Крошка Паучок (джен)

Питер уже неделю сидел дома, не выходя на патрули и краем глаза глядя на школьную программу. Пальцы и ладони уже зажили, а вот локти с коленями ещё оставались в кровавых корках. Их мальчик не любил — они были некрасивыми и болели, стоило сделать какое-нибудь неаккуратное движение, а он не хотел чувствовать боль постоянно, только в определённые моменты.

Вернувшись с первого за прошедшее время патруля, Паучок с неудовольствием заметил, что на костюме, оказывается, есть засохшие пятна крови. Интересно, сколько людей это увидело? Появятся ли новые шутки у «Дейли Бьюгл», или акция в поддержку Человека-Паука наберёт обороты? Размышления мальчика прервал звонок в дверь. Питер постоял с минуту и фыркнул:

— Отлично, у меня начались галлюцинации. Кошмаров явно не хватает.

Паркер положил вещь на стул и поспешил в душ. Вода шумела громко, но Пит смог сфокусироваться на одной мысли: как очистить костюм? Помимо того, что старую кровь и так-то сложно вывести, так костюм был не из обычной ткани, да и содержал великое множество технологических элементов. А если пятновыводитель повредит какой-то из них? Или — что менее плохо, но всё равно ужасно — разъест кровь вместе с краской, и у Человека-Пука появятся белые пятна на костюме? Эдакий далматин наоборот. Тут нужен был мистер Старк… который всё ещё не появился. Воспоминание отозвалось уколом боли в сердце, но мальчик постарался сдержаться. Сейчас не время.

Через полчаса, так ничего и не придумав, Питер залез в тёплую домашнюю одежду. Он любил этот свитер, потому что раньше он принадлежал Тони Старку, просто во время одной неосторожной стирки немного сел, хотя Паркеру всё равно был велик. Миллиардер сам натянул на ребёнка некогда свою вещь, и это воспоминание грело мальчика в самые плохие ночи, прогоняя навязчивую мысль, будто наставнику на него плевать.

Звук дверного звонка повторился. Паучок удивлённо приподнял бровь. Он что, призвал галлюцинацию своими воспоминаниями? «А вдруг кто-то в самом деле пришёл?» — пронеслась мысль в его голове, но была отметена: сейчас была ещё первая половина дня, и все те, кто мог бы прийти, были заняты. Однако какое-то сомнение заставило мальчика колебаться, и он, просто чтобы успокоиться, пошёл открывать дверь.

Почему-то он решил сразу распахнуть её, не подумав, что мог прийти кто-то чужой. Холодный воздух подъезда пыхнул в лицо, но Пит не обратил на побежавшие мурашки внимание.

— Это хорошая галлюцинация, — прошептал он, рассматривая фигуру Старка в привычных синих очках и сером пальто. Он хотел посмотреть на образ наставника подольше, но боль, поднимающаяся в груди волнами, заставляла закрыть дверь и скорее уйти в свою комнату. Вот теперь время.

— Ты чего это? — удивлённо спросил мистер Старк и придержал закрывающуюся дверь. — Ладно я полчаса не могу дозвониться до тебя, но даже не поздороваться со мной… обижаешь, карапуз.

Питер в ступоре смотрел на него и машинально отошёл в сторону, когда Железный Человек прошёл в его квартиру и закрыл за собой дверь. Он снял верхнюю одежду и обувь, влез в пушистые тапки сиреневого цвета и, шурша принесённым пакетом, прошёл на кухню. Мальчик тихо поплёлся за ним, с неверием глядя на то, как миллиардер устраивается на одном из стульев, а на стол рядом кладёт пакет.

— Ты так и будешь там стоять, Пит? — выгнул бровь наставник, когда тишина стала длиться уже пятую минуту.

В голове Паркера что-то щёлкнуло, и с тихим: «Вот чёрт!» — он сорвался с места и открыл полку, судорожно ища подходящую кружку. «Он здесь! Он действительно здесь! Он приехал!» — радостно кричал голосок в голове Паучка. Тянущая боль в груди ушла, уступая место привычной для мальчика суетливости во время важных моментов.

— К-кофе? — почему-то заикаясь, спросил он.

— Нет, карапуз, спасибо, — улыбнулся Тони как-то необычно… кажется, даже ласково. — Обпился по дороге в Нью-Йорк.

— Как это? — не понял Питер.

— Мне не разрешали пить кофе. Представляешь? — возмущённо, но весело поделился наставник. — Как только улетел — заказал кофе. Много. Видимо, слишком, — он усмехнулся и кивнул на стул напротив: — Садись.

Мальчик сел, ощущая лёгкую дрожь. От радости что ли?

— О «Дейли Бьюгл» не беспокойся, я поговорил с ними… они перестанут совершать нападки на Человека-Паука, — на секунду Питу показалось, что улыбка наставника стала коварной. — Ну а ты теперь наконец вернёшься к нам домой.

Паучок незаметно напрягся, чувствуя, как разливается тепло от слов «к нам домой», представляющееся почему-то медово-золотистого цвета. Они с Тони жили в Башне одни, даже мисс Поттс предпочитала проживать в квартире неподалёку, так что сомнений в том, кем именно были эти «мы», не было.

— Я испугался, когда Пеппер сказала, что тебя нет дома, то есть в Башне, а потом — что ты живёшь здесь один, — тем временем продолжил Старк, и мальчик ощутил укол вины. — Добавь к этому недавнюю новость о падении одного нечленистоного с высоты, так что пятна крови на асфальте даже не могли долго отмыть.

Питеру почему-то стало стыдно. Мистер Старк — занятой человек, у него есть масса волнений помимо падающих малолетних супергероев. А он всё равно волнуется.

— Ну вот что, карапуз, я чертовски устал, поэтому сегодня ночую здесь, а завтра мы с тобой вернёмся в Башню. Идёт?

Мальчик кивнул, всё ещё обрабатывая информацию. Тони полез в пакет, пошуршал там чем-то и достал внушительную коробку печенья.

— Это специально для тебя, только зубы не забудь почистить, — он лукаво подмигнул ребёнку, протягивая её ему.

Паркер потянулся за коробкой в неверии. Конечно, наставник-опекун-отец делал ему подарки и раньше, однако сейчас это чувствовалось иначе. Быть может, потому, что та ужасная боль потери разжала свои тиски за год, а нынешняя тоска по Старку была развеяна им самим. Питер даже не заметил, что рукав свитера сполз на предплечье, открывая то, что он так хотел скрыть, порой даже от себя.

— А это что? — нахмурился Тони.

Паучок, уже взявший коробку, проследил за его взглядом и с ужасом понял, что наставник смотрит на порезы.

— Да н-ничего, — отложив вмиг переставшую быть интересной коробку, промямлил мальчик. — Это тот патруль, где я упал. Ничего серьёзного.

Старк ему явно не поверил, посмотрел на него каким-то непонятным взглядом и задрал оба его рукава. Мужчина сделал судорожный вдох, смотря на узоры из царапин. Тонкие линии пересекали оба предплечья почти до самых локтей, однако располагались далеко от вен. Тони вздохнул. Он-то уж было решил, что падение Человека-Паука — это неудавшаяся попытка…

Пит шмыгнул носом, не глядя на приёмного отца, а потом заплакал, закрывая лицо руками. Он знал, что взрослые обычно ругаются из-за таких действий, где-то даже обсуждали, как родители или опекуны наказывали за порезы, когда понимали, что их чадо само причиняет себе вред. Он не хотел этого. Он не хотел разочаровывать мистера Старка. Не хотел, чтобы он ругался на него или придумал ему наказание. В груди вспыхнула боль, но какая-то новая. И она мальчику совсем не нравилась.

Тони смотрел на своего ребёнка и не мог понять, что произошло. Он слышал о селфхарме мало, знал лишь, что те, кто этим занимается, не хотят умирать. Он чувствовал, что Паркер поступил так из-за смерти тёти. Однако… когда он уезжал, на мальчике не было парезов.

Старк зажал коленями колени Пита, чтобы не дать ему сбежать, и осторожно отвёл его руки от лица. Тот заскулил что-то неразборчивое, продолжая склоняться и плакать, чётче произнеся лишь «простите» и «пожалуйста». Тони обнял лицо мальчика руками и осторожно вытер слёзы с его глаз большими пальцами. Кажется, это подействовало на ребёнка успокаивающе, потому что он посмотрел в его глаза, пусть и не перестал плакать.

— Я не злюсь на тебя, малыш, и я не разочарован в тебе, — тихо сказал Старк. Когда-то он читал на одном форуме обсуждения молодых людей насчёт реакции их родных на селфхарм и понимал, что стоит говорить — тем более именно это он и чувствовал.

Пит сделал пару глубоких вдохов. Реакция наставника не была похожа ни на одну из тех, о которых он читал. Возможно, всё не так плохо, как он думает?

— Расскажешь мне, почему ты начал это делать? Я хочу понять, — Тони погладил его щёку пальцем, продолжая держать лицо мальчика в своих руках.

— Й… Я… я просто не выдержал. Я сорвался, — тот всхлипнул. — Так получилось… я заметил, что это отвлекает от… одиночества, от тоски по Мэй и по вам, от всех проблем… — новый всхлип заставил его прерваться на несколько секунд и дал время на обдумывание своих слов. — В момент… когда чувствую боль, я больше ни о чём не думаю и не испытываю никаких эмоций, и… это помогает продержаться некоторое время, забыть о… о боли в-в груди, понимаете? — Пит шмыгнул носом.

— Понимаю, малыш, — Старк отпустил его и встал со стула, навис над Паркером и чмокнул его в лоб. — Помнишь же, что мои старики тоже погибли? Я нашёл другую вредную привычку, чтобы заглушить боль, так что я тебя прекрасно понимаю… Пойдём, тебе надо умыться.

Под настойчивыми руками приёмного отца Питер встал, хотя хотел бы сидеть и не двигаться. Но Старк не дал ему замереть, а повёл в ванную. Мальчику казалось, что именно это ему и было нужно — чтобы кто-то не позволял ему зацикливаться на боли и заставлял двигаться и жить, отвлекал внимание на что-то другое, что-то, что было важно и нужно в данную минуту.

Это было странное ощущение — когда тебя умывает миллиардер Тони Старк, Железный Человек. Собственно, Паркер вообще отвык от того, чтобы его умывали, последний раз это было давно в детстве, когда он сильно заболел. Поэтому ощущать руку наставника на своём лице было непривычно… но очень приятно. Мистер Старк аккуратно стирал с его лица слёзы, при этом нежно поглаживая кожу. С такой же осторожностью Пит всегда мыл праздничные хрустальные фужеры, которые Мэй доставала только на дни рождения.

Очистив нос и вытершись насухо полотенцем, мальчик проследовал за наставником обратно на кухню. Он не знал, что делать, но Тони взял всё в свои руки.

— Ты голоден, Паучок?

Пит отрицательно помотал головой. От этого вопроса в груди снова стало теплеть.

— Тогда предлагаю тебе немного передохнуть и поспать.

— Но… я потом усну ночью?

Мэй никогда не разрешала спать днём или вечером, только если конкретно вырубало.

— Ну, не уснёшь — будешь считать овец, чтобы я заснул, — подмигну мужчина и налил себе немного воды.

Когда Питер устроился на своей кровати, ему вдруг стало одиноко. Столько кошмаров и переживаний было прожито здесь, и вот сейчас, едва наставник уйдёт, он снова погрузится в одиночество. Пусть мистер Старк и будет где-то за стеной. Тот, однако, прилёг рядом и разгладил волосы Паучка.

— Крошка Паучок, баю-бай, ложись на бочок — засыпай⁽¹⁾, — тихо пропел приёмный отец и поцеловал мальчика в лоб.

У Пита в груди что-то защемило, но как-то приятно, горько-сладко, и он устроил голову на плече Старка. Тот, кажется, был рад своей роли подушки, обнял мальчика одной рукой и стал нежно перебирать его волосы. Уже на грани сна Паркер услышал повторяющиеся слова колыбельной и улыбнулся. Страхов больше не было. И он больше не был один.

1) Колыбельная взята из мультсериала «Ниндзяго». Но можете представить, что Тони сам её придумал. :)

Вернуться к тексту