самый запашок ингредиентов для зельеварения, который он так часто чувствовал, находясь на отработках у Снейпа, ещё во времена своей учебы в Хогвартсе.

Зажигая Люмос, Поттер спрыгнул в подвал и огляделся. Помещение было маленьким и низким, он едва стоял в свой рост, при этом касаясь темечком потолочной балки. Весь подвал был заставлен криво сколоченными стеллажами и полками. Подсветив ближайший светом из палочки, Поттер увидел, что там покоились многочисленные флаконы из тёмно-зеленого стекла. Взяв одну из склянок и откупорив пробку, Гарри учуял знакомую вонь оборотки; скривившись и поставив зелье на место, он прошёл вглубь подвала и краем глаза заметил небольшой сундук, стоявший между стеллажей. Сразу открывать его Поттер не стал, не раз он был свидетелем того, что бывает с безалаберными мракоборцами, которые не проверяют ловушки. Кинув диагностическое заклятье, Гарри увидел, что крышка сундука была зачарована парализующим. Любой, кто тронул бы сундук без ведома хозяина, тут же замер бы на месте, да так и стоял бы, пока его не обнаружат.

Потратив некоторое время на очищение крышки от этой пакости, Гарри наконец добрался до содержимого. И только открыл сундук, как на глаза ему сразу же попалась мантия-невидимка. Не такая, как у него самого, но дезиллиминационные чары, наложенные на неё, были очень качественные, и это была явно не работа Наземникуса. Помимо мантии, там также лежали непонятный амулет, от которого тянуло тёмной магией, и кошель с золотом.

Не став разбираться на месте, Поттер закинул в сундук пару зелий с ближайших полок и, уменьшив его заклятьем, забрал собой в качестве вещдоков.

Поднявшись наверх, к Гарри подошёл Сэм.

— Нужно уходить, я заметил как минимум двоих шестёрок Одноглазого Питтса. Если он узнает, что мы тут, то наверняка захочет сунуть свой нос.

Поттер кивнул и, подозвав всех, дал приказ трансгрессировать, как только он снимет купол.

Потратив минуту на снятие чар, Гарри подхватил за плечо бесчувственного Флетчера и трансгрессировал в Министерство Магии.

* * *

Министерство встретило Гарри как обычно: шумом и гамом толпы работников, снующих по атриуму туда-сюда, а также криками просителей всех рангов и прочих недовольных политикой Министерства. Недовольных, кстати, в последнее время высыпало что у больного чирьев. И если раньше это были полукровки и маглорождённые на разных стадиях бедности, то сейчас, по большей части, бывшая чистокровная аристократия, которая была крайне недовольна репрессиями в их сторону. А также запретом на занятие государственных должностей тем, кто замаран в связях с Пожирателями Смерти.

Появившаяся миг спустя команда тут же обступила Поттера со всех сторон, тем самым позволив ему без толкучки пройти толпу и аккуратно левитировать Флетчера чуть позади.

Таким вот тандемом они прошествовали через весь Атриум к лифтам. В толпе то и дело находился какой-нибудь ушлый репортёришка в поисках сенсаций, что пытался задать вопрос в стиле:

— Мистер Поттер, как вы прокомментируете нынешнюю политику Визенгамота?

Или что ещё чаще :

— Мистер Поттер, этого вы добивались в прошлой войне с Тем-кого-нельзя-называть?

Придурки. Столько лет прошло, а они до сих пор боялись его имени. Как будто и так мало ужасов было в те времена. Мракоборцы не церемонились с прессой, просто распихивали всех локтями, а особо ушлым доставались подзатыльники в виде чар щекотки или ватноножных.

Когда-то давно, когда Гарри только-только вступил на нелёгкий путь мракоборца, он не мог так легкомысленно относится к людям и пытался объяснить или вежливо спровадить тех, кто мешался под ногами или отвлекал от работы. Но спустя несколько лет службы понял, что люди по своей сути глупы и мелочны. Им всегда нужен был кто-то, на кого можно вылить своё раздражение, кто-то, кого можно засыпать тысячей бесполезных вопросов.

Поэтому, когда Гарри был на службе, все, кто пытались подойти к нему без весомой причины, получали от ворот поворот, а особо настойчивые могли схлопотать проклятье. За несколько лет работы Поттер заработал репутацию жёсткого и иногда даже грубого мракоборца, который не чурался грязных приёмчиков. И многие, кто побывал под следствием Поттера, с радостью забыли бы те неприятные моменты знакомства с ним. С товарищами он всегда был вежлив, с подчинёнными слегка суров, но справедлив. Уважение старших и лёгкий трепет младших коллег дались ему нелёгким трудом.

Зайдя со всей процессией в лифт, Поттер кивнул в знак приветствия встречающему их лифтёру — Дональду, одетому в забавный тёмно-красный костюм и цилиндр на манер гостиничного мажордома; тот управлял лифтом вот уже семь лет и, соответственно, был в курсе, куда им было нужно, нажав на кнопку этажа ДМП. Лифт двинулся по лишь ему самому известной траектории. Как только они прибыли, женский механический голос произнёс:

— Департамент Магического Правопорядка, удачного дня!

Выйдя из лифта, Поттер тут же дал указания подчинённым:

— Так, Джимми, Флетчера в комнату дознания, позже я им займусь. Сэм, Чэдд, с вас подробный рапорт и отчёт о ходе операции, а я к Робардсу на доклад. Выполняйте.

Чёткое "Да, сэр" в три глотки было ему ответом.

После чего Поттер быстрым шагом проследовал в направлении кабинета начальника. У двери кабинета его встретила секретарь, которая, как и всегда до этого, попыталась строить Гарри глазки. И это несмотря на то, что он игнорировал её потуги с момента её назначения на должность.

Всё Министерство знало о том, что Гарри Поттер холостяк, и многие из волшебниц уже пытались продавить его ледяную ауру. Только вот самому Поттеру все эти романтические глупости были не нужны от слова совсем, и относился он к таким дамам чисто по-деловому.

В те времена, когда война только закончилась, он попытался было построить отношения с Джинни, мало того, почти год она жила с ним на Гриммо.

Но чем дальше шло его обучение на мракоборца, тем больше времени у него отнимало это занятие, и тем холоднее к нему становилась его девушка. Сначала были ссоры, потом начало доходить до истерик, пока в один прекрасный момент Гарри просто не выгнал её из дома, предварительно отправив в Нору все её вещи, коих она принесла немало.

С той поры почти всё семейство Уизли смотрело на него косо и в разной степени пыталось вылить на него своё недовольство. Первый месяц это напрягало Гарри, а потом он плюнул на всё и начал просто жить и работать, лишь иногда позволяя себе мимолетное знакомство с стиле: ресторан — постель — секс. Собственно, все эти встречи и знакомства как правило на этом и заканчивались. По глупости своей, первые разы у него были с волшебницами, но после того, как несколько недовольных ведьм пытались подпортить ему жизнь, Поттер переключился на маглов. С ними было проще, да и Конфундус ещё никогда не подводил, хоть это и казалось неправильным.

Иногда Гарри спрашивал себя, а не превратился ли он в такого же чистокровного ублюдка, как Малфои или Яксли? Не стало ли ему плевать на всё, что происходит в этом бренном мире? Каждый раз, когда эти мысли возвращались в его голову, ему казалось, что он предал всё, за что сражался. Поэтому Поттер пожелал забыть об этом неудобстве. Ведь так было проще, по крайней мере до этого дня.

* * *

— Гарри! Проходи, садись! — начальник Гавейн Робардс встретил его как всегда словно собственного сына, по-отечески хлопнув ладонью по спине. — Я думал, сегодня ты уже не зайдёшь, — продолжил он, сев за стол, и, достав початую бутылку огневиски, кивнул Поттеру: — Плеснуть тебе?

— Знаешь же, что не люблю пить на работе, Гавейн, — ответил тот, скривившись, на что Робардс картинно взметнул глаза к потолку. — Собственно, почему не должен был заходить? Отчитаться пришёл по поводу Флетчера.

Робардс же, залпом осушив стакан, хлопнул им по столу.

— Ну и как? — сипло выдавил он, отчего изо рта у него вырвался пар от огневиски. — Поймали засранца?

— А то! Только в этот раз он не сдался, как обычно, а попытался улизнуть. — сказал Гарри. — Я ему слегка мордашку подправил, об его же окно.

— Эх, зря ты это, Гарри. У Департамента нынче и так репутация упала, считают нас чуть ли не извергами какими-то, — пожаловался Робардс и, плеснув ещё огневиски на два пальца, добавил: — А мы что? Мы просто свою работу выполняем, и всё, приказы-то все сверху идут. Иногда у меня вообще ощущение возникает, что министра Кингсли Бруствера словно подменили. Он ведь и сам когда-то мракоборцем был. А теперь?

Гарри не нашёлся что ответить, он и сам считал, что Кингсли занесло немного не туда: в последнее время тот все меньше считался с чьим-либо мнением. И некоторые указания, которые шли из кабинета Министра, были чуть ли не абсурдом.

Гавейн же все продолжал жаловаться:

— Что ни день, то обязательно какой-нибудь созыв Департаментов или же проверки новообразованной Службы безопасности. Каково, а-а? Теперь над ДМП стоят какие-то непонятные тёмные личности, которым палец в рот не клади, а закрыть в Азкабан кого-нибудь надо!

Чем дальше Гавейн говорил, тем сильнее начинал распинаться и вздуваться от злости.

— Я вот что тебе скажу, Гарри, неспроста все это, ой, неспроста. Визенгамот поддержал этих чудиков почти в полном составе, видите ли, действия мракоборцев могут вызывать недоверие у граждан, особенно после второй войны. Зато видел бы ты, как разгунделись эти плешивые головы, когда я сказал, что их новые цепные псы напоминают Волдемортову комиссию по учёту магловских выродков. Да во мне чуть дыру глазами не прожгли.

Гарри лишь скептически хмыкнул и, откинувшись на кресле, сказал:

— Ты верно мыслишь, Гавейн. В последнее время я не узнаю Кингсли от слова совсем. Его круто развернувшаяся на сто восемьдесят градусов политика заставляет меня думать, что кто-то его специально подталкивает. Но ты же его знаешь, он никогда нечего не расскажет просто так.

Робардс лишь вскинулся ещё больше и, махнув рукой, добавил:

— А я о чем?! Помяни мое слово, что-то назревает. И, между нами, старайся не давать им повода. Проблем у нас и так выше крыши.

— Ну ладно, хватит лирики, я не об этом хотел поговорить, — начал Гарри. — Когда мы повязали Наземникуса, в его берлоге я нашёл тайник с контрафактными зельями, оборотное среди них точно было. И ещё по мелочи всякое: мантия-невидимка, какой-то амулет, и у Чэдда там тоже мелочевка имеется.

— Оборотное зелье, говоришь? — переспросил Робардс, взбалтывая огневиски в стакане. — Не к добру это, этот слюнтяй нечем серьезным никогда не занимался, крал всякую дрянь или приторговывал краденым. Но вот чтобы таким... Что-то меня в этом смущает, Гарри.

— Я о том же, мы кинули его в допросную. Хочу поговорить с ним. Думаю, его быстро получится расколоть, особенно зная, куда надавить, — добавил Поттер.

— Может, и так, только не торопился бы ты пока. Пускай подрыхнет на нарах, похлебает баланду. А завтра с утра устроишь ему допрос как полагается. А сейчас шёл бы да отдохнул.

— Чтобы начальник сам отсылал меня домой? Это что-то новенькое, — усмехнулся Гарри.

— Может, начальник проявляет беспокойство за самочувствие лучшего оперативника? — улыбнулся в ответ Робардс. — Кстати, совсем забыл, хотел познакомить тебя с нашим новым сотрудником отдела делопроизводства и режима.

— В ОДиР кого-то взяли? Значит, Ленни всё-таки уволился?

— С чего ты взял? Ленни ушёл в Отдел тайн.

— Серьезно? — удивился Гарри. — Туда так просто не берут, насколько я знаю.

— Это так, ну ладно, не будем о грустном, — сказал Гавейн и, взяв со стола Сквозное зеркало, скомандовал: — Мередит, позови новенькую.

— Слушаюсь, мистер Робардс, — раздался в ответ женский голос.

— Тебе она понравится, — улыбнулся Гавейн Поттеру.

Спустя минуту раздался стук в дверь.

— Входи!

Как только дверь открылась, Гарри, ощутил нежный цветочный аромат духов. Запах был легким и очень знакомым. Заметив, что глаза начальника стали маслянистыми, а сам он словно весь подобрался, Поттер развернулся к выходу и увидел, что в кабинет зашла никто иная как Флёр Делакур.

Последний раз он видел её лет восемь назад. Тогда она рассорилась с Биллом. Семейное счастье у них так и не получилось построить, а тот факт, что Билл постоянно был в разъездах, только сильнее поспособствовал этому. Но даже не из-за этого она сбежала от него. В один прекрасный день Билл пришёл домой вдрызг пьяный и наорал на неё, назвал её шлюхой и заявил, что все его друзья смеются над ним, якобы, пока он на работе, она изменяет ему.

Гарри так до конца и не узнал, что на самом деле произошло в тот день. Он уже тогда был в контрах с Уизли, а с Флёр больше и не виделся. Не то чтобы они дружили, но на все праздники всегда поздравляли друг друга, и после её ухода он писал ей поздравление на день рождения. Но она так и не ответила, а сова вернулась обратно с его же нераспечатанным письмом. С тех пор прошло много времени.

Сейчас же она выглядела эффектно, легкая темно-пурпурная мантия выгодно очерчивала её фигуру, а сама она с возрастом из прекрасного бутона лилии превратилась в страстную розу. Да, подумал Гарри, за несколько лет она стала ещё сексуальней.

— Мистер Робардс, вы вызывали меня? — сказала она нежным голосом, её кровь полувейлы мягко очаровывала мужчин. — Гарри? Это ты? — добавила Делакур слегка удивленно, узнавая знакомое лицо.

— Здравствуй, Флёр. Рад тебя видеть, ты прекрасно выглядишь и ничуть не изменилась, — улыбнулся ей, Гарри.

— Я ... спасибо, — зарделась она. — Не ожидала тебя увидеть так быстро, ты совсем не похож на себя.

— Что поделать, старею, — ухмыльнулся Поттер.

— Так вы знакомы, значит? — спросил с улыбкой Робардс.

— А то ты не знал, мы были участниками Турнира Трёх Волшебников, не читал, что ли, газет? — ответил Гарри с кислой миной.

— Ой, я в те годы писанину Риты Скитер никогда не выписывал. Как вспомню её, так тошно становится.

— Да уж, кто бы знал, что её так скоро драконья оспа прихватит.

— И это нам только на руку. Ладно, можете быть свободны. А ты, Гарри, познакомь мисс Делакур с нашими сотрудниками, пусть вливается в коллектив.

— Так точно, сэр, — шутливо козырнул Поттер и, кивнув Флёр, вышел вместе с ней из кабинета.

* * *

Как только они вышли, Гарри тут же остановился напротив Флёр и, впившись взглядом, произнёс:

— Ну и зачем?

Та удивлённо вскинула брови, в её глазах читалось непонимание.

— Что зачем?

— Зачем ты вернулась?

Флёр не нашлась что ответить, Гарри никогда не обращался к ней так. Может, она что-то и подзабыла за годы своего отсутствия в Англии, но Поттер никогда не был столь фамильярным и грубым.

— А почему ты решил, что я должна отчитываться перед кем-то? — выдала она чуть грубее, чем хотела. Поттер, моргнув, выдохнул устало и, слегка улыбнувшись, ответил:

— Прости, не хотел на тебя нападать. Ты меня не так поняла. Я имел в виду, зачем ты вернулась сейчас, когда в стране творится что-то непонятное.

Флёр улыбнулась, увидев под маской старого доброго Гарри Поттера — который переживал за всех больше, чем необходимо, хоть и пытался это скрыть.

— В вашей варварской стране, всегда происходит что-то, и всегда неспокойно, но я бы сильно слукавила, если бы сказала, что во Франции проблем меньше, — сказала она.

— Это так, но ты же знаешь, как тут относятся к таким, как, м-м-м... — начал было Поттер обеспокоенно.

— Ты имеешь в виду полукровок? Не переживай, Гарри. Я уже вышла из того возраста, когда могла переживать об этом, — улыбнулась она ему ещё шире и, подойдя чуть ближе, добавила: — Ты очень изменился, Гарри. Стал взрослее и мужественнее.

— А ты избавилась от своего акцента, — улыбнулся ей Поттер.

— Я долго практиковалась, — зарделась Делакур, хлопая ресницами.

На мгновение Поттеру показалось, что её чары подействовали на него, но применив окклюменцию, ему удалось скрыть это.

— Я... — начал было Поттер, но к ним подбежал Джимми и прервал:

— Мистер Поттер, Флетчер очнулся, колдомедик осмотрел его, говорит, что он в порядке. Что прикажете с ним делать?

Как только он договорил, то скосил взгляд на Флёр, густо покраснел и попытался было что-то сказать ей, но Поттер перебил его, развеивая очарование вейлы:

— В камеру задержанных его. Завтра утром я им займусь, сейчас у меня есть другие дела.

— Да, сэр, — заторможенно ответил Джимми, отводя взгляд от Делакур.

— И еще, Макалистер, — притормозил того Поттер.

— Слушаю, сэр?

— К нему чтобы никто не подходил без моего ведома. Если придут безопасники, вызывай меня или Робардса. Всё ясно? Выполняй, стажёр.

— Так точно, сэр! — гаркнул Джимми и, развернувшись, убежал.

— Я смотрю, тебе подходит амплуа грозного начальника, — усмехнулась Флёр.

— Какой там начальник, просто старший оперативник. Работаю-то уже побольше многих, — ответил Гарри с улыбкой и добавил через мгновение: — А вообще не люблю на службе всякие глупости и своеволие. Это отвлекает от работы и рано или поздно доводит до беды.

— Может, и так, но и ходить всё время с лицом как на похоронах не стоит. А по поводу начальника, София из моего отдела говорит, что мистер Робардс прочит тебя на место своего заместителя, — сказала Делакур.

— Брешут, не верь всему, что говорят в Министерстве. Здесь повсюду ложь, и все её приумножают, — высказался Гарри.

— Как будто это и так не ясно.

— Ну ладно, раз вы уже улучшили свой "англесский", может, не против сходить куда-нибудь поужинать и обсудить ваше назначение? — улыбнулся Поттер. — А познакомиться со всеми можно и завтра.

— Смотри-ка, Гарри, как бы это не превратилось в свидание, — улыбнулась хитро Флёр.

— Всё возможно, ну так как? — засмеялся Поттер.

— В таком случае, я жду, что ты ответственно к нему подойдёшь и отведёшь меня в приличное место, — ответила Делакур, порхая ресницами и немного покраснев.

— Конечно же, если ты не против магловского ресторана.

— Не против.

— Тогда идём, миледи.

— Сэр! Мистер Поттер! — на самом выходе из Министерства Поттера с Флёр застал испуганный возглас Джимми. Гарри вздохнул устало и, пробежав извиняющимся взглядом по улыбающейся Делакур, развернулся к стажёру.

— Что еще, Макаллистер? Я тороплюсь.

— Сэр, вам надо это увидеть, Флетчер, он...

— Ну, что он?

— Это не Флетчер, — испуганно икнул Джимми. — Оборотное...

Гарри, не дав тому договорить, тут же рванул к лифтам, на ходу бросив Флёр:

— Позже встретимся, я пошлю сову. С меня ресторан!

Весь путь до камер задержанных не занял и пяти минут. Стоя перед решётчатой дверью обезьянника, Гарри увидел сидящего на кушетке мужчину, в той же одежде, что был Флетчер, когда его приволокли. Только вот это был не он. Это был тот, кого Поттер точно не ожидал встретить спустя столько лет. Года явно не пошли на пользу мужчине, некогда темные волосы почти полностью поседели. Множественные морщины пересекали чуть смуглое лицо.

Кто же это был, спросите вы?

Перед Поттером нахально растянув тонкие губы в улыбке и показывая изрядно пожелтевшие зубы, сидел никто иной как Антонин Долохов.

— Поттер, — хрипло выдохнул тот, продолжая улыбаться. — И где же тот тщедушный мальчишка?

— Это ты про меня? Или про стажёра? — спросил Поттер, присаживаясь напротив клетки.

— Ты меня понял, тебя почти и не узнать. А очки куда дел? В музей сдал? — ухмыльнулся еще сильней Долохов.

— Очень смешно, старик. Столько лет прошло, не надоело еще ядом плескать? — ответил Поттер и, слегка наклонившись вкрадчиво добавил:

— Я думал, ты помер, Антонин.

Тот в ответ рассмеялся в полную силу и, залихватски врезав кулаком о ладонь, выкрикнул хохоча:

— Идиоты! Вас так легко обмануть. Все вы просто шпана и дилетанты, которые не смыслят в магии ни хрена.

— Что ж, ты тогда так глупо попался нам, о великий маг? Забыл уже, как мордой тюкнулся? — спросил Гарри.

— Смейся, полукровка. Тебе только это и остаётся, — ухмыляясь, протянул Долохов.

— Ошибаешься, я с радостью подпишу прошение на то, чтобы увидеть твой последний поцелуй в этой жизни. Я думаю, ты догадываешься, кто будет твоим партнёром в этот момент, — ответил Поттер и увидев лёгкий трепет вперемешку со страхом в глазах бывшего Пожирателя, улыбнулся: — Что это? Неужели я разглядел ужас в глазах приспешника Волдеморта? Не беспокойся, Антонин. Прежде чем испытать это удовольствие, мы еще не раз поговорим. И, возможно, тебе удастся вымолить у меня просто быструю казнь.

Он встал со стула и вышел в атриум; перед глазами Поттера всё ещё стоял испуганный взгляд того, кого он некогда считал опаснейшим Пожирателем Смерти Тёмного Лорда, но на деле оказавшимся обычным трусливым бандитом. Лишь один вопрос мучил Поттера после разговора с заключённым. Зачем тот так долго прятался в Англии, если мог просто сбежать к себе на родину?

* * *

— Ты считаешь, что можно себя вести так с девушками? — задала вопрос вместо приветствия Флёр, недовольно сверкая глазами, как только Поттер подсел к ней за столик в ресторане. — Сбегаешь от меня после приглашения, нечего не объяснив. Так еще и опоздал на встречу, которую сам же и назначил. Тебе придётся очень постараться, Поттер, чтобы это свидание мне действительно понравилось.

— Так это всё-таки свидание? — улыбнулся Гарри, но, увидев в ответ лишь нарочито злой взгляд, чуть устало добавил: — Прости, пришлось написать несколько рапортов, весь департамент поднялся на уши. А то как же, Поттер задержал приспешника Волдеморта! Такое без внимания не оставят, и работы нам привалило прилично.

— Столько лет прошло, но нечего так и не поменялось, — отпив вина из бокала, сказала Делакур, видимо, переменив гнев на милость.

— Это слабо сказано, — усмехнулся Гарри:

— Ну так как, всё-таки расскажешь, с чего решила вернуться в Англию?

— Я скучала, — помедлив, начала Флёр и, чуть мечтательно посмотрев вверх, добавила: — Не столько по людям, сколько по стране. Несмотря на то, что тут всегда было неспокойно, здесь я чувствую себя словно на своём месте.

Поттер рассмеялся и, налив себе вина, сказал:

— Помнятся мне времена, когда ты называла Англию варварской и кляла всех жителей почём зря. Мол, англичанам не свойственно иметь чувство прекрасного.

— Я и сейчас так считаю, — усмехнулась Делакур. — Но со временем поняла, что это добавляет некого шарма. Хотя не спорю, придурков у вас хватает.

— Как и везде, — ответил Гарри, приподняв бокал и пригубив.

— Как и везде, — повторила Флёр, смешно сморщив нос.

— Больше всего меня удивило, что ты пришла работать в ДМП. Не могу я представить тебя в правоохранительных органах.

— Ты что же, считаешь меня слабачкой? — приподняв бровь, начала Делакур.

— Да куда уж там, слабачкой я тебя не считаю еще со времен Турнира Трёх Волшебников, — отмахнулся Поттер. — Нет, просто не думал, что тебя потянет во всю эту грязь. А грязи в Министерстве предостаточно.

— Как будто я этого не знала, — фыркнула Флёр.

— Поверь, настолько, насколько завяз я, еще нет. Даже во времена Фаджа было проще. Сейчас эту бюрократическую машину просто не провернуть. Взятки и коррупция стали обыденным делом, всё равно что высморкаться, — Поттер устало вытянулся на стуле и, размяв кисти рук, принялся за только что принесённую баранину.

— Ну а как же ты? — спросила вейла, сменив тему. — Как ты справляешься со всем этим безобразием? Никогда не думала, что ты просто так смиришься с несправедливостью.

— Смирился... — протянул задумчиво Поттер, взбалтывая бокал с вином. — Нет, Флёр, я не смирился. Долгое время я не мог перебороть себя, для меня подобное казалось даже хуже, чем если бы все вокруг стали раскидывать Круциатусы налево и направо.

— Но?

— Но за годы работы мракоборцем я понял простую истину. Если люди не хотят меняться к лучшему, то кто я такой, чтобы заставлять их? Я не Альбус Дамблдор и не собираюсь пытаться воспитывать в людях сострадание. Для себя я решил, что мой долг — не позволять людям переходить определённые рамки, и этого мне достаточно.

Флёр немного недоверчиво смотрела на Поттера, который задумчиво разглядывал скатерть столика, он явно слишком окунулся в свои воспоминания. Подождав, пока удалится мимо проходящий официант, она чуть грустно сказала:

— Ты очень изменился, Гарри.

— Такова жизнь, Флёр. Все мы меняемся, ты тоже уже не та девушка, которая легко и непринуждённо мечтала и верила в семейное счастье. Сейчас ты понимаешь, что не всё так просто, — ответил Поттер и, залпом допив бокал, со звоном поставил его на стол.

— Ты прав, когда я сбежала во Францию, я хотела лишь забыть всё, что здесь было, мне казалось, что я стала такой грязной. Особенно после слов Билла, — поёжилась Флёр.

— Билл просто идиот, — сказал Поттер.

— Но я любила его — или думала, что любила. Теперь-то я понимаю, что он просто был очарован моим даром и очень умело мог это скрывать. Ты не представляешь, Гарри, как я ненавижу своё наследие. Во мне видят лишь вейлу, и всё.

— Я никогда не смотрел на тебя как на вейлу. Для меня в первую очередь ты человек, и всегда им была.

— Это очень мило, Гарри. Спасибо тебе, но это не отменяет того факта, что именно из-за этого мне пришлось уйти от Билла. Потому что он не осилил мою сущность.

— Эх, подруга, ты же не дура. Я еще тогда, во время одной из ваших ссор, сказал тебе, к чему всё может привести. Ты сказала, что я ошибаюсь и не понимаю ваших отношений. И к чему это привело? — добавил Поттер.

— Я помню, ты повторил мне это в своём последнем письме, а я проигнорировала его, — ответила Флёр, и грустная улыбка коснулась её губ.

— Я не виню тебя, Флёр. Я понимаю, почему ты не хотела отвечать, забудем об этих неприятных моментах. Сейчас же я очень рад, что мы можем общаться как раньше.

— Я тоже, Гарри.

* * *

— Я никогда не привыкну к вашему климату, — проворчала Делакур, кутаясь в свою куртку.

— Ты сама захотела пройтись, а я говорил: давай трансгрессируем, — улыбнулся Поттер, неспешно шагая под руку с ней по Риджентс-парку — одной из главных достопримечательностей Лондона.

— С возрастом ты стал ленивым. Неужели тебе сложно прогуляться с красивой женщиной?

— Но-но, ты первая начала жаловаться, — усмехнулся Поттер, незаметно накладывая водоотталкивающие чары на их одежды, так как небольшой осенний дождик начал набирать обороты.

— Спасибо, очень кстати, — просияла Флёр.

— Только для вас, мадемуазель, — шутливо поклонился Поттер, на что Делакур засмеялась и хлопнула его по плечу.

— Переигрываешь.

— Нисколечко, — улыбнулся в ответ Гарри.

— Ну что ж, мистер Поттер, может, вы расскажите мне о себе одну очень странную вещь? — спросила Флёр, подавая руку, при этом сделав лицо загадочным, хотя в глазах то и дело мелькали хитринки.

— И что же вас интересует в таком простом и безынтересном мне? — переспросил Поттер, принимая её руку и продолжая шагать как не в чём не бывало.

— Ну как же, такой знаменитый мужчина, победитель тёмных сил, ведущее лицо Департамента Магического Правопорядка, но... — выдержала паузу Делакур

— Но что? — не понял Гарри.

— Но абсолютный холостяк, — закончила Флёр, растянув улыбку почти до ушей.

— А-а, это. Даже не знаю, что ответить, — опустил взгляд Поттер.

— Ну, не стесняйся, Гарри. Может, ты не уверен в себе? — продолжала давить Делакур.

— Да нет, не в этом дело, Флёр. Просто вряд ли какая-нибудь женщина согласится жить так, как я. Или хотя бы терпеть такого, как я.

— А как же, Джинни? Вы же были вместе вроде бы?

Гарри не ответил сразу, около минуты он шагал молча, складка над бровями выдавала волнение и лёгкое недовольство темой разговора; Флёр не стала переспрашивать, решив, что этим вопросом обидела собеседника, и уже было думала, что тот не ответит, но вдруг Поттер заговорил:

— Знаешь Флёр, Джинни была моей одной из самых страшных ошибок. Сам не знаю, почему я начал с ней отношения. Может, потому, что был всего лишь молокососом, у которого играли гормоны, а может, просто дураком. Лишь намного позже я понял, что по отношению к ней это было неправильно. Ведь я дал ей надежду, надежду на исполнение её самой заветной мечты, а потом взял и разрушил её в один миг.

— И почему же ты сделал это? — спросила почти шёпотом Флёр, уловив серьёзность момента.

— Почему? Да потому, что не любил её. Это была похоть, страсть, те же гормоны, но любовью там и не пахло, — вздохнул Поттер, прикрыв на миг глаза.

— Извини, я не должна была спрашивать.

— Да нет, — отмахнулся Гарри. — Не переживай, я давно смирился с этой правдой. После Джинни я не с кем не встречался, да и, собственно, желания как-то не возникало. Ладно, хватит о грустном.

— Точно. Я думаю, стоит трансгрессировать, этот дождь всё усиливается, не хватало еще промокнуть и заболеть, — сказала Флёр, поёжившись от усилившегося ветра.

— Верно, кстати, где ты поселилась?

— Сняла квартирку в Ричмонде, это район Ист-Энда, — ответила Делакур, на что Поттер скептически хмыкнул:

— Это не очень приятное место, и дома там дерьмо. Если хочешь, можешь поселиться у меня, на Гриммо достаточно места и комнат.

— Ты всё еще живешь в этом тёмном особняке? — удивилась Делакур.

— Ну, вообще-то, я давным-давно обновил интерьер. Так что...

— Не хочу тебя стеснять, да и некультурно это, поселиться у парня до свадьбы, — хитро улыбнулась Флёр.

— О Мерлин, мы живём в двадцать первом веке, о чём вообще речь, — закатил глаза Поттер. — Тем более, что я живу один, и ты можешь спокойно забрать под свои нужды даже не комнату, а целый этаж.

— А знаешь, это замечательное предложение.

— Ну так вот.

— Только мне нужно забрать вещи из квартиры, — на что Гарри ответил:

— Давай помогу.

Но Флёр перебила его:

— Ты очень добр, Гарри, но я вообще-то волшебница, поэтому справлюсь. Тем более, мне нужно еще предупредить хозяйку. Поэтому приеду завтра.

— Ну что ж, хорошо. Думаю, тогда стоит расходиться, пока нас совсем не сдуло, — ответил Поттер.

— Да, до встречи, Гарри.

— До встречи, Флёр, и рад был тебя увидеть.

На что она просияла:

— Я тоже, Гарри. До завтра.

Флёр подошла к Поттеру и, прижавшись на долю секунды, быстро поцеловала в небритую щёку, после чего отошла с улыбкой на слегка покрасневшем лице и, развернувшись, исчезла издав лёгкий хлопок.

Он же, постояв некоторое время, достал из кармана пальто пачку сигарет и, вытащив одну, прикурил, щёлкнув пальцами. Потягивая сигарету и наслаждаясь никотином, он любовался сизым дымом, который причудливо закручивался в воздухе, но быстро сдувался ветром. Несколько лет назад он пристрастился к этой пагубной, но очень приятной привычке. В такие моменты он мог не спеша поразмышлять о жизни и мире, и о том, что может его поджидать в будущем. Докурив, Поттер, развернулся на месте и исчез, оставив после себя лишь тлеющий уголёк окурка в мокрой траве.

* * *

— Задержанный, встать! — раздался эхом голос дежурного мракоборца.

После чего последовал лязг открывающегося замка. Спустя мгновение двери камеры открылись, и полоса яркого света рассеяла тьму помещения, заставив мужчину, сидевшего на дряхлой кушетке, зажмурить глаза.

— Я сказал: встать, на выход! — повторил мракоборец, после чего Долохов нехотя оторвал зад от койки и, заведя руки за спину, двинулся к выходу. Как только он вышел, крепкие руки толкнули его к стене и засунули кисти в кандалы.

Подхватив под локоть, мракоборец повёл его в допросную. Пока они шли, Долохов видел, как из других камер выглядывали в небольшое окошко в двери прочие заключенные. В их глазах почти не было страха, лишь застарелая ненависть, направленная на слугу закона. Кто-то плюнул в него, пока они проходили мимо, но мракоборец лишь усмехнулся и, махнув палочкой, заставил закричать от боли "меткого стрелка". Антонин скривился, подобным поведением обычно отличались те, кто обладал определённым складом ума. Он никогда не пытал людей просто так, для этого как правило использовались люди, подобные этому вот охраннику, любители чужой боли.

Несколько длинных коридоров, переходов, и они добрались до массивной металлической двери, которая открылась сама по себе, как только они подошли. Помещение за дверью было небольшим, посредине комнаты стоял стол и два стула напротив. На стене было большое зеркало, которое визуально увеличивало комнату.

— Садись и жди, — произнёс мракоборец и после того, как снял кандалы, толкнул Антонина к столу и вышел, закрыв за собой дверь.

Некоторое время бывший Пожиратель потирал слегка затёкшие руки и оглядывал помещение, но после того, как в третий раз его взгляд уперся в абсолютно идентичный трём другим угол, понял, что ничего интересного тут нет. Ему оставалось лишь сесть и ждать.

Прошло около десяти минут, прежде чем дверь распахнулась, явив ему входящего в допросную Гарри Поттера, который быстрым шагом проследовал к стулу напротив его и сел. Около минуты он смотрел на Антонина своими проницательными зелёными глазами.

От его взгляда Долохов почувствовал себя не в своей тарелке, теперь он своими глазами увидел, что Поттер уже не тот сопляк, который отчаянно сопротивлялся Волдеморту. Напротив него сидел матёрый мракоборец, который повидал в своей жизни множество боёв, и еще больше людей, которые всяко серьёзней такого, как Антонин.

После символической игры в гляделки Поттер достал из кармана сигареты и, запалив одну, выпустил облако дыма в сторону заключённого. Ноздри Антонина расширились в попытке вдохнуть побольше сизого дыма, курить хотелось неимоверно.

— Будешь? — разрушил тишину Поттер, кивнув на лежащую возле руки пачку.

— Не откажусь.

— Тогда держи, — добавил Гарри и протянул тому сигарету.

Закурив, Долохов некоторое время наслаждался никотином, на миг его постаревшее лицо осветило улыбкой.

— Классное курево, только это не поможет тебе меня разговорить.

На что Поттер ответил:

— Я пришёл не за информацией. Пока что.

— Тогда зачем? Допрос для того и проводится, чтобы что-то вызнать, — спросил Антонин, не понимая.

— Это если мыслить как Пожиратель Смерти, — усмехнулся Гарри, откинувшись на спинку стула.

— Я тебе не клоун в клетке, — заявил зло Долохов. — Стебайся над другими, а со мной шутить не стоит.

— Ой-ой, напугал. Ты еще не понял, старик? Сейчас ты в моей власти, — высказался Поттер и выдохнул облако дыма в лицо собеседнику.

Тот, отмахнувшись ладонью, исподлобья взглянул на Поттера и, скрестив руки, сказал:

— И ты еще говорил, что не такой, как Тёмный Лорд? Зато действуешь так же, как он. Я знаю, почему, Поттер. Ведь так проще, зачем подмасливать человека, теряя драгоценное время. Проще ведь запугать, так он расколется быстрее. Это... Затягивает.

Поттер не шелохнулся, мгновение спустя он молча встал из-за стола и, медленно вдавив окурок в пепельницу, резко вынул палочку и направил на Долохова, который испуганно дёрнулся, но не успел ничего сделать.

— Релашио, — произнёс негромко Гарри почти скучающим голосом.

Заклятье ударило Антонина в грудь, заставив содрогнуться всё тело в спазме от электрического удара. Долохов, перевернувшись вместе со стулом, лежал на спине и, не веря в произошедшее, глядел на свои дрожащие ладони. Только вот мракоборец не дал ему прийти в себя, заклятье левитации подхватило тело Долохова, заставив распластаться по столу как морской звезде, и следом его накрыл Петрификус.

Краем зрения Антонин пытался разглядеть Поттера, но заклятье крепко сковало его тело, тем самым сузив обзор. Ему оставалось лишь ждать своей участи.

— Неприятно, да? — раздался сбоку скучающий голос Поттера. — Теперь ответь мне, Антонин. Так ли сильно ты жаждешь возвращения своего мёртвого владыки, как пытаешься показать?

Поттер начал прохаживаться вокруг распростертого на столе Пожирателя, не спеша задавая вопросы, ответы на которые ему были не так уж и нужны.

— Представь на минуту, что Волдеморт возродился вновь, хотя теперь это уже невозможно. Но чисто теоретически, как ты думаешь, какое место ты займешь при его власти? Лично моё мнение таково, твоё место было бы примерно то же, что и сейчас. Тёмный Лорд не стал бы терпеть возле своего подола слуг, которые позволили ему погибнуть во второй раз. Ну, а теперь вопрос, Антонин. Ты хочешь, чтобы я относился к тебе как Волдеморт или же как Гарри Поттер?

Почувствовав, что хватка заклятья ослабла, Антонин вздохнул полной грудью, хотя конечности его так и не слушались.

— Ты больной на голову, — выдохнул хрипло Долохов, превозмогая остаточную боль в теле.

— Не слышу ответа? — спросил Поттер, крутя палочку в руке.

— Черт подери! Да, я не хотел бы вновь увидеть возрождение Тёмного Лорда! Такой ответ устроит тебя?!

— Более чем, Антонин, — улыбнулся Гарри. — Шон! Забирай задержанного. На сегодня пока все. Увидимся завтра, мистер Долохов.

Зашедший дежурный мракоборец быстро накинул кандалы на руки Долохова и, сбросив с него оцепенение, резко поднял со стола и толкнул к выходу. Тот, по инерции пробежав несколько шагов, столкнулся со стенкой и, шатаясь, побрёл по коридору. Про себя Поттер удовлетворённо кивнул, ведь ему удалось обнаружить слабости Антонина. Завтра, когда Долохова основательно вымотает заключение, неизвестность и очередная беседа с Поттером, он задаст вопросы касательно интересующих его преступлений. А пока его ждала встреча со старым знакомым, которую он откладывал слишком долго.

* * *

— Мистер Поттер, министр сейчас не может принять вас. У него есть неотложные дела, — сказал секретарь менторским голосом, на мгновение оторвав взгляд от бумаг, как только Гарри зашёл в приёмную.

— Я знаю, Уизли. Поэтому пришёл сообщить о еще более важных делах, — ответил Гарри и, не сбавляя шага, обошёл стойку секретаря.

— Но постой! Туда нельзя! Господин министр прямо запретил беспокоить его! — дал петуха секретарь, вскакивая из-за стола и пытаясь догнать Гарри.

— Отвали, Перси. Сейчас не до тебя, — Поттер захлопнул дверь перед самым его носом. И, зло выдохнув, повернулся к столу министра.

Тот, как обычно обложившись стопками различных бумаг, что-то быстро строчил перьевой ручкой. Не глядя на вошедшего, Бруствер кивнул в сторону стоящего напротив кресла, продолжая безостановочно строчить. Гарри, усевшись в кресло и сложив руки на подлокотники, принялся ждать, пока он закончит.

— Тебя разве не учили, Поттер, что нельзя так бесцеремонно врываться в кабинет Министра? — начал Кингсли, отложив бумаги в сторону и подняв на него взгляд.

— Я тоже рад тебя видеть, Кингсли.

— Не скажу, что разделяю твои чувства, — продолжил тот своим басистым голосом.

— Вот как? Разве так встречают старых товарищей? — спросил Гарри.

— Товарищи не усложняют мне работу своими действиями. Или мне напомнить притон на Бэккинг-стрит? — поиграв желваками, сказал Бруствер.

— Ты сейчас серьёзно хочешь поговорить про это? Мы в прошлый раз обсудили всё, что только можно, — отмахнулся Поттер, но Кингсли продолжил давить, повысив голос:

— По твоей вине погиб оперативник. Мракоборец, который служил министерству двенадцать лет и который...

— Я знаю! — выкрикнул Поттер, перебив того.

Некоторое время мужчины зло смотрели друг на друга. Тишину прерывало лишь их тяжёлое дыхание.

— Ты так нечего и не понял, мальчишка. Каким был тринадцать лет назад, таким и остался, — вкрадчиво сказал Бруствер, откинувшись на спинку кресла.

— Что ты можешь знать, Кингсли? Я отдал больше любого из вас в той войне. Я отдал жизнь за всех вас! — прошипел Поттер; казалось, еще немного, и он сам не заметит, как перейдёт на парселтанг.

— Отдал. Но всё-таки ты жив.

Гарри хотел было сорваться и уйти, злость застилала глаза. Он не мог понять, как тот мудрый и всегда выручающий мракоборец превратился в бюрократическую крысу, которая не видела дальше своего носа. Может, он и правда ни хрена не понимал в людях. Вместо того, чтобы уйти, он замер: на миг его посетила мысль, что другого шанса поговорить может и не случиться.

— Дурак ты, Кингсли. Сидишь тут как крот, обложившись кучей бумаг. За этими буковками уже не в состоянии разглядеть людей. Винишь меня в смертях товарищей, ты прав, я виноват, — начал неспешно Поттер. — Льюис, Куппер, Томас, Маккмилан. Я помню их всех, и каждую ночь они являются мне. Но кое в чём ты ошибся. Ты не прав, думая, что я так просто списал их. Только вот они знали, на что шли, знали, что такое быть мракоборцем. Думаешь, я не желал поменяться с ними местами? Желал, министр, так, как никто в этой жизни. Поэтому ты не имеешь права обвинять меня в том, что я забыл про них.

Кингсли молчал, отвечать на чужую исповедь не хотелось. Подвинув очередную стопку документов и взяв ручку, он сказал:

— Говори, зачем пришёл?

Поттер усмехнулся попытке Бруствера сделать вид, что ничего не случилось, и поэтому тоже решил проигнорировать разговор.

— Мне нужен полный доступ к архиву. А также ордер на свободу действий в рамках нескольких уголовных дел.

— Да ты с ума сошёл? Служба безопасности не позволит дать оперативнику такие полномочия, — вскинулся удивлённо Кингсли.

— Твой Визенгамот создал этих дармоедов, твои проблемы.

— Упёртый баран! Это в первую очередь было нужно людям, а если ты подзабыл, то я напомню тебе, что в первую очередь мы служим им.

— Вопрос в том, каким именно людям это было нужно? Ну так что? Я же знаю, ты можешь сделать это, Бруствер. Помоги мне помочь другим, я ведь знаю, ты можешь, хотя бы в память о старых деньках.

Пока Поттер говорил, министр всё сильнее давил на ручку, дописывая очередную бумагу, и под конец речи просто отбросил её в сторону и выдохнул:

— Ладно. Есть вариант, но поверь, Поттер, тебе это не понравится.

— Я весь внимание.

— Не перебивай, — скривился Кингсли. — О чём я? Ах да. Так вот, в связи с уходом на пенсию Фергюсона у меня горит пустая должность заместителя начальника Департамента магического правопорядка. Ты и сам об этом знаешь.

— Ты что же, предлагаешь мне занять эту должность? — искренне удивился Гарри, от него он такого предложения точно не ожидал.

Скорее бы Робардс бы просто достал министра прошениями назначить Поттера, чем он сам взял и так просто предложил повышение.

— А у тебя есть другие предложения? — снова вскинулся Бруствер: — Сам знаешь, такие полномочия имеют только начальники департаментов и приравненные к ним. Вот тебе и решение твоей проблемы.

— Чёрт, — выдохнул Гарри, взлохматив шевелюру.

— Поздно отказываться, это уже решено. Несмотря на все наши разногласия, у меня нет людей, имеющих хотя бы половину твоего опыта.

— Ладно уж, я согласен.

— Но учти, Поттер, — погрозил Кингсли ему пальцем. — Я с тебя три шкуры спущу, если ты не будешь нормально исполнять свои обязанности.

— А то я не знаю, — скривился Поттер.

— Можешь идти, — махнул рукой Бруствер в сторону выхода. — И позови этого придурка, Уизли.

— Хорошо, и, Кингсли...

— Что ещё? — зыркнул недовольно тот.

— Спасибо за помощь, — сказал Гарри.

— Не за что, свободен.

Поттер вышел из кабинета, и тут же Бруствер услышал, как тот крикнул за дверью:

— Эй, придурок! Тебя министр вызывает.

Кингсли оставалось лишь устало вздохнуть — этот мальчишка никогда не изменится.

Вспышки заклятий ослепили его. Не давая даже секунды на то, чтобы оценить обстановку, целый шквал проклятий прижал его в укрытии. Он слышал крики своих товарищей, некоторые из них пытались отвечать нападавшим, но этого было мало. Всё равно что голыми руками пытаться вычерпать озеро. Он пытался докричаться до всех, чтобы это закончилось, ведь война — это так страшно. Страшно лишиться не только своей жизни, но и людей, которые эту жизнь наполняли. Он уже и не помнил, который раз видел всё это. Вспышки заклятий, падающие тела, громкие крики, стоны боли и кровь. Кровь была везде, текла, казалось, даже по стенам вверх, но нет, законы физики никто не отменял, просто её брызги, выхлёстывающие из тел убитых и раненых при попадании заклятий, разлетались повсюду.

Это очередной кошмар, сказал он себе, но почему-то проснуться никак не получалось. И тогда он понял, что у него не выйдет сбежать от своего прошлого или забыть его. Оно всегда будет преследовать его. Отчаяние, смерть и трупы. С самого детства его преследовали трупы, первыми были его родители, которых он помнил только за счёт чужой памяти, много позже один из мертвых уже был на его совести — его первое убийство, как бы смешно это не звучало, произошло в школе. Учитель, пытавшийся убить его, убился о него сам. И сколько таких случаев? Несколько? Множество? Сотни? Он уже не мог сказать, счёт потерялся где-то на третьем десятке. Каждый раз, когда он видел этот ужас, сон, кошмар, его память выплёвывала из своих недр всех тех, кого он уже не увидит, и не важно, друзья это или враги. Ему уже не было важно, ведь все они люди. И кто дал ему право вершить их судьбу или быть причиной их гибели.

Так было всегда, а после этих воспоминаний, исторгаемых кошмаром, приходила ненависть. Ненависть к себе и к самому своему существованию. Сколько людей могло бы жить и радоваться жизни, если бы не он?

Порой ему казалось, что он начал понимать Дамблдора, пытавшегося спасти любую душу, и не важно, какого она оттенка. Кто сказал, что может быть правильным, а что нет. Кто придумал эти правила? Кто позволил себе разделить нас? Ведь мы все были едины когда-то.

Гарри не понимал, почему каждый раз возвращается сюда. В день, когда он впервые произнёс заклятье Авада Кедавра. Возможно, это была его точка невозврата. Возможно, в тот день он выбрал не только заклятье, но еще и свою судьбу. В тот день погибли трое его друзей. Один из которых был ему ближе всех. Тот, который пошёл ради их дружбы наперекор своей семье. Сколько раз он прокручивал этот момент? Дамблдор говорил, что убийство раскалывает душу, но он ошибся. Ведь если бы это было так, душа Гарри разбилась бы на тысячи осколков. Но нет, она раскололась лишь однажды. В тот момент, когда его самый близкий человек и друг умер у него на руках. Бледное лицо Рональда Уизли, с остановившимся взглядом и потёками крови, навечно отпечаталось в его памяти. И в конце этого кошмара оно всегда являлось ему, словно апогей.

Но сейчас было еще что-то. Он почувствовал, как в нём появилось что-то маленькое, слабое и беззащитное. Какое-то странное чувство, от которого веяло светом и теплом. Чувство, которое хотелось защищать и прятать от чужих рук, которые могли это разрушить. Своим измученным сознанием он не мог понять, как что-то подобное могло появиться среди боли и ужаса. Но только он задумался об этой искре чистой доброты, как она увеличилась в размерах, заставив его почти прийти в себя.

Громкий хлопок мучительно вырвал его из бреда. Выхватив из-под подушки палочку, он одним быстрым движением откатился к другому краю кровати и наставил её на предполагаемого нападавшего. Но вместо вооруженного злодея он обнаружил своего престарелого домовика Кикимера, разглаживающего своими руками застиранную простынь, служащую ему одеждой.

— К вам посетители, хозяин Гарри, — произнёс тот скрипучим старческим голосом.

Поттер выдохнул и, не спеша поднявшись с постели, бросил палочку на прикроватный столик.

— Кто там ещё, Кикимер? — зевнул Гарри, очередной кошмар так и не дал ему нормально выспаться.

— Это та вейла-полукровка, хозяин.

Поттер скривился, ему так и не удалось избавить Кикимера от его Блэковских замашек. Легче было разбить скалу головой, чем заставить старого домовика относиться к другим хоть чуточку лучше.

— Пригласи её в гостиную, я сейчас спущусь, — сказал Гарри, надевая футболку; то странное ощущение теплоты, возникшее в нем, мгновение спустя разрослось, заставив почувствовать себя непривычно.

— Слушаюсь, господин, — поклонился эльф и с хлопком исчез, отвлекая Гарри от мыслей.

Потратив некоторое время в ванной, Поттер подошёл к зеркалу и оценивающе осмотрев себя, решил что этого достаточно, чтобы явиться пред очи Флёр. Впервые за долгое время не хотелось выглядеть перед кем-то небритым и заспанным мужланом. Возможно, её вейловское воздействие всё-таки оказывало на него какое-то влияние. Кивнув своему отражению, Гарри вышел из комнаты и спустился на первый этаж, в гостиную, где его ожидала гостья.

— Я смотрю, ты не торопишься, — улыбаясь, сказала Флёр, как только он зашёл.

Она сидела в кресле напротив длинного, в пол, винтажного окна, сделанного в стиле Британии восемнадцатого века.

— Не мог же я сразу с постели прийти к тебе как Амур — в одной тунике, — ответил ей улыбкой Поттер.

На что Флёр рассмеялась, её смех напоминал ему перелив колокольчиков. И сам не заметив, Поттер поддался её смеху и присоединился к ней.

— Ты как всегда смешишь меня, Гарри, — сказала Флёр. — Я всегда любила в тебе эту черту.

— Мою привлекательность больше, я надеюсь? — спросил Поттер, взглянув с хитрецой.

— И её тоже, Гарри, — усмехнулась Делакур. — Ну так что, хозяин дома. Может, ты мне уже покажешь мой этаж, который ты так милостиво предложил мне, будучи очарован моей красотой?

— Конечно же. А знаешь, не на миг не пожалел, что очарован, — сказал Гарри, подавая Флёр руку.

— И снова ты это делаешь, — вновь улыбнулась Делакур, принимая руку и обдав его ароматом своих духов.

— Что? — спросил Гарри.

— Снова смешишь меня.

— И готов делать это хоть до конца жизни, — ответил Поттер, ведя Флёр под руку по дому.

— Осторожно, Гарри. Это прозвучало почти как предложение, — сказала она почти шёпотом.

— На эту тему мы с тобой как-нибудь потом побеседуем, мазель, — подмигнул ей Гарри.

— О-о, не называй меня мазелью, un garçon insupportable⁽¹⁾, словно я старая дева, — скривилась Флёр и хлопнула его по руке.

— Запомню, дражайшая Флёр.

— Уже лучше, — улыбка вновь вернулась на её лицо.

Пока они по-доброму препирались с друг другом, то сами не заметили, как ноги привели их на третий этаж особняка. Стоя на лестничной площадке, Поттер махнул рукой, и дом, повинуясь магии хозяина, распахнул три двери перед ними.

— Ну вот и твой этаж, — улыбнулся Гарри.

И, показывая ей все помещения, провел по этажу.

— С момента ремонта здесь никто не появлялся, но я приказал Кикимеру прибраться тут, а также снабдить постель комплектом белья, и еще несколько запасных в шкафу. Спальня, соответственно, там где постель, во второй комнате лет шесть назад я оборудовал что-то типа гардеробной, но так и не воспользовался ей, так что можешь свои ненужные вещи складировать сюда. Ну и, конечно же, как без ванной комнаты, здесь можешь спокойно плескаться хоть целый день, я тебя не побеспокою, на первом этаже тоже есть ванная.

— Это замечательно, Гарри. Я не ожидала, что этот дом такой большой. Но я заметила, что лестница ведет ещё выше, там что-то есть? — спросила Флёр.

— Всего лишь чердак и небольшая алхимическая лаборатория, кстати, если понадобится, можешь воспользоваться, а еще на первом есть библиотека. Так же в твоём распоряжении.

— Не знаю, как и благодарить тебя, — сказала Флёр.

— Мы что-нибудь придумаем, — улыбнулся ей Гарри. — Ну, располагайся.

Флёр зашла в гардеробную и, вытащив из своей наплечной сумочки небольшой сверток, направила палочку и сняла заклятье уменьшения. И тут же в этом месте развернулся целый багаж сундучков и чемоданов, занявших добрую часть всего помещения.

— Да уж, я, честно говоря, даже не удивлён, — отметил Гарри количество вещей.

— У настоящей женщины вещи должны быть на все случаи жизни, — отмахнулась Делакур.

— Или на случай открытия своего магазина одежды, — засмеялся Поттер.

— Ничегошеньки ты не понимаешь, Гарри Поттер. Ха, мужчины, — задрала подбородок Флёр.

— Французы, — протянул Поттер, взлохматив шевелюру. — Ну ладно, я пока оставлю тебя. Спускайся через полчаса к завтраку, а потом мне на работу надо.

— Ещё раз спасибо, Гарри, — повторила Делакур и, подойдя к нему поближе, чмокнула в щёку, заставив немного покраснеть.

— Всегда рад тебе помочь, Флёр, — сказал Гарри.

Взяв её ладонь, он прижался губами к тыльной стороне запястья. Теперь настала её очередь краснеть. Опустив взгляд, она отошла и развернулась к нему спиной. Глаза Поттера сами по себе опустились, разглядывая её чуть пониже спины. Только сейчас Гарри понял все сложности совместного проживания. Когда он предложил ей жить с ним, это было почти дружеское предложение. У Поттера была возможность помочь своей подруге, и он ей воспользовался, только в его голове то и дело возникал вопрос, почему она вообще согласилась. Вряд ли из-за нехватки денег. Они не дружили очень близко, и между ними никогда не было романтики. Хотя стоило признаться, что эта мысль приятна Поттеру, а то недавнее родившиеся в нём чувство словно в согласии резонировало с ней.

Отбросив эти слегка завораживающие мысли, Гарри спустился на кухню и, сварганив на скорую руку лёгкий завтрак, принялся за еду, лениво листая "Ежедневный пророк". Через некоторое время зашла Флёр.

— Приятного аппетита, Гарри, — сказала она.

— Спасибо, Флёр, я тебе уже приготовил, ешь на здоровье, — ответил тот, кивнув на стоящую напротив тарелку с чашкой.

— Спасибо, конечно, Гарри. Но тебе не стоит заботится ещё и обо мне, я справлюсь сама. Не хочу доставлять тебе хлопот.

— О-о, какие ещё хлопоты, брось, Флёр. Могу же я приятное сделать подруге в своём доме, — улыбнулся ей Гарри и добавил: — Ну а вообще кухня в твоём распоряжении. Хотя можешь попросить Кикимера что-нибудь приготовить. Еда у него обалденная получается, но мне нравится больше своё. Хотя десерты у него всё-таки лучше.

— Хозяин совсем не уважает труд старого Кикимера, — высунулся из-за угла домовик, скрипя недовольным голосом: — Негоже хозяину дома готовить на кухне как какой-то кухарке. Для этого есть Кикимер.

— Приготовить себе поесть я могу и сам, Кикимер. Мы с тобой уже обсуждали это, — ответил Поттер.

Эльф лишь недовольно выдохнул и, почесав макушку, поковылял из кухни.

— Я правильно поняла, что у тебя есть домовик, но ты всё равно готовишь сам? — спросила удивлённо Делакур.

— Ну да, а что здесь такого? — ответил вопросом Поттер, не видя причины для удивления.

— Всё-таки ты не такой, как все волшебники, Гарри. Я рада, что мне посчастливилось познакомиться с тобой, — просияла Флёр. — Мало кто вообще видит в других расах личность и ещё реже относится к ним как к равным.

— Ты так говоришь, словно это что-то экстраординарное. Никто не вправе считать себя лучше только от того что он родился человеком, — сказал Поттер, не спеша помешивая ложкой кофе. — Те же домовики. Посмотри на их расу, их использовали тысячи лет. Нет я, конечно, понимаю что им жизненно необходима связь с кем-либо. Но зачем лишняя жестокость к ним? Я считаю, что они заслуживают нормальной жизни побольше, чем многие из людей.

Поттер замолчал, грустные мысли плавно накатили на него. Ему вспомнился Добби, самый преданный, добрый и смелый домовик, которого он знал. Гарри только в момент его смерти почувствовал, что его маленький друг выбрал в качестве хозяина самого Гарри. Несмотря на то, что Добби всегда рвался к свободе, последние его минуты прошли на руках хозяина, которого он выбрал неосознанно, выбрал сердцем. Поттер почти до боли захотел вновь увидеть его. В последнее время подобное тягостное состояние всё чаще накатывало на Гарри, но сейчас он вдруг почувствовал тепло, исходящее от Флёр. Он чувствовал, как его отрицательные мысли расползаются без остатка, а дышать словно стало легче в сотни раз. Закрыв глаза, он чувствовал, что Флёр была словно маленькое солнце, которое грело, успокаивало и отчасти немного возбуждало.

Он открыл глаза и увидел её словно в первый раз. Гарри никогда не видел, как она применяет свою вейловскую магию. Это было прекрасно, её глаза словно светились голубым огнём, а сама она показалась ему ещё прекрасней, чем обычно, серебристые волосы казались самыми желанными для него. Поттера захлестнули чувства, которые, казалось, давно покинули его, но нет. Он уже хотел было приблизиться к ней, но её мягкая магия отступила от него, а сама она, словно утомившись, прикрыла глаза и устало выдохнула. Всего мгновение, и она вновь посмотрела на него, и в её глазах он увидел радостные искорки. Гарри улыбнулся ей так счастливо, как только мог.

— Я почувствовал... — начал было он, но она перебила его:

— Потом, вечером поговорим, если мы сейчас не поторопимся, то опоздаем в Министерство.

— Ты права, но всё равно спасибо, Флёр.

— Брось, — улыбнулась она. — Разве я не могу помочь тебе так же, как и ты мне?

"Не так же", — подумал Поттер. Но всё равно кивнул.

* * *

— Что-то случилось? — спросил его Сэм Гудман. Они оба сидели в кабинете, Поттер дописывал необходимые бумаги, а Сэм от безделья метал дротики для дартса в мишень, висевшую на двери.

— Нет, с чего ты взял? — спросил Гарри, отвлекшись от документов.

— Ну ты просто какой-то не такой, как обычно. Задумчивый какой-то, а пару раз даже улыбнулся чему-то, — ответил Сэм, метнув очередной снаряд.

— Да нет, тебе показалось, — отмахнулся Гарри.

— Ну и кто же она? Захватившая ледяное сердце жестокого мракоборца Гарри Поттера? — нахально улыбнувшись, продолжил Гудман.

— Отвали, Сэм. С чего бы я отчитывался перед тобой? — скривился Поттер.

— Вот ты как к старому другу. Хотя можешь не говорить, я и так знаю, что ты крайний раз ушёл вместе с этой вейлочкой, как там её?

— Её зовут Флёр Делакур. И она моя старая подруга, Сэм. А теперь хватит ерундой страдать, лучше помоги мне собрать все бумаги, мне нужно побыстрее освободить кабинет, — сказал Гарри, собирая бумаги в пачку.

— И всё-таки я не понимаю, как ты уломал старика Бруствера на должность зама? — спросил вновь Сэм.

— Никого я не уламывал, он сам мне предложил. Говорит, ему некого поставить.

— Как это некого? — возмутился Гудман. — У него есть и более подготовленные оперативники, например, я.

— Только в твоих мечтах, — усмехнулся Поттер.

— А-а, вредный ты, Поттер, — ответил Сэм и, размахнувшись, со всей силы кинул дротик в мишень, но не попал. Дверь открылась, и в проёме возник Робардс, который еле-еле успел увернуться от летящего в него снаряда.

— Чёртово семя! Гудман! Какого хрена ты занимаешься всякой ерундой в рабочее время?! — заорал тот.

— Мерлин, прости, Гавейн, не думал, что кто-то войдёт, — извиняющимся голосом сказал Сэм.

— Сними ты эту дрянь с двери, когда-нибудь попадешь кому-нибудь в глаз. Кучка раздолбаев, а не мракоборцы, — ответил Робардс и, чуть успокоившись, добавил: — Ладно, я что зашёл-то. Гарри, твой кабинет тебя уже ждёт, как будешь готов, заселяйся. И ещё зайдёшь ко мне после планёрки, министр сказал передать тебе кое-что.

— Хорошо, Гавейн. Я забегу, — ответил Гарри.

После чего тот вышел, закрыв за собой дверь.

— Я же говорил тебе: перевесь ты эту мишень, — сказал Поттер Сэму.

— Ой, ну ты хоть не начинай, мистер заместитель начальника, — скривился Гудман.

Поттер лишь закатил глаза; собрав оставшиеся пожитки, он махнул Сэму и вышел из кабинета, в котором отработал без малого десять лет. Ностальгические мысли посетили его, когда он шёл по коридору в сторону своего нового кабинета. У заместителей были свои личные кабинеты, где они работали по одному. Столько лет отдал службе департаменту, и вот. Очередное повышение, уже третье за всё время работы. Не то чтобы он мечтал о высотах, но мысль о том, что он нужен и его работа важна, немного подогревала его душу.

Гарри вспомнил, как впервые зашёл в эти коридоры. В те времена Поттер только-только стал стажёром. Думал ли он о том, что ждет его в будущем, работая в ДМП? Нет, Гарри считал лишь, что это его призвание — помогать людям. Знал бы он, на что именно соглашается, то трижды бы поразмыслил, прежде чем заполнять анкету поступающего на службу. Но всё же как приятно думать о том, что эти годы не прошли зазря.

Гарри подошел к своему новому кабинету, на двери уже висела табличка с его новой должностью и именем. Поттер про себя улыбнулся, Гавейн как обычно торопится. Робардс уже давно пытался протолкнуть Гарри, но тут удача сама настигла его.

Зайди вовнутрь и прикрыв за собой дверь, Гарри увидел стандартный для ДМП кабинет чуть овальной формы, со столом посредине и двумя креслами, шкафом под личные вещи и, конечно же, мудрёный даже по меркам мракоборцев сейф. Из такого сейфа достать что-либо без ведома хозяина почти что невозможно. Поттер осторожно присел за стол, проведя рукой по столешнице из морёного дуба, окрашенного чёрным лаком, вздохнул и некоторое время сидел в тишине, привыкая к новой обстановке. Поттер не особо любил перестановки или же что-то новое, ему долго приходилось привыкать. Разложив свои пожитки по многочисленным ящикам стола и в шкаф, Гарри уже было собрался идти к начальнику, но раздался стук в дверь.

— Войдите, — сказал он.

Дверь медленно приоткрылась, и в проём зашла Флёр, в своей лёгкой форменной мантии фиолетового оттенка, которая очень гармонично смотрелась на ней.

— Здравствуйте, заместитель начальника департамента. Вы позволите войти? — улыбнулась Делакур.

— Брось, Флёр, ну ты хоть не прикалывайся? — закатил глаза Поттер, но всё же улыбнулся ей.

— Да ладно тебе, Гарри, — сказала та, проходя в кабинет. — Мне уже сказали, как радовался мистер Робардс, когда узнал о твоем назначении. Он очень горд за тебя.

— Ага, и поэтому закидал меня работой по самые не балуй, — скептически выдал Гарри.

— Ну, может, потому, что он доверяет тебе и уверен, что ты выполнишь любую задачу, — добавила Делакур, присаживаясь в кресло напротив Поттера.

— Только мне от этого не легче.

— Какой же ты пессимист, Гарри. Ты столько добился в жизни, и всё равно продолжаешь жаловаться, — усмехнулась Флёр.

— Любое хорошее событие ведет за собой что-то плохое, так всегда. Чего-то добиваешься, будь готов чего-то лишиться, — сказал Поттер, вставая из-за стола и убирая в сейф важные бумаги.

— О чём я и говорила, — вновь улыбнулась Флёр. — А вообще я хотела предложить тебе отметить твоё назначение, обмыть, так сказать.

Поттер хотел было уже прикурить сигарету, но вспомнив, что не один и что вряд ли Флёр понравилась бы его привычка, решил повременить.

— И как же ты это представляешь, моя дорогая сожительница? — усмехнулся Поттер, поворачиваясь к собеседнице.

— Ну, например, мы можем после работы купить хорошего вина, заказать что-нибудь вкусненькое, если хочешь, можем даже заказать торт со свечами? — начала раздумывать Флёр, закручивая локон волос на палец.

— Я думаю, вина и чего-нибудь вкусненького будет достаточно. У меня всё-таки не день рождения, — ответил Гарри.

— Что ж, тогда решено. С тебя вино, с меня всё остальное, — улыбнулась ему лучезарно Делакур. Поттер не мог ей не ответить тем же же:

— Хорошо, Флёр. Я поищу хороший сорт специально для тебя, а теперь прости, меня начальник звал к себе, — сказал он.

— Конечно, Гарри, мне и самой работать надо. Я забежала лишь на минутку. Увидимся вечером, — попрощалась та.

— До встречи, Флёр, — ответил Гарри прежде, чем та выпорхнула из кабинета.

Выдохнув, тот уселся за стол и закурил, с каждым разом их общение становилось всё интереснее и интереснее. Он увидел, что за её дружелюбием кроется что-то еще. Но что же? Неужто они влюбились, как какие-то подростки? Или же это просто похоть?

* * *

— Гавейн, звал? — начал Гарри, зайдя в кабинет начальника.

— Заходи, Гарри. Не стой в проходе. Чай, не простой доходяга зашёл, а целый замначальника, — улыбнулся тот, махнув рукой в сторону кресла.

— Что сказал министр? — спросил Поттер сходу.

— А-а, как обычно, проел мне всю плешь про то, что я вас всех распустил, — скривился Робардс.

— Про ордер сказал что-нибудь? — не унимался Гарри.

— Сказал, — добавил начальник и не торопясь вытащил из-за стола бутылку с огденским. — Тут такое дело, Гарри, — начал он издалека, — министр позволил тебе заняться этим делом с Долоховым, но любую информацию сообщать только мне или ему, лично.

— Не понял, — сказал Гарри, — а отчётность?

— Да забудь ты про это, — скривился Робардс; налив себе в стакан и выпив залпом, он продолжил, выдохнув в кулак: — Никто не должен знать, чем ты занимаешься, понял меня, Гарри? Это твое персональное задание лично от министра. Что-то здесь нечисто, это понял даже Бруствер. Откуда взялась эта куча зелья? И там не только оборотка была, Поттер. Еще и Долохов как с неба свалился на нашу голову.

— Думаешь, стоит работать под прикрытием? — спросил Гарри.

— Не думаю, а знаю, — ответил Гавейн, подливая себе еще. — Министр поддержал твою инициативу, но и ответственность полностью на тебе. Таких случаев за всю мою службу по пальцем одной руки пересчитать можно, и еще свободные останутся. Так что, я думаю, ты понимаешь всю серьезность работы.

— Я понял, Гавейн. Нем как могила, — ответил Гарри.

— Я в тебе никогда не сомневался, Гарри. Но это действительно сложное дело, — выдохнул Робардс, взбалтывая огневиски в стакане и поглядывая в огонь камина. — У тебя есть свобода действий, можешь обработать Долохова так, как тебе вздумается, делай что хочешь, но вытяни из него всё что можно. Если надо, можешь воспользоваться услугами легилимента, только с условием неразглашения и стирания памяти после сеанса.

— Я справлюсь сам, Гавейн. Не стоит привлекать третьих лиц, — ответил Поттер.

— Тоже верно, мы надеемся на тебя, Гарри. Необходимо как можно быстро выяснить, кто еще стоит за Долоховым и какие у них возможности. Я не могу быть уверен, что в самом департаменте нет тех, кто может слить информацию.

— Думаешь, всё настолько серьезно? — спросил Гарри, доставая сигарету и закуривая.

— Серьёзней некуда, это же не первый подобный случай. Наши сотрудники и раньше натыкались на остатки пожирательской деятельности, но в этот раз всё совсем по-другому, — Гавейн выпил еще стакан и скривился от горечи алкоголя.

— Что же? — переспросил Поттер, затягиваясь вновь.

— Помнишь амулет, что ты приволок? — задал вопрос Робардс.

— Ну да.

— Так вот, Гарри. Я помню, что ты рассказывал мне про Волдеморта. Про крестражи, — тяжело сказал Гавейн.

Поттера словно окатили ледяной водой. Ужас сковал его сердце, мысли заметались как пчёлы, пытаясь сопоставить все факты.

— Что?! — вскинулся он. — Этого не может быть! Я уничтожил их все!

— Тихо ты! — зашипел Гавейн. — Мы не уверены в том, его это крестраж или другого волшебника.

— Это невозможно. Это точно крестраж? — спросил Поттер шокированно.

— Сотрудники Отдела тайн лично осмотрели его. Ленни сам пришёл ко мне и передал эту информацию. Министр пока что дал указания не трогать артефакт и хранить его в безопасном месте.

— Кто же вновь мог решиться на подобное?

— Это ты и должен выяснить, Гарри. Любую информацию тебе предоставят. А пока занимайся Долоховым. Он явно знает больше, чем говорит.

— Я понял, Гавейн. Спасибо тебе за доверие, — ответил Поттер, устало откинувшись на спинку кресла.

— Кто, если не ты, заслуживает доверия, Гарри, — сказал грустно Робардс. — А теперь иди, у нас много работы.

— Конечно, я зайду, как только что-то узнаю.

Поттер вышел из кабинета. Мысли словно молнии метались у него в мозгу. Мысль о том, что, возможно, Волдеморт еще жив, засела в голове словно ржавый гвоздь. Гарри уже не был уверен в его окончательной смерти, слишком много непонятных совпадений и нераскрытых преступлений случилось в последние годы. Но Поттер совсем не чувствовал его. Он помнил, как остатки души Волдеморта влияли на него. Возможно ли, что кто-то из его бывшего окружения пошёл по его стопам? Дорогу до кабинета Гарри прошёл словно во сне.

1) Un garçon insupportable (фр.) — несносный мальчишка.

Вернуться к тексту

Очередной лязг замков, эхом отразившийся от стен и потолков, казался Долохову избавлением от мучительного ожидания своей участи. За три дня, которые он находится в застенках Департамента Магического Правопорядка, Антонин слышал этот звук всего два раза. И в последний раз после этого звука его ждали очень неприятные несколько минут в допросной с Поттером, который уже и на того Поттера из прошлого совсем не походил. Мальчишку, которым он был, выдавил из себя матёрый мужик, которому чужие страдания — все равно что раздавить комара.

В груди до сих пор немного саднило после заклятья Поттера, что доставляло ещё больше дискомфорта, помимо того, что условия и так оставляли желать лучшего.

Открывшаяся дверь камеры явила ему того же дежурного мракоборца, который молча кивнул на выход. Антонин сразу вышел и увидел ожидающего Поттера, вот действительно, помяни черта, и он обязательно явится.

— Спасибо, Шон. Дальше я сам, — сказал Гарри дежурному и, махнув Долохову в сторону выхода, дал понять, чтобы тот шёл первым.

Антонин пожав плечами, двинулся вперёд, несколько дней в подвешенном состоянии духа измотали его, да и голод утомлял. Та баланда, что подавали тут по вечерам, едой называлась лишь по ошибке. Пройдя по тем же коридорам что и тогда, Долохов вновь оказался в той же комнате со столом и двумя стульями. Всего один взгляд на стол вызвал множество неприятных воспоминаний прошлой встречи. Поттер, закрыв за собой дверь, махнул Антонину в сторону стула и сам сел напротив.

— Курить хочешь? — спросил Гарри после того, как Долохов уселся.

— Да, — не стал ёрничать тот.

— Держи, — Поттер протянул сигарету Антонину и тоже закурил, со свистом потягивая сигарету. Антонин некоторое время наслаждался никотином, последний раз он курил два дня назад при прошлом допросе.

— Опять будешь меня мордой тыкать в говно? — спросил Долохов, спустя несколько минут разглядывания собеседника, который молча наблюдал за ним.

— Думаешь, стоит? — усмехнулся Гарри.

— А прошлый раз, значит, стоило? — скривился Антонин.

— Конечно. Ты хотел убедится в серьёзности моих намерений в отношении тебя. И, как видишь, я тебе доказал, насколько я серьёзен, — ответил Поттер, стряхивая пепел в пепельницу, сизый дым от сигарет почти до потолка затянул комнату.

— И чего же ты тогда хочешь? — вновь спросил Долохов, с сожалением потушив оставшийся бычок от сигареты.

— Где Флетчер, Антонин? — начал без обиняков Поттер, положив руки на стол перед собой и сомкнув пальцы.

— Почём мне знать? — фыркнул Долохов.

— А то, что ты сидел в Лютном под его личиной, ничего не значит, по-твоему? — добавил Гарри.

— Я просто прятался от мракоборцев, взял первые попавшиеся волосы, вот и всё, — почти скучающе ответил Антонин.

Поттер почти минуту молча смотрел глаза в глаза собеседнику.

— Ты считаешь меня дураком, Антонин? Ты, видимо, забыл мой последний урок? — медленно процедил Поттер, чуть прищурившись.

— Всё-таки решил запугивать, — зло выплюнул Антонин.

Гарри не стал тут же вытаскивать палочку и швырять заклятья, как думал Долохов. Напротив, он сделал то, чего Антонин точно не ожидал увидеть. Он улыбнулся и, вытащив еще одну сигарету протянул её Долохову, тот хотел было уже схватить её, но в последний момент Поттер резко отдёрнул руку. Увидев непонимание в глазах задержанного, Гарри начал спокойным тоном объяснять.

— Ты так до сих пор и не осознал, что ты теперь в моей власти. Сейчас вся твоя судьба зависит от моих решений. Тебе кажется, что максимум, что я могу, это избить тебя, помучить и бросить гнить в Азкабан или вообще просто убить. Но ты ошибаешься, я могу помочь тебе, если ты поможешь мне, — Гарри замолчал и вновь протянув сигарету Антонину, смотрел, как тот медленно забрал её.

— А еще я могу сделать проще для себя и тяжелее для тебя. Ты знаешь, что это такое? — Поттер вытащил из кармана небольшой пузырёк с прозрачной жидкостью внутри и поставил его перед собой. — Это сыворотка правды, одно из самых мощнейших орудий Министерства Магии, которое многие недооценивают, ведь она позволяет узнать истину.

— Сыворотку правды можно использовать только официально в суде Визенгамота, — попытался возразить Антонин, сверля глазами пузырёк.

— А кто об этом узнает? Ты расскажешь? Мне не составит труда сделать так, что ты даже забудешь, как застегнуть ширинку своих штанов, не то что это.

Не успел Гарри договорить, как Долохов резко дернулся и, махнув рукой, в гневе сбил пузырёк со стола в стену. Но Поттер словно ожидал подобного, улыбка на его лице расползлась еще больше, и тогда Антонин понял, Поттер загонял его в ловушку, из которой выбраться тому теперь вряд ли было под силу.

— Всё-таки ты так ничего и не понял, старик, — продолжил Гарри.

— Пошёл к чёрту! Полукровный ублюдок! Я не стану слушать дерьмо, которое ты льёшь мне в уши! — закричал Антонин, но на лице Поттера не дрогнул ни один мускул.

Поднявшись, тот достал палочку и произнёс:

— В таком случае посмотрим, сколько дерьма найдётся в твой голове, — и направив палочку, выкрикнул. — Легилименс!

Долохов инстинктивно напрягся, заклятье поразив его, заставило разум вывернутся наизнанку. Поток мыслей и чувств, который словно ложкой вырывали из его мозга, заставил его закричать в агонии. Разглядев в каше творившейся в его голове свои воспоминания, Долохов начал активно выбрасывать из головы давление извне. Антонину достало сил на то, чтобы заставить свои мысли спрятаться, исчезнуть в глубинах его разума. Но вот выбросить из головы чужое присутствие, которое словно охотничий пёс рвалось в клетке его разума , их уже не хватало.

Поттер же, увидев первые хлынувшие воспоминания, почувствовал, что связь начинает ослабевать. Поняв, что Долохов отходит от первой атаки и начинает выстраивать защиту в своём разуме, Гарри усилил напор, напитывая заклятье почти что до предела своих возможностей. Антонин же от подобной пытки закричал еще сильней, пытаясь сдержать рвущиеся наружу воспоминания. Казалось, что это никогда не прекратится, но вдруг всякое давление исчезло.

Сначала Долохов почувствовал облегчение и лёгкость, только за этим сразу же накатила боль, заставившая его застонать. Голова словно готова была разорваться от боли. Но она всё равно не сравнилась бы с той, что была секундой ранее. Антонин подумал было, что на этом всё и закончится, но Поттер оказался хитрее, дав ему мгновение прочувствовать на себе все последствия этого заклятья, дабы тот вымотался.

— Легилименс! — вновь выкрикнул Поттер, застав отходившего Антонина врасплох.

На этот раз жалкие попытки сопротивления были разбиты в пыль. Поттер жадно углублялся в пучину разума заключённого, пока не нашёл то, что искал.

День был жарким, кажется, это была середина августа или около того. Антонин стоял в душном переулке. У него, прождавшего почти полчаса, уже появлялись сомнения, что старый хрыч, который должен был ему притащить палочку, явится. Антонин уже начинал нервничать. А вдруг тот что-то почуял, и не собирается приходить? Приказ Наследника был недвусмысленным: избавиться от Флетчера, как только тот придёт. А прийти он обязан, потому что этот воришка точно не упустит лишней прибыли. Некоторое время переминаясь с ноги на ногу, Долохов уже собирался было трансгрессировать, но вдруг увидел в конце улицы, низенького толстяка, который, воровато оглядываясь, двигался в его сторону.

"Ну наконец-то!" — подумал Антонин, но вслух сказал:

— Я смотрю, ты не торопишься.

Толстяк, словно скукожившись от его голоса, почти срывающимся шёпотом произнёс:

— За мной следят. Не хочется мне потом с ножом в брюхе подыхать в канаве.

— Хрен с ней, с твой слежкой. Принёс? — перебил Антонин Флетчера, на что тот, воровато оглянувшись по сторонам, кивнул. И, достав из глубины мантии узкий свёрток, протянул его Долохову.

— Я надеюсь, об этом никто не узнает? — икнув, спросил Наземникус.

— Будь спокоен. Никто не узнает, — ответил Антонин, скривив лицо в жуткой улыбке.

— Хорошо, давай золото, и я пошёл, — занервничал Флетчер.

Долохов прищурив глаза, вытащил из внутреннего кармана мешочек с галлеонами. Подкинув его в руке, Антонин протянул золото Флетчеру. Тот потянувшись к мешку, увидел то, что напугало его до ужаса, заставив сердце подскочить к горлу. Рукав мантии Долохова соскользнул к локтю, оголив предплечье и явив на свет тёмную метку, поблекшую от утраченной силы, но такую же уродливую, как и раньше. Наземникус поднял взгляд к лицу Антонина и увидел, как тот смотрит на него налившимися кровью глазами. Не успел Флетчер дёрнуться, как почувствовал между ребер впившийся кинжал. Всхлип, раздавшийся из его груди, потонул в волне боли, после того Долохов, ткнув сильнее, достал до сердца. Еще два мощных проникающих удара, и на землю упало уже мертвое тело старого толстяка, который всю свою жизнь промышлял воровством.

— Будь спокоен, старик. Помрешь с ножом в брюхе не в канаве, а в лесу, — улыбнулся напоследок Долохов.

Схватив уже мертвое тело за руку, тот трансгрессировал в Шервуд. Вытерев нож о мантию трупа, Антонин срезал им обширный клок волос с головы Наземникуса. Вытащив из полученного свёртка неучтённую волшебную палочку, Антонин взмахнул ей, тем самым заставив подняться пласт земли около старого дуба, образовавший свежую могилу. Отлевитировав в яму тело, Долохов вернул поднятую землю обратно. Плюнув на свежую могилу, Антонин трансгрессировал к себе в убежище.

Воспоминание Долохова, отпечатавшееся в мозгу Поттера, вызывало сильное желание проблеваться. Побочный эффект просмотра воспоминаний, так сказать, вживую до сих пор доставлял массу неудобств Гарри. Но что поделать, это был самый быстрый путь к его цели. Антонин же, скрючившись на полу, подергивался в приступе эпилепсии. Поттер, наклонившись, перевернул того на бок и, ткнув ему палочкой в рот, произнёс заклятье прочистки дыхательных путей. Довольно неприятное, но очень полезное заклятье как раз для подобных случаев. Долохов же моментально исторгнул из себя пену и слюни попеременно со рвотой. Вызвав дежурного, Гарри покинул помещение и направился в сторону своего кабинета. Ему срочно требовалось выпить чашку горячего чая, а лучше чего-нибудь покрепче. Хоть он и никогда не пил на работе, подобные сложности могли возникнуть в любой момент. А потому у него всегда в качестве исключения в столе стояла маленькая фляжка с огневиски.

Почти что бегом зайдя в кабинет, Гарри провалился в мягкое кресло и, достав фляжку из стола, быстрым движением свинтил с неё крышку и знатно приложился. Алкоголь моментально обжег пищевод и, плюхнувшись в желудок, успокоил его от позывов исторгнуть утренний завтрак. Быстро и отрывисто выдохнув несколько раз, Гарри, откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Мысли вяло текли в голове, укладывая по полочкам полученную из чужого разума информацию. И как Снейп проделывал с ним подобное по нескольку раз на дню? Этот вопрос частенько мучил после того, как Поттер познал сложную науку легилеменции. Видимо, тот и правда был настоящим мастером в этом деле.

Входная дверь приоткрылась, на короткую секунду внося в кабинет шум коридоров министерства.

— Гарри? — раздался мягкий знакомый голос.

Поттер открыл глаза и увидел Флёр, которая замерла возле двери и обеспокоенным взглядом впилась в него.

— Привет, Флёр? Тебе что-то нужно? — выдавил из себя Гарри, пытаясь сделать голос непринуждённым.

— Что-то случилось? На тебе лица нет, ты какой-то бледный — начала Делакур, не спеша подходя к столу.

— Да нет, всё нормально. Просто тяжёлый день, — отмахнулся Поттер.

— Я видела тебя в коридоре, — настаивала та.

— Прости, я не заметил тебя, — попытался оправдаться Гарри.

— Ты шатался как будто... Пьяный? — Флёр принюхалась и, прищурившись, спросила: — Ты что, пил?

— Пару глотков, уверяю тебя, только для того, чтобы поправить самочувствие, — криво улыбнулся Гарри.

— Это кто же самочувствие улучшает с помощью огневиски? — спросила скептически Делакур, скрестив руки.

— Мракоборцы, — отшутился Поттер, и тут же добавил, увидев прищур Флёр: — Мне действительно поплохело, а от пары глотков хуже не станет.

— Ладно, хватит об этом, — отмахнулась Делакур и, вновь смягчившись, спросила: — Гарри, я же вижу что-то случилось, может, ты поделишься?

— Я обязательно тебе всё расскажу, Флёр. Только не сейчас. Это всё намного серьёзней, чем кажется, — ответил Поттер, убирая фляжку обратно в шкафчик стола.

— Ты меня пугаешь, Гарри, — сказала Флёр.

Обойдя стол, она подошла к Поттеру со спины и, прижавшись, обняла его, положив голову тому на плечо. Гарри стало так тепло от этого особенного и отчасти интимного действия. Он прикрыл глаза и дико захотел прижать её к себе посильнее. Но сил хватило лишь на то, чтобы сжать её руки, которыми она обвила его под мышками. На какой-то миг его посетило чувство правильности происходящего, ему хотелось, чтобы этот миг никогда не кончался. И словно гром среди ясного неба на него свалилась мысль о том, что он действительно полюбил её. Не то чтобы он не любил её раньше. Поттер признавал, что всегда заглядывался на по-особенному красивую девушку, а позднее женщину. К которой он ощущал странную тягу. Он всегда списывал это на её ауру, но, прокручивая свои воспоминания, понял, что даже когда её не было рядом, мысли о ней очень тяжело покидали его замученную голову.

Поттер, повернув голову, хотел чмокнуть Флёр в щёку, а та не стала долго ждать и, повернув свою голову, поцеловала его в губы. Их поцелуй был по-особенному мягкий, казалось, что они потихоньку растворялись в друг друге. На миг Поттера покинули все его тревоги и невзгоды. Открыв глаза, он увидел, что магия Флёр была на самом пике. Весь её чувственный облик источал страстное и отчасти животное желание. Гарри заводило это, и если бы не его самочувствие, то он бы уже наверное растянул её на своём столе. Но всё же у него хватило рассудка не предаваться настолько диким мыслям. Разорвав поцелуй, Флёр посмотрела ему в глаза. Её голубые глаза словно светились изнутри. Её магия наполняла Поттера, заставляя слабость и лёгкое головокружение медленно покидать его организм. Может, алкоголь немного повлиял на него, или же её аура действительно вскружила ему голову, но он, не дожидаясь её реакции, вновь впился в такие манящие губы.

Всего один вопрос крутился в голове Поттера. Как она так быстро захватила его, казалось, уже высохшее сердце? Этот вопрос тут же сменился другим вопросом: как у нее получилось заставить его биться быстрее, чем обычно? Быстрее от того, что, казалось, давно забытые чувства вновь вернулись и заставляют чувствовать себя живым.

— Теперь-то ты никуда от меня не денешься, — жарко прошептала ему на ухо Флёр.

— И в мыслях не было, — так же шёпотом ответил Гарри.

* * *

Вечерний прохладный воздух проникал через приоткрытое окно одной из спален на Гриммо. Поттер поправил спавшее с оголенных плеч Флер покрывало. Давно уснувшая девушка, которая зябко ежилась, улыбнулась сквозь сон и расслабилась. Мягко чмокнув её в губы, Гарри аккуратно переложил её голову со своего плеча на подушку и, не давая ей проснуться, потихоньку поднялся и вышел. Пока он шёл на кухню, то прислушивался к своим ощущениям. То тёплое чувство, которое не так давно поселилось в его душе, разгорелось словно костёр. И той самой спичкой для его розжига послужил тот самый поцелуй. Поттеру никогда так сильно не сносило голову, но в этот раз все было совсем по-другому. Зайдя на кухню, тот достал из шкафа пепельницу и сигареты. Пройдя к окну, Гарри распахнул его и, прикурив, глубоко затянулся дымом. Прокручивая их с Флёр отношения, Гарри понимал, что сегодня был не просто секс. Он уже не сможет так просто взять и бросить её — так, как делал это с другими. Ведь Флёр была особенной. И, похоже, она сама давно стремилась к тому, чтобы сблизиться с ним. Сейчас он это понимал.

Выдыхая из лёгких никотин, он начинал понимать, что с каждым днем все сильнее привязывается к вейле. И если раньше любые привязанности для него были ужасны, теперь же он желал этого. Желал видеть её рядом как можно чаще.

Докурив сигарету, Гарри подошёл к раковине и вымыл руки, после чего, выпив стакан воды, вернулся в спальню.

— Ты опять курил, — не вопрос, а утверждение застало его, как только он лёг рядом с Делакур. Выдохнув, он поднял взгляд к потолку и, закинув руку за голову спросил с улыбкой:

— И давно ты знаешь?

— Ты думаешь, твои уловки собьют меня с толку? — ответила вопросом Флёр, хотя в ее голосе он услышал смешинки.

— Нет, просто не хотел, чтобы ты знала о моих недостатках.

— Разве ж это недостатки? Всего лишь вредная привычка. Просто старайся не приходить ко мне пропахшим сигаретами, — улыбнулась Флёр, прижавшись к нему сильнее.

Её пальцы плавно водили по его груди, заставляя тело покрываться приятными мурашками. Некоторое время они провели в молчании, предаваясь приятному теплу, исходящему от их обнажённых тел.

— Главный твой недостаток, по-моему, это то — что ты не рассказываешь мне все как есть, — сказала Флёр, приподнявшись на локте, чтобы видеть его лицо.

Гарри вновь выдохнул и, повернувшись к ней, провел кончиками пальцев по её щеке.

— Не хочу, чтобы мои тревоги мучили ещё и тебя, — начал он не спеша.

— Мы все прошли через многое в те годы. Я не слабачка, — ответила Делакур.

— Кажется, это мы с тобой уже выяснили, — улыбнулся Гарри, но улыбка тут же потухла, вытесненная мыслью о крестраже.

— Так что же? — вновь напомнила Флёр.

Поттер потянулся в постели и, прикрыв глаза, начал не спеша говорить:

— Ты же знаешь, что во время второй войны с Волдемортом Дамблдор поручил мне одно важное дело.

— Я помню, ты так и не рассказал, что за задание вам поручили. Даже когда пришли в Ракушку ко мне и ... Хм, Биллу. Знаю только, что это было что-то очень важное. В Ордене считали, что вы искали какое-то оружие, — вспоминала Делакур, смешно сморщив нос.

— Забавно, — усмехнулся Поттер, — я сначала тоже считал, что в Ордене ищут какое-то оружие против Волдеморта.

— Так что же вы искали? — спросила Флёр.

— Ты знаешь, что такое крестраж? — спросил в лоб Поттер, но, увидев задумчивый взгляд, сам же начал отвечать на свой вопрос: — Я бы удивился если ты хоть что-то знала бы про это. Крестраж — это вместилище для части души волшебника. Это темнейшее колдовство, которое позволяет душе волшебника не ускользать за грань после того, как тело погибнет.

— Разве такое возможно? — удивилась Делакур.

— Поверь мне, это возможно. Ты никогда не задавалась вопросом, почему Волдеморт не погиб, когда заклятье отскочило от моего лба в него самого? — спросил Поттер.

— Я как-то не задумывалась, все говорили, что он воскрес из мёртвых, — ответила Флёр.

— В каком-то смысле так и было. Но воскрес он только благодаря крестражу, точнее, крестражам. Ведь сделал он не один, а целых шесть, они уберегли его от смерти, — добавил Поттер.

Упоминать про то, что сам был крестражем, он не хотел. Лишние тревоги ей не к чему.

— Невероятно, — выдохнула она, — так вот что вы искали. Вы искали крестражи.

— И уничтожали их. Правда, — Поттер замолчал, продолжать этот разговор хотелось всё меньше и меньше.

— Гарри? Ты ведь начал рассказывать мне это не просто так? — спросила Флёр чуть обеспокоенным голосом. Гарри тяжело вздохнул:

— Нет, не просто так.

— Вы нашли еще один? Верно? — голос Делакур был напряжённым.

— Я не уверен. Несколько дней назад во время рейда мы задержали одного из старых Пожирателей смерти. В его убежище я нашёл крестраж, только вот кому он принадлежит — неизвестно.

— Ты думаешь, что он Сам-знаешь-кого?

— Я не знаю, Флёр, — ответил устало Гарри и, прижав к себе поближе, потёрся о её лоб своей щекой.

— Всё же будет хорошо? — спросила она вновь, обнимая его.

— Конечно, я и не в таких переделках бывал. Ты же знаешь, — ответил Поттер, улыбаясь ей, хотя сам понимал, что не уверен в своих словах.

Но для Флёр его улыбки пока что хватило для того, чтобы успокоиться. Положив голову ему на грудь, она тихо засопела. Ей не хотелось омрачать сегодняшний день подобными разговорами. Этот день для Флёр теперь особенный, и она хотела его запомнить как самый счастливый в жизни.

А Гарри же наоборот вернулся к прежде забытым думам. Память Долохова постепенно уложилась в его голове. Тот факт, что Наземникус был мертв, вызывал у Поттера мрачное чувство жалости к старику. Хоть толстяк и был мелким воришкой, в душе всё же был добрым человеком. Если бы это было не так, Дамблдор вряд ли бы вообще связался с ним. Его ершистый характер был отталкивающим, а привычки противными. Но за всю свою жизнь он ни разу не сделал чего-нибудь по-настоящему злого. Но не столько это омрачало Поттера, сколько воспоминания о некоем Наследнике. Гарри так и не смог разглядеть чёткие мысли об этом Наследнике, а это значило только одно. Долохов был связан обетами, потому просто так вытащить его воспоминания на свет божий не выйдет. Из-за этого, кстати, процедура легилименции прошла так тяжело для них обоих. Долохов особенно прочувствовал на себе последствия, еще бы чуть-чуть, и он бы был мёртв. Но от его бренного тела Поттеру не было смысла. Вопрос, который крутился у него в голове, всё никак не давал покоя. Что это за Наследник? А главное: наследник кого? Если Слизерина, то это значит, сам Волдеморт, а если наследник Волдеморта? Опять же — наследник Волдеморта должен быть связан с ним кровными узами, а значит, являться и наследником Слизерина.

"Всё как-то слишком запутанно, — подумал Гарри. — Кто это мог быть? Чисто теоретически, родственников Волдеморта хватает среди Пожирателей смерти. Многие из них сами не осознают, что являются друг другу дядьями, тётками, кузенами и кузинами в энном поколении. Вопрос только в том, кто из них?"

С этими тяжёлыми мыслями Гарри сам не заметил, как провалился в царство Морфея, спокойное дыхание Флёр под боком подействовало на него словно снотворное.